— Мы же говорили тебе, больше ни шагу, — укоризненно проговорил Хитрюга, откидывая огрызок. — А ты что? Мы тебя честно предупредили, ты бы действительно не пострадал. Ладно, раз уж ты так решил, значит, придется разбираться с тобой по-плохому.
Диско-Бир не успел и глазом моргнуть, как енот без шляпы тут же замахнулся и ударил его прямо в нос, отчего любитель диско попятился назад, схватившись за лицо и причитая. Кажется, нападавший только что одним ударом угробил очень дорогую пластическую операцию или какую-то другую процедуру для лица. При таких мыслях танцор не заметил второго енота сзади, который уже успел найти что-то тяжелое и не преминул воспользоваться этой вещью по назначению в нынешней ситуации. Через секунду ДиМиш грохнулся на пол без сознания. Шифти отбросил в сторону уже поломанный будильник-граммофон и вопросительно взглянул на брата.
— Ты вот мне этим взглядом на что намекаешь? — спросил Лифти. — Ты ж тут типа босс, ты решаешь, что делать в таких ситуациях. Я бы драпанул по-хорошему.
— А я пгедлагаю поступить с диб, как с Тузи, — заключил Ворюга. — Заоддо и погазвлечебся еще дебдого.
— Я тебе уже говорил, что ты помешанный садист? — улыбнулся Хитрюга. — Ладно, я сейчас веревку принесу.
Они привязали ДиМиша к стулу, как и в прошлый раз, но потом сделали небольшое нововведение: они поставили стул с жертвой у наполненной до краев напольной ванны. Как только медведь очнулся и понял, в каком положении он находится, то отчаянно задергался. Но тут братья его сразу предупредили:
— Ты, брат, лучше не дергайся. Иначе пропадешь ни за что.
Танцор диско даже оборачиваться не стал — он почувствовал исходивший от кипятка жар, и весь напрягся, чтобы ненароком не сделать лишнего движения. Выжидающе посмотрел на грабителей, которые бесцеремонно продолжали обчищать его квартиру. Вот они уже вынесли все аудиозаписи, все украшения и дорогую одежду и погрузили все это добро в машину. Они даже мебель не поленились вытащить, пользуясь лишь своими силами. При этом всякий раз, когда какая-либо вещь выносилась, то делал это один из близнецов, второй же пристально следил за пленником, и так братья чередовались и сменяли друг друга. Через три часа квартира пустовала, остались только стул со связанным ДиМишем и еще кое-что, чего воры пока не нашли.
Еноты, закончив основную обчистку дома, подлили кипятку в ванную и теперь пристально смотрели в глаза своей жертве. Медведь же молчал, хотя он уже ясно понимал, чего от него ждут. И не говорил ни слова, надеясь хоть на какое-то чудо, на спасение или на случайность, которая опять же спасет его от гибели. Молчание длилось пять минут. Наконец Лифти вздохнул, подошел к медведю вплотную и прямо спросил:
— Где хранятся твои бабки?
— Не скажу, — начал бычиться Диско-Бир.
— Смотри, дружище, — предупредительно наступал Хитрюга. — Мы больше шанса тебе не дадим. Если ты нам сейчас ответишь все по чесноку, мы, возможно, оставим тебя в живых при одном условии: ты будешь нем, как могила, и нас копам не сдашь, иначе мы тебя потом найдем и прикончим. Как ты будешь потом выкручиваться из своего положения — уже не наше дело, главное для тебя сейчас, что жив останешься. Я понятно выразился?
Любитель танцев понял, что сейчас его состояние более чем плачевно. Выбора-то нет, придется соглашаться с условиями енотов. Кто знает, может быть, они действительно отпустят его, и тогда он сделает то, что потребовали от него воры. ДиМиш рассказал братьям, что большая часть денег хранится в его банковской ячейке, а код от ячейки находится в сейфе, который находится здесь, в этом доме. Он даже указал точное местоположение этого сейфа и сказал код к нему. Пока Хитрюга вскрывал сейф, Ворюга следил за Диско-Биром и молчал. Вскоре Лифти вернулся с большим мешком денег и бумажкой, на которой действительно был написан код. Братья удовлетворенно посмотрели друг на друга, хихикнули, а потом грозно взглянули на пленника. И это последнему не понравилось.
— Вы же обещали отпустить меня, если я все скажу! — задергался он, когда близнецы стал наступать на него.
