— Почему ты продала дом?
— Потому что начала сходить с ума, как муж. Просто сидела в этом домике и говорила с малышкой. Пришлось избавиться от дома, но это было очень трудное решение. Я продала его твоему дяде. Знала, что будет, очень хорошо знала. Я наблюдала, как он старел, сходил с ума и молчала. Так что я ещё и убийца. Может хоть тебе помогу.
Марк покачал головой.
— Но зачем ты купила соседний участок?
— Я уже не могу без этого дома. Он стал частью меня. Да, я больше не вижу эту девочку, но я скучаю за ней. Я могу часами смотреть на дом из-за забора. Вспоминать своего мужа, свои сны. Хотя бы ненадолго почувствовать себя молодой.
— Может все еще вернется?
Она сухо рассмеялась.
— Как?
— Ну не знаю. Нужно сжечь дом или договориться с ним.
— Ты сам веришь в это?
— Все равно, нужно разобраться, что там творится.
Она остановилась и пристально посмотрела на Марка. Потом покачала головой.
— Не ври себе. Это отговорка, чтобы навещать домик, но вот что я тебе скажу. Никто из собственников не выжил. У меня хватило сил отказаться от дома, но я все равно осталась привязана к нему. Так что, беги оттуда, пока не поздно. Иначе будешь следующей жертвой.
***
Конечно же Марк не отказался от домика. Он твердо решил выяснить, что происходит. Начал искать информацию, перечитал множество всего, общался с экстрасенсами и священниками. Но так и не нашел ответа. Наконец он отчаялся. Эта тварь живет в этом доме и почему-то изводит собственников. И все тут.
Самым сложным оказалось не навещать домик. Он просыпался среди ночи, вспоминая девушку, сгорая от желания увидеть ее. Несколько раз бросал все дела, поднимался среди ночи из кровати, чтобы ехать на дачу и снова увидеть ее. Казалось, все тело ноет и просит еще одной встречи.
Каким-то чудом ему удалось держаться два месяца. Долгих два месяца, он не приезжал и ждал, когда станет легче. А становилось только сложнее. Казалось, она уже давно стала его частью и этой недостающей части очень сильно не хватало. И наконец стало ясно — либо он сдается и едет в дом, либо отказывается от него навсегда. Нужно было принимать решение.
***
Марк приехал ранним утром, чтобы уничтожить дом. Он разберет его по щепкам и выяснит, что в нем живет. Если только это что-то не убьет его раньше. Посреди участка он выделил место для костра. Взял с собой запас горючего и спичек. Сначала он вытащит и сожжет мебель, а потом примется за сам домик.
Марк стоял напротив входа и боролся с собой. Безумно хотелось увидеть ее еще раз. Всего один раз, а потом он сожжет здесь все к чертям. Он отогнал эти мысли. Тварь хочет убить его и нельзя ей помогать. Он сжал зубы и приступил к работе.
Первым делом Марк снял дверь с петель. Дверь поддалась туго, хоть и казалась хлипкой. Мебель пришлось разобрать и выносить по частям, из-за узкого дверного проема. Он быстро справился со столом и шкафами, остался только диван. Когда он начал осматривать диван, захотелось отдохнуть, прилечь всего на полчасика. «Нельзя спать», — твердил Марк. Это проделки дома, он сопротивляется. Пытается его усыпить, потому что чувствует опасность.
Как только он прикоснулся к дивану, сонливость накрыла с новой силой. Марк попробовал сдвинуть его, но куда там. Тяжелый настолько, будто сделан из металла с бетоном. Он сделал еще несколько попыток, но что-то удерживало чертов диван.
«Не хочешь по добру, будет как получиться», — пробормотал сквозь зубы. Марк принес инструменты и отломал подлокотник. Раздался неприятный звук. Кроме рвущейся ткани и треска дерева, еще что-то похожее на стон. Жуткое, до дрожи в коленках. Невыносимо захотелось спать. Марк вышел из домика.
Когда он вернулся, диван уже был цел. Марк принес с собой канистру и облил софу горючим. Достал из кармана зажигалку, но поджигать не спешил. Он решил поговорить.
“Мне нужно сдвинуть этот диван с места. Если ты не дашь это сделать, я просто сожгу весь дом.”— Марк почувствовал себя глупо, разговаривая с тишиной, но решил продолжить. — “Сейчас я дам тебе пять минут на раздумья. Если диван не сдвинется, я сожгу здесь всё к чертовой матери, а участок перекопаю. Больше не вернусь сюда сам и другим запрещу приходить. Так что или мы договоримся, или ты остаешься голодать на ближайшие пятьдесят лет”.
