Когда, наконец, бобр позавтракал и выпил весь кофе, и когда он уже собрался помыть чашки при помощи собственных механизмов (посудомойкой он пренебрегал, считая, что его придумали для лентяев, коим он не являлся), он бросил случайный взгляд на осевшие кофеинки в чашке и остановился. Черная масса от кофе каким-то образом сложилась в фигурку кошки, одиноко стоявшей у какого-то непонятного объекта, похожего на дерево. Что-то вдруг всплыло в памяти бобра, он смутно вспомнил черную кошку, которую он встречал позавчера. Постепенно он полностью воспроизвел в памяти эту первую встречу с новенькой, которая прервалась из-за, так сказать, столкновения с Петунией. Нельзя сказать, что эта встреча со скунсихой была не желанной для Умейки, однако тому очень хотелось тогда чуть побольше поговорить с новенькой.
— А почему, собственно, я не могу этого сделать? — сказал он сам себе, отмывая посуду. — У меня как раз сегодня выходной, делать мне практически нечего. Ну если, конечно, не будет сегодня срочных вызовов на дом… Значит, решено. Пойду, поищу эту новенькую. Только вот где мне ее искать? Кажется, Петуния что-то говорила про общежитие мельком…
Но ему не удалось додумать свою мысль, потому что в это время в дверь кто-то позвонил. «И кто в такую рань может идти в гости? — подумал Хэнди. — Наверняка это Петуния опять решила со мной весь день провести». Он, ворча себе что-то под нос, пошел открывать дверь. Однако тут его ждал небольшой сюрприз. Вопреки его ожиданиям на пороге стояла вовсе не аккуратистка-скунсиха, а лось Лампи. Глазки у гостя были немного заспаны, но все так же чуточку раскошены. Дылда широко зевнул, даже не прикрыв рот рукой, потянулся, а потом, когда он взглянул на хозяина дома, его рот расползся в той самой широкой улыбке идиота.
— Доброе утро, Лампи, — как бы между делом начал Хэнди. — А чего ты ко мне так рано пришел?
— Да так, — сквозь дремоту ответил Лампи. — Просто пришел. Ах да, вспомнил. Меня к тебе Сниффлс послал, просил передать, что он сейчас дорабатывает протезы для твоих рук. Говорит, всю ночь проработал над ними, даже не спал. Просит зайти примерно через час. Слушай, у тебя нет кофе или что-то около того, а? — с этими словами лось стал рыскать глазами прихожую бобра.
И не дожидаясь приглашения, сам зашел внутрь, даже ноги не вытерев за собой. Хэнди смотрел на все действия своего «друга» с таким сердитым видом, что было ясно: еще чуть-чуть, и он просто не выдержит. Возьмет и просто прогонит незваного гостя. Однако бобр терпел из последних сил и только вытирал пол щеткой-сандалией. Наконец лось перестал копошиться на кухне, сварил себе сам какую-то непонятную бурду (хотя сам почему-то называл это «кофе»), сел за стол и преспокойно стал пить, абсолютно не обращая внимания на раздраженный взгляд хозяина дома.
— А какие у тебя на сегодня планы? — спросил он как бы невзначай.
— Хотел кое с кем встретиться, — угрюмо ответил Хэнди, оттирая последние следы.
— С кем же, если не секрет?
— Ну, с новенькой в нашем городе. А то я ее позавчера встретил, поговорил, да вот потом Петуния попалась на пути.
— И что теперь? — лось явно тупил. — Ты хочешь как бы встретиться с ней, ну, с новенькой и поболтать чуть подольше?
— Да.
— Зачем?
— Аргх, — проворчал Умейка. — Просто хочу с ней поближе познакомиться, понял?
— А, ясно, — Лампи глотнул кофе, а потом, щелкнув пальцами, продолжил: — Слушай, вот ты говоришь про новенькую —, а это случайно не черная кошка?
— Да, — удивился бобр, кладя на место щетку. — А ты откуда знаешь?
— Ну, я видел ее четыре дня назад, — признался Дылда. — Но мельком, она даже со мной не заговорила.
Хэнди был поражен такой памятью у своего приятеля. Вообще, этот лось мог запоминать события и лица, которые он видел максимум три дня назад. Да и то это было крайне редко, обычно на следующий день Лампи многое чего забывал почти начисто, и только после подробного напоминания он мог что-то выковырять из своего маленького мозга. Однако и это не всегда помогало, и тогда приходилось прибегать к помощи памяти-искателя Ботаника, что тоже не давало гарантии полного и точного воспоминания. Но чтобы лось вспомнил лицо черной кошки, которое он мимолетом видел аж четыре дня назад — это было своего рода личным рекордом Дылды. Если бы Хэнди был азартным игроком, он бы поставил большую сумму на то, что вскоре Лампи будет вспоминать события и лица недельной и даже двухнедельной давности.
