— Да! — Уверенно-фанатично закивала Гермиона.
— Ты точно уверена?
— Абсолютно!
— Я это покупать не буду, мне денег жалко на сказки, какими бы поучительными они не были.
— Вот вот, — влез Рон — у моих родителей тоже нет столько денег на писанину какого-то…
— Писанина? — Перебила его Гермиона — Да что ты понимаешь. Профессор Златопуст великий волшебник!
— С его слов. — Прекратил я начавшийся спор. — Вы мне лучше скажите вот что. Вы действительно писали мне всё лето?
В один голос дети начали уверять меня в своей дружбе, ведь они действительно писали мне. Их мысли не врут.
— Тогда возникает вопрос, почему я получил лишь последние письма под начало нового учебного года. Куда делись письма за всё лето?
— Ты их не получал?
— Нет. Я получил лишь последние три письма, где ты интересовалась о моем безмолвии и какой смысл покупать сову, если не собираешься писать. Мне кажется или я уловил некий обвинительный подтекст в твоих письмах? Хотя, признаюсь, без первых писем я могу быть поспешен в своих выводах.
— Мы тебя не виним, дружище. Главное что мы вместе сейчас, а впереди целый год в Хогвартсе!
— Согласен с тобой, но на будущее, думаю стоит обзавестись более надежным способом связи. Например сквозные зеркала.
— Да ты что, они же бешено дорогие? Откуда у тебя… — На полуслове осекся Рон, видимо вспомнил, что как раз у меня есть такие деньги. И тут же погрустнел, понимая, что ему такой артефакт ещё не в скором времени станет по карману.
— Да брось, — я улыбнулся самой обаятельной детской улыбкой на которую способен, — я и вам куплю, мы же друзья!
Родители Гермионы умилились, и тут же насторожились. У обоих в голове возник резонный вопрос. Откуда у маленького мальчика столько денег?
Добрались мы до книжной лавки в самый разгар рабочего дня, переступив порог оживленного помещения. Весьма оживленного, больше чем в другие дни. В лавке было людно, причем основную массу присутствующих здесь нынче чародеев невозможно заподозрить в посещении лекции Хогвартса, ввиду их возраста. Детишки тоже имелись, но занимались явно не тем, чем предполагается заниматься тут. Все люди смотрели исключительно в сторону стола, за которым сидел улыбающийся блондин, не платиновый.
Кто это такой, и почему им так восхищаются, стало ясно сразу же. Трудно не заметить баннер с именем и изображением нового преподавателя Хогвартса, расположенный позади раздающего автографы блондина. В этой жизни я успел убедиться в колоссальных отличиях британского образа чародея от классического, до сих пор импонирующего мне. Златопуст Локонс отличался даже от британских канонов.
Фальшь проглядывалась в каждом его жесте, в каждом слове, в его мыслях, которые буквально выставлены напоказ. Будущий учитель ЗоТИ имел при себе активно работающий талисман защиты разума, весьма серьезного образца. Мне бы даже пришлось приложить немного сил, чтобы пробить заслон, укрывающий разум профессора, если бы придурок не думал столь интенсивно и громко.
Артефакты, защищающие разум, в магической Британии делают по одному шаблону, где ключевым фактором играет желание самого владельца, не выдать свои помыслы. Ещё такой талисман предполагает базовое знание окклюменции. Смысл задумки в малой умственной нагрузке на разум чародея, оставляя ему возможность мыслить критически и быстро, особенно в бою. Такие же артефакты я видел у авроров, гуляя по лютому переулку.
— Пошли поближе, — дернула меня с Роном за руки Гермиона, и нам пришлось подойти.
Вблизи я смог рассмотреть получше виновника столпотворения, хотя для начала пришлось протиснуться среди его поклонников, которые в опасной близости от объекта их мечтаний превращались в фанатиков.
Локонс мазнул взглядом по нашей троице, задержавшись на мне. Он подумал, что я сам Гарри Поттер, однако расстроился, не заметив очков и знаменитого шрама. Этот идиот думал привлечь меня для своей рекламной кампании. Фотография знаменитого писателя и героя магического мира, поспособствовала бы росту его популярности. Недостача всем известных атрибутов уберегла меня от этой сомнительной чести.
