- Двадцать шестое августа две тысячи девятого года. Два трупа, один косвенный виновник смерти. Начинаю перепись погибших.
- Жертвы: Лифти и Шифти. Время смерти: двадцать три часа пятьдесят пять минут и двадцать три часа пятьдесят семь минут. Лифти погиб в машине по причине автокатастрофы, видимо, не успел расстегнуть ремни безопасности. Шифти погиб из-за потери крови и жизненно важных органов при падении в ущелье. Виновник смерти последнего: Сплендид.
- Вот и сам Сплендид. Является виновником смерти Шифти по причине падения последнего в ущелье от ненамеренного испуга. Попытка спасти енота была неудачной.
- Заканчиваю перепись. Приступаю к операции, зачистке и коррекции.
====== Глава 2. Фотовспышка ======
Папаше так и не удалось отоспаться с утра, потому что его снова разбудил Малыш. Ну, во всяком случае, ему так показалось, потому что на самом деле маленький медвежонок на этот раз крепко спал, обсасывая свою лапу, как в зимней спячке. Медведь-отец облегченно вздохнул, достал свою извечную трубку и закурил. Вся эта суматоха с ребенком заставляла его прикуривать постоянно. Раньше он бы объяснял это таким образом: «Чтобы совсем не лечь в психлечебницу». Но теперь-то ему было не перед кем оправдываться, жена давно с ним развелась, хотя ребенка почему-то оставила на него. Видимо, медведице тогда было либо слишком тяжело ухаживать за Малышом, либо же ей просто не хотелось воспитывать ребенка от прежнего мужа.
Задумавшись, медведь не сразу заметил, как сам Малыш проснулся, каким-то образом вылез из своей кроватки и пополз в сторону удлинителя проводов. Там как раз были незанятые гнезда, и медвежонок решил засунуть палец в интересные для него дырочки. Это увидел Папаша. Он от испуга выронил трубку, отчего пепел рассыпался по ковру, и оттащил ребенка от розетки, погрозив последнему пальцем. Малыш как всегда не понял причину сердитости своего отца, засмеялся и обнял его за шею.
Это нехитрое проявление детской любви смягчило Папашу. Он прижал медвежонка к себе покрепче и направился на кухню готовить завтрак, предварительно убрав пепел с ковра. Сегодня медведь решил немного разнообразить утреннее меню, сварганив для себя и для сына пирожки с разнообразной начинкой и блины с вареньем. Позавтракав, отец усадил ребенка в тележку с корзиной, в которой лежало белье, и вышел на улицу, поставив сигнализацию.
Сегодня у медведя были субботние домашние дела, а именно стирка белья, закупка продуктов на неделю, письмо старому знакомому, уборка в квартире. Он решил сделать все в том порядке, в каком эти вещи были только что перечислены. Поэтому он сразу свернул на маленькую улочку, где располагалась дешевая прачечная.
Там было немного народу, в частности почти все уже забирали выстиранную одежду. Некоторые знакомые вежливо здоровались с Папашей, другие же просто проходили мимо, не глядя на него. Видимо, спешили куда-то по своим делам, либо просто хотели уже поскорее вернуться домой и там сжечь еще один день своей жизни каким-нибудь бесполезным занятием. Во всяком случае, медведь-отец не особо интересовался. Сунув в стиральную машину все белье, он оплатил стирку, настроил и включил машину. Барабан начал медленно наполняться водой с чистящим средством. Сам Папаша сел на скамеечку, усадил своего сына в корзинку, дав ему игрушку, развернул утреннюю газету и погрузился в чтение. Больше всего его интересовали новости экономики, а также развлекательная часть — кроссворды и колонка юмора.
В здание тут кто-то вошел. Медведь не стал отрываться от газеты, хотя прибывший гость довольно вежливо поздоровался с ним, на что тот также учтиво ответил. Посетитель молча положил свое белье в соседнюю машину, сунул деньги, настроил и сел рядом с Папашей. Тот по-прежнему читал свою газету, ожидая своей одежды. Тишина в прачечной была мертвящей, если не считать гула работающих приборов и смеха Малыша, качавшегося в корзинке и игравшего со своей игрушкой. Закончив чтение статьи о последнем матче, отец взглянул на своего сына и был несколько удивлен тем, что медвежонок играл с хвостом пришедшего, а тот даже не обращал внимания на подобное издевательство над своей конечностью и преспокойно писал что-то в своем дневнике.
