— Ну почему это происходит со мной? — тихо шептал он. — Неужели мне никогда не избавиться от тебя, Берсерк? Почему ты никак не хочешь оставить меня в покое?
— Потому что вокруг только враги, — вдруг что-то заговорило у него внутри хриплым голосом. — Неужели ты этого не видишь?
— Нет, это ты не видишь ничего за моей спиной! — вдруг закричал настоящий Флиппи. — Война кончилась! Тигров больше нет, их давно убили и победили! Оставь меня, наконец, в покое! Дай мне прожить оставшееся свое время без тебя!
— И все-таки ты дурак…
Прапор не нашелся, что ответить своему второму «я», ударил обоими кулаками в пол и завыл от отчаяния. День, обещавший быть самым обычным после той заботы Флейки, снова превратился в кошмар, который все никак не хотел отпускать.
Операционная палата. Она была почти вся уставлена операционными столами. Таких столов было двадцать три. И лишь семь — занятые. Яркие флуоресцентные лампы освещали тела. Все они были изуродованы, исполосаны всевозможными ранами, некоторые из тел уже начинали прогнивать. И только одно было свежее. Неудивительно — среди шестерых мертвецов был один выживший.
Дверь в палату распахнулась, внутрь кто-то зашел. Послышался щелчок диктофона, и чей-то низкий спокойный голос проговорил:
— Двадцать пятое августа две тысячи девятого года. Шесть трупов, один с шизофренией. Начинаю перепись погибших.
Существо подошло к первому столу. На нем лежала дикобразиха со вспоротым животом. Глаза ее были стеклянные и испуганные. Края вспоротого участка покрылись гноем.
— Первая жертва: Флейки. Время смерти: тринадцать часов двадцать четыре минуты. Умерла от несанкционированного вскрытия брюшной области тела и потери жизненно-важных органов. Виновник смерти: Флиппи.
На следующем столе лежал зеленый бельчонок, голову которого было довольно трудно угадать по той простой причине, что она была раздавлена напрочь.
— Вторая жертва: Натти. Время смерти более раннее: тринадцать часов двадцать минут. Умер от потери крови и жизненно-важных органов вследствие переезда через голову и тазовой области тела машиной. Виновник смерти: Крот.
— Третья жертва: Тузи. Время смерти: тринадцать часов тридцать пять минут. Умер от потери крови вследствие большого количества ножевых ранений. Виновник смерти: Флиппи. Кстати, во время экспертизы энцефалограмма показала в участке памяти головного мозга так называемый «прорыв воспоминаний». Вероятно, это возникло по причине шока, страха и отчаяния.
— Четвертая жертва: Лампи. Время смерти: тринадцать часов сорок минут. Погиб от ножевого ранения в сердце и черепно-мозговой травмы. Виновник смерти: Флиппи.
— Пятая и шестая жертвы: Лифти и Шифти. Время смерти: семнадцать часов восемь минут. Погибли от столкновения с бензоколонкой и последовавшего от этого взрыва. Возможно, причиной смерти является неприемлемое поведение за рулем грузовика.
Закончив перепись погибших, неизвестный приблизился к столу, на котором лежал светло-зеленый медведь. Тот был жив и невредим. Он просто спал. Однако его лицо выражало отнюдь не удовольствие от сновидения. На одной руке был виден след от укуса. Снова послышался щелчок, и тот же голос продолжил:
— А вот и сам виновник смерти трех жертв: Флиппи. Сегодня, как и вчера, был в состоянии Берсерка. Причиной этому является тот факт, что он стал свидетелем смерти Натти. Кровь и мозги погибшего свели его с ума. На руке имеется след от укуса Тузи. Возможно, перед смертью последний пытался сопротивляться.
— На этом я заканчиваю перепись. Приступаю к операции, зачистке и коррекции.
Диктофон был небрежно брошен на столик с операционными приборами. Сам же незнакомец коснулся своей ледяной рукой суровой щеки Флиппи, отчего тот поморщился и застонал, что-то бормоча. Таинственный «доктор» вздохнул и сказал:
— Ну и что мне с тобой делать, горемыка? Опять ты заварил всю эту кашу. Конечно, не ты виноват в смерти Натти, Лифти и Шифти, но тебе стоило быть либо быстрее, либо хладнокровнее. Что ж, придется снова подчищать тебе память и воспоминания.
