— Признаюсь вам, сёстры, в моей жизни был период, когда я почти утратила часть своих кондиций, и стояла на грани падения. Я, своей собственной нетерпимостью, своей испорченностью, своим заблуждением о смысле жизни, — чуть было не ввергла себя в психологических коллапс. Я наслаждалась пытками мужчин внешников. Я шалела от крови, испытывая самые яркие оргазмы именно там, в крови по колено. Я пьянела от боли и страха врагов. Мне помог мой мальчик. Он остановил падение, заставил переосмыслить всё и вся. Об этом я говорила в самом начале, даже показала некоторые эпизоды этого просветления. Я хочу ещё раз попросить вас, сёстры, подумать над теми вопросами, которые чуть было не стоили мне собственных кондиций. Я своей тщеславной самоуверенностью чуть было не нанесла вред Космической Экспансии, ведь кондиции каждой из Высших и каждой из Старших — это основа Экспансии, и потеря их наносит непоправимый ущерб, отодвигает светлое будущее Человечества на месяцы и годы. Учтите мои ошибки, сёстры! Молю вас об этом. Ведь эти ошибки встречаются и у вас. Кстати, я уже помогла однажды одной республиканке не соскользнуть в бездну. Её имя Виста А`Дилтс, она трудится по терраформингу планет. Я не стала здесь собирать наши с ней разговоры. Найдите её и поговорите. Это мой Путь Памяти для вас, сёстры.
Снова пауза, в ходе которой Ри транслировала внутри голограммы ещё одну голограмму, в виде женской фигурки на ладони. Потом она продолжила.
— Теперь мой Путь Памяти для тебя, милый. Я понимаю: тебе тяжелей других. Ты из другой культуры, да и мы были слишком близки. Даже не представляю себя на твоём месте. Наверное, тоже не хотела бы жить. А ты не хочешь. Я знаю. Я помню, как ты уничтожил крейсер внешников на орбите своей планеты. Ты шёл умирать, потому что тебя лишили всего. Я понимаю тебя. Но ты не один. Тебя ждут сёстры. Милена, Диана, Тиш. Вспомни Ли. Вспомни, как она отдала свою жизнь — в том числе за тебя. Вспомни стаю Милены. Вспомни стаю Милли. Вспомни стаю, с которой ты шёл на штурм флагмана. Вспомни команду нашего фрегата дальней разведки, которую ты спас своими полями. Вспомни Высших, с которыми сошёлся в Республике. Вспомни сестёр из Ордена, которые надеются на тебя. Ты нужен нам, Леон. И Республике ты тоже нужен. Я знаю, что нужно от тебя Ордену. Это всё на поверхности. И я знаю, насколько это важно. Сейчас только тебе это под силу, ты можешь приблизить будущее Экспансии. Сильно приблизить. Ты можешь сохранить миллионы и миллиарды жизней. Это эпохальный, исторический шанс, о котором я, когда только шла за тобой, даже помыслить не могла. Знай, милый, я не отдавала тебя Ордену не потому, что не хотела отпускать, а потому, что хотела подготовить тебя, хотела воспитать тебя в любви к Республике, к её дочерям и сынам. Орден так не сможет, он парит в слишком высоких материях, а я шла снизу, от республиканок и внешников, от валькирий и ласточек. А ещё я хотела сохранить в тебе эту твою гордость, эту готовность жертвовать собой ради женщин не по принуждению, не из-за импланта, а просто потому, что ты нас любишь, и хочешь, чтобы мы жили дальше. Прошу: пойми меня. Пойми, что твоя жизнь нужна девочкам. Они ведь наверняка уже рядом с тобой, а если нет, позвони им, и они придут. А пока бери мою яхту — я там заменила искусственный интеллект своим образом, — бери, и лети смотреть Величие Республики. Кровные тебя прикроют. Именно поэтому я отправила тебе сразу двоих. Ну а потом и твои девочки подключатся.
Ри немного помолчала. Её жаркий, любящий взгляд в этот момент пронизал меня насквозь, проник в самую душу — он будоражил и волновал почище откровенной ласки. Потом Высшая продолжила.
— Обещай мне. Здесь и сейчас. Перед лицом моих возлюбленных сестёр. Обещай, что будешь жить. Обещай, что выполнишь своё предназначение. Ты не представляешь, как я хочу, чтобы ты оставил Великую Память! Ты достоин этого. Я знаю. Иного бы я не полюбила. Не обрывай всё в самом начале. Обещаешь?
