— Экспериментальная обработка, — небрежно махнул я рукой. — Позволяет сохранять бодрость и молодой внешний вид.
— Так ты правда помощник Широ Ханагавы?
— С недавнего времени, — «признался» я. — С того момента, как мы начали разрабатывать Интерфейс 2.0.
— А до этого?
— Работал на Крейна. Над разными проектами, в основном секретными.
— Например?
Я поглядел на Августа. При упоминании Крейна тот вздрогнул… но по-прежнему продолжал вести машину, стараясь не мешать мне. Молодец, посообразительней Герды — та бы уже наверняка что-нибудь ляпнула и всё мне испортила.
— В основном, модификации для человеческого организма, увеличение мощи Плутающих — с одной стороны, и усиление контроля над ними — с другой, — ответил я. — Крейн считает… что независимые Плутающие и даже гильдии должны исчезнуть. Слишком большая сила, слишком мало контроля. Только государственные бойцы, и только полное подчинение властям.
— Но он же не власть? — уточнил Старс.
— Пока не власть, — кивнул я. — Но его влияние растёт. Он надеется накопить его ещё больше, заключив все эти контракты… и кто тогда остановит его?
На бравом лице супергероя чётко отразился ответ. Мы, конечно же — бравые американцы, как обычно, прилетевшие, чтобы спасти планету от суперзлодея.
Вот же придурок.
Машина быстро рулила по вечерним улицам, петляя между переулками и выбирая те пути, где было поменьше камер.
— Так куда мы едем? — уточнил Старс. — Что именно ты хочешь мне показать?
— Башня Крейна, — ответил я. — Вы же понимаете, что самое ценное Крейн не хранит в Университете.
— Насколько я слышал, она охраняется не хуже Пентагона.
— Верно, — согласился я. — Но я работаю на Крейна.
— Ты проведёшь меня? — засомневался Старс. — А я не слишком…
— Броситесь в глаза? Конечно, — согласился я. — Но костюм придётся снять. Ведь вас же без него не узнают?
— Я не имею права! — встрепенулся Старс. — У меня контракт, я не могу…
— Думаете сейчас о контракте? — я нахмурился. — Разве он важнее нашей с вами миссии?
Тон решает половину дела, когда ты пытаешься кого-то в чём-то убедить. Скажи самую логичную вещь без уверенности в голосе — и собеседник не будет ставить свои слова ни во грош. Но попробуй нести самую отборную чушь тоном, не допускающим возражений — и он призадумается.
— Миссия важнее, — нервничая и потому пропуская логические дыры в моих словах, согласился Старс. — Но если кто-то узнает, что я пошёл туда без костюма…
— Если кто-то узнает об этом, то это будет означать, что вы провалили миссию, — возразил я. — Ладно, вот что: сфоткаетесь у башни в костюме — ну, чтобы сообщить друзьям, где вы и куда идёте — а потом я найду, во что вам переодеться.
— Ладно, — согласился Старс. Август обернулся и внимательно поглядел на него… кажется, парень уже сообразил, в чём состоит мой план, и просто не мог понять, как Старс умудряется на него соглашаться.
Ключик, пацан. Ключик и понимание, с кем ты разговариваешь. В конце концов, ты тоже подписался на эту авантюру, не имея никаких гарантий и зная меня меньше суток.
…наконец, мы подъехали к башне Крейна.
— Здесь, — хлопнул я Августа по плечу. — Остановись… чуть подальше, там, откуда нас ещё не засекут камеры.
Август молча кивнул, и машина быстро притормозила на стоянке. Нужно признать, мой «водитель» действительно выбрал угол, откуда территория просматривалась камерами только боком. Возможно, будучи сыном богача, а значит — известной персоной, он уже успел поднатореть в искусстве ускользания от камер?.. Надо будет порасспросить его об этом подробнее, подумал я — и открыл дверцу.
— Так, — помотав головой, Старс выбрался наружу. Нужно признать, что в своём латексе он действительно страшно потел, а уж какие у него могли быть проблемы с кожей — мне и представлять себе не хотелось. — Значит, сделать селфи, на фоне башни, отправить…
Он поглядел на меня.
— Вместе с тобой! Чтобы, если что…
— Конечно, — согласился я. Хорошо, что я уже продумал такой вариант. — Сначала со мной, потом без меня.
