- Долго нам ещё плутать?
Терпение не бесконечно, тем более у магов.
- Недолго. - Пустынник не обернулся.
Постепенно становилось понятно, что, несмотря на внешнюю хаотичность застройки, город Омму являлся хорошо спланированным комплексом, где все дороги сходились в одном месте. По тем скупым сведениям, что удалось получить Ордену, скрижаль должна была находиться в "узле каменной паутины". Теперь ясно, о чём там шла речь. Их целью был Храм - обитель Мёртвого Источника. Предвкушение чуть оживило мага, он отстранился от Ивара, посчитав, что дальше может идти сам.
Очередной проулок вывел их на главную городскую дорогу, что они уже несколько раз пересекали до того. На конечном участке в неё вливалось множество второстепенных улочек, а дорога, вытянувшись в прямую линию, ныряла в арку меж двух массивных строений, напоминавших крепостные башни. К башням примыкали тридцатиметровые стены с рядом треугольных зубьев по их верху. Подобно гербовым штандартам, на стенах помещались огромные символы Омму.
Это тоже "стражи", понял маг. Но давно и крепко спящие.
- Мы почти в главное место Толантос, - пояснил Шуаль. - Эта стена - внутренний защита.
Милош, запрокинув голову, рассматривал махину, вознёсшуюся над ними едва ли не до самого свода, как казалось от её подножия.
Ивар не удержался и спросил:
- Двойное кольцо стен. Лабиринт улиц. Ров. Целый город-крепость внутри горы. От кого защищались твои Крыланы в собственных владениях?
Пустынник поначалу не понял вопроса, но быстро разобрался:
- Эти стены строить как защита не от опасность снаружи. Они защищать город и все горы от того, что есть за ними. Оно есть там и сейчас. Не такой... сильный, как раньше, но Оно есть.
Ивару ответ не понравился.
Пустынник повёл их в арочный портал меж башнями. Короткий коридор в полумраке. Эхо от шагов, тяжёлое дыхание. И скулёж. Томо вернулся к своим бормотаниям. Его стойкости хватило ненадолго. Синекожий шёл впереди, они следовали за ним.
За проходом в сплошном кольце стен Милош во второй раз увидел круглую площадь, чьи плиты сплошь покрывали вырезанные на них знаки. Вновь стилизованные изображения Омму, солнца и луна, во всех её фазах, а также бесчисленное множество иных символов, меж которых пролегала узкая тропка.
Храм стоял там, где ему и положено - в центре площади.
Он не имел колоссальных размеров, но впечатление производил и без того. На его стенах не проглядывались щели на стыках отдельных блоков, не виделось следов от резцов или молотов, облицовки тоже не использовалось. Единый монолит серого камня. Казалось, Храм вырастал прямо из скалы, являясь цельным продолжением горы, в чреве которой находился. Внешне он представлял собой трёхгранную пирамиду, чьи наклонные поверхности покрывали письмена. Выстроенные в чёткие ряды строки. Тысячи и тысячи строк в камне, словно страницы бесконечного пергамента, поднимались от основания до самой сходящейся вершины.
В возведении этого сооружения не обошлось без магического содействия. Милошу не надо было обращаться к астральному зрению, чтобы понять это. И ещё он понял, что, несмотря на отгораживающую стену, весь город являлся только дополнением к Храму.
Из дыры в пещерном своде на вершину пирамиды падал отвесный столб лунного света. Пока они бродили под горами, снаружи успела наступить ночь и буря окончательно утихла. В серебристом, с тем же зеленоватым отливом сиянии промелькнуло сразу две крылатые тени. Приземлились на пирамиду и слились с ней. Хотя, может и показалось, Милош не был уверен.
Вокруг Храма на постаментах помещалась целая армада статуй. И даже издали они производили отталкивающее впечатление. Скульптуры горели изумрудным огнём, напоминая большие свечи. Пламенные языки перекидывались с них на стены пирамиды и извилистыми змеями ползли вверх к лунному столбу. Или же, напротив, изливались из него на скульптуры? Сразу не разобрать.
Это место было живее всего прочего вокруг. Оно тоже дремало, но очень чутко. Может, ожидая чьего-то прихода, чтобы пробудиться.
Статуи у Храма представляли собой трёхметровые изображения Омму, высеченных в полный рост, что только подчёркивало нечеловечность подобных существ. Помимо своей природной жути, их вид пугал ещё и тем, что образ летучей мыши у многих народов ассоциировался с тьмой, кровью и зловещей тайной. Милош впервые порадовался, что все Они давным-давно вымерли. В большинстве своём.
Складки сложенных за спиной крыльев переходили в складки одеяний, что свободно свисали до пят, похожие на рваные плащи. Треугольные уши стоят торчком на приплюснутых лысых головах. Широкие пасти оскалены в зубастых ухмылках. Худые, но вