Кухонный стол заняла батарея пустых грязных кружек и сложенные стопкой тарелки. Миска Дуньки стояла в углу, у плиты. Сергей открыл холодильник, оценив своё неказистое богатство: пакет молока, пустой на две трети и давно перешедший из состояния простокваши в творог. Возле промёрзшей задней стенки холодильника лежало несколько веток укропа и пожелтевший осенний огурец. На нижней полке благополучно подсыхала банка засахаренного мёда. Сергей мёд ненавидел, и в лучшие времена заявлял, что у него 'медовая аллергия'. Но теперь с кипятком - в самый раз.
Молоко было для Дуньки. Подцепив миску палкой, чтобы лишний раз не наклоняться, Сергей поставил её на холодную плиту и выдавил из пакета положенную порцию белой жижи. Остальное он оставил на сегодняшний вечер и на завтрашнее утро. Нагнуться и поставить миску обратно было тем ещё трюком. Нужно упираться на здоровую ногу, при том поддерживая вес тела на палке. Немудрено, что миска зацепилась за край плиты и опрокинулась на пол. Кислое молоко шмякнулось на линолеум жирной лепёшкой. Дунька не привередничала, принялась лакать прямо из лужицы, а вот Сергей в сердцах выругался.
- К чёрту готовку... - проворчал он, направляясь в прихожую. По пути он заглянул в ванную. Там было темно, душевая штора задёрнута. Прикрыв дверь получше, он-таки добрался до выхода из квартиры, проверил вертушку замка - не идёт и закрыта, как он и оставил за Ленкой и её рэкетиром. Наружная дверь тоже была заперта. На всякий случай Сергей проверил: да, закрыто. Снова заперев внутреннюю дверь, он развернулся обратно и встретился взглядом с облизывающей усы Дунькой.
- Ну, что же ты? - с укоризной бросил он, похромав обратно в комнату, к окну с видом на двор.
Осень... Поздняя-поздняя осень. Во дворе к гаражам подкатила машина, кто-то юркнул в подъезд соседнего дома, за ним беззвучно закрылась железная дверь. Ни одного знакомого человека. Этот путь от двери к окну Сергей придумал сам, когда понял, что стоять возле окна сразу же после ухода Совёнка и высматривать, как она спешит в институт - бесполезно. Сколько бы не ждал, Алёна всегда проскальзывала незамеченной, хотя Сергей отчётливо видел всю дорогу от своего подъезда до выхода со двора, и на улицу. Не находя её во дворе, он испытывал нарастающий страх. Кажется, это было безумие, если бы только Дунька не ходила за ней по пятам, не провожала её на учёбу и не спала рядом с ней. Не могли же они с кошкой оба сойти с ума?
Надо было чем-то заняться, выбросить из головы бредовые мысли и жить так, как даёт ему жизнь. Нет, надо жить ещё лучше, выполнить оставшиеся заказы, заработать и выправиться!
- Руки целы, хорошо, что у тебя руки целы, раз ты художник... - повторил Сергей сказанные ему в больнице слова. Он сел за компьютер, развернул фотошоп и... ужаснулся. Без Совёнка эскиз выглядел омерзительным. Он ничего не узнавал: ни деву-воительницу, кастующую заклинание, ни навалившегося ей на щит рогатого демона. Какая-то дикая мазня цветов и аморфных форм, на которую он потратил целую неделю из отведённого срока.
Фэнтезийный портал, девять иллюстрации для внутреннего альбома, за две недели. В первый же день он ознакомился с описанием мира и персонажей вселенной, побеседовал через видео-чат с арт-директором, - какой-то девчонкой, лет восемнадцати, показал ей старые примеры работ, ей понравилось, они обо всём договорились. Оплата только после завершения основной части эскизов, демонстрация должна была состояться позавчера, но девчонка уехала, просила его подождать пару дней, и они перенесли показ первой партии из четырёх артов на завтра...
Что он ей будет показывать?
Пальцы на мышке дрогнули. Сергей машинально дёрнулся к правой части стола, где обычно хранил свой планшет, но забыл, что планшет давно продан, и он делает зарисовки на вырванной из старых студенческих альбомов бумаге. Нет, так не годится! Он открыл вкладку кистей в фотошопе, начал спешно вносить исправления в работу - кажется, получалось. Бесформенные пятна эскиза имели свой замысел, и под умелой рукой они пиксель за пикселем превращались во что-то конкретное. Вот когти, вот набросок фигуры воительницы в коротких доспехах. Сергей даже вспомнил её витиеватое имя на эльфийском... Да, здесь ещё работать и работать! Если он просидит с этого часа до вечера, то арт будет более-менее завершён, а там Сергей возьмётся и подправит остальные три, которые казались ему такими же ужасными.
Но он знал, что не просидит. Через три часа, когда были сделаны наброски языков пламени, жутко разболелось бедро.
Не сидя, не уж тем более стоя, Сергей долго работать не мог, а лёжа - подавно: всё затекало, а отходняк, когда он пытался сменить положение в постели, накатывал ещё жестче.
- Так, перерыв, - твёрдо решил он, вставая и морщась. Компьютер остался работать, эскиз в окне фотошопа выглядел лучше, но по-прежнему не обрёл завершённости. На часах было два.
Чтобы размяться, художник прошёлся по комнате до окна и обратно, чувствуя, как отпускает затёкшую ногу. Чего было ждать? Он смотрел на часы и машинально прикидывал через сколько вернётся Совёнок. Сейчас было время его свободы, но, странное дело, свободы он не хотел. Шесть месяцев к ряду он не спускался ниже второго этажа, и уж тем более не выходил на улицу. Это было болезненно, и, хотя всё нутро бунтовало, на второй месяц он понемногу привык к роли затворника.