— А что ты можешь рассказать об этой кошке? — спросил он у гостя.
— Ну, я не знаю, — задумался Лампи. — Помню плохо. Одно хорошо знаю: она почему-то всех фотографирует.
— Точно, — Умейка вновь был изумлен. — Она и меня сняла на камеру, когда я с ней встретился. Видимо, она таким образом хочет запомнить всех, не знаю. Ну, в любом случае, — продолжил он уже нормальным тоном. — Я собирался пойти к ней. Ты, случайно, не знаешь, где она может жить?
— Мне как-то Рассел рассказывал, что она живет в общежитии. Хотя я не уверен в этом, но…
Но уже через минуту Дылда был буквально выпихнут из дома, так и не допив кофе. Хэнди, конечно, не мог тащить друга за руку, потому ему пришлось воспользоваться более грубым методом — толкать лося в спину своей головой в каске. Бобру очень не хотелось засиживаться дома только из-за незваного гостя. Требовался предлог как-нибудь вежливо отшить Лампи, и новенькая кошка могла в этом косвенно помочь. Во всяком случае, Хэнди так думал. В крайнем случае он надеялся на Сниффлса и его протезы. Он даже не заметил, как из-за угла его дома за ним и его другом кто-то следил, сверкнув своими позолоченными покровами тела.
И уж конечно он не знал, что он продолжит обратный отсчет. Пусть и не по своей воле.
Кэтти-Блэк проснулась оттого, что почувствовала пропахший воздух в своей комнате. Она открыла окно и посмотрела на розу, которую она вчера сохранила и которая как раз и заполнила комнату своим запахом. Под определенным углом освещения она выглядела еще более необычно, хотя куда уж больше. Изумрудно-зеленые основания лепестков, из-за которых складывалось ощущение, будто бутон еще не созрел, плавно переходили в угольно-черный цвет. Неясно, что использовал тогда садовник, когда выращивал такую красоту, но было очевидно, что это была одна из его лучших работ. Наверняка тот мастер буквально корпел над этим цветком, добиваясь такого сочетания. В сознании кошки вновь промелькнули те самые изумрудные глаза енота в шляпе, которые она вчера видела так близко от себя.
— Кто же он такой? — прошептала она, словно обращаясь к розе, а потом сама себе ответила: — Он вор. Грабитель. По лицу и по поведению видно. Наверняка они с братом являются здешним криминальным дуэтом. И наверное, это они и пытались угнать у меня мотоцикл. Однако… Этот енот какой-то другой. Не похож на своего брата. Но чем же он так отличается? Вроде бы и грубый, но в то же время как будто стыдится своего поведения при мне. А как заговорить пытается, так не может и двух слов связать. Неужели он… Влюбился в меня? Да нет, не может быть такого, хотя…
Размышления Кэтти-Блэк прервал стук в дверь и чья-то ругань. Кошка была немного удивлена столь ранним гостям, но совсем чуть-чуть. Она полила цветок, убрала его чуть подальше, на подоконник, и пошла в прихожую. Стук усилился, а потом чей-то низкий трубный голос, своими наречиями и произношением похожий на голос тупицы, громко сказал:
— Слушай, а может, ее здесь нет? Может, ушла куда-нибудь?
— Не говори ерунды, — пробурчал второй голос, тенорный и слегка раздраженный, показавшийся до боли знакомым кошке. — Насколько я понимаю, сейчас в Хэппи-Долле не спим только я, ты и Сниффлс. К тому же я видел, когда мы входили в гостиницу, как кто-то поставил граненую вазу с розой на подоконник.
Кошка прислушалась. Больше никаких голосов за дверью не было слышно. «Странно, — подумала она. — Мне кажется или ко мне Хэнди пришел?». Недолго думая она отперла замок, приоткрыла дверь и осторожно заглянула через щелку в коридор. Да, там был тот самый бобер, которого она видела позавчера на стройке. А рядом с ним стоял какой-то невероятной высоты лось. Глаза у того были раскосые, сам он нелепо улыбался, зубы кое-где торчали из его рта, нос был огромным, а вот голова — совсем маленькой. Было очевидно, что этот лось был одним из самых глупых жителей городка. Тут Кэтти-Блэк вспомнила, что уже видела его, когда в первый раз пришла к порту. Даже имя вспомнила — Лампи.