Гермиона, пожирая глазами своего идола, попросила расписаться на книге и на этом мой поход в книжную лавку закончился. Пришлось правда подождать детишек, пока они покупали себе нужные книги.
И вот я сижу в большом зале за столом Когтеврана, слушая вердикт распределяющей шляпы.
— Гриффиндор, — крикнул древний артефакт. Его убрали с рыжей головушки сестры Рона. Та с улыбкой до ушей побежала прямо к нему за стол Гриффиндора.
— Что-то я не вижу Малфоя и его прихлебателей — Произнес Рон, повернувшись на скамейке ко мне.
Мне также пришлось повернуться к нему, поддерживая беседу, тем более, что неизменная троица отсутствовала в первый же день учебы. Такое в Хогвартсе редко происходит, а без серьезного повода — выходка наказывается снятием баллов. Итак, Люциус действительно решил поберечься сам и обезопасить свою семью, отослав белобрысого отпрыска подальше с островов. Скрыть направление ему не удалось, тем более, что не так уж и много магических учебных заведений в Европе, а соответствующих статусу древнего чистокровного рода вовсе можно пересчитать по пальцем одной руки.
В плане информационной осведомленности о происходящем в магическом мире мне пришлось провести маленький ликбез, в первую очередь по политической части. Я испытывал острую необходимость подробно, со всеми мельчайшими деталями, узнать о взаимоотношениях различных фракций на островах, в Европе, на других континентах. Права, свободы, обязанности разных народов и национальностей, их союзы и вражда друг с другом заинтересовали меня.
Официальную информацию, находящуюся в общем доступе, мне приходилось получать из учебников новейшей истории, беспристрастно излагающих события за последнее столетие, насколько это вообще возможно для труда, подвергшегося цензуре. Гораздо больше полезных фактов я черпал из душевных разговоров с двумя личностями — Марогоном и Кьюриоусом.
Двое закадычных друзей поведали истинный расклад вещей, не сильно удивив меня. Правда жизни давно усвоена мной, и то, что величайшей магией в другом мире все равно оказались золотые кругляши, меня нисколько не удивило. Вопрос стоял в масштабах!
В Неверленде Капитул имел долю во многих цехах, знаменитых мастерских и мануфактурах, предприятиях, запуская руки во всевозможные отрасли бизнеса от малых предприятий в не самых больших городах до крупных артелей в Новиграде. Маги держали руку на пульсе экономики человеческого общества. Большинство денег принадлежали меньшинству. В этом мире правила игры те же, за незаметным местному чародейскому брату нюанса. Его вообще невозможно заметить, если ты не возродившийся чародей, способный провести одну параллель. Я уже говорил, но повторюсь — маги тут не элита, а общество!
Говоря слова «Магическая Британия», я подразумеваю отдельную страну, состоящую из одних магов, проживающую на территории магглов, но никак не контактирующую с ними, тем не менее численность чародеев лишь одной страны многократно превышает численность полноценно обученных магов всех северных королевств. В этот котел бурлящих магических страстей я периодически нырял с головой, в перерывах между тренировками или работой на мануфактуре.
В очередной раз я окунулся в историю с Малфоями. На второй день после отправки подарка Малфою-старшему, он сам явился ко мне во главе целого отряда, пытаясь придать весомости своему визиту, хотя сам понимал всю нелепость ситуации. Ему не хватило силы духа настоять на своем решении, и в моем кабинете он уже сидел один, оставив охрану снаружи, вместе с моими парнями. Мои люди были в меньшинстве, пятеро против шестнадцати. До него начало доходить, что дело вовсе не в численном превосходстве, а ведь мог бы понять это и раньше, таким образом избежав неловкой ситуации.
Да, неловкой, ведь помимо выставленного ему штрафа, я больше ничего не запросил, намекнув ему на возможное сотрудничество на равных правах, ну, почти. Глава семьи не до конца мне поверил, раз я не вижу его сыночка в школе, хотя казалось, чего ему бояться. Хогвартс же самое безопасное место на свете, нет?
Поддерживая разговор со сверстниками, я упустил момент, когда Дамблдор перешел от поздравлений учеников с очередным учебным годом и объявлений о запретах к новостям, а именно к представлению нового профессора в преподавательском составе. Предоставив трибуну ему, директор отошел на свое место во главе учительского стола. Альбус Дамблдор заметил мой интерес к своей персоне, отсалютовав мне кубком. Я отзеркалил жест. Что же ты, старик, задумал на этот раз?