— Малыш, — строго сказал медведь. — Нельзя играть с чужими хвостами. Оставь его.
Сынишка весело посмотрел на отца, продолжая все так же крепко держать черный пушистый хвост и раскачивать его из стороны в сторону. Тогда Папаша заставил Малыша разжать пальцы, поставил корзину с другой стороны от себя, за что получил расстроенный и едва не плачущий взгляд ребенка, и обратился к соседу, коим оказалась черная кошка:
— Извините, пожалуйста, мой сын просто иногда не понимает, что можно, а что нельзя. Вы не в обиде?
В ответ раздалось что-то непонятное, а гостья неопределенно помахала лапой, не отрываясь от дневника, тем самым говоря: «Нет, что вы, пустяки, я привыкла». Конечно, отец рассчитывал на большую реакцию, но он пожал плечами, хотел было продолжить чтение, как вдруг послышался сигнал окончания стирки. Собрав все свое белье (кстати, во время уборки ему на секунду показалось, что кто-то его фотографирует со вспышкой) и, пересадив Малыша в тележку, Папаша, проходя мимо кошки, вежливо попрощался с ней, получив в ответ лишь непонятно отчего грустный взгляд, и вернулся домой.
Там он развесил одежду, снова уволок Малыша от удлинителя (отец заметил, что сегодня у медвежонка была какая-то неестественная тяга к опасным и запрещенным вещам, и это ему не понравилось), усадил его на заднее сиденье машины и поехал в супермаркет. Там, в отличие от прачечной, посетителей было в разы больше, в частности на глаза отцу часто попадались постоянные покупатели. Зеленый бельчонок, крутившийся у автоматов со сладостями. Синий лось, который никак не мог определиться, что же ему взять у фруктового ларька. Сине-зеленая выдра, тщательно выбиравший свежую рыбу для своего кафе. Ну и фиолетовый бобр в компании с желтым кроликом, закупавшие всякие вредные продукты, очевидно, для какой-нибудь вечеринки или просто гулянки.
Не особо заглядываясь на эту разношерстную компанию, Папаша просмотрел весь список продуктов и покатил тележку прямо в центр, откуда планировал начать «обыск». Через каких-нибудь полчаса корзина была почти доверху набита не только пищей, но и другими хозяйственными предметами, о которых так вовремя вспомнил медведь. Все шло как обычно, как говорится, что могло случиться во время покупки в огромном магазине? Естественно, медведь сразу же пошел на кассу, пробивать товары. Вот где-то тут все и началось по обычному расписанию.
Малыш, за которым Папаша «неустанно следил», каким-то немыслимым образом выбрался из тележки и пополз в отдел кухонных приборов. Там как раз была новая коллекция суперострых ножей и прочих колюще-режущих предметов. Отец не сразу заметил пропажу, а когда, наконец, понял, в чем дело, и ринулся за сыном, то было поздно — медвежонок уже был мертв. Видимо, он сильно расшатал стенд с демонстрационными приборами, отчего те упали прямо на его маленькое тельце и разрубили на кусочки. Кровь огромной лужей растеклась по только что вымытому кафелю, подтекая к ногам шокированного Папаши.
Как раз в это время в отдел зашла та самая кошка, которая сидела с утра в прачечной. Увидев подобное зрелище, глаза, выражавшие лишь грусть, вдруг округлились, взглянули на медведя, а потом сама кошка выбежала вон из магазина, как будто именно ее обвинили в убийстве младенца. На самом деле Папаша обвинял в этом лишь самого себя. Он, едва сдерживая слезы, собрал останки своего сына и тоже вышел на улицу, так и не оплатив и не забрав свои покупки, завернул части тела в парусину, лежавшую в багажнике, и поехал сразу же в морг. Весь сегодняшний план субботних забот был начисто откинут, теперь медведя беспокоило только одно — как он теперь будет жить с таким пятном на душе. Ведь он не уследил за собственным ребенком! Какой он после этого отец?!