— Доброе утро, — тихо проговорила она, открывая дверь шире. — Что привело вас ко мне? Причем в такую рань…
— Привет, — сказал Лампи. — А мы тут просто в гости к тебе пришли. Хэнди хотел с тобой пообщаться, ведь так?
— Да, так, — буркнул Умейка, а потом посмотрел на кошку многозначительным взглядом. — Я хотел спросить, ты сегодня занята? Может, мы вместе к Сниффлсу пойдем?
— Кто такой Сниффлс? — удивилась Кэтти, одновременно кивнув бобру головой в знак понимания его знака. — Это… Это разве не серый муравьед?
— Да, это он, — утвердительно ответил Дылда. — Вообще, мы собирались изначально к нему, но решили, что, возможно, тебе будет интересно познакомиться с этим ботаником, — с этими словами лось тихонько прыснул.
— Ну, я даже не знаю, — замялась новенькая. — Я как-то не привыкла, чтобы меня куда-то приглашали… К тому же прямо так, сразу… Ну, наверное, я не откажусь. Только рюкзак возьму свой, я скоро.
Хэнди облегченно вздохнул и стал ждать, когда кошка соберет все свои вещи. В голове у него родился простой, но довольно действенный план: он вместе с Кэтти-Блэк и Лампи придет к Сниффлсу, который, по словам лося, уже доделал обещанные два месяца назад протезы. Получив их, бобр знаками попросит муравьеда чем-нибудь увлечь Дылду, а сам он тайком выберется вместе с кошкой на улицу, и там уже они смогут спокойно переговорить друг с другом. На лице бобра появилась едва заметная хитрая ухмылка. Сам же Лампи тупо смотрел на стены и на висевшие там картины, которые он, понятное дело, не понимал.
Вскоре Кэтти-Блэк вышла из номера. Умейка был удивлен, как быстро эта новенькая собралась. Он думал, что она, как и все девушки, будет очень долго что-то делать, накрашивать свои ногти, ресницы или еще что-то. Но нет, она просто взяла свой рюкзак. Даже повязку на груди, которую только сейчас заметил бобр, она не скрыла, так что под правой подмышкой было видно кровавое пятно. К тому же Хэнди сквозь темную шерстку новенькой разглядел, что она была бледна, и ей явно не хватало сил, но, несмотря на это, она довольно стойко держалась на ногах.
— Откуда кровь? — спросил он, но тут же осекся.
— Вчера я случайно напоролась на крюк Рассела, когда теряла сознание, — ответила кошка, совершенно не стесняясь вопроса. — Так мы… Мы идем?
— О да, конечно.
И троица направилась в сторону дома Сниффлса. Кэтти-Блэк сразу же оказалась между своими спутниками, Хэнди с правой стороны и Лампи с левой. Она потихоньку разглядывала каждую черту лица собеседников и про себя отмечала некоторые особенности не только внешности, но и частично их характера.
Дылда все время озирался по сторонам и почему-то принюхивался. Чуть погодя Кэтти заметила невдалеке палатку с бургерами. Видимо, лось любил перекусить подобными вещами, потому-то у него периодически текли слюнки, и нос дергался в сторону кафе быстрого обслуживания. Глаза его, и без того слегка раскосые, теперь полностью разошлись и едва не двигались независимо друг от друга, как у хамелеона. Сам он что-то бормотал себе без устали под нос, совершенно не обращая внимания на то, что со стороны он выглядел более чем нелепо. Видимо, он так делал всегда. Кэтти услышала лишь обрывки фраз, содержавшие в себе практически пустую для нее информацию о каком-то огороде, о каком-то улучшении его дома. Похоже, у лося имелся свой собственный огородик или что-то около того. Кошка больше не смогла выяснить, она переключилась на бобра.
Тот выглядел раздраженным. И, возможно, не из-за своих культяпок, а из-за чего-то другого. «Наверное, этот лось, — подумала Кэтти-Блэк. — Вовсе не лучший друг Хэнди. Иначе с чего бы это он так раздражался?». Умейка все время ускорял шаг, но, в очередной раз взглянув на рану кошки, возвращался к прежнему темпу. Он о чем-то глубоко задумался, и его янтарно-рыжие глаза от этого выглядели как стеклянные, словно бобер был не живым существом, а лишь чьей-то умело собранной радиоуправляемой игрушкой, такие точные и методичные движения были у него. Кэтти-Блэк чуть позднее уловила легкий запашок петунии. Она сразу же вспомнила о той скунсихе, что носила на голове этот цветочек. «Интересно, а с чего это она вдруг полюбила безрукого? — вновь подумала она. — Что такого интересного она нашла в нем? Невозможность бобра оттолкнуть скунсиху от себя, даже если захочет? Нет, по-моему, тут имеет место настоящая любовь, бескорыстная… Как когда-то между мной и Билли-Догом».