В башне Когтеврана меня ждал сюрприз. Защита на двери моей спальни была взломана, причем весьма грубым методом. Вбухано силы на пролом стандартного барьера в пять-шесть раз больше. Я предусмотрел такую возможность, ещё в конце прошлого года убрав компрометирующие следы, и надежно спрятав всю остальную магию. Неизвестный ограничился лишь взломом дверного барьера, кстати произошло это совсем недавно, возможно даже сегодня. А значит, это точно не кто-то из учителей…
Я задержался в гостиной факультета на час, сканируя память каждого когтевранца, в тщетной попытке выявить взломщика. К сожалению все ребята оказались чисты, хотя тут присутствовали не все ученики факультета. Некоторые уже разбрелись по спальням. Отложив поиски до завтрашнего дня, я принялся обновлять защиту, укрепляя её новой, возросшей, силой. Забавно, прошел всего один год, с момента активного использования магии в моей новой жизни, а моя сила подросла многократно.
Достав мешочек с сахаром, прихваченный со стола в Большом Зале, я высыпал содержимый фунт на стол, и усилием воли поднял сто песчинок в воздух. Признаюсь честно, дается мне такое усилие не без труда, однако гораздо легче, чем десяток в самом начале. Мне хотелось наведаться в выручай-комнату, записаться в факультетскую команду квиддича, и приступить к реализации своих планов побыстрее, но слабость сморила великого мага. Закончив с тренировкой, я отложил все дела до завтра.
Утро не задалось с самого начала — хотя у него были все шансы стать обычным очередным учебным днем, однако новоявленный профессор ЗоТИ норовил сунуть своё мнение каждому в уши, в особенности он досаждал другим учителям, и Флитвику в частности.
Он подловил наш класс на подходе к кабинету полугоблина, где у нас должен был состояться первый урок чар в новом году.
— Гарри! Ты мне нужен на пару слов, — все-таки он узнал, кто я и, обратившись к Флитвику, попросил отпустить меня с урока на пару минут. Полугоблин, хоть и с неохотой, но согласился.
— Вот и отлично, — заявил Локонс и захлопнул дверь перед носом профессора чар.
— Гарри! — Воскликнул Локонс. — Гарри! Гарри! Гарри! — Локонс неодобрительно покачал головой, сверкая своей харизмой, состоящей из блондинистых локонов волос и ослепительных зубов. — Вчера ты был в лавке «Флориш и Блоттс», но не захотел сфотографироваться со мной, и даже не представился. Разве так поступают воспитанные мальчики?
— Мне казалось, вы не интересуетесь именами своих фанатов, учитывая как быстро, почти что на автомате, вы раздавали автографы.
— Твоя скромность похвальна Гарри, я рад, что не все знаменитые люди подвержены тщеславию, особенно когда они знамениты с детства. Я в твоем возрасте был никем и ничем, но посмотри на меня сейчас, я всемирно известный писатель, и ты ошибаешься утверждая, что мне безразличны мои фанаты. Каждого из них я ценю как зеницу ока.
— Хорошо, коль так, ваше отношение ко мне должно быть не предвзятым, раз вы учитель ЗоТИ, а я не ваш фанат. Я могу вернуться обратно на урок профессора Флитвика?
— Д-да… — После некоторой паузы ошеломлено сказал он. — Конечно, до встречи на уроке защиты от темных искусств.
После чар последовал урок ЗоТИ. Честно говоря, я еле сдержался, чтобы не кинуть Круциатусом в блондинистого идиота на месте. Лучше бы Драко вернулся в Хогвартс, чем иметь подобного идиота на месте учителя ключевого урока магии. Спросите меня, в чем проблема?
В начале урока Златопуст Локонс выдал нам листки с 54-мя вопросами, никак не относящихся к предмету ЗоТИ. Знал бы я Хогвартс поменьше, решил что Златопуст Локонс так подготавливает учеников к будущим экзаменам, выпрашивая взятки. Вопросы напрямую касались личности Локонса, его желаний, амбиций, чему он отдает предпочтения на рождество и желанные подарки на день рождения. В листке невидимыми буквами сквозил посыл: "ты мне, я — тебе". К моему удивлению, нашелся человек, ответивший правильно на все вопросы — Гермиона. После уроков Рон поведал мне о скрытой любви нашей общей подруги, вгоняя в краску подслушивающую девчушку.
