- Дикий чи'вер'зэ и Голли есть в горы Омму. Там много необы-чное. Сами видеть. Но на Голли нельзя надеть ошейник. Голли - это песок.
Милош потёр горячий лоб. Температура росла с тем, как всё ближе становилось появление солнца. Но не только это заставляло его сердце учащённо биться, а мысли метаться, словно звери в клетке. Горы Крыланов. Их древний город. Его неисчислимые сокровища, что лежали в тёмных пещерах долгие тысячелетия, дожидаясь, когда кто-нибудь придёт и заберёт их. Например, он сам. Конечно, не все сразу.
Лишь бы только его ожидания оправдались, и он (а с ним и Орден) не ошибся в своих предположениях. Если же они ошиблись... безумно обидно, но даже без того он получил такую массу знаний, о которых в начале похода и не помышлял! Благо, кое-какие связи среди пустынников у него теперь имелись, договориться о новых экспедициях будет проще. Ордену же найдётся, чем ещё заинтересовать старейшин синекожих. Тем более в теперешнее, неспокойное для них время.
"Шуаль-Аот-Эбуро, сколько же у тебя припрятано скрытых талантов? Признаки дара, личный "спутник", самоотверженность, спасшая нас от чрезмерно близкого знакомства с "песчаным человеком"... А твой мир! Как он не похож на мой. Словно мы живём на разных планах бытия. Но я готов познать тайны твоей земли. И ты мне в том поможешь".
Взобравшись на вершину бархана, они вновь увидели размытый силуэт пантеры. Та что-то тащила в пасти. Лошадь под Милошем вздрогнула, прерывая поток его мечтаний. Возле небольшой норы у подножия песчаного холма виднелось бардовое пятно. Кровь не успела впитаться в песок.
Ещё два-три дня, и они будут на месте. Маг был рад, что хотя бы эта часть пути наконец-то завершится. Возвращаться же всегда проще. Особенно не с пустыми руками. Но к чувству предвкушения, чувству первооткрывателя, чувству искателя сокровищ примешивалось ещё одно. И даже не примешивалось, а обволакивало всё остальное, как едва заметная, но липкая и мерзкая паутина.
Что-то было не так. Совсем не так, как должно было быть.
Будто он постоянно что-то упускал из виду. Что-то очень важное. Очевидно, плохой сон и подсознательная готовность встретить за каждым поворотом, вернее барханом, опасность проистекали оттуда же. Чёрные глаза с золотистыми ободками мерещились ему теперь повсюду...
Восток воспылал. Начинался новый день. Пока пустынник приклонял колени и пересыпал песок меж пальцев, Ивар подъехал ближе и прошептал, что за ними по-прежнему следят. С появлением кошки это ощущение ослабло, но не исчезло совсем. Милош мгновение прислушивался к собственному чутью, затем едва заметно кивнул.
День шестой
Новый оазис. На этот раз совсем хилый, умирающий. Колючие кусты, редкие низкорослые деревца. Колодец тут, правда, имелся - яма со стенами, выложенными глиной. Повозившись, воду они добыли... Дневное пекло пережили в муках. От грубой пищи начались проблемы с желудком. А общая слабость являлась уже привычным состоянием. Пустыня окружала их. Песок. Солнце. Погибель для всякого, не умеющего найти воду и укрытие.
Милош подремал несколько часов, словно плавая в вязкой мути. После пробуждения голова шумела, чувствовал он себя больным. Ивар сидел в тени под кустом, с сосредоточенным видом вырезая фигурку. И это была вовсе не лошадь. Сабля лежала у его правой руки возле ларца. Маг сказал, что сходит прогуляться. Ивар, не поворачиваясь, кивнул.
Пока Милош шёл к колодцу, его стошнило, и это принесло облегчение. Достав воды, он проверил её на "чистоту". Проверил, само собой, магически. Последние дни для него это стало неизменным правилом. То же касалось и еды. Но причин постоянного бессилия - обоснованных причин - он не находил, как ни искал.
Бред вместо сна. Галлюцинации. Неадекватное поведение. Не отпускающее, а только усиливающееся беспокойство. И не у него одного.
Пустыня не любит чужаков.
