Гномья летопись, или Быль об Олвине - Герт Илларион Михайлович 5 стр.


   -- Не слишком ль полагаетесь на нас? Ведь созданы вы по нашему образу и подобию, и великая сила, магия дремлет в вас, не находя выхода, ибо закупорена. Выплесните же её! Вы же мужи, не жёны! Подобает ли столь светлой расе бояться каких-то пришлых увальней, которых и войском-то назвать сложно? Неужто эльфы -- трусы? Жёны гномов перещеголяют вас в храбрости, силе, отваге, чести и достоинстве...

   И хотел было ответить богам Рилиас, что магия эльфийская, вступив в единоборство с магией пришельцев, пока жестоко уступает, терпя позорное фиаско, но король Хелемборд остановил его.

   -- Не перечь богам, Рилиас: они правы. Мы сами виноваты, засидевшись в своих светлых залах, под дворцовыми люстрами из горного хрусталя, в цитаделях своих белокаменных, вкушая яства и совсем не тренируя ни своё тело, ни свой изначально пытливый ум. Изнежены мы стали, в отличие от гномов, которые и по сей день достойны называться гномами. Пора же показать врагам, кто хозяева здешних мест! Пора доказать, что морские эльфы умеют не только строить лодки да ловить рыбу; пора доказать, что равнинные эльфы -- не только лишь пастухи; пора доказать, что лесные эльфы -- не только собиратели цветов, грибов и ягод!

   С этими словами Хелемборд простёр длань свою, и вложил в неё всю силу, всю мощь свою великую, и вот: защитный купол опустился на земли эльфов; невидимой преградой стал он всей той нечисти, что перелезла через горный хребет.

   И сказал Хелемборд Рилиасу:

   -- Давай, скорее к гномам! Ибо, хоть и не по зубам великанам магия, что я наслал -- однако ж, и они не лыком шиты: есть среди их сброда те, кто не только устоит, но и продерётся сквозь тот временный заслон. Купол дарую я на время, дабы успели все эльфы сплотиться, и дать отпор своим обидчикам, грабителям поганым. Торопись же, ибо один я не удержу наши владения, хоть был бы даже купол тот магический -- тройной.

   И опасен был бы до крайности путь Рилиаса к гномам, ибо путь лежал к горе Энгер, а великаны вышли именно оттуда, хоть и с другой стороны, шутя перевалив через неприступные скалы. На счастье удалого эльфа, в небо взмыл один из драконов.

   "Наконец-то вы проснулись", обрадовался королевич: драконы пробудились от сна даже раньше обычного, и это было ему на руку.

   Сначала стая хвосторожек кружила над горой -- скорее всего, так они делали перекличку, или это был какой-то их обычай -- после сна облетать Энгер по кругу.

   Наконец, один из драконов учуял эльфа, и прищурился: и впрямь, кто-то отчаянно машет руками, зовя на помощь. Стрелой понёсся ящер к эльфу, и уже через пару мгновений остановился перед ним.

   -- Что-то стряслось? -- Вырвалось из груди ещё сонного дракона.

   -- Стряслось! -- Передразнил своего друга эльф. -- Великаны! Они пошли на нас войной, и застали врасплох. Моих уже смяли, а равнинных поразил мор вместе со всем скотом их; болеют весьма. Только племя Хелемборда ещё держится, ибо до морского берега, хвала богам, даже великанам шагать целые сутки.

   -- Так вот оно в чём дело... -- Зевая, протянул дракон. -- То-то я смотрю, шевелится что-то по ту сторону давеча; движение какое-то, непривычное.

   -- Почему же вы нас вовремя не предупредили?! -- В сердцах бросил лесной эльф.

   -- Мы же плохо видим! -- Обиделся дракон. -- Мы нюхали, вдыхали воздух что есть мочи -- пёрло камнями, как от гномов; ну, думаю, решились-таки обогнуть гору, а то всё вглубь да вглубь...

   -- Довольно тратить драгоценное время на пустую болтовню! -- Чуть не плача, обратился Рилиас. -- Быстрей лети к гномам: они обычно в это время уже вылезают на поверхность. Только будь осторожен: тот, кто нам друг, великанам -- враг.

   -- Не достанут! -- Успокоил того дракон, и на полной скорости полетел к горе.