…ох. Разумеется, позу для селфи наш бравый супергерой выбирал пафосную, кинематографичную — хоть сейчас на афишу нового блокбастера. Я терпеливо щёлкнулся с ним, затем отошёл в сторону, давая ему сфоткаться одному… вот ещё один пример силы убеждения: если бы я не сказал, он бы снялся со мной и остановился на этом. Но я сказал о втором фото так буднично, что он машинально сделал и его.
Что ж, это было сигнальной точкой. Фото снято, но ещё не отправлено.
— Старс, — окликнул я, тихо вынимая из штанины монтировку. — И ещё, перед тем, как мы войдём внутрь…
Герой обернулся… И удар монтировки в висок отправил его в страну сладких сновидений, украшенных лучшими голливудскими спецэффектами.
— Август, — тихо позвал я, оглядываясь по сторонам — не видел ли кто. — Тащи его в машину, быстрее.
Приложил я его крепко, но не насмерть: убивать Старса в мои планы не входило. Тем не менее, монтировка, усиленная душой демона и перекованная на божественном алтаре — это не простая металлическая палка. Будь у меня обычная монтировка, она могла бы и не взять Плутающего такого уровня… а так он проваляется в отключке часа полтора-два, как миленький.
Подобрав выпавший из руки Плутающего телефон, я быстро полез в сообщения. Так и есть, то, что он отправил из клуба, гласило:
«Нашёл Артура Готфрида!! Клуб «Тёмная Тропа», сейчас!»
Ну, ладно. Лучше бы он меня не упоминал, но что есть, то есть. Вдогонку к этому сообщению я отправил фото, на котором меня не было видно — и сообщение, гласящее «Крейн что-то скрывает, я кое-что узнал. Жду вас у башни, быстрее!». Фото, на котором мы со Старсом позировали вдвоём, я, разумеется, удалил.
— Поверить не могу… — пробормотал Август, укладывая Старса на заднее сидение своей машины горизонтально и подгибая его ноги, чтобы поместился. — Поверить не могу…
— Во что? — довольно ухмыльнулся я. — В то, что подписался на это, или в то, что мы провернули?
— В то, что он оказался таким тупым, — признался Август. — Серьёзно, как можно было не понять, чем всё пахнет?
— Самоуверенность и желание прославиться, — пожал я плечами, обходя машину и садясь на переднее, рядом с Августом. Монтировку я больше под одежду не прятал. — Теперь скажи мне, друг мой: у твоего отца есть какая-нибудь дача, летний домик неподалёку от Питера… и чтобы он сейчас пустовал?
— …а если я отвечу «нет»? — поглядел на меня Август.
— Тогда я подумаю, где ещё мне спрятать нашего гостя, — ответил я. — Может, в Тумане, может, ещё что придумаю. Но ты ведь ответишь «да»?
— Чёрт, и правда — почему я на это соглашаюсь? — вздохнул он, заводя мотор. — Есть, тут часа два езды.
Два часа… ну, что же, если Старс зашевелится — угощу его монтировкой ещё раз. Лёгкий сотряс он как-нибудь переживёт, а до тяжёлого не дойдёт. Наверное.
— Потому что тебе это нравится — разве нет? — улыбнулся я. — Взгляни на свою жизнь. Нелюбимый сын отца, который никогда тебя не понимал. Заставляют заниматься тем, что тебе не интересно, не верят и не прислушиваются. А теперь возьми события сегодняшнего дня… чем не блокбастер?
— Да, — согласился Август. — Лучший день в моей жизни.
Судя по задумчивому тону, он и сам пока ещё не был уверен в этом до конца.
Какое-то время мы ехали молча; я то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что Старс не очнулся, но всё было тихо. Затем Август снова нарушил молчание.
— И что дальше? — уточнил он. — Надеешься, что американцы обвинят во всём Крейна?
— Да, — согласился я.
— А если правда выйдет наружу?
— Выйдет, рано или поздно, — пожал я плечами. — Но, во-первых — скандалы очень сильно портят настроение. Даже убедившись, что Крейн не виноват, американцы, скорее всего, не захотят иметь с ним дел и заключать никаких контрактов.