Валькирии вокруг больше не играли. Они с достойной лучшего применения настойчивостью подняли меня на ноги, явив образу своей Высшей. Так мы и стояли, вглядываясь друг другу в глаза, а за моей спиной вогнутой полусферой выстроились Старшие десантных стай. Стояли, и ждали. Ждали и другие республиканки. Больше никто не лежал, больше никто не сидел. Даже гражданские прониклись важностью момента. Все ожидали чего-то поистине эпохального.
— Это тяжело, Ри. Я… жить ведь можно в любом состоянии. Страшно перегореть. Страшно оказаться бесполезным, без стержня, без души. Но я обещаю. Даже если перегорю, я буду драться, пока могу. Обещаю — слышишь?! Любимая… — последнее слово я прошептал, однако даже произнесённое шёпотом оно разнеслось в звенящей тишине, подобно громовому раскату.
— Молодец, милый. Я знала, что ты поймёшь. Знала, что ты сможешь взять себя в руки. Надеюсь, девочки помогут. Вы же поможете, сёстры?
— Да, — слитно ухнула добрая сотня глоток — ну и что, что женских?!
— Вот и отлично, — обезоруживающе улыбнулась моя валькирия. — И пока не посетишь всех запланированных мест, не вздумай останавливаться. Это теперь твоя цель на ближайший месяц. Могут меняться девочки рядом — ведь у всех у них своя Экспансия, — но ты должен идти к цели. Почувствовать Величие Республики. Почувствовать цель Космической Экспансии. Это сильно. Это невозможно передать словами. Это можно только увидеть и почувствовать. Верь мне, мой мальчик. А сейчас прощай. Прощайте и вы, сёстры.
Камера стала наплывать. Всё ближе и ближе. И вот, наконец, на экране осталась только грустная и такая беспомощная улыбка моей валькирии. Последнее, что я увидел перед её уходом в небытиё.
— А я ещё наглецом обзывала… — протянула Лиса. — Точно раз десять просмотрю историю вашей любви. Я тоже так хочу! Чтобы через всю пиратскую базу нёсся меня спасать… Ну и пусть я сама кого хочешь спасу, но зато ведь такое доверие, такая взаимная поддержка!
— Хочу такого мечника в стаю: если будет совсем невмоготу, раскидает всех и вытащит девочек, — вторила ей ещё одна метиллия, окидывая меня оценивающим взглядом.
— Составим очерёдность сопровождения?.. — деловито высказалась подвижная, словно ртуть, представительница ветви ариал, щеголявшая потрясающими иссиня-чёрными волосами и такими же жгуче чёрными бровями и ресничками. Даже глаза у неё оказались чёрного цвета, будто бы лишённые радужек.
Я чувствовал взгляды женщин вокруг — женщин, которые ещё несколько минут назад столь бесцеремонно царапали меня своими коготками. Эти мимолётные касания теперь, после всего услышанного и пережитого на Вечере памяти, заставляли валькирий считать меня своим. Они смотрели на меня, и в их взглядах было… Нет, не обещание — скорее, уверенность, что они получат своё. Всё тело встопорщилось под этими взглядами, однако очарование момента нарушила Милена.
— Орденки, — тихо сказала она, кивком головы указывая в нужную сторону.
Действительно, с той стороны, сквозь группки валькирий, ещё не до конца пришедших в себя после эмоциональной феерии последних часов, пробиралась тройка уже знакомых мне мечниц. Я не стал ждать, пока они подойдут. Ещё было время, поэтому постарался использовать его по максимуму. И первым делом набрал на инте номер Тины А`Гийн.
— Привет, Тина. Ты мне нужна.
— Здравствуй, Леон. Сейчас, подожди…
— Ты говорила, если понадобится помощь, я могу позвонить. Прошу тебя отдать мне долг.
— Я всё поняла, говорю, подожди, — на несколько секунд валькирия пропала с экрана, но потом появилась вновь.
За это время я успел перекинуть ей координаты планеты и усадьбы О`Стирх.
— Координаты получила. Что у тебя там?
— Орденки. Сдохнуть спокойно не дают, — хмыкнул я.
— Как-как? Ты же в усадьбе О`Стирх!.. Что, совсем плохо? Я буду. Дай мне три часа. Продержишься? Только подыхать даже не думай. По крайней мере, до моего прибытия.