С этими словами он приблизил к закрытым глазам медведя какую-то странную аппаратуру и запустил ее на полную мощность. Через секунду послышался отчаянный вопль Прапора от боли.
— Знаю, это больно… — почти нежно сказал неизвестный. — Но иначе нельзя.
====== Глава 1. Неудачный налет ======
Комментарий к Глава 1. Неудачный налет Внимание, тут у Шифти начинается корявая речь – он гундосит после удара в нос, поэтому некоторые буквы не произносятся и заменяются: “р” – на “г”, “н” – на “д”, “м” – на “б”! Поэтому просим вас не исправлять в этих местах ошибки – ибо, по факту гундоса, их там нет.
Шифти проснулся в холодном поту. Голова его трещала по швам, казалось, что она вот-вот расколется пополам. Енот в шляпе сел на раскладной диван и схватился за голову обеими руками, мучительно пытаясь прогнать эту боль. Чувствуя, что простые посиделки и любительский массаж ему не помогают, он взял с прикроватного столика стакан воды и выпил его залпом. Но и это ни к чему не привело, боль не убавлялась. «Да что же это такое! — подумал Ворюга. — Болит, как будто я вчера ударился своей башкой обо что-то…».
Он принялся вспоминать вчерашний день. Вроде бы с утра он с братом удачно грабанул кондитерский магазин, украв не только сладости, но и приличную сумму денег. Потом они распродали конфеты за еще более крупную сумму бельчонку… Стоп. Вот как раз здесь воспоминания начинали слегка путаться. То ли в этом был виноват ночной кошмар, в котором оба брата, не успев вписаться в разворот из-за небольшой ссоры, врезались в бензоколонку и взорвались, то ли Шифти просто вчера перегрелся на жарком солнце, и его хватил тепловой удар. Как бы то ни было, но с тем самым Натти было что-то не так. Был только один способ проверить свою гипотезу.
Енот встал, размялся и потянулся, отчего все его кости захрустели, как сухарики. Потом он тихонько подошел к общему шкафу, внутри которого был сейф, набрал шифр и приоткрыл тяжелую стальную дверцу. Там лежали деньги. Много денег. Настолько много, что еще давно братья решили использовать сам сейф для «свежей» добычи, а деньги с прошлых набегов прятать в более потайное место на «черный день». Казалось бы, раз в сейфе было так много денег, можно было их и не считать, но Шифти все равно чувствовал какой-то подвох.
Он достал все связки купюр и все монеты из стального шкафчика. Начал с купюр. При этом он попытался вспомнить ту сумму, которую они украли в ларьке, и ту, которую братья получили при распродаже конфет. Получалось, что за налет еноты достали двадцать пять тысяч долларов, а за сбыт украденного товара — около восемнадцати тысяч. Итого в сумме было сорок три тысячи. Плюс-минус пара сотен зеленых.
Быстро перелистав пачки, Ворюга с облегчением убедился, что все-таки его предположение было неправильным. Вздохнув, он уже положил деньги обратно и только собрался закрыть дверцу сейфа, как вдруг почувствовал сильный рывок за голову. Это проснулся Лифти. Кажется, он подумал, что брат собирался прикарманить себе немного денег, и теперь пытался помешать этому.
— Вот какой ты, оказывается, брат, — сказал Хитрюга. — Значит, ты решил меня обобрать и самому все бабки потратить? Вот я тебя за это!
И Шифти, не успевши опомниться, получил хороший удар кулаком в лицо (в частности в нос и по зубам), отчего из ноздрей потекла тонкая струйка крови. Это очень разозлило старшего брата, и он с силой отпихнул Лифти от себя, вскочил и закричал, потирая нос и от этого делая свое произношение корявым:
— Идиот, не собигался я этого дегать! Я пгосто пговегил дашу добычу, а ты, чтоб тебя чегти взяли, тут еще и дегешься ди за что! Да ты здаешь, я тебя за это так отделаю, что тебя бы баба годдая-де уздала!
— Между прочим, — заметил Лифти, ловко уворачиваясь от удара. — Это была бы и твоя мамаша тоже. Так что тебе бы все равно досталось. Только не от меня, а от нее, хе-хе.
— Здаешь что, иди-ка ты в заддицу, — обиженно произнес Ворюга. — Если ты бде не вегишь, божешь пговегить дедьги. Там говдо согок тги тысячи, сколько и добыли вчега.