— А во-вторых? — затаив дыхание, поглядел на меня Август.
— А во-вторых — отбиваясь от их обвинений и пытаясь разобраться, от потратит драгоценное время, — закончил я. — Время, которое мог бы пустить на поиски меня и другие важные цели. Так необходимая мне фора для следующих шагов.
Неброская машина быстро увозила американского супергероя по ночной дороге, прочь от центра города и всеобщего внимания — в новую главу его комикса.
Глава 24
Эмбер (23:56):
Мы с Ральфом подъехали, ты где?
Йоко (23:59):
Что там? Не хочу нарушать режим сна.
Эмбер (00:02):
Серьёзно, Старс, ты где?
Ральф (00:03):
Йоко, издеваешься?! Живо сюда, это не игрушки и не учения.
Йоко (00:06):
Ральфи, не лечи мне мозги, не будь патриархальным папочкой.
Эмбер (00:06):
Старс, чёрт тебя дери, ГДЕ ТЫ?!
Джеб (00:07):
Не употребляйте имя лукавого в общем чате.
Йоко (00:09):
Аминь, святой отец. Отлично сказано!
Эмбер (00:11):
Что-то не так. Все сюда, скорее. Старса нигде нет.
…прочтя последнее сообщение, я снял крышку с телефона и вытащил из него симку. Можно было бы, конечно, выбросить его где-нибудь, и дело с концом… Но я хотел выбросить его не где-нибудь, а на территории Крейна. И не сейчас, а в нужный момент — там и тогда, где его смогут обнаружить прочие американцы.
Конечно, можно было бы залечь в засаде у башни Крейна и самому понаблюдать, что будут делать наши зарубежные гости. Но уж слишком рискованно — можно ненароком из наблюдателя самому превратиться в цель, и тогда прости-прощай, весь план.
— …ну, а потом? — снова нарушил молчание Август. Мы ехали быстро — видимо, он хотел побыстрее закончить с рискованным дело. — После того, как правда всё же выплывет? Они ведь обвинят тебя.
— А я и не собираюсь заключать с ними международных сделок, — заметил я. — И скандалов не боюсь. А вот Крейн боится, и ещё как — и от этого скандала он уже не отмоется, неважно, выставлю я его злодеем-похитителей, или же беспомощным дураком, у которого под носом творится такое, а он не может этому помешать.
— А ты… сильно не любишь Крейна, — покосился на меня Август.
— Об этом несложно было догадаться, верно? — усмехнулся я.
— Нет, просто… это сильнее, чем просто вражда. Не так, как у моего отца… — Август замялся на секунду, а потом продолжил. — Когда ты говоришь о нём, у тебя появляется что-то такое — в голосе, в глазах…
— Ты же говорил, что отец рассказывал тебе про мою семью, — усмешка на моём лице стала кривой и жёсткой. — Что именно он тебе говорил?
— Что вы из старых аристократов, — пробормотал Август, морща лоб. — И что к началу двадцать первого века вы стали терять позиции, а потом Крейн уничтожил то, что оставалось от вашего влияния…
— Влияния? — я поглядел на него; глаза мои сузились, скулы — обострились. — А в подробности твой отец не вдавался, Август? В то, как именно Крейн поступил со мной? С моей семьёй?
— Отец… не очень охотно говорит о Крейне, — выдавил из себя Август. — Мне лучше не спрашивать, да?
— Отчего же, — я уже слишком распалился, чтобы останавливаться, хотя и понимал, что изливаю душу малознакомому человеку. — Слушай, и тогда, может быть, поймёшь, с кем воюю я и с кем конкурирует твой отец. Кто знает, как он с ним поступит — ведь моего он убил.
— Чего… — у Августа отвисла челюсть.
— …а перед этим отрубил ему руки, связал и заставил смотреть, как насилуют мою сестру, — добил я.
Август несколько секунд тупо моргал… А потом мимо со свистом пронеслась какая-то ночная фура, едва не задев нас — и для обоих это было подобно ушату ледяной воды, вылитому на голову.
— Дорога! — прикрикнул я, но Август уже и сам выворачивал руль; ещё немного — и мы бы выехали на встречку.
Ох, блин. Я виноват не меньше его: неопытный парень обалдел от кровавых подробностей, а я-то…
— А ты? — словно вторя моим мыслям, поглядел на меня Август.