— Бой бгат сказал, что это возбождо, до де точдо, — проговорил енот в шляпе. — Так что бы тебе дичего де обещали. А тепегь извиди: даб пога обдаличить все даши дедьги.
— Они не ваши! Ай, нет! — стул начал терять равновесие, и ДиМиш уже приготовился к худшему, как вдруг еноты поймали его, и он с надеждой посмотрел на них.
— Какой же ты наивный, — сказал младший брат, качая головой. — Мы же тебе не близкие друзья, в конце-то концов. Неужели ты действительно думал, что сдержим свое слово, которого мы тебе не давали? Мы и так уже одного такого дурачка в живых оставили, да и то по уважительной причине. А так нам, в принципе, не нужны свидетели, у них обычно балаболка к языку подвешена. Что насчет денег, то тут ты ошибаешься. Потому что все, что с возу упало — пропало. И принадлежит нам по праву. Ладно, я слишком заболтался с тобой. Надеюсь, что ты не будешь долго мучиться. Бывай!
И близнецы выпустили стул из рук. Медведь с криком плюхнулся в горячую воду. Под гладью воды его тело забилось в конвульсиях и попытках выбраться наружу. Кожа вся его покраснела, сосуды показались сквозь шерстку, было слышно отчаянное бульканье жертвы. Братья не стали досматривать весь этот ужас, лишь помахали своими руками на прощание погибавшему ДиМишу и вышли вон. Окинув прощальным взором ограбленный дом и послушав напоследок предсмертный крик любителя танцев, они завели мотор и поехали сначала домой, чтобы разгрузить все вещи, а потом в банк, чтобы забрать оттуда деньги.
В банке было тихо, прохладно и спокойно, впрочем, как и всегда. Крот, главный и, фактически, единственный работник в банке, сидел на своем месте, попивал кофе и смотрел на мониторы камер наблюдения (непонятно, как его вообще на работу взяли, учитывая его слепоту). Никто в банк не заходил. В принципе, у слепого крота уже давно возникла идея просто снести это заведение, ведь оно никому, кроме ДиМиша, не было нужно. В последнее время самым надежным место хранения собственных сбережений был сейф, находящийся дома в потайном месте. Только надо бы сначала предупредить этого медведя, чтобы тот деньги все свои забрал из банковской ячейки, и…
Но Мол так и не додумал свою мысль, потому что в этот самый момент внутрь кто-то зашел. Пришедших было двое, насколько смог определить по слуху слепец. Он уже было встал, чтобы поприветствовать гостей, как тут что-то холодное, металлическое и круглое коснулось его лба и слегка надавило вниз, будто заставляя Крота сесть обратно в кресло.
— Будешь тих, как бышь — жив остадешься, — сказал первый голос, отчего-то делая свою речь корявой. — Ладдо, бгат, давай. Я пгослежу за диб.
— Понял.
— Быстгее только.
Послышались быстрые шаги — второй грабитель убежал в хранилище. Крот остался наедине с первым. Он уже догадался, кто это: Лифти и Шифти (естественно, больше никого из преступного мира в Хэппи-Долле не было). Он потянулся было в сторону телефона, но ствол оружия только сильнее уперся ему в лоб, давая понять, что Ворюга был начеку и был готов стрелять при любой попытке жертвы сообщить в полицию. Наконец второй брат управился со всеми деньгами банковской ячейки и подал знак старшему вору. Тот убрал пистолет, и снова чуткое ухо Мола уловило звук трения металла. Сразу же он был грубо брошен со стула на пол и прижат коленом к мрамору. Бежать теперь было некуда, впрочем, как и до этого, клинок коснулся шеи слепца и стал медленно срезать воротник его водолазки. Вскоре эта процедура была закончена, и рука грабителя в перчатке взяла Крота за подбородок, поворачивая его голову из стороны в сторону.
— Так-с, — сказал Шифти. — Вот что я с тобой сделаю: ты, вегоятдо, будешь жить. До вот сообщить что-дибудь тебе уже де удастся. Даже чегез год, я полагаю, ты и слова де выдавишь из себя.
— Блин, брат, ты скоро там? — крикнул Лифти. — Я уже заждался!
— Иди-ка сюда, бгат бой, — ответил енот в шляпе. — Ты же когда-то вгачоб стать хотел, де так ли?
— Ну?
