- Идти нельзя, - крикнул тот. Намотав на руку поводья, Шуаль тянул верблюда ближе к их лошадям. Его одеяние трепыхалось и хлопало на ветру. - Надо ждать... недолго... большой Хали... потом... успеть... до гор!
Маг разобрал не всё, но основной смысл уловил. Вот только самого главного он не услышал.
- Надо как-то укрыться!
- Идём! - сказал Шуаль. - Надо быть вместе. В один круг.
Говорить становилось всё труднее, потому Милош согласно кивнул и отправился за пустынником. Спросил он ещё только об одном:
- Твой зверь... где спрячется он?
- Его укрыть песок, - бросил нечто малопонятное синекожий, предлагая тем и удовлетвориться.
Ивар с Томо удерживали лошадей. Первый сыпал ругательствами, второй молитвами, и то и другое было слабой подмогой в их положении.
- Надо связать лошади. - Шуаль достал из вьючных сумок моток верёвки и три широких куска материи. - И закрыть морды.
Ивар, похоже, вновь выругался. Ветер унёс его слова.
- Выполняйте! - поторопил спутников Милош, беря материю и обвязывая морду сопротивляющейся лошади.
Повозившись, они угомонили и связали животных друг с другом. Шуаль велел им выставить лошадей и верблюда - которому он морду закрывать не стал - в круг, мордами внутрь, а самим встать в его центре. В дополнение синекожий дал им баночку какой-то пахучей мази, сказав намазать ноздри, чтобы те меньше сохли. Ивар отказался. Милош, чуть подумав, взял. Мазь охладила кожу, будто приложили лёд, было даже приятно. Он велел сделать тоже самое Томо.
Они сели на песок, плечом к плечу, полностью скрыв под платками лица и удерживая в руках поводья. Так и сидели, натужно вдыхая запах прелого пота и слушая испуганные ржания. Лишь изредка кто-то доставал баклагу, сделать глоток.
Всё смешалось, закружилось, взболталось. Везде и всюду был один только вихрящийся песок.
Следующие два часа буря хлестала их зыбкими бичами.
Но и её неистовство оказалось не бесконечно. Ветер постепенно стихал. Солнце пробивалось сквозь мутную хмарь.
Когда стало понятно, что самое страшное позади, Шуаль разомкнул их тесный круг. Смахнув наметённый на него песок, выбрался наружу. Огляделся и сказал, что они могут подниматься...
- Такого вы не увидеть нигде в другое место. - Пустынник и маг стояли на высоком бархане, смотря на юг, вослед удаляющейся буре.
- Да, - протянул империц, то ли отвечая на вопрос (если это был вопрос), то ли просто выражая своё восхищение.
Вокруг них ещё продолжали виться песчаные воронки, но угрозы в себе они уже не несли.
Далеко в пустыне стояло колышущееся песчаное облако, в котором ничего нельзя было разглядеть. Солнечные лучи причудливо расцвечивали его, будто внутри вихря резвились гигантские полупрозрачные призраки - сцеплялись в один неразрывный ком, боролись и трепали друг друга. После бури и её диких завываний стало как-то по-особенному тихо. Приглаженный песок украшали витиеватые узоры. Небо прояснилось, и солнце вновь единовластно господствовало в нём.
- Да, - повторил Милош.
"Дремучие вековые леса и изумрудная гладь заливных лугов, - думал он. - Голубые озёра, в которых отражалась небесная синь с белыми холмами облаков, так что казалось, что число их удваивается - облака плыли и в вышине, и у самой земли. Величественные реки, где с одного берега едва возможно разглядеть противоположный. И многое-многое другое. Империя была богата природными красотами. Пустыня же имела свои. Пусть на первый взгляд они не бросались в глаза... Но даже это не перекрывало главного. Как люди могли жить здесь? Да, порой здешняя природа завораживала. Но она была лишь для таких же иссушенных телом и духом, как сами пески. Пустынниками можно восхищаться, как и их землёй. Но всех остальных эта земля убивала".
Горы Крыланов впереди выглядели тёмными и от того особо зловещими. Над ними у самого горизонта растянулась непроглядная чёрная лента, уже не просто кажущаяся зловещей, а являющаяся ею.
Первый шквал они пережили. Но он был лишь предвестником бури ...
Маг отвлёкся от созерцания далей, увидев чиверза, поднимающегося к ним по склону. Светло жёлтая шерсть с розовыми проплешинами, мягко ступающие лапы и пристальный, почти разумный взгляд.
"Живой и здоровый. Ну, почти. Песок укрыл - чтобы это ни значило".
- Идёт Большой Халиим. Будет гроза и огонь с неба, - сказал Шуаль.
Он тоже разглядывала угольную полосу в небе на востоке.
- Ты в этом уверен?
Синекожий кивнул.
- Успеем дойти до гор?
- Успеем.
Пантера приблизилась, и пустынник положил ладонь ей на загривок. Маг сглотнул вставший в горле ком, но заставил себя не выдать нервозности. Он разглядывал кошку, а та разглядывала его.
- Ваша страна огромная и богатая, - прервал их безмолвное "общение" пустынник. - Ваш народ править за Большая Вода.
- Ну, не только мы.
- Ты владеть много слуги?
Подобный вопрос, вместе с неожиданным переходом с "вы" на "ты" заставил мага несколько опешить, так что он не сразу нашёлся с ответом.
- Вовсе нет... У меня небольшой дом, так что хватает всего троих слуг. Конечно, в Империи немало тех, чьи имения не уступят иным дворцам, и за ними следит целая армия прислуги. Но такие богачи есть в любой стране.