Убедившись, что вода "чистая" (равно как и всегда до того), он долго пил, проливая прохладу на подбородок и грудь. Смочив тюрбан, уже, не задумываясь, намотал его на голову. Постоял немного у колодца, смотря на восток. Гор из низины, где они находились, было не разглядеть. Но ничего, скоро они предстанут перед ними во всей красе. Или кошмаре. Как и в любой ситуации можно было надеяться на лучшее, но готовиться стоило к худшему. Верное руководство для всякого, желающего не упустить своего, если даже обстоятельства, словно сговорившись, складываются против тебя.
Шуаль и его зверь расположились на противоположной оконечности этого чахлого островка жизни в песчаном море. Имперцу сейчас, впрочем, было не до "дружеских бесед". Вернувшись от колодца, Милош дождался, когда сменённый им Ивар уляжется и захрапит, после чего растолкал недовольно ворчащего Томо. Велел ему заткнуться и отойти с ним в сторонку, чтобы не мешать спящему. Имелся повод для разговора.
Назад Томо брёл с низко опущенной головой и безвольно повисшими руками. Перед этим он являл неуёмную активность. Вновь твердил об ошибке, что они совершают. Об ужасе, что подстерегает их впереди. Много ещё о чём. Маг дал ему высказаться, а потом заговорил сам. Томо слушал его покорно - иного и быть не могло.
- Ложись, до вечера ещё долго. Потом разведёшь огонь и что-нибудь приготовишь, - сказал Милош слуге, застывшему в задумчивости над своим лежаком.
Томо сел на лежак, посмотрел на мага молящими глазами, которые словно независимо от прочих черт помещались на его лице. Милош не отвёл взгляда, и в нём не промелькнуло даже тени сочувствия. Томо улёгся.
- Погода портится, - донеслось от него после продолжительной паузы.
Милош, занятый бездумным созерцанием своих ладоней, глянул на Томо, потом на небо. Ничего особого в тускло белой, как холст, вышине он не заметил, потому и говорить тут было не о чем.
Погода портится? Может и так. Вот что точно портится, так это отношения в их компании. А это могло иметь стократ худшие последствия. Пустыня выпивала из них все соки. А с ними и добрую толику здравомыслия. Нет, они определённо не подозревали, на что подписывались, отправляясь в этот поход. Но даже если бы знали заранее, что тогда? За себя Милош мог поручиться - его ничто бы не остановило. Как не остановит впредь.
Шуаль поднял их, как только солнце коснулось горизонта. По его словам последней части пути предстояло стать самой сложной. Куда уж сложнее, проворчал маг, натягивая на лицо пропитанный солью платок. Усилившийся ветер поднял тучи песка, силясь забросить пригоршню его в рот и глаза.
Ночной переход.
Шуаль впереди. Где-то во мраке шастает его зверюга, но на глаза старается не показыватья. Они тащатся за пустынником. Такие послушные и такие усталые. Милош глянул на Томо. Тот буравил спину синекожего немигающим взглядом. Но стоило ему почувствовать на себе внимание мага, как он уронил подбородок на грудь, сделав вид, что дремлет.
Ивар же кашлял.
И кашель был не единственной из его проблем. Милош видел, как он то и дело бегал в кусты на привале. Впрочем, это никак не мешало ему продолжать страдать "манией преследования". Может он и впрямь слышал, как рядом рыщет пантера (слышал, но не видел - идеальная маскировка скрывала зверя... магия, то есть кхефэ) или его пугал ветер. Милош более не предлагал помощь. Раз Ивар не желал принимать её, пусть делает что хочет.
Чёрно-ало-зелёные пятна плясали у мага перед глазами. Даже если он закрывал веки, они никуда не девались. Ночная темень давила со всех сторон, будто норовя сожрать их караван, стереть навеки, как стёрла весь прочий мир. Ночь или то, что таилось за ней.
"Плевать. - Мысли медленно, капля за каплей просачивались в мутном сознании. Доберёмся до гор, возьмём что надо и быстренько обратно. Главное продержаться до гор. И не спятить".
Похоже, он уснул в седле. И даже не вывалился. Его голова безвольно моталась из стороны в сторону. Когда он почувствовал, что лошадь остановилась, с трудом разлепил глаза. Шея затекла. Милош помассировал её пальцами, что не принесло облегчения.