— Тепегь сботги, сейчас я тебе дагляддо покажу, как устгоеда готовая полость. Ты готов богальдо? Потобу что згелище будет-де из пгиятдых.
— Да давай уже, не тяни!
Ворюга усмехнулся, повернулся к Молу, раскрыл ему рот и стал выковыривать скальпелем оттуда язык. Хитрюга поморщился, то, что он увидел, было действительно противно. Но потом он стал заглядываться на то, как его брат ловко отрезает язык жертве, несмотря на все попытки последней сбросить с себя мучителя и на отчаянные крики. Закончив, Шифти вытащил изо рта Крота кусок мышц, из которого обильно текла кровь, и отбросил в сторону, явно намереваясь продолжить начатую операцию. Он прорезал щеки слепца так, что теперь рот Мола казался одной большой улыбкой Джокера из комиксов. Лицо бедолаги полностью залилось кровью, сам он закрывал руками жалкие остатки лица, но тщетно. Ворюга уже был заведен, и никто не мог его остановить. Енот снял черные очки с переносицы крота и посмотрел в слепые глаза цвета фиалки. Он видел навернувшиеся на них слезы, и это еще больше его обрадовало. Енот оттопырил большие пальцы, примериваясь к глазам жертвы. Он собирался выдавить их.
— Эм, Шифти, — сказал Лифти, касаясь плеча старшего брата. — Слушай, я понимаю, ты хочешь это сделать, все такое, но…
— Что «до»? — удивился енот в шляпе.
— Тебе не кажется, что выдавливать глаза Мола — это слишком жестоко для него?
— Хм… — Ворюга задумался. – Да, ты пгав. Од и так слеп, так зачеб еще газ его бучить? Лучше уж по-дгугому. Дидабит с собой?
— Ты же хотел по-тихому ограбить!
— Пегедубал. Хочу испытать этого бадкига да геакцию, а заоддо и полицию как следует всколыхдуть.
— Ну как хочешь.
Через минуту взрывчатые вещества были установлены на столе и на банковской ячейке ДиМиша. Самому Кроту Шифти также привязал к ногам парочку бомб. Братья установили таймер, после чего буквально бегом залезли в грузовик, завели мотор и умчались на безопасное расстояние. К тому времени уже стемнело, так что на улице с банком, недавно бывшей более-менее наполненной жителями, опять было пусто. Остановившись на углу и затаившись там, еноты стали ждать взрыва. Заодно им представилась возможность хорошенько отдохнуть от насыщенного дня и посмотреть вокруг.
А вокруг было на что смотреть. Редкие горящие окна были похожи на городских неподвижных светлячков. Фонари, светившие на дорогу, поминутно помаргивали друг другу, словно разговаривая друг с другом на непонятном никому из жителей языке света. Настоящие светлячки стрекотали в траве, где-то вдалеке слышалось одинокое уханье совы (или филина, без разницы). Полная Луна, поднявшаяся на зенит, освещала полусонный городок. Крыши домов как будто покрылись ночным снегом. Также этот лунный свет поливал серебром дальний лес, делая его каким-то загадочным и таинственным. Одним словом, если бы не лунный свет, Хэппи-Долл не выглядел бы сейчас таким: маленьким, тайным, манящим к себе любого прохожего, мирно усыпляющим полуночников, убаюкивающим своим спокойствием. Лифти с Шифти невольно залюбовались этим пейзажем, у Ворюги вдобавок вдруг проснулись какие-то странные, несвойственные ему чувства романтики. В его голове мысли складывались в рифмованные стишки, наподобие Шекспира.
Братья бы так и простояли, любуясь ночной природой, если бы в этот самый момент не произошел взрыв. Полстены здания буквально снесло на мелкие куски камней. Вслед за этими обломками братья заметили летящее тело Крота. Нельзя было точно сказать, остался ли он жив, или же его убило ударной волной от взрыва. Близнецов это как-то не волновало. Очнувшись от полудремы, они немедленно сели в машину и, не дожидаясь приезда правоохранительных органов, поехали к себе домой.
— Прикольненько банк так разнесло, — хихикнул Лифти. — Крота, наверное, нехило пришибло. Вот было бы здорово, если бы ему размозжило голову каким-нибудь камнем. Прям представляю себе это зрелище: лежит труп с раздавленной обломком башкой, из нее вытекает кровь вперемежку с мозгами и глазными яблоками…
— И после этого я еще и садист, — ухмыльнулся Шифти. — У сабого какая богатая фадтазия. Ладдо, поехали к этой кошке.