Хитрюга недолго думая кинулся к сейфу. Шифти же, потихоньку припрятав пару монет к себе в карман, отправился в ванную вправлять свой нос. Вообще-то, он раньше никогда не занимался подобными вещами, вся его практика первой помощи ограничивалась скудными теоретическими школьными познаниями, а в больницу или в травмпункт он вместе с братом вообще ни разу не ходил просто потому, что их могли там разоблачить и сдать в полицию. Поэтому ему пришлось теперь копаться в аптечке и искать средства для остановки крови.
Лифти посчитал все деньги и убедился в правоте своего брата. И он бы извинился, не будь он таким упрямым и гордым. Хотя просить прощения ему уже не пришлось, потому что когда он обернулся и увидел Ворюгу, то буквально покатился со смеху по полу. Неудивительно, ведь теперь почти на всем лице енота в шляпе красовался большой крест из бинтов, как в мультяшке.
— Ха, ну ты теперь и лох! — кричал Хитрюга сквозь смех. — Теперь ты будешь, как в мультике, с крестом на всей башке ходить! Ха-ха-ха!
Подобное заявление вконец оскорбило старшего брата. Он подошел к младшему, и пока тот лежал и был не силах отсмеяться, хорошенько пнул его в живот, наплевав на правило про лежачих. От такого удара Лифти согнулся в три погибели, ему перехватило дыхание и начало довольно быстро тошнить. С трудом встав на ноги, он мигом побежал в туалет, где провел добрых семь минут, выворачивая остатки вчерашней еды.
— Ду, тепегь бы квиты, — с усмешкой сказал Шифти, когда брат вернулся с кислой рожей.
— И все-таки ты гад, — вытирая рот, огрызнулся мелкий енот. — Я-то тебе в нос, а ты мне?
— Из-за тебя я вообще стал говогить как дауд, подял? И из-за тебя я тепегь дошу этот дугацкий кгест!
— Ну, ведь смешно же, нет?
— Здаешь, что-то бде ди капли не сбешдо.
— Ладно, ладно, блин, понял. А почему ты деньги проверял-то?
— Да так, — Ворюга неопределенно помахал рукой. — Бде показалось, что дас богли обвоговать, ду или пгосто бы где-то потегяли дедьги.
— Дурак, — только и ответил Хитрюга.
На этом их утренние перепалки закончились, и они пошли умываться и завтракать. Правда, когда они оба чистили зубы, они умудрились еще как-то подраться, из-за чего у обоих теперь было по приличному синяку: у Шифти — за ухом, а у Лифти — под левым глазом. А как только они заглянули в холодильник, то поняли, что зря продали все конфеты вчера и не пошли еще в магазин. Потому что помимо маленького куска масла да паутины внутри было шаром покати.
— Ду и куда пойдеб? — риторически спросил енот в шляпе.
— Куда, куда… — енот без шляпы предпочел не оставлять вопрос открытым. — Для начала давай лучше в кафе сходим и там поедим. Но без шума. А там решим, что дальше будем делать.
— Да… Куда лучше дубается на полдый желудок, чем вогуется натощак.
На том и порешили.
Ближайшее от дома братьев кафе располагалось на третьей параллельной улице, недалеко от того самого магазина сладостей, где они вчера были. Но сегодня Лампи не было на посту кассира, вместо него там был Крот. Видимо, вчера лося успели уволить за ограбление и упущенных воров. И теперь он сидел, разговаривал с Расселом, вероятно, договаривался о рыбалке или еще о чем-то. В принципе, народу в заведении было немного, если не считать Петунию и Гигглс (они обслуживали клиентов): Лампи, Рассел, Хэнди, Натти и Лифти с Шифти.
Еноты решили обойтись скромно (все-таки денег им было жалко) и заказали по одной порции яичницы-болтуньи и по чашке крепкого кофе без сахара. Но странно, аппетита у них абсолютно не было, и теперь они сидели, ковырялись вилками в яичной каше, отхлебывали по глотку кофе и откровенно скучали. Чтобы совсем не помереть от скуки, они решили послушать разговоры других посетителей. Кто знает, может быть, найдется хотя бы что-нибудь интересное, а может быть, и вовсе что-нибудь интригующее, что подтолкнуло бы братьев на грабеж.