Неужели и в этом году мне придется убить профессора ЗоТИ?
Глава 19 Некомпетентность
В середине урока Златопуст Локонс все же снизошел до выполнения своих прямых учительских обязанностей. Начал он с заклинания обезвреживания пикси. У меня даже появились некие надежды на преподавательский талант Локонса.
Я готов простить человеку его эксцентричность, все-таки мы все психи в той или иной степени, если он профессионал в своем деле. Книги могут быть источником дохода, беллетристика особенно, и судить человека по ним… Это я так себя уверял в рациональности Дамблдора, взявшего неуча на важную должность.
Выпущенные на свободу пикси начали серьезно донимать весь класс, превращая тихий и размеренный урок в балаган. Ученики запускали в снующих повсюду пикси заклинания всех цветов и окрасок. Подлинное светопреставление не имело конца, ведь попасть хоть по одной юркой твари задача не для детской нетренированной реакции. Последний гвоздь в крышку гроба своего преподавательского авторитета Локонс забил собственноручно, попытавшись исправить положение.
— Пескипикси пестерноми! — Неуверенным голосом выкрикнул заклинание профессор. Магия требует концентрации, палочковая магия не исключение. Хотя, даже будь Локонс уверен в своих силах, он бы не справился. Все, что можно было нарушить в этом заклинании, он нарушил.
Неправильный взмах палочки, неправильная постановка ударения, неуверенность и в целом некомпетентность писателя, ничуть не изменили ситуацию. Заклинание само по себе не особо сложное, но массовый вариант требует сноровки. Образованный чародей, занимающий должность профессора ЗоТИ, в моем представлении, должен уметь все сделать правильно, невербальным заклинанием.
Потерпев фиаско, идиот сделал поступок, который не то что я, остальные ученики не оценили, он ретировался, оставив детям сомнительную честь, расхлебывать последствия. Я вмешался, правильно применив заклинание анти-пикси.
Одурманенные пикси одна за другой смирно пролетали в клетку. Когда последняя оказалась внутри, я закрыл клетку.
— Что это было? — Спросила Гермиона, которой удалось обезвредить пару пикси.
— Недоразумение.
— Верно, профессор Локонс просто ошибся или, вероятнее, он хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку.
— Нет Гермиона, Златопуст Локонс и есть жизненное недоразумение. Скорее, это директор поместил нас в реальную обстановку. — Продолжил мою мысль Рон.
— Тогда уж, это Хогвартс одно большое недоразумение. — Закончил я.
— А как ты остановил пикси?
— Я правильно сделал то, чего не смог учитель. Задумайся Гермиона, если второкурсник может делать правильно вещи, недоступные прославленному герою, то может не стоит боготворить его так рьяно?
Ещё до следующего урока во второй половине дня, я начал собирать петицию на увольнение профессора ЗоТИ. Подписи поставили большинство учеников Когтеврана и Гриффиндора, присутствовавшие на уроке. Я уверен в том, что до конца недели, на зачарованном листе будут лежать все подписи с первого по седьмой курс.
Я использовал особый лист и чернила, зачарованные таким образом, что подпись ложится на бумаге, только в случае искреннего желания. Такой довод, думаю, Дамблдор не сможет отклонить.
Урок трансфигурации прошел без эксцессов. На контрасте с Локонсом Макгонагалл выглядела образцом профессионализма. На её месте я бы форсировал чуток учебную программу, ведь уже второй год мне приходится симулировать свой интерес к уроку. Нет, сама по себе трансфигурация изумительна, чего нельзя сказать об элементарной школьной программе. Черт возьми, мне ведь совершенно наплевать на превращение мелких грызунов в кубки, а насекомых в пуговицу и обратно. Хвастался я учителям лишь в рамках заданного материала, открыто не демонстрируя свои возможности. Думаю, ту же Минерву, несмотря на всю её педантичность, удар бы хватил, трансфигурируй я из воздуха кресло. Или от зависти бы удавилась… Пора привыкнуть уже, мир не вращается вокруг меня одного, надо потерпеть, ещё чуток…