Флиппи все никак не мог оправиться от позавчерашнего кошмара. Глаза уже не болели, как вчера, однако трогать область вокруг них все равно не стоило: начинали ныть мышцы век. В голове у бывшего военного смутно проплывали воспоминания о том сне и о позавчерашнем дне. Что-то не стыковывалось, что-то не складывалось в единую картину, но что конкретно — это было для Прапора загадкой. Решив больше не мучить себя подобными изысканиями, медведь умылся, оделся и пошел на утреннюю прогулку, которую ему рекомендовал один из психиатров, утверждая, что такой метод позволяет отвлечься от всего, что касается плохого, и посмотреть на окружающий мир с другой, более светлой и радостной стороны. Конечно, прогулки по большей части производили этот самый эффект. Но на самом деле Берсерк даже и не думал уходить из сознания, просто на момент «терапии» он отключался и не мучил Флиппи своим безумием.
К концу августа в городском парке кое-что изменилось. Не было той летней свежести, укрывавшей от июньского зноя, зелень не была такой яркой. Наверное, природа уже готовилась к переходу в осень, отчего природные краски слегка потускнели, превращая идиллический лесок с тропинками в обыкновенный лес, как будто его и не превращали в парк для жителей. Птицы, летавшие жаркими деньками между веток и радовавшие слух прохожего своими трелями, куда-то исчезли. Возможно, спешили в более теплые края задолго до наступления холодов здесь. Из-за этого в парке стало даже как-то тоскливо и одиноко. Как говорится, унылая пора — очей очарование…
Прапор это замечал и удивлялся порой самому себе, как поэтично он начинает описывать в голове эту природу. Порой он задумывался над тем, чтобы записывать подобные мысли в собственный дневник, но руки как-то не доходили до этого. Поэтому он глубоко вдохнул свежего воздуха и медленным прогулочным шагом пошел по тропинке вглубь парка, поглядывая то вверх, то вниз и примечая все новые и новые интересные для себя детали.
Вот ему встретился Диско-Бир, который слушал свою музыку в наушниках, танцевал и не сразу заметил Флиппи, отчего случайно задел его во время очередного выпада. Извинившись, любитель диско пошел дальше, подпрыгивая и напевая себе под нос. Другим встречным оказался Натти. Этот бельчонок буквально выскочил из-за дерева, едва не напугав медведя до безумия, пристально осмотрел его, словно надеялся найти у того конфеты на лице, и ринулся по дорожке в ту же сторону, что и Прапор, истерично посмеиваясь. Бывший лейтенант только плечами пожал, хотя почувствовал, как Берсерк стал вдруг настойчиво проникать в сознание с желанием убить Сладкоежку. С трудом поборов наступавшее безумие, медведь пошел дальше.
В принципе, ему больше никто не попадался. Такой парк хоть и пользовался популярностью, но только среди мизантропов или любовных парочек, устраивавших ночные свидания. Это обстоятельство было вполне выгодно для Флиппи, поскольку он сейчас как никогда хотел побыть наедине с самим собой. Он присел на первую попавшуюся скамейку, растянулся, закрыл глаза и уже стал впадать в сладостное забытье наяву, как тут сквозь прикрытые веки он увидел странную вспышку. Медведь раскрыл глаза и стал искать виновника. Среди деревьев кто-то был, по общим очертаниям похожий на енота или кота. Однако фигура уже скрылась, махнув хвостом.
Прапор, ничего не понимая, решил не вдаваться в подробности, несмотря на то, что вновь потревоженный Берсерк подгонял его и почти говорил: «Догони этого наглеца, вскрой ему живот и посмотри, какого цвета у него потроха!». На этот раз сильнее. Флиппи схватился за голову, чтобы прогнать морок, и у него бы получилось, если бы не одно обстоятельство, которое кардинально изменило весь день медведя.
Как раз в этот момент мимо бывшего солдата проходили Каддлс и Тузи, два неразлучных друга. Желтый кролик что-то рассказывал бобренку, Флиппи так и не вспомнил, что именно. Во всяком случае, помимо разговоров друзья рассматривали хлопушки, которые они с трудом достали в каком-то магазине пиротехники. Возможно, мальчишки хотели устроить фейерверк или другую какую-нибудь вечеринку закатить, но когда до уха Прапор донесся громкий хлопок, а глаза ослепила яркая вспышка, то сознание его помутилось, взгляд расфокусировался, а Берсерк, до того времени упорно пробивавший грань сознания, полностью овладел несчастным медведем.
В одиннадцатом часу утра в парке послышался взрыв с последующей хрюкающей попыткой позвать на помощь (обезумевший Флиппи засунул петарду в горло Каддлсу и взорвал ее). А затем — отчаянный вопль Зубастика (Прапор его поймал, привязал к дереву и содрал с него шкуренку, а затем перепилил тонкой бечевкой пополам) и злобный смех разъяренного Берсерка. После этого медведь исчез, отправился искать новые жертвы.
Натти сегодня был не в настроении, хотя внешне это никак не отражалось, он все также скакал и истерично посмеивался (и никто, конечно же, не догадывался, что под этой оболочкой безумного наркомана-сладкоежки бельчонок вполне адекватно воспринимал окружающий мир). Просто еще со вчерашнего дня у него сперли кошелек, а у него там были не только деньги (причем последние), но еще и накопительная карточка кондитерской лавки «Радужные конфеты», документ о его работе в «Сахарном уголке», а также направление к врачу на выявление уровня сахара в крови. В общем, вместе с деньгами он потерял практически все. Конечно, у него всегда имелся запас денег «на черный день» и другая заначка, однако он предпочитал особо не растрачивать их.
Поэтому сегодня он просто слонялся по городу, то и дело отвлекаясь на разные автоматы, предлагавшие соблазнительные сласти, на магазины, но с трудом удерживая себя от покупки. Продавщицы узнавали его, встречали довольно тепло, но когда узнавали от Натти о его несчастии, искренне сочувствовали ему. Даже Кро-Мармот, который, казалось бы, никаких эмоций не мог выдавать из-за своего ледяного куба, выразил свое соболезнование, буквально подарив бельчонку его любимую порцию мороженого «за так». Сладкоежке, конечно, было немного неловко принимать это, однако его безумная половинка откинула все сомнения прочь, и он стал уминать шоколадный шарик.
— Доброе утро, Натти, — сказал встретившийся последнему Ботаник.
— И шебе шово же, — не вынимая рожок изо рта, ответил бельчонок. — Худа ижешь?
— Да вот думал купить пару приборов для своего нового изобретения, а потом дома все доделать. Хочу, наконец, испытать свою машинку.
— А что это будет? — конечно, Натти не особо интересовался вундервафлями своего друга, однако он решил просто из вежливости полюбопытствовать.
— Я называю его «Сахарный Форсаж 3000», — Сниффлс тут хитро прищурился, зная, какая реакция последует за этим заявлением.
— Да? — ушки Сладкоежки поднялись, а сам он прислушался. — И что он делает? То, что я думаю?
— Чисто теоретически, «Сахарный Форсаж 3000» может сделать любое кондитерское изделие, от простой конфеты до свадебного торта всего за пять минут вне зависимости от размера и формы сладости. К тому же эта машина работает на вечном двигателе, так что можно сделать сколько угодно лакомств. Но это только теория.
— Так чего же ты тут стоишь и языком мелешь? — уже кричал Натти, не в силах больше сдерживать свою безумную половинку. — Пошли быстрее, купим эти твои детали, закончим твою машину!
Бельчонок схватил муравьеда за руку и буквально поволок за собой в ближайший магазин техники. Парочка двигалась настолько быстро, что даже не заметила, как мимо них прошла какая-то незнакомая черная кошка, и как потом последовала фотовспышка. Им обоим было не до новичков в городе. Им хотелось поскорее увидеть новое творение Сниффлса «Сахарный Форсаж 3000». А потому через каких-нибудь пять минут они уже были в магазине техники и торговались с не в меру сердитым продавцом насчет транзистора и изоляционного покрытия. Когда же им наконец-то удалось выкупить все необходимые запчасти, они пошли домой к Ботанику.
Там как всегда царил жуткий кавардак. Тут и там валялись неизвестные бельчонку детали, приборы и прочая арматура, которая стала мешаться под ногами неопытного Натти. Муравьед же, наоборот, довольно легко обогнул все кучки и приблизился к очень крупному предмету, спрятанному под куском парусины, залез под балдахин и стал там что-то чудить, поминутно прося Сладкоежку подать ему какие-то вспомогательные инструменты. Бельчонок послушно выполнял просьбы, но его желание поскорее увидеть машину его мечты стала потихоньку изводить его, отчего он то и дело спрашивал у своего друга, долго ли тому еще осталось.