Вот так время сжигалось, и в этом тлеющем костерке горела вся его прежняя жизнь. Пару месяцев к нему ещё заходили друзья - не из близких. Самых близких он потерял, а у остальных занял... ну что им было за дело? В лучшем случае позвонят справиться о долгах, а сам названивать им он не собирался. Он ещё не на краю, он вполне может выправиться, да и мысль об одиночестве как-то не посещала его вместе с Совёнком...
Когда же она появилась? Сергей потёр лоб, пытаясь вспомнить их первый день, и не смог. Казалось, она была рядом всегда, и даже история, которую он мог бы сочинить об их встрече, на самом деле была не нужна. Просто они теперь вместе, и не ясно ещё, он ли сам или всё-таки она его не отпускала. Без неё, с девяти утра до полдевятого вечера, ему было немножечко легче, он думал и видел яснее, а с ней... с Алёнкой он был просто счастлив! И это счастье было реально, как окно в иной мир.
От нервов ему захотелось курить. С ней не хотелось, а одному очень. Но курить было нечего: сигареты стали первым, на чём он сэкономил.
К работе он не вернулся, только подошёл к компьютеру проверить почту. Несколько последних писем за прошлую неделю. Клацнул по одному, думая прочитать полностью. Письмо начиналось так:
'Здравствуйте, Сергей! Мы долго сотрудничали с Вами, но получив последние работы...'. Дальше можно было не читать. Таких писем пришло не меньше десятка. Он терял заказчиков, срывал сроки, а бывало, махнув рукой, отсылал работы как есть, вызывая смущение и, естественно, недовольство. Безупречная некогда страница фриланса теперь полнилась отрицательными отзывами, и новых клиентов найти не всегда получалась. Часто по старым знакомствам, а порой чисто случайно. Но этого для стабильного заработка было мало.
Иногда казалось, что он, как ввязавшийся в не свою битву корабль, получил слишком много пробоин и уже начинает тонуть. Но где-то же есть светлые берега? Надо только стараться, вырываться из водоворота бед и ударов, чтобы добраться до новой земли, доплыть, дожить, дотерпеть.
Звонок в дверь. Сергей посмотрел на часы: нет, ещё слишком рано, только четыре! На отдых он убил два часа, а дело не сделано. Бросив досадливый взгляд на компьютер, Сергей снова захромал в прихожую. Звонок не повторился: человек за дверью терпеливо ждал, когда хозяин квартиры откроет. Так мог ждать только тот, кто приходил к нему регулярно.
На пороге стояла низкорослая, полноватая женщина, в очках с круглыми стёклами. Короткая стрижка, распахнутый плащ, в руках плотно набитый пакет.
- Ну что, голодный художник, впускай! - улыбнулась она крупными зубами. Сергей улыбнулся в ответ, и отошёл вглубь прихожей, уступая дорогу. Марья сама закрыла дверь за собой, сама сняла плащ и повесила его на крюк для одежды. Шурша пакетом, она прошла в комнату, на ходу оправляя полы пиджака.
- Так и не убрался? - спросила она, оглядывая помещение.
- Потом, - без интереса отмахнулся Сергей.
- Разруха она не в сортирах, а сам знаешь где, - голос Марьи, да и манеры были слегка грубоватыми. Единственной яркой частью затенённой комнаты был компьютер, и взгляд любого, кто входил туда, неминуемо падал на монитор.
- Заказ Наташкин доделываешь, договорились? - поправив очки, нагнулась Марья над фотошопом.
- Девятый арт, - честно соврал Сергей. Здесь ему нервотрёпки ещё не хватало. С подоконника на гостью во все глаза смотрела Дунька. Марья прошествовала на кухню, Сергей как на привязи поплёлся за ней. По-хозяйски переместив грязные кружки в мойку, Марья поставила пакет на стол и извлекла из него три пластиковых контейнера, булку хлеба и пачку чёрного чая.
- Садись, я тут тебе принесла. По дороге и хлеб купила. У тебя есть, куда вывалить? А то контейнеры мне нужны.
Он указал на тарелки. Марья, не без брезгливости, выбрала из стопки посуду почище, и, открывая крышки контейнеров, вывалила их содержимое. В одном контейнере оказались тушёные кабачки, в другом остывшая гречневая каша. Открыв третий контейнер, она с сомнением принюхалась.
- Слушай, я тут тебе борщ притащила, четыре дня у нас простоял. Вот не пойму, то ли пропал, то ли нет...
- Ты возьми кастрюлю, перелей и поставь в холодильник. Я прокипячу. Спасибо тебе...
- Лады, - кивнула Марья и достала из пакета слипшийся от влажного жира мешочек. - А я и Дуньке кожу куриную принесла, кыс-кыс-кыс!
На призыв гостьи, Дунька отреагировала моментально, даже стремительно. Марья ходила к ним по два-три раза в неделю и была пока что единственным спасением от голода.
Сергей отодвинул табуретку и, опираясь о стену рукой, аккуратно устроился за столом. Марья протянула ему ложку и пододвинула тарелки с кашей и кабачками.
- Ешь и рассказывай, как там у тебя с бизнесом, - велела она, набирая в пустой чайник воды из-под крана. В кухне густо запахло духами с гвоздикой.
- Да идёт потихоньку. Сегодня даже отдал часть долга соседке со второго этажа.
- Это той-то, крашеной?
- Угу, - принялся за кашу Сергей, стараясь есть не набрасываясь, хотя челюсти так и сводило от голода. - Я ещё тебя хотел попросить молока мне купить, хотя бы литр. Я тебе денег дам...