— Смотри лучше на дорогу, — душевно посоветовал я. — Что я?
— С тобой он что сделал?
Я глубоко вздохнул. Ну, я сам вскрыл эту тему, никто меня за язык не тянул.
— Слушай, Август, — я откинулся на спинку кресла, — давай я задам тебе один крайне важный вопрос. Что всё это для тебя? Одноразовое приключение, в котором ты согласился поучаствовать из любопытства и ради адреналина? Или что-то большее?
— Мы же друзья! — возмутился было Август, но я лишь махнул рукой.
— Друзья? Мы знаем друг друга меньше суток. А я не называю так даже людей, с которыми был знаком долгие годы.
— Тогда… что ты имеешь в виду? — растерялся он.
— Я не хочу подписывать тебя на то, чего ты не вывезешь, — устало поморщился я. — Да, сегодня днём я спас тебе жизнь. Хочешь правду? Если ты продолжишь общаться со мной и тем более участвовать в моих авантюрах, то шансы не пережить ближайший месяц для тебя многократно возрастут.
— Я понимаю… — попытался было вставить Август, но я перебил его:
— Теперь твой отец. Как думаешь, что будет с его репутацией и его состоянием, если американцы заявят на весь мир, что его сын помог похитить самого капитана Старса?
— Он не капитан…
— Неважно, — отбрил я. — Будет капитаном. Так что будет с репутацией твоего отца?
Август промолчал.
— Крейн — безжалостный ублюдок, — закончил я. — И он ведёт против меня полноценную войну. Это не игра в казаки-разбойники, не соревнование, кто круче — это попытка убить меня и всех, кто рядом со мной. И вот теперь скажи: ты правда хочешь быть в их числе?
Август глубоко вздохнул.
— Скажи одну вещь, — попросил он. — У тебя есть Сенат, есть Люк… ты мог бы пробиться к Крейну и просто убить его. Почему ты не сделал этого?
Я хмыкнул.
— Мог бы. Я даже мог бы подобраться к нему тихо и незаметно. Да, его охраняют лучше, чем президента, но…
— Но?
— Но этого мало, — сжал я кулаки. — Для ублюдка, истязавшего мою семью, разрушившего мой дом… Это мало. Я хочу уничтожить его.
Август испуганно поморгал глазами.
— Так эта новость о его жене…
— Это был я, — подтвердил я. — И его сын, парой дней раньше. Дочь я пощадил, но только по одной причине — по той, что они с отцом чертовски ненавидят друг друга, и я хотел использовать это.
Я помотал головой и приоткрыл окно машины; свежий ночной воздух потоком хлынул на моё разгорячённое лицо.
— Семьи у него больше нет. На очереди — бизнес и репутация. Я хочу видеть, как этот мудак потеряет всё. Свои деньги, своё имя. Свою власть, ради которой он творил всю эту больную херню.
Я пожал плечами.
— Кого ты видишь перед собой, Август? Героя? Чёрта с два, парень. Я мститель, и мои руки по локоть в крови. Я не добрый, не хороший, и даже если я на стороне хороших парней, как ты сказал недавно — то по этой стороне я иду такими путями, что у многих волосы дыбом встанут. А ты… у тебя семья, деньги, будущее. Ты правда хочешь этого? Не на один раз, а на постоянку?
Молчание продлилось очень долго, минут пять. А затем Август снова заговорил.
— Когда мне было девять… — пробормотал он, — погибла моя мама. Взрыв машины… вроде как случайность, но мы все знали — на отца решил надавить один из его конкурентов. Это… сильно ударило по нему. Он испугался за нас… пожертвовал огромными суммами, но переехал из Дрездена в Санкт-Петербург, пытался начать всё с начала в новой стране…
— Но ведь это был не Крейн? — заметил я.
— Не Крейн, — кивнул Август. — Тот тип умер через четыре года. Сам. Рак.
— Карма, — хмыкнул я. — Мудаков всегда настигает карма. Иногда нам приходится играть её роль, иногда она делает это сама.
— Вот именно поэтому я хочу идти до конца, — заключил Август. — Крейн… такой же, как та сволочь.
— Сейчас ты говоришь так, — покосился я на него, — а что будет потом?