— Так вот я и говорю, давай завтра с утра пораньше? — говорил Лампи. — У меня завтра нет никаких планов, в принципе, у меня выходной.
— Понимаешь, приятель, — сильно акцентируя «р», отвечал Рассел. — Я с утра должен уже быть в порту. Там у меня дежурство.
— А отпроситься никак нельзя?
— Я тебе уже два раза объяснял, что нет, не могу. А то ведь и меня так уволят.
— Ну, жаль, — Дылда тяжело вздохнул.
Лифти и Шифти переглянулись и, не говоря друг другу ни слова, решили больше не слушать разговор этих двоих. Понятное дело, целый корабль им так просто не украсть, для этого нужно спланировать целую операцию, а вот обворовывать лося еще раз было рискованно. Этот тупица мог среагировать слишком быстро и вызвать полицию прежде, чем им удастся скрыться. Поэтому они переключились на Хэнди с Гигглс.
— Может, тебе сахару в чай насыпать? — спросила бурундучиха у бобра.
— Да, пожалуйста, — любезно ответил тот.
— Так что ты собираешься делать сегодня? — продолжила разговор Гигглс, когда насыпала в чашку сахарный песок.
— Как всегда, я пойду на стройку.
— И сколько же ты там пробудешь?
— Недолго. Сегодня как раз заканчиваем с ребятами отделку последних этажей и комнат, к пяти вечера дом будет готов. А почему ты спрашиваешь? — Умейка тут посмотрел на Смешинку с легким подозрением.
— Ничего, просто, — хитро улыбнулась та, но потом тут же перешла на заговорщический тон: — Может быть, ты тогда после стройки пригласишь Петунию на свидание? У нее тоже сегодня свободный вечер, и ей буквально нечем заняться. Так почему бы вам не провести этот вечер вдвоем?
Братья-еноты снова переглянулись. Не сговариваясь, скорчили гримасы отвращения и захихикали в унисон. Честно говоря, они считали само свидание занятием для неженок и глупцов, хотя это мероприятие им же было очень на руку: пока влюбленная парочка гуляла невесть где, они успевали проникнуть в пустые дома и основательно обчистить их. Поэтому у Ворюги и Хитрюги в головах родился план — дождаться пяти вечера, когда Хэнди и Петуния встретятся и уйдут на променад, а потом ограбить их. От таких мыслей у них сразу проснулся аппетит, и они с феноменальной быстротой стали уплетать свой завтрак и допивать кофе.
Они уже почти доели и собрались уйти, как тут Смешинка, окончив разговор с Умейкой, приблизилась к скунсихе и начала разговор такой вот на первый взгляд ничего не значащей фразой:
— Привет, Петуния. А ты слышала, в нашем городке, кажется, появился новый житель.
Эта новость вполне заинтересовала Лифти и Шифти. Конечно, они знали в Хэппи-Долле абсолютно всех, ибо грабили, естественно, всех. Они решили чуть-чуть задержаться и послушать, что девушки скажут еще что-нибудь про нового соседа.
— Нет, не слышала, — Петуния, кажется, тоже была заинтересована. — А ты-то сама откуда узнала?
— Ну, знаешь, — начала бурундучиха. — Я просто гуляла вчера вечером и вижу: в общежитии, ну, там, где особо никто не селится, в одном из окон на первом этаже свет горел.
— Интересно, кто бы это мог быть?
— Не знаю. Окна были зашторены. Однако мне удалось разглядеть общие черты. Мне кажется, это либо енот, либо кот.
— Ну ладно, я надеюсь, что скоро мы с этим новичком познакомимся, — улыбнулась скунсиха и ушла мыть тарелки.
— Ты слышал? — спросил Хитрюга у брата.
— Да, да, кодечдо, — ответил тот. — Похоже, бы сегоддя совершиб еще одид далет.
Братья встали, пристально посмотрели на девушек, дождались, когда те ушли, и сами направились к выходу, не оплачивая свой завтрак. Правда, Шифти задержался еще на пару секунд и вытащил из заднего кармана Натти липкий от содовой газировки кошелек с деньгами. Как бельчонок будет дальше выкручиваться, енота абсолютно не волновало. Так что сегодняшний день клептоманов начался с пополнения денежного счета на двести пятьдесят долларов.