Перекрёсток
миров
Властители правят миром, но книга, она правит властителями, определяет будущее и освещает путь. В момент истины писатель возносится над миром и вне его, становится частью нечто большего. И главное. Не верю, не верю, что одни рождены для великих дел, а другие ползать, ковыряясь в мусорной яме огрубелой души. Видимо душа совершенствуется не одну жизнь, и воздаётся нам по заслугам из века в век, а не за то, что ты родился, не за красивые очи, непонятное благородство и гордое свободолюбие стал пионером неведомых миров. Значит в будущем, не в этой жизни, так в следующей, будет достигнута цель, и солнечный ветер озарит новые горизонты, скрытые в туманной дымке неизвестности. Да будет так. Так оно и будет.
Есть люди, для которых тень войны кровавой слаще мира, для которых мир - война. Честолюбцы, себялюбцы, эгоисты, разбавленные концентрированной скупостью. Многолик вирус зла, распространившийся среди людей, и заразителен. За прошедшее тысячелетие люди не стали лучше и добрее. Чтобы выжить и уверенно смотреть в будущее, надо иметь своё мнение на всё, и суждение обо всём, слова пророков всегда должны оспариваться, ибо нет непогрешимых людей, и мир не стоит на месте. Истина одна, но глаза, ищущие её, разные. Я могу сказать, что люди идут на смерть не из долга, а из любви, а армия неизбежное зло несовершенной системы, что преступление мстить в мире, где одним нажатием кнопки можно убить миллионы. Это - моё мнение, и я ценю, что могу думать и говорить, как хочу. Быть может, это самое высокое достижение современности. Разве не так? Уверен, что так. В этом мире очень не многое одушевляет нас, удерживая от последнего шага. В самом деле, может природа чуточку одухотворяет нетронутым великолепием, привязанность близких, бывает, робкая улыбка человека мелькнёт фиалкой в потоке льющихся на голову помоев. Любовь? Да, эта жемчужина в море акул изредка молодит душу, но чаще сердце жалят только самые ядовитые скорпионы. Можете назвать меня пессимистом, но это не так, я большой оптимист, я ещё стараюсь верить в Армагеддон.
Глава 1
Тропинка, усыпанная многовековой космической пылью, вывела меня прямо к моему дому. Дом мой - необыкновенный.
Сейчас, правда, у многих есть такие дома, но мой дом единственный в своём роде. Во-первых потому, что он находится на луне, а луну мне подарили всю, совсем совсем всю, со всеми кратерами и морями, а во - вторых, я его переделал на свой лад, и он стал напоминать обычную украинскую хату белую, с чистыми стёклами и трубой из которой так и кажется, сейчас пойдёт дым.
Приятно выйти так, сесть на холм, и свесив ноги, налить соку, наблюдая, как огромный шар земли плывёт перед тобой и вращается. А видеть, как с разных точек планеты стартуют космические электрички, и по гравитационным тоннелям иглами рассыпаются во все стороны. Это изумительно. Здорово стало жить, особенно сейчас, когда все бессмертные и бог уничтожили всё зло, не омрачив движение мысли ненавистью. Теперь, когда освободились измерения занятые злом, люди и инопланетяне быстро его заполнили, если не физическим присутствием, то психическим. Очень приятно провести отпуск, путешествуя в мире полном чудес, где сказка жива до сих пор. А вообще, люди уже освоили всю мыслимую часть вселенной. Осмотрели и плюнули, поскольку нет ей ни конца, ни края, а путешествовать без тела не интересно.
Вот и сейчас, сижу я и наблюдаю, как космические корабли развозят население планеты во все стороны нашей галактической системы, а некоторые отморозки растворяются в чёрной бездне вселенской пустоты. А началось всё с чего? А началось всё с того, что подарили мне маленький космический катер, хороший такой, похожий на иглу с изгибами столь стремительными, что так и рвётся в небо. Ну, я и слетал сюда на луну. Нет, началось всё не с этого. Началось всё с того, что стал я увлекаться магией, да не какой - ни будь, а чёрной. Дурак был, ну что теперь поделаешь. Дай, думаю, создам астральную проекцию. Лёг я как-то вечером на диван, когда дома никого не было. Погонял для начала золотой шар по всем частям тела, расслабился, и начал экспериментировать. Представил себе второе я, только и ростом повыше и в плечах пошире, в общем одно загляденье, и давай эту субстанцию энергией накачивать.