Шуаль покачал головой:
- У нас нет. Старейшины жить как все. У них есть только уважение.
- Э-э-э... уважение, тоже важно. Но и без показного богатства у вас найдётся, чем удивить других!
Неизвестно о чём думал Шуаль, но явно о чём-то весёлом. Он даже улыбнулся. Его улыбка на костистом безволосом лице оказалась открытой и доброй. Ещё бы не синева зубов. И не кислый душок... Чуя хорошее расположение хозяина, издал довольное урчание и зверь.
Милош, конечно, был рад, что сумел позабавить их, но сейчас он собирался поговорить не о столь весёлом.
- Шуаль, - начал маг с прямого обращения, - не буду вилять и скажу, что тогда, у колодца, я видел язвы на твоих руках. В связи с этим, у меня к тебе есть два вопроса. Не заразен ли твой недуг для нас? И могу ли я чем-то помочь тебе?
Второй вопрос прозвучал больше для того, чтобы сгладить резкость первого. Хотя не только - он помог бы пустыннику, если бы это оказалось в его силах, и если бы тот позволил. Но главным образом его волновала опасность заразной болезни. Отравление он исключил, значит, оставалась некая разновидность местной заразы. Милош даже подвёл под эту версию определённую теорию. Шуаль и Томо - туземцы и у них имеется, скажем так, врождённая сопротивляемость организма, которая не даёт полной защиты, но сглаживает симптомы и замедляет развитие болезни. У пустынника, возможно, в продолжение уже многих лет. А вот у них с Иваром такого нет. Но у него, как у мага, вместо "телесной" сопротивляемости есть "магическая". Ивар же остаётся вовсе беззащитен - потому, только у него наблюдается тошнота, в добавление к вспышкам ярости и прочим... странностям.
В общем-то, сходилось, пусть и с натяжкой. Шуаль заразил их, может даже преднамеренно. Не знать об опасности своего заболевания он не мог. А предупредить о риске даже не подумал. От того Милош не ожидал от этого разговора ничего хорошего.
Пустынник долго молчал, смотря вдаль. На его лице не отразилось ни единой эмоции. Застыл в напряжении и зверь. Наконец, синекожий произнёс:
- Ты давно хотеть этот разговор. Но он тебе ничего не дать.
- Почему?
Сейчас Шуаль не стал тянуть с ответом. Взглянул прямо на мага.
- От эта болезнь не помогать никакие снадобья и кхефэ... К вам она не может прийти.
- Хорошо, если так. Но что с тобой? Я хочу... хотел бы знать.
Синекожий всё смотрел на него. Милош выдержал его взгляд.
- Я должен знать. Я отвечаю за своих людей.
- Твой люди плохо тебя слушать.
Намёк на заносчивость Ивара - болезненную заносчивость, от которой ещё неделю назад не было и следа. Плевать сейчас на это.
- Тем не менее, - продолжал настаивать маг.
Шуаль пожал плечами. Милош не хотел бы ещё более напирать, но он бы стал.
- Болезнь. Язвы. Всегда зуд. Это расплата, - произнёс пустынник. Он принялся чесать шею, а затем оба предплечья. - За то, что мы ходить в город Омму. - И после паузы: - Мы должны только сторожить. Но мы хотеть больше. За всё надо платить.
- Разве вы не видели, к чему это ведёт? Почему не прекратили, когда стало понятно... - Слова подбирались с трудом.
- Я не жалеть, - прервал его Шуаль. - И не чужаку нас судить.
"Не мне, - согласился империц. Тут же всплыла одна занятная мысль: - Город, а вернее то, что находится в нём, дарует мощь не только пустынникам, но даже зверям, что всего лишь обитают рядом. Но оно и убивает их. Малочисленность голли, полу мифический антураж спутников-пантер, да и самих пустынников тоже. Не говоря уж о потомках крыланов... Но твой народ, Шуаль, всё равно лазит в древние руины. Иначе вам не выжить. И теперь вам приходится снимать последние запреты".
- Что такого в этих горах, что оно вызывает подобные... изменения? - Теперь, когда кое-что выяснилось, хотелось бы выспросить всё до конца.
- Сияние. Оно там везде - в дома, вещи, даже камни.
- Сияние? - переспросил Милош, - Чтобы это ни было, оно повредит нам, когда мы будем в горах?
- Нет. - Шуаль был уверен в ответе. - Вы мало быть там.
"Но я надеюсь вернуться, и ещё ни раз".
- А скрижаль? Она-то потом всё время будет со мной.
Тут пустынник задумался:
- Да, она может вредить. Не надо долго быть с ней рядом... У вас будет защита, чтобы нести её в пути.
Маг, не скрывая удивления, приподнял брови. Сколько, оказывается, он ещё не знает? О чём говорит их синекожий друг?
- Это особая ткань. Она есть в пещера. Скрижаль надо завернуть в ткань, и она даст защита.
- И что же, всё, что берёте "оттуда", вы носите завёрнутым в эту ткань? Откуда она у вас? - Милош пытался вытянуть ещё некоторые крохи сведений. Его пусть и замутнённый разум работал сейчас на пределе, обдумывая услышанное и пытаясь делать из этого какие-то выводы.
- Мы брать только с окраина. Мы хранить всё в эта ткань. Или в сундуки, покрытый мягкий металл. Ткань уметь делать наши женщины.
"Не очень-то оно вам помогает... Томо оказался прав. Проклятье мёртвого города действительно существует. Проклятье древних гордецов, уничтоженных... ладно, пусть будет - божественным воинством. Простаки считают именно так, и лишь избранные знают правду. Как и всегда. А потому именно они получат всё!"