Он включил таймер. Веки начали слипаться с новой силой и пришлось выйти на улицу. Ровно через пять минут он вернулся и попробовал сдвинуть диван. Тот легко отъехал в сторону. В полу оказался люк. Марк с трудом открыл его. В воздухе раздался тихий стон и, он мог поклясться, стены дома задрожали. Включил фонарик на мобильном и посветил внутрь. Слабый свет выхватил только куски кирпичной кладки и лестницу, лежащую на полу, но больше ничего. Из дыры поднималась такая затхлая сырость, что становилось нехорошо. Так вот откуда холод и запах плесени.
Нужно спускаться вниз. Там неглубоко, немного больше человеческого роста, то есть теоретически, можно спрыгнуть. А потом по лестнице подняться вверх. Если она в хорошем состоянии. “Ну, если я сломаю себе шею, то уж точно меня не сожрешь”, — пробормотал он вполголоса, опуская ноги вниз.
Секунда — и он приземлился. Включил фонарик на мобильном и начал осматриваться. Без сомнений, это был погреб. По размерам не больше самого домика. Под стенами стояли несколько бутылок и банок, покрытые толстым слоем пыли. С потолка свисали нити паутины. В воздухе стояла вонь сырости, многолетней пыли и земли.
Марк сначала осмотрел лестницу. Она была сделана из добротного толстого металла. Изрядно проржавела, но все еще крепкая. Он с трудом поднял ее и поставил в люк. Лестница на несколько сантиметров торчала над проемом погреба. Попробовал пошатнуть и остался доволен — стоит прочно.
Он принялся осматривать погреб. В дальнем конце стоял большой ящик. Глаза начали слипаться с новой силой. Наверное, это и есть сокровище, которое охраняет дом. Нельзя засыпать. Он вдохнул вонючий воздух, потер глаза. Стало немного легче. Взял монтировку и направился к ящику. Глаза слипаются. Господи, как хочется спать. Не поддаваться.
Осмотрел его внимательно, аккуратно поддел крышку и снял ее. Заглянул внутрь и отпрянул. В ящике лежали кости. Несомненно человеческие. Наверное когда-то здесь лежало тело, но сейчас осталось только… только это.
Он направился к лестнице, сопротивляясь сонливости. Нужно уходить. Какой дурак. Он же читал о таком. Это страж дома. Сюда привязали душу убитого и теперь призрак охраняет свою могилу от новых собственников. Да еще и кормится этими несчастными. Нужно быстро уходить. Он в опасности.
Крышка люка с громким хлопком упала. Она не закрылась полностью — лестница не дала. В погребе сразу же стало темнее и прохладнее. Усталость навалилась и связала тело железными цепями. Темнота сработала, как снотворное. “Нет, нельзя” — промелькнула последняя связная мысль, а потом сон.
***
Девушка сидела напротив него на ящике. Ее ноги свисали и она болтала ими в воздухе. Он сидел, прислонившись к стене, в трех шагах от нее. Попробовал встать и не смог. Всё-таки этот чертов дом его обхитрил. Он понимал, что спит, пробовал проснуться, и не мог.
Лунный свет проникал сквозь крышку люка и заливал подвал холодным светом. Она сидела, низко опустив голову. Темные волосы падали на лицо, закрывая его. Медленно, очень медленно, она начала поднимать голову. Марк с ужасом наблюдал. Наконец она подняла голову и посмотрела на него. Огромные бархатистые глаза, умоляющий взгляд, слёзы уголках глаз.
— Ты хочешь навредить мне?
Марк смотрел на неё и сердце разрывалось от любви и страха. От этой неповторимой красоты, от привязанности и этого огромного лицемерия. Он старался помнить — это иллюзия, оно играет с ним, нельзя верить.
— Не притворяйся, не сойдешь за добренькую. Я знаю, кто ты. Ты просто убиваешь меня.
Девушка соскочила с ящика и начала подходить к нему. Тихие шаркающие шаги. Стало не по себе. Марк сделал попытку встать, но даже не смог шевельнуться. Она рассмеялась и в этот раз смех прозвучал жадно, жестоко, но все равно мелодично. Чем ближе она подходила, тем лучше Марк мог рассмотреть её.
Она изменилась. Кожа приобрела серый оттенок, посиневшие губы обескровлены, в глазах радужка и зрачок слились и приобрели черный цвет. Темные волосы спутались и напоминали паклю. Угловатые плечи заострились. Странный мешковатой наряд приобрёл ветхость и через него проглядывало бледное тело. Вся она обрела какую-то призрачность. Марк постарался вжаться в стену, но она только рассмеялась.
— Догадался? Умный... — Протянула она и добавила с неожиданной злостью. — Знаю я таких умных. Все равно ты уже мой. Никуда не денешься.
Голос неприятно резанул слух, как будто ногтями по стеклу.
— Иди к черту, я не твой! — Выкрикнул Марк.
Она склонилась над ним, явно не собираясь отвечать. Бездонные чёрные глаза приблизились ближе, к самому лицу. Он задержал дыхание, боясь ощутить зловонный выдох. Но воздух даже не всколыхнулся. Тварь не дышала. Оно рассматривало его. Пристально, выпивая его взгляд своими черными пустыми глазами. Марк сделал бешеное усилие воли, чтобы отодвинуться, но даже пошевелиться не смог. “Это конец” — промелькнуло в голове. Наверное, тварь узнала его мысли, потому что на синих губах расцвела жуткая понимающая улыбка.
Оно прикоснулось к нему. Холодные пальцы легли на его руки, поднялись выше к плечам, коснулись подбородка. Прикосновение оказалось обжигающе холодным. Марк старался сопротивляться неистовому животному ужасу, который захлестнул с головой, но не мог. Волны парализующего страха лишали здравого смысла. Тварь будто ощущала это. Она становилась все материальнее. Призрачность пропадала. Марк понял ужасающе ясно — оно забирает его силы, его тепло. Оно касается к нему, чтобы получить больше. Оно кормится.
— Еще немного. — Почти пропело чудище.
Он закрыл глаза, чтобы не видеть страшной морды и сделал еще одну попытку вырваться. Существо злобно зашипело. Наверное, ему не нравилось сопротивление. Тварь усилила хватку и наклонилась совсем близко, пытаясь вернуть себе преимущество.
Губы монстра коснулись губ Марка. Омерзение, ужас, паника, ненависть — все смешалось в один огромный ком. Он закричал, что есть сил, пытаясь вырваться. Внезапно что-то изменилось. Монстр застыл, как будто размышляя. Марк открыл глаза. На уродливом лице промелькнуло удивление и растерянность. Тварь отпустила Марка и метнулась к ящику. Марк услышал голос над головой и смог пошевелиться. Власть чудища ослабла. Всего на миг, но этого хватило.
— Ну, давай. Давай, быстрее. — Донеслось над ухом.
Существо завопило — громко и голодно, с невысказанной тоской и злостью. Марк с трудом разлепил глаза, просыпаясь. Пахло дымом и бензином. В глаза бил свет фонаря. Над ним стояла Лида. Он пробовал что-то сказать, но не мог. Ящик горел, выделяя едкий вонючий дым. Как пластмасса.
— Вставай… Некогда говорить. Уходим.
Марк не помнил, как взлетел по лестнице. Лида, тяжело кряхтя, вылезла следом. Он помог ей подняться и бросился к двери. Та захлопнулась перед самим носом. Марк попробовал открыть, но напрасно. То же, что и с диваном. В подвале раздался треск и что-то, напоминающее вой. Мерзкий дым начал наполнять маленькую комнату. Марк схватил молоток, лежащий в ящике с инструментами и бросился к окну. Дышать стало совсем трудно и начался новый приступ сонливости, наверное монстр нуждался в силах. «Хрен тебе, а не сон», — выкрикнул Марк, опуская молоток на стекло. Окно все таки поддалось. Он наскоро очистил раму от осколков и помог Лиде выбраться. Затем выскочил сам.
***
Он сжег дом. После приключения в подвале, он больше не скучал по незнакомке, а дом вызывал только отвращение. Но Марк не верил, что тварь умерла. Оно слишком хитро и может прикинуться мертвым. Дом нужно уничтожить. Он облил весь фасад горючим и поджег.
Домик вспыхнул, как факел. Когда языки пламени охватили сухую древесину, тварь выдала себя. Дом умирал, словно живое существо, с глухими стонами, с криками боли, с воем. А они с Лидой смотрели на черные клубы дыма. Лида налила горячего чаю из термоса и они попивали его, как хорошее вино, наслаждаясь желтыми отблесками пожара. Когда кто-то наконец догадался вызвать пожарных, от домика осталась только груда хлама. А сами пожарные разозлились, увидев двух чокнутых, празднующих что-то на пожарище.
— Наверное, они все таки выпишут тебе огромный штраф, — сказала Лида.
— Наверное да. — Марк улыбнулся.
Лидой овладел беспричинный хохот. Марк посмотрел на нее и внезапно понял, что все закончилось. Он тоже засмеялся, от облегчения. Солнце медленно садилось за горизонт. В деревьях шелестел ветер, птицы пели и радовались жизни. А на участке, у самого пожарища панически хохотали двое. Им было весело.