Открываю глаза, смотрю на кровати моё тело лежит, и от него ко мне жилка золотая тянется. Так и думал, всё, крышка, но ничего освоился. Необычайная воздушная лёгкость наполнила моё тело и разорвалась миллионами искр радости, будто услышал зов божий. Чудное, доброе чувство тёплой волной накатило на меня, исторгая слёзы жалости ко всему миру, и как булгаковская Маргарита, будучи не в силах сдержаться, бросился я к окну. Потоки ветра подхватили меня, и, в звоне тугих воздушных струн, послышалась неземная музыка. Жемчужный свет полной луны обаял всё вокруг, и радостный смех полной свободы рвался из меня на волю, утопая в прозрачном звоне.
Наконец насладившись полётом, в дрожащем, чувственном возбуждении, решил я заняться делом. Сначала узнал я, что, все планеты нашей солнечной системы заселены, только в разных пространственно - временных континуумах, и народа такая пропасть, что жутко стало. Но испугался я, как к своему настоящему телу вернулся, а его нет. Вот тогда я перепугался зверски, по золотой жилке бросился его искать и нашёл в больнице, а там врачи стараются вовсю. Один здоровяк так на грудную клетку жмёт, что слышу, как кости мои трещат, а потом электроды приволокли, и, как дали..., что дальше было, не знаю, но очнулся я в мире совсем другом.
Луч солнца скользнул сквозь листву огромного дуба и упрямо упёрся мне в глаз. Пришлось очнуться. На голову полилась струя холодной воды, видимо из ручья с ледяной водой протекающего рядом. Прямо надо мной склонилась такая физиономия, что я опять закрыл глаза и подумал что умер. Слышу, оно говорит, - "вставай, вставай, а то придут тени, тогда хуже будет". Ну, я и встал. Думаю, что ещё за тени такие, да и знать я их не хочу. А передо мной сидит на корточках старик, лет этак на триста выглядит, и улыбается. Старый старый, а зубы ого - го, у меня таких нет. Ну, думаю это не травоядное создание, надо сматываться. А куда идти, кругом дебри непролазные. А старик сидит себе на корточках и посмеивается.
Выглядел он древним карликом, росточек не большой, одет в рваную мешковину, такую причудливую, что и не поймёшь, что это такое. На голове серая шапочка, из- под которой выбиваются остроконечные уши, не скрытые даже длинной седой шевелюрой. А из-под густых кустистых бровей, мерцают два ярких, словно не огранённые алмазы, глаза. В руках он держал посошок да такой, что внушал почтение, и видно не одна собака пережила инфаркт, при виде такого веского аргумента. Старик снова заговорил.
- Как ты оказался во владениях чёрных стражей? - говорит, а сам по сторонам настороженно смотрит. Всё что я умного нашёл сказать, - не знаю я никаких стражей чёрных или белых, я домой хочу. Тут на дереве как ухнет, я аж присел, а это филин подлец рулады свои выводит. Старик, смотрю, в усы улыбается.
- Ну, без меча, ты отсюда живым не выберешься, чёрные стражи в миг тебя выловят и быть тебе рабом. Как зовут то тебя?
- Георгий,- говорю.
- А, Жорик, - и опять в усы свои длиннющие ухмыляется.
Тут слышу стук копыт лошадиных, и на поляну, раздвигая кусты, выехал рыцарь в чёрных доспехах, в сопровождении отряда лучников. Старик сел себе под деревом и они его как бы и не видят. Пехота быстро меня в кольцо взяла. Дело плохо. Вышел я вперёд, поклонился вежливо, как в кинофильмах про мушкетёров, и спрашиваю, не скажет ли любезный рыцарь, где я нахожусь, думал ещё спросить, не проводит ли он меня, а рыцарь ногой в латах, как двинет меня под рёбра, мигом я все звёзды небесные пересчитал, хоть на улице и день был. Ну, думаю, зараза, пусть и последнее, что в жизни сделаю, а голову твою железную отвинчу. Только встал, а уж пехота меня вяжет. Вдруг луч света мигнул над моею головою, про старика то я и забыл совсем, а напрасно, рыцарь уже падал с коня, а сквозь дыру в его чёрных доспехах светило солнце. Должно быть перед смертью он очень удивился, а пехота вся разбежалась, только треск в кустах стоял. Маленькая змейка выглянула из густой травы и, шевеля быстрым острым язычком, заползла в откатившийся шлем. Старик вышел из тени, поднял меч рыцаря, и протянул его мне.