Чёрная фигура Шуаля спешилась и что-то искала в своих седельных сумках. Ветер трепал полы его халата. Ивар с Томо тоже покинули сёдла.
- Остановка, - пояснил Ивар. - Мне нужно отойти, посмотрите за ларцом?
Милош кивнул. Но тот стоял и ждал от него ещё чего-то.
- Дааа... - словно старый пёс прохрипел маг, сообразив, что его кивок остался незамеченным в полумраке. Или, скорее, он только подумал кивнуть, но не сделал даже этого. Уже светлело. Он продремал всю ночь. Ну и хорошо. Милош, кряхтя, спрыгнул на песок, желая размять ноги.
- Дальше идти и днём, - крикнул им Шуаль. - Буря! Отдых внутри гора.
"Значит, Томо не ошибся, - равнодушно подумал Милош. - Буря, так буря. Не важно... Отдохнём в горах? А вот в это что-то совсем не верилось".
Синекожий развёл костерок из сушняка, что набрал на последней стоянке и теперь вёз с собой, плеснув на него некой горючей жидкости. Пламя металось, раздуваемое ветром. Милош хотел подойти и погреться. Эта ночь выдалась особо холодной. Но сделав пару шагов, передумал.
Чиверз вышел из темноты - вот его нет, и вот он уже стоит в круге света и сверкает глазищами. Третьим "глазом" сиял рубин в центре ошейника. Послышался утробный рык. Шуаль что-то сказал, и зверь, мигом потеряв к Милошу интерес, улёгся на песок, глядя на трепещущие огненные языки.
- Дух смерти... Ведун заманит нас в ловушку и скормит своим кровавым богам, - прошептал Томо из-за плеча мага. - Их демонов никто не видел, потому что никто не выжил, после того, как увидел их. От того и не смог ничего рассказать. Меня не предупреждали, что будет так. Я не хочу умирать... я не...
- Заткнись! - бросил ему империц. - И займись делом.
Ивар вернулся. Маг спросил, всё ли в порядке. Ивар утвердительно кивнул. Он что-то жевал. На его куртке виднелись следы блевотины. Есть после того, как тебя только что вывернуло - не лучшее решение.
- Куда делся этот урод? - огляделся Ивар.
Маг посмотрел на лежащего на брюхе верблюда. Шуаля возле него уже не наблюдалось. Костерок остался в одиночку бороться с ветром. Кошки тоже видно не было.
- Что за дерзости? - удивился Милош.
- Уж извините, если кого обидел. - Ивар предоставил ему любоваться своей спиною и саблей, мотающейся на боку. С нею он теперь не расставался, даже справляя нужду.
- Зачем мне тебя только навязали...
Милош изначально был против того, чтобы магистры прикрепляли к нему сопровождающего. Тем более человека, о котором он ничего не знал. Лучше бы Шуаль и впрямь отказался вести их троих, тогда Ивар остался бы в Заморье - может, было бы проще.
Империц немного побродил, думая найти пустынника, но не встретил его. Синекожего он обнаружил позже, сидящим на корточках у догорающего костра. Возле него стоял Томо. Слуга что-то говорил. Шуаль шевелил палочкой в углях и молча слушал. Маг обошёл их стороной. Подходя к своей лошади, он заметил Ивара, наблюдающего за находящимися у костра.
- Давай закрепим ларец к моему седлу, - сказал Милош.
Ивар мог бы спросить, с чего такие перемены. Не спросил. Загребая носками сапог песок и прикрывая лицо от ветра, он направился отвязывать груз.
День седьмой
Ехали днём под солнцепёком, вытянувшись вереницей. Впрочем, солнца почти не было видно. Красно-золотое облако с самого рассвета висело в воздухе. Ветер сбивал с ног. Лошади ржали и упирались, боясь разбушевавшейся стихии. Верблюд синекожего и тот подал голос. Когда продвигаться дальше стало невозможно, Шуаль велел им остановиться. Их накрыла песчаная буря. И свет померк окончательно.
Милош, удерживая платок у лица, подбежал к пустыннику.
- Что будем делать?!