Настроение у Кэтти-Блэк заметно ухудшилось. Она вздохнула, вспоминая своего лучшего друга не только по работе, но и всей ее жизни. Эти травянистые глаза, эти встопорщенные уши овчарки, вострый нос, способный учуять даже самую малую утечку газа… Внезапно что-то блестящее отвлекло кошку от размышлений. Она остановилась и стала вглядываться в кусты, пытаясь понять, что там лежит. Подойдя чуть ближе, она нашла какую-то статуэтку, похожую на сидящего божка с длинными волосами, обхватившего своими руками ноги.
— Кэтти-Блэк, ты чего? — спросил Хэнди, заметив замешательство новенькой.
— Что ты там нашла? — вступил в разговор Лампи, отвлекшись от запахов. – О, что-то блестящее!
Недолго думая он оттолкнул кошку от кустов, порылся в ветках и достал эту самую статуэтку. Она буквально сверкала на солнце, ослепляя зрителей. Позолота кое-где успела потемнеть от сырости и времени, сама она была на ощупь грязноватой, слегка шершавой. Дылда с каким-то особенным, даже детским восторгом смотрел на находку, а потом вдруг выронил ее, и та покатилась на дорогу. Лампи пошел за ней, совершенно не обращая внимания на приближавшийся грузовик, которым управлял Рассел.
— Лампи, берегись! — заорала Кэтти-Блэк, собираясь уже побежать вслед за лосем.
Но было поздно. Выдра, конечно, заметил выбежавшего на дорогу пешехода и даже засигналил (каким-то своим, особым сигналом, похожим на корабельный) и вывернул руль на весь возможный оборот. Однако даже такая реакция не спасла обоих от катастрофы: машина задрифтовала, не умея повернуть в сторону, и вскоре Дылда был буквально размазан колесами по асфальту, а бедный Рассел, не успев выпрыгнуть из кабины, врезался на полном ходу в близстоявшее дерево, так что было ясно, что салон раздавился, как алюминиевая банка. Из щелей машины потекла кровь вперемежку со стеклом, зубами, обломками костей и мозгами, спинным и головным.
Это зрелище повергло кошку в шок. Впрочем, и бобра тоже. Глаза Кэтти округлились, зрачки превратились в тонкие-тонкие щели, сама она побледнела еще сильнее, тяжело задышала, села прямо на тротуар и схватилась за голову, покачиваясь из стороны в сторону и постанывая. Хэнди же решил не терять времени. Подбежав к ближайшему телефонному автомату, он хотел было набрать номер пожарной охраны (ибо столкновение грузовика с деревом вызвало небольшое возгорание, угрожавшее перейти в пожарище) и полиции, но поняв, что без рук и пальцев он этого не сможет сделать, тут же подошел к Кэтти-Блэк. Пару раз легонько пнул ее в бок за неимением возможности потрясти за плечи.
— Что? — слабо спросила она. — Чего тебе нужно?
— Помоги, надо позвонить по телефону в службу безопасности, — ответил Хэнди. — В пожарную охрану и полицию.
— Зачем?
— Что значит «зачем»? Нужно же потушить пожар! Надо ведь что-то делать! — Умейка был явно удивлен поведением кошки.
— А смысл? — продолжала гнуть свою линию новенькая. – Ну, потушим пожар, и что с того? Все равно урон нанесен, двое существ погибло… Они погибли… Прямо у меня на глазах…
— Ты же мне говорила позавчера, что ты — патологоанатом, работала с трупами до приезда сюда, — более спокойно начал бобр. — Так с чего это ты вдруг впала в ступор? Я-то думал, что это для тебя привычное дело.
— Привычное, говоришь? — кошка посмотрела на него со слезами и стала говорить взахлеб: — Знаешь, когда ты работаешь с уже холодными трупами, которые образовались давно, часов эдак пять-десять назад — это одно! Ты бы все равно не смог помочь жертве, потому что ты ее даже в лицо не знал и не подозревал об опасности, угрожавшей ей! Но когда на твоих же глазах кто-то умирает, причем так жестоко, — она указала на кровавое пятно на асфальте и на образовавшуюся лужу под салоном грузовика. — Это совсем другое! Трупы свежи и теплы, к тому же мы были свидетелями смерти, мы могли их спасти обоих! Но не сделали этого! И после этого ты говоришь, что это не должно быть мне в новинку?! Так ведь?!