— Продержимся, Высшая, — вместо меня заявила брюнетистая бестия рядом, заступая в зону голограммы. — И сдохнуть не дадим. Давай, поторапливайся, а то орденки озвереют, придётся их в Сферу тащить.
Тина отключилась, я же перевёл взгляд на мечниц. Они были уже близко. Ещё метров десять — и всё. Но Милена уже вошла в раж, её было не остановить.
— Так, девочки. Вы же хотели приласкать его коготками? Вот и ласкайте. На татами. Я первая, а вы пока бросайте жребий. Всё, времени нет.
Мы чуть отодвинулись от приближающихся мечниц, выбрали свободное пространство побольше и закружились в стремительном хороводе рукопашного боя. По глазам было видно, Старшая решила отыграться за недавний удар полями, и имела для этого все шансы.
Орденки тем временем поравнялись с нами, но им быстро объяснили новые правила. Разгорячённые валькирии не собирались упускать такую игру, они намеревались хорошенько размять коготки. Мечницы чётко уловили настрой десантниц, и вынуждены были признать, что если вмешаются прямо сейчас, то им тоже придётся участвовать в спаррингах, а то и в Сфере ответ держать. Здесь и сейчас авторитет Ордена ничего не значил, потому что включились внутренние правила фракции валькирий.
Конфликт с десантницами явно не входил в планы мечниц, и они отступили. Вместо этого женщины отыскали ближайший свободный столик, за которым тут же и устроились, рассчитывая расслабиться и получить удовольствие. Избиение одинокого мужчины оголодавшей кошачьей сворой обещало стать зрелищем презабавным. Сильно его, конечно, не порвут — всё же мечник, пелена не позволит, — но легко ему точно не будет. Но уже после первого спарринга скепсиса орденок поубавилось. Мальчик, которого они не рассматривали как противника для многоопытных валькирий, приятно удивил. Он оказался весьма неординарным и не менее опытным бойцом. Женщины переглянулись.
— А валькирии совсем не дуры, — заметила подвижная зеленоглазка. — Я тоже не откажусь с ним поиграть.
— Так поиграй, — пожала плечами метиллия. — Поучаствуй в жребии и поиграй.
— И поиграю! — вздёрнула носик орденка. Сорвалась с места и поспешила к тянущим жребий десантницам.
— Что-то у нашей сестры детство в одном месте заиграло, — фыркнула черноволосая снежная королева.
— Не детство у неё играет, сестра. Впечатлилась нашим мечником, вот и хочет воспользоваться — не потрахаться, так хотя бы на татами его почувствовать. И мне сложно её осуждать за это — парень действительно во всех смыслах интересный. Я начинаю понимать, откуда растёт такой явный интерес к нему Верховной. Даже боюсь представить, какую комбинацию она затеяла. И что-то мне подсказывает, он её вполне потянет.
— Ты тоже впечатлилась мальчиком? Валери могла и несколько приукрасить события.
— Я склонна полагать, что Высшая, напротив, их обесцветила. А по твоему первому вопросу… Почему это только у Ал должно в одном месте свербеть? Я же тоже женщина, да и в стаях несколько десятилетий пробегала… Если бы не задание — не задумываясь бросилась бы играться.
Я этого разговора не слышал. Вообще ничего не слышал. Уже после третьей валькирии пришлось признать, что заданный десантницами темп я долго не выдержу. Они же все — Старшие! То есть на порядок опытней рядовых валькирий. Имеют за спиной десятилетия непрекращающейся войны, тренировок, дуэлей, спаррингов. Многие из них, как и я, повёрнуты на рукопашном бое. Они выделывали на татами такое! Благо, не я один понял, что хорошо бы немного сбавить обороты. Милена вместе с Линой быстро до чего-то договорились и принялись инструктировать участниц перед выходом на импровизированное татами. Уже на следующей противнице я почувствовал некоторое облегчение, теперь мне предлагалось не драться за жизнь, а именно что играть. А потом против меня вышла орденка. Нет, такого подвоха я никак не ожидал, а эта бестия не только вышла, она ещё и глазки начала строить, как все валькирии до неё! Правила игры её также не смутили.