   И вправду: гномы, с высоты драконьего полёта казавшиеся просто тёмными точками, уже вовсю копошились, регулируя подъём и спуск вагонеток по вертикальному лифту; в вагонетках были золото, серебро и самоцветы. Руду они не поднимали, переправляя вагонетками же, но по лифтам горизонтальным в те сектора подгорного подземелья, где были у гномов подземные кузни.

   И приземлился дракон, и спустился Рилиас на землю, и поспешил к гномам. Но сегодня они были отнюдь не рады визиту эльфа, ввиду занятости работой; неприветливы, а то и вовсе не в духе.

   -- Доброго дня и успехов в делах! -- Поприветствовал гномов эльф лесной.

   Но многие из этого гордого, важного, коренастого народа даже не обратили на него абсолютно никакого внимания.

   -- Да послушайте же! Я не то, что с просьбой, а с мольбой: идёмте биться!

   Наконец, гномы остановились, как вкопанные, и с явным сомнением уставились на Рилиаса, ибо намять друг другу бока они любили.

   -- Вы же, эльфы, вроде бы не признаёте состязаний наших, не хаживаете на них. -- Заметил один из гномов.

   -- Глупцы! Роетесь в своих подземках, и даже не знаете, что началась война, и неприятель шествует по землям нашим! -- С горечью и укором воскликнул Рилиас, топнув ногой.

   -- А вот это уже оскорбление... -- Начал другой гном.

   Тут вмешался Ронфутт, который только что вылез на свет богов:

   -- Оставь, Фнатт... О какой ещё войне речь? -- Спросил гномий король.

   И эльф рассказал тому в деталях обо всём.

   -- Мы глубинный народ, и нет нам дела до ваших распрей! -- Заявил гном из рода Железа. -- Лично на нас пока никто не нападает.

   -- Это надо собирать Совет... -- Нехотя приподнялся гном из рода Меди. -- А на это уйдёт время.

   -- Почему же молчат гномы из рода Олова? Им нечего сказать? -- В отчаянии вскричал Рилиас; он был молод и горяч.

   -- Сиюминутно такие решения не принимаются. -- Выдавил, наконец, из себя король Ронфутт. -- Я даже не знаю, что тебе ответить, друг.

   -- Друг??? -- Вскипел лесной эльф. -- Друг познаётся в беде! Пока мы с вами тут разглагольствуем, враги, возможно, убивают мою родню и грабят наше добро!

   -- Что же вы не поделили, с великанами-то? -- Съехидничал кто-то вдогонку.

   Рилиас обернулся, и со слезами на глазах ответил:

   -- Я думал, что мы друзья. Запомните этот день, ибо придёт другой день, и уже на гномов пойдёт враг!

   -- Так мы его встретим! -- Воздели руки гномы, и в руках у них были и кирки, и ломы, и мотыги, и кайлы, и секиры, и боевые топоры, и молоты, и кувалды, и копья, и мечи.

   -- Вы действительно пахнете одинаково. -- Вмешался тут дракон, до этого сидевший молча. -- Одинаково с великанами, ибо одной с ними породы; каменной. Полетели, Рилиас: наше племя не оставит твоё в беде; огнём драконов, мечом эльфов изгоним мы всю ту шваль обратно.

   С этими словами подхватил дракон эльфа, усадил к себе и исчез высоко в небе.

<p>

Свиток #04. Сигрун Победитель</p>

   Некоторым гномам стало не по себе после драконьих слов.

   -- Что он хотел этим сказать? -- Гадали они.

   -- Что нам до великанов? Пусть только сунутся -- мы зададим им жару! -- Перебили их другие гномы, и гномов этих было большинство.

   И ушли гномы к себе обратно, в свои норы и пещеры. Оттого весьма опечалился Хелемборд, глядя в свою Призму, ведь гномы были очень устойчивы к магии, и хорошим подспорьем бы были.

   -- Выходит, мы можем рассчитывать лишь на собственные силы. -- Его плотно сжатые губы сомкнулись ещё крепче, а на лице не дрогнул ни один мускул. -- Драконов слишком мало; всего одна стая, против такой тьмы.

   И выступили морские эльфы в путь, дабы отвоевать поруганные земли. И по пути к ним часа через два присоединились эльфы Кермотта и эльфы Рилиаса -- все те, кто не испугался и мог дать сдачи. Над войском эльфов чешуйчатым щитом расположились все пять драконов-хвосторогов, летя на такой скорости, чтобы эльфы за ними поспевали.