- Теперь ты вооружён. Меня зови Велес. Так мы и познакомились.
- Теперь нам надо уходить. Убийство чёрного стража не может пройти не замеченным. И мы углубились в лес.
Через несколько дней, когда дебри переплетённых сосен и елей стали, наконец, редеть и стали встречаться величественные дубы, в несколько обхватов толщиной, мы вышли к местам обетованным. Я жутко обрадовался. Одежды на мне не осталось почти никакой, и из мелких порезов на коже сочилась кровь, что очень не нравилось Велесу. Он собрал множество паутины и закрывал ею порезы. Старик постоянно нюхал воздух и недовольно морщил свой длинный нос.
- Ты пахнешь как свежий кусок мяса, - говорил он.
Правда, я окреп, ещё бы, ни один богатырь не снёс столько голов, сколько сучьев пообрубил я мечом, расчищая тропу для Велеса. И вот одним вечером, когда здешнее солнце запуталось в колючих ветвях сосен, и разбрызгивало во все стороны ручьи малинового света, мы подошли к небольшому хутору. Несколько тощих коров с опаской посмотрели на вновь прибывших едоков и, горестно мыча, принялись жевать свою жвачку. В стойлах заржали лошади, отмечая своё присутствие. Старый, умудрённый опытом петух, поспешил спрятаться под навесом, где, забившись в чёртовой пропасти всякой дряни, мог вполне безопасно встретить свою смерть от старости. Мы зашли в дом, и у меня отвалилась челюсть. В большой комнате, на обитом струганными досками полу, стояло несколько столов, уставленных всевозможной снедью. Запах жареной птицы и поросёнков тонко сплетался с ароматом согретого смолистого дерева, создавая непередаваемый уют сельского довольства.
За небольшим прилавком суетился лысый хозяин, чей объёмный живот, наверное, пробуждал аппетит у постояльцев. Несколько приятелей, с острыми рожками на голове, играли в кости, постукивая в такт острыми копытцами. При этом они по-хозяйски разбросали во все стороны свои волосатые хвосты. У стойки стояло чудище и торопливо обгладывало кость, похожую на человеческую. Закусывало оно, при этом, сырой печенью и запивало всё это роскошество красной дымящейся жидкостью. На Велеса, однако, это не произвело никакого впечатления. Он, молча, взял меня за руку, и отвёл к маленькому столику, стоящему в дальнем углу. К нам мигом подлетел служка, и старик сделал заказ.
- А ты что будешь? В этой хибаре выбор как в большом городе. Я ограничился чисто вегетарианскими блюдами, косясь на приятеля дожёвующего печёнку. Перехватив мой взгляд, Велес рассмеялся.
- Это тварь болотная, говорит, после ссоры с местными властями поклялся людей не убивать, но от привычек есть мясо отказаться не смог. Теперь ходит в город, палач по дешёвке отдаёт ему свои отходы, благо работы у него много, и приработок постоянный. Ты сынок, не смущайся, я сразу определю, что подают.
- Вот это, к примеру, козлёнок, - добавил он, с удовлетворением разглядывая огромное блюдо с дымящимся мясом. Служки, в это время, расставляли на столе соусы и приправы.
- А жареных птиц у них нет? - спросил я, натянуто улыбнувшись. Черти за соседним столиком громко заржали, что мне не понравилось. Пока я ел хлеб, макая его в соус, старик своими корявыми пальцами, разворотил всё блюдо, и скоро от козлёнка остались ножки да рожки.
- А вот соусы я не знаю из чего делают, - произнёс Велес не внятно, так как пережёвывал в этот момент огромный кусок мяса, - никогда не догадаешься, что они туда кладут.
Хлеб выпал из моей руки прямо в миску с соусом, окончательно лишив меня аппетита. У стойки что - то хрустнуло. Тварь, разбив кость, высасывала из неё мозг, сопя на всё заведение.
- Что ж, пора и поговорить.