— Ты чего это? — удивился Хитрюга, забыв сегодняшнее утро.
— Ду дадо же ей кулод вегдуть, газве дет?
— Черт, — ругнулся младший енот. — А я-то все надеялся, что ты забудешь об этом. Хорошо, погнали к общежитию. Я тебя что-то сегодня совсем не узнаю. Ведешь себя как-то странно… Не так, как обычно.
Ворюга не обратил внимания на эти слова. Нажал на педаль газа и вырулил на улицу, где располагалось то самое общежитие.
— И все-таки я не понимаю, на кой-черт нам возвращать этот кулон, — возмущался младший близнец. — Мы же его нашли в конверте, который отжали у Тузи. Значит он наш.
— Все гавдо дадо вегдуть его хозяйке, — ответил енот в шляпе.
— Но по какой причине ты так решил? Не можешь же ты просто взять и захотеть вернуть обладателю его вещь, я тебя отлично знаю. У тебя на то есть причина.
— Дет у бедя дикакой пгичиды, — отмахнулся старший. — Захотел, вот и возвгащаю.
— И все-таки ты делаешь это не просто так. Кстати, а почему ты так странно на луну смотришь? — заметил Лифти.
Тут Шифти не ответил. Не хотел он делиться своими вновь нахлынувшими романтическими чувствами, вызванные лунным светом. В конце концов, брат мог просто не понять его и начать смеяться над ним, а этого Ворюге очень не хотелось. Он просто смотрел на серебристое светило и мечтал. В голове его возникал тот самый загадочный образ его прекрасной половинки, которая ждала его, звала и мысленно чесала его за ушком, отчего енот стал непроизвольно мурлыкать. Это заметил младший брат. И такое поведение Шифти вконец удивило его. Ладно, то, что он заглядывается на Тузи, а ему малость угрожает к стенке припереть, это еще Лифти мог понять. Но когда енот в шляпе после двух ограблений и двух убийств начал вдруг как-то странно смотреть на Луну и непонятно отчего мурлыкать — это уже было действительно странно. Плюс ко всему эта странная тяга вернуть золотую побрякушку какой-то кошке… Хитрюга схватил второго близнеца за плечи и как следует стал трясти, чтобы привести того в чувство. За что едва не получил кулаком в нос и в глаз.
— Ты чего? — спросил Шифти, когда брат отпустил его.
— Хватит на сегодня странностей! — едва не крикнул Лифти. — Поехали домой, уже поздно.
— Дет, я еще кулод де вегдул.
— Дался тебе этот кулон, блин. Что такого важного в этом возвращении?
— Я тебе уже сказал, бы возвгащаеб кулод хозяйке. И это-де подлежит обуждедию. Подятдо?
— Понятно, — буркнул младший енот, поняв, что с Ворюгой спорить бесполезно.
Еноты вылезли из машины и пошли к тому самому окну, куда они проникали в дом кошки позавчера. Свет там был выключен, очевидно, что хозяйка номера уже легла спать. Братья подсадили друг друга, и уже через минуту были внутри комнаты. В принципе, тут практически ничего не изменилось с момента их последнего вторжения: тот же рюкзак в углу у маленького столика, тот же альбом с зарисовками и дневник, правда, раскрытый на какой-то странице. Глаза у Шифти блеснули огоньком, он напрочь позабыл, зачем приехал сюда, взял со стола дневник, сел на подоконник, там, где посветлее, и стал с жадностью читать.
Однако его ждало жестокое разочарование — записи были маленькими и скучными, не содержали никакой интересной информации. Все эти записи были скорее лишь мыслями, типа «Сейчас я пойду туда», «Тут я испугалась» и так далее. Хотя более поздние записи, начиная с двадцать шестого августа, были более-менее интересными. Во всяком случае, потому что они вели рассказ о Хэппи-Долле от лица этой кошки. Тут Ворюга нашел и фотоснимки некоторых жителей городка, и описание к ним, что было уже интригующе. Однако о енотах тут практически ничего не было сказано, разве что кроме того самого случая с неудачным угоном мотоцикла. Енота в шляпе очень насмешило предложение, в котором кошка обещалась самой разыскать грабителей, без помощи полиции. «Ну-ну, — подумал он. — Я с удовольствием понаблюдал бы за всем этим».