   -- Самих великанов немного. -- Высказался Кермотт, вглядываясь вдаль, на приближающийся пылевой смерч. -- Но с ними поганая шушера вроде гоблинов, которые берут количеством, и василисков, которые убивают одним лишь взглядом; остерегайтесь их.

   -- Я высылал дракона на разведку. -- Добавил Рилиас. -- По его словам, к великанам и троллям присоединились циклопы и летающие глаза.

   -- Я опасался худшего. -- Сухо и хладнокровно изрёк Хелемборд. -- Я боялся, что грохот великанов разбудит духов гор, и неизвестно ещё, чью бы сторону они приняли; не стоит лишний раз их тревожить.

   Противник приближался; шёл, а точнее, бежал навстречу эльфийскому войску. И вступили эльфы в ближний бой, и засверкали на свету их клинки. И редеть начало вражье войско, пока не прогрохотали гигантские тамтамы, и не ударили в гонги барабанщики -- гоблины расступились, и показалась ходячая гора с палицей в руке.

   -- Это Еттин. -- В страхе попятились многие эльфы, но Хелемборд, Кермотт и Рилиас не повернули своих лошадей вслед за ними, и наиболее верные воины также остались при них.

   -- Коли суждено... -- Проговорил Хелемборд, без тени страха в голосе, выступая вперёд, но его опередили.

   Какой-то пеший воин, в мифриловой кольчуге, в стальном шлеме, с тяжёлым молотом в одной руке, и с не менее тяжёлым боевым топором в другой руке пошёл на Еттина в одиночку.

   -- Гномы! -- Обрадовались эльфы, уступая дорогу смельчаку и храбрецу.

   Однако Сигрун, которого многие эльфы (особенно дикие и зелёные) знали лично, пришёл один.

   -- Иди-ка сюда, мелкотня! -- Скосив на гнома свои глаза, зарычал Еттин. -- Отведай-ка моей дубинки!

   -- Ага, аж два раза разбежался! -- Ухнул ему в ответ Сигрун. -- Попробуй-ка, достань!

   Раз ударил Еттин дубиной -- лишь пыль столбом; ударил и во второй -- снова отскочил наш гном, и показалось Еттину, что этот комок попросту потешается над ним.

   Взревел от ярости Еттин, и обрушил на гнома удар такой силы, что, пожалуй, попадали бы все птичьи гнёзда с деревьев, и море вышло б с берегов. Но Сигрун был ловок и увёртлив; хоть бы хны ему.

   И стояли, и смотрели на это противостояние как эльфы, так и их враги, потому что поединок считался боем священным; таким боем, в котором могли участвовать лишь двое, и в который никто не посмел бы вмешаться.

   Удар за ударом, вновь и вновь; казалось, силы великана неиссякаемы, неисчерпаемы. Одолевать он стал Сигруна, и даже обидное "Эй, карлик!" уже почти не подзадоривало гнома бравого, отважного. Уже вторые сутки бился он с колоссом гигантским, и пришла, закралась к нему усталость. Уж давно слетел с главы его шлем, и можно было разглядеть его огненно-рыжие волосы -- бакенбарды, усы и борода которых были завязаны косичками. Сломался боевой топор; лежит древко уж на земле. Но и Еттинова дубина приказала долго жить, от постоянных потрясений.

   И кинули великаны Еттину тяжёлый металлический шар на громадной стальной цепи, и шар этот был весь утыкан острейшими шипами. И кинули эльфы гному щит, но тот насмешливо пнул его ногой обратно -- слишком был он горд.

   С молотом в руке он прыгнул, дабы проломить Еттину его великанью башку, но потерпел неудачу, ибо отшвырнул от себя великан гнома, словно надоедливую букашку. Больно ударился гном, и вывихнул руку; и чуть не потерял сознание, и капала изо рта и носа кровь. Но поднялся Сигрун без рук, и бешеным, непокорным взглядом смерил своего противника. И поднял израненный Сигрун свой молот снова, и понял великан, на котором было ни царапины, что бой продолжится, и закончится ещё не скоро.

   И бросили великаны Еттину копьё, и кинул он его в Сигруна. И еле увернулся гном на этот раз, ибо силы начали изменять ему.

Назад Дальше