В бою орденка не столько дралась, сколько красовалась. Струной вытягивалась в высоких прыжках и глубоких подсечках, работала от ног, и вообще старалась максимально прогнуться всем своим великолепным телом. В мало что скрывающем орденском одеянии эта игра смотрелась особенно эффектно, демонстрируя всю прелесть тесного общения с «сёстрами по клинку». Ушла снежка довольной. Напоследок мазнула губами мне по щеке, подмигнула и окончательно добила, прислав на инт свой личный номер. После такого невольно задумаешься, а стоит ли вообще рыпаться? Или стоит плюнуть на всё и смириться с мечницами под боком?
Первый круг боёв мы прошли за без малого три часа, но Тина так и не появилась. Тогда Милена немного поменяла правила, разрешив валькириям использовать когти. «Да она издевается!» — быстро дошло до меня. Точно, хочет отметиться, чтобы не вздумал впредь обижать её, такую активную и шуструю. Впрочем, поход на второй круг не понравился не только мне. Орденки заволновались. Они осознали, что занимательная игра рискует растянуться ещё часа на три, а после плавно перетечь в игру иного рода… которую принято проводить в горизонтальной плоскости. Мечницы попытались вразумить валькирий, ратуя за интересы Экспансии, но закусившие удила, распалившиеся и местами совершенно невменяемые Старшие стай уже не воспринимали никаких авторитетов. Завязался горячий спор. И именно в этот момент за спинами валькирий замаячил угольно-чёрный военный комбинезон, весь искрящийся отражённым светом обильного серебряного шитья. Столь представительный пантеон отличительных знаков могла иметь только Высшая. Если же к образу гостьи добавить белые, словно специально обесцвеченные волосы и оливково-чёрный цвет кожи… Это без сомнения была она — моя тяжёлая артиллерия. В её опытных начальственных руках валькирии стремительно преобразились. Они вмиг утратили молодецкий кураж, и даже выстроились в весьма конкретное боевое построение.
Две группы встали друг напротив друга. Перед валькириями стояла их Высшая, эдаким волноломом выдаваясь вперёд; чуть сзади, по левую её руку, пристроилась Милена, а по правую встал я. Напротив Тины замерла Высшая ордена, с двумя уже знакомыми мне девчонками по правую и левую руку, также чуть поодаль. Остальные валькирии расположились не просто полукругом, как предписывало их боевое построение, они образовали эдакий полумесяц, острыми кончиками выпирающий далеко за спины орденок. Со стороны десантницы производили впечатление чёрной тучи, нависающей над тройкой мечниц в белых нарядах, а обилие серебра по телу создавало ощущение то и дело проскальзывающих в недрах природного катаклизма разрядов. А ведь это были даже не рядовые валькирии! Все, как одна, Старшие своих стай. Казалось, даже орденки ощущали себя немного не в своей тарелке от нависшей над ними овеществлённой угрозы — по крайней мере, оказавшаяся напротив меня зеленоглазка с откровенным недоумением разглядывала замерших монолитным строем девчонок.
— Высшая, девочки хотят поиграть со своим мальчиком. Он прошёл посвящение, он долгое время был с их Тёмной Матерью, и они вполне могут себе это позволить. Куда вы так спешите? Пусть девочки играют. О`Стирх была бы рада такой Памяти. — Тина первой начала эту словесную баталию.
— Высшая, мы здесь не просто так. Мы уже отдали Дань памяти, и мальчик отдал. Теперь мы на службе Республике, а служба требует незамедлительно доставить Леона в Орден. Он нуждается в первичной подготовке к миссии Экспансии высочайшего приоритета. Это не игры, это серьёзная работа на благо Экспансии.
— Сестра, он не в подготовке сейчас нуждается, а в поддержке сестёр, — еле смогла устоять на месте Ми. Она вся словно пламенела, даже её волосы разметались, и как бы парили в воздухе, подчёркивая всю степень возмущения валькирии. — Он только сейчас, со мной и с сёстрами, начал немного оттаивать! Вы же сами постоянно сталкиваетесь с душевными проблемами сестёр, помогаете пострадавшим! Как вы можете говорить о какой-то миссии, когда мальчик в таком состоянии?!
— Да, Высшая, только поэтому я здесь. Ему нужно в стаю. Иначе вы рискуете провалить миссию высочайшего приоритета так её и не начав, — вторила ей Тина.
— У сестёр нет импланта, — поморщилась орденка. — С ними сложней. Мужчину мы поставим на ноги за неделю, специальной системой релаксационных программ.