Василий Лазарев
Неживые
Пролог
Этот парень мне сразу не понравился. Было в нём что-то скользкое и холодное. Впрочем, я пришёл сюда не за ним. Меня интересовала его спутница. Такая молодая и гибкая с восхитительными формами. Её большие голубые глаза так наивно смотрели на этот жестокий мир. Тонкие руки, поднятые над головой, качались в такт однообразной музыки, идущей отовсюду. Приглушённый свет мелькание стробоскопа и заунывные ритмы погружали людей в транс. Как правило в наркотический. Скользкий извивался вокруг особы с голубыми глазами буквально уже лёжа на ней он тёрся об неё всем телом и не стесняясь щупал ей грудь. Всё бесполезно дружок. Тебе ничего не светит. Ты жив пока я отдыхаю, но стоит мне только встать как ты…
Пока я размышлял Скользкий ухватил девушку за талию и увлёк её к туалетам. Всё- таки не выдержал. Ну что ж сам виноват. Нельзя вот так нагло уводить мою добычу. Я уже давно нервничал, кидая взгляды вокруг что-то чуя. Не будем привлекать внимание окружающих хотя если здесь и сейчас случилось второе пришествие уверен, что толпа бы никак не отреагировала. Ну может кто-нибудь предложил ему раскуриться, а остальные и не заметили. Парочка скрылась из виду, но я не боялся потерять их. У меня был точный ориентир.
Около туалетов, как всегда, были очереди и туда он её не потащит. Здесь им точно ничего не обломиться. Все кабинки заняты. Здесь их нет. Растолкав народ я прошёл дальше по коридору. Вслед мне раздались ругательства, но я даже не обратил внимание. Сейчас меня интересовала только она. Моя голубоглазая нимфа. Я сразу влюбился в неё как увидел. Есть у меня бзик по поводу голубых глаз. Вот тянет и всё ничего не могу с собой поделать. И где же ты красотка? После туалетов начинался небольшой коридорчик, который оканчивался запасным выходом в переулок. Через него они и вышли. Может он заранее припарковал неподалёку машину и теперь заталкивает её туда? Надо поторопиться. Дверь был открыта, и я вывалился на улицу. После душной дискотеки городской воздух показался чистейшим воздухом Альп. Я огляделся и увидел метрах в ста впереди парочку, которая свернула в проулок. Они!
Через две минуты я уже сворачивал за ними. Вовремя. Он прижал девушку к стене нежно держа её одной рукой сзади за волосы, а другой обхватил за талию. Она уже мечтательно закатила глаза ожидая дальнейших действий Скользкого. И тут я окончательно понял, что мне не понравилось в Скользком. Конечно же как я не догадался сразу. Эти впалые глаза эта худоба и рваные движения. Передо мной стоял вампир в крайней степени возбуждения готовый прокусить голубоглазой девушке шею. Увидев меня, он оскалился, обнажив клыки и зашипел. Бросив свою жертву, он приготовился заняться мной. Глупыш. Сколько тебе от роду? Сто двести лет? Судя по твоим клыкам и скорости, ты ещё молод хотя и не новообращённый. Представляю, как тебя сейчас мучает голод. Давай начинай.
Скользкий весь подобрался и прыгнул на меня. Нас разделяли какие-то десять метров. Для вампира это не расстояние. Так секунда, а может и меньше. Мне был понятен его выбор сначала я, а потом девушка. Она и так была в трансе после взгляда вампира и ждала его. Значит никуда не убежит. Скользкий, размазавшись в движении на миг пропал и тут же очутился на том месте, где стоял я мгновение назад. Цапнув своим руками воздух, он даже не успел удивиться как почувствовал моё дыхание у себя за спиной. Ну что же ты так дружок опростоволосился? Нельзя так беспечно себя вести в большом городе. И конечно же ты не увидел во мне Древнего!
Всё произошло обыденно. Укус агония и развоплощение. На короткое мгновение я ощутил водопад энергии, окативший меня с головы до ног. Так всегда бывает, когда один вампир поглощает другого забирая у последнего душу. Очень неплохо для одного вечера очень. И где там мой голубоглазый десерт?
Глава 1
Противный дребезжащий колокольчик настойчиво звенел сквозь сон разрывая сладкие грёзы юноши, приснившиеся ему под утро. Юрий повернулся на другой бок всё ещё пребывая в объятиях Морфия, но мерзкая дробь не исчезала. Наконец она окончательно прогнала такой многообещающий сон. Юрик в крайней степени раздражения сел на кровати и уставился на старинный красный аппарат с наборным диском. Казалось, он весь раскалился от злости из-за того, что у него не снимают трубку, которая в свою очередь при каждой трели зловеще подпрыгивала. Так названивать в семь утра мог только один человек. Дед. Он не признавал времени суток и мобильных телефонов. Не потому, что у него не было мобильника или он состоял в секте адептов проводных телефонов. Просто он так привык. Сам дед был ответственным работником в каком-то закрытом НИИ и занимал в обществе довольно высокое положение. Сейчас он был на даче в ближайшем Подмосковье и там у него стоял этот злосчастный телефон.
Юрик рывком встал с кровати покачнулся и чуть не упал, запнувшись о бутылку, лежащую на полу. Вчера отмечали долгожданный диплом. Юрий наконец то окончил исторический факультет МГУ и вчера они отмечали. Он и два парня с потока. Сделав два неуверенных шага, он снял подпрыгивающую от нетерпения трубку.
– Двадцать два – послышался в трубке скрипучий голос деда.
– Что двадцать два?
– Гудка! Балбес что ты там делаешь. Ты меня игнорируешь что ли?
– Я спал… после вчерашнего. Ты на часы то смотрел?
– У меня бессонница Юрик. Для меня уже день. Ты мне нужен.
– Что прямо сейчас?
– Да прямо сейчас. И советую тебе собраться быстрее. Есть разговор.
– Дееед. Семь утра. Побойся Бога! К вечеру подъеду.
– Нет. – Дед был непреклонен. – Сейчас. Это важно. Жду. – И кинул трубку.
Юрик почесал затылок и направился в ванную. Если дед так настойчив значит и правда что-то серьёзное. Он зря беспокоить не будет. Может опять сердце? Не похоже. Голос бодрый и требовательный. Надо ехать отсидеться не получиться. Наскоро умывшись, юноша позавтракал оделся и вышел из квартиры. Внизу уже ждало такси. Ехать было недалеко километров тридцать, тем более что было утро воскресенья. Доехал быстро. Во дворе у деда стоял «Майбах» с наглухо тонированными стёклами. Ого! Вот это поворот. Рядом с автомобилем стоял детина кровь с молоком в костюме и водолазке с высоким воротником и внимательно смотрел на Юрия.
– Наконец-то внучок – раздался с крыльца добротного двухэтажного дома из оцилиндрованного бревна. Детина сразу потерял интерес к юноше и потупил взор. Юрий взбежал по лестнице и обнял деда. Он всегда так делал ещё с тех пор, как себя помнил. Дед, больше не говоря ни слова быстрым шагом прошёл в кабинет на втором этаже. В просторной светлой комнате сидел в кожаном кресле человек. Одет он был в строгий чёрный костюм двойку без галстука и белую рубашку. Лысый с круглым красным лицом и мясистым носом, на котором покоились очки в массивной оправе.
– Вот знакомьтесь. Юрий мой внук. А это Терентий Васильевич Сухов ректор одного из столичных вузов. Профессор.
– Польщён весьма польщён – круглолицый резво встал из глубокого кресла и крепко пожал Юрию руку.
– Здрасьте. – Юрий внимательно рассматривал Терентия Васильевича. Ректор это конечно круто, но не на «Майбахе» же ему кататься.
– Садись Юрик. Разговор долгий будет.
– А попозже никак нельзя было? – Юрий часто бывал у деда и сейчас уверенно залез к нему в сервант и достал бутылку коньяка.
– О как всё запущено – покачал головой дед.
– Я, между прочим, вчера защитился, а вместо поздравлений слышу упрёки. И голова разламывается. Чуточку с кофе.
– Мои поздравления – снимая виртуальную шляпу с головы сказал Терентий Васильевич. – Тогда вы, наверное, знаете кто такой был Гай Кассий Лонгин?
– Кто же его не знает. Центурион римской армии. Родом из Каппадокии. Человек пронзивший тело Христа дабы удостовериться в его смерти.
– Тогда вот. Ознакомьтесь. Это фотокопия его описания того дня. – Терентий Васильевич положил перед Юрием лист, запаянный в пластик.
– Странная какая-то бумага. Толстая. – Щупая руками лист произнёс Юрий.
– Я же говорю это фотокопия. Соответственно это фотобумага.
– Почему не ксерокс?
– Я не в курсе, но человек всю жизнь проведший в подвалах библиотек сказал, что такие древние документы нельзя подвергать интенсивной обработке световым пучком. То, что и происходит в ксероксе. И фотографировать со вспышкой тоже. Не суть важно. Юрий вы не спросили меня откуда это документ и это меня настораживает.
– Это был мой второй вопрос. Просто принял за шутку. Текст ровесник нашей эры. Латынь насколько я понимаю. Времён Римской Империи. Такого просто не может быть. Это как иконы второго или третьего века о которых только ходят легенды. Это точно настоящий документ?
– Уж поверьте. Самый что ни на есть настоящий. Вы сами осилите? Или помочь.
– Давайте-ка сначала сам попробую. – Юрий углубился в чтение, а дед тем временем вместе с Терентием Васильевичем приступили к изучению армянского коньяка. Юноша до конца не верил в происхождение документа предполагая очередной розыгрыш, на который был способен его дед. Но чем больше читая, тем он больше понимал, что это на самом деле подлинное описание того дня. Некоторые обороты ему были не понятны и в этих местах нужно было посидеть со словарями, но общий смысл написанного был для него ясен. Повествование начиналось с того места как на Иисуса Христа взгромоздили крест и заставили тащить его на себе на Голгофу. Далее следовало описание того, как разбойники и Христос шли, сгибаясь под тяжестью крестов. Как их оплёвывали встречные жители. Походя, они терпели брань и побои. Всё это было не так интересно пока Христос в изнеможении не упал перед домом сапожника. С большим трудом под ударами плетей солдат он поднялся на ноги. И сказал выбежавшему сапожнику что постоит здесь немного. Да и ещё он попросил у него воды. И услышал в ответ что напьётся на обратном пути. Здесь видимо сапожник намекал на то, что человек возомнивший себя сыном Бога без труда сойдёт с креста и вернётся в город доказав всем своё происхождение. На что Христос сказал ему что он дождётся его возвращения. А пока его ждёт то вместо воды пить он будет кровь. Затем следовало описание казни и в конце концов удар копьём. Впрочем, всё это было известно ещё из Библии. Молодой человек отложил лист и хорошенько пригубил предусмотрительно налитый заранее в кружку коньяк.
– Ну как? – спросил его Терентий Васильевич.
– Всё это было известно и раньше. Разве что кроме предложения про кровь.
– А вы слышали о вечном Жиде?
– Что-то слышал. Этот человек посмеялся над Христом. Так это был тот сапожник?
– Он. А также он вошёл в историю как вечный Жид. По легенде он ходит по земле и спрашивает всех не видел ли кто Иисуса. Всё боится пропустить его пришествие. Все эти две тысячи лет он находится в поиске того, над кем так неудачно пошутил. У него есть кошель, в котором постоянно присутствует мелкая монета дабы он не умер с голоду в своих странствиях. И когда он достигает возраста ста лет то в этот день он превращается в себя того тридцатилетнего и всё начинается по новой. Поверьте, Юрий его это сильно бесит. И он вампир.
– А они бывают? Вы можно подумать его видели? – коньяк оказал лечебное действие и теперь юноша окончательно пришёл в себя.
– Не только видел, но и разговаривал. – Юрик с сожалением посмотрел на Терентия Васильевича, а потом на деда. Тот хитро улыбался.
– Вы меня за этим выдернули из Москвы в семь утра? Вы сами то спали?
– Мы и не ложились. – сказал дед.
– А тебе не опасно пить дед? Ты уже десять лет не пил. Что случилось?
– Сегодня можно. Сегодня всё решится. – кивнул дед. – Я позвал тебя чтобы присутствовал при этом. И ещё…
– Ты помирать собрался?
– Почти. Ты должен сделать свой выбор.
– Звучит зловеще дедуля.
– Кем ты собираешься становиться дальше? – Дед несмотря на предостережения врачей махнул ещё рюмку.
– Историком. Я же сознательно пошёл на истфак. Для начала думаю поработаю в архивах. Потом, когда выберу тему уже можно и в экспедиции поездить. Материалу поднакопить, а там и за диссертацию сесть.
– Всё так. – вступил в разговор Терентий Васильевич – но мы предлагаем тебе изменить порядок твоего дальнейшего продвижения по жизни. Сперва поработаешь в экспедиции и в командировки полетаешь. А потом уже засядешь за архивы да такие что ни в какой Ленинке не найдёшь. Хочешь покопаться в Александрийской библиотеке? Или полистать тома из коллекции Ивана Грозного?
– Шутить изволите любезнейший?
– Ни капли. Всё это реально если только ты согласишься поработать на одну высокопоставленную особу.
– На правительство? Не хочу иметь с ними ничего общего. Сколько их не было на протяжении человеческой истории все они работали только на себя любимых. И пусть не надувают губки. Обижаться на правду это значит прослыть дураком. Я же историк ладно был бы врачом или инженером может быть и поверил им. Но изучая историю могу абсолютно точно сказать, что они никогда особо не заботились о собственном населении. И не только у нас, но и в любой стране. Да и вообще откуда у них Александрийская библиотека. Она вроде как сгорела.
– Я не сказал про правительство. Мне думается её распродали бы втихаря сразу попади она в руки кого-то из них.
– Тогда кто? – Юрий посмотрел на деда.
– Что ты знаешь о вампирах внук? – дед поставил пустую бутылку под стол.
– Немного. – Молодой человек с подозрением глянул на старика. – Вы чего пили то?
– Всего лишь коньяк. Тут такое дело Юрий. Я хочу предложить продолжить тебе моё дело и то, что ты историк очень даже на руку. Меня попросили найти человека способного писать летопись об одной скажем так древней семье. И что не маловажно умеющего держать язык за зубами. Эта работа может длиться всю твою жизнь.
– А?
– Если ты о материальном обеспечении, то зарплату можешь придумать себе сам.
– Умеешь ты огорошить дед. Мне надо больше информации чтобы решить.
– Хорошо. Но смотри лишние знания лишние печали. Если я открою тебе больше, то в противном случае ты должен поклясться мне что это тайна уйдёт с тобой в могилу. Иначе ты отсюда не выйдешь. Согласен?
– Всё так серьёзно? – Юрику стало не по себе.
– Более чем.
– Ладно. Если мне не подойдёт твоё предложение дед, то я буду молчать как рыба. Даю слово.
– Видишь этот знак. Знаешь, что он означает? – дед показал мне на татуировку между большим и указательным пальцем. В небольшом синем кружке размером в монету десять рублей была вписана латинская буква B.
– Ты никогда не говорил.
– «Viventem in Aeternum». Живущие Вечно. Мы с Терентием принадлежим к этой организации. Это нечто тайной ложи. Абсолютно Закрытое Общество. Попасть туда можно только в результате родственных связей или за очень большие заслуги или длинный любознательный нос. Но здесь уж как отнесутся к этому хозяева, а то могут и откусить этот самый нос.
– А кто у вас хозяева?
– Вампиры. – дед внимательно посмотрел на Юрия. Терентий Васильевич тоже не сводил с него глаз.
– Шутка? То у вас Вечный Жид вампир то ваши мистические хозяева – в растерянности пробормотал Юрий.
– Нет. Это наколка предохраняет нас от посягательств других вампиров. Но в отличие от гули хозяин не питается нашей кровью.
– Тогда зачем вы ему? Где логика. Насколько я понял из литературы мы им нужны только в качестве пищи.
– Не совсем. Они вынуждены жить в тени. И править из неё. Им нужно взаимодействовать хотя бы с правительствами. Так не любимыми тобой президентами и королями. Иначе… иначе будет бойня. Они не любят афишировать своё существование. Пусть всё остаётся на стадии мистики и легенд. Люди им всё равно ничего особо плохого не сделают, но доставят массу неприятностей.
– Ван Хельсинг охотник на вампиров! – вырвалось у молодого человека.
– Редкостный идиот твой Ван Хельсинг. Что он может сделать существу, живущему не одно тысячелетие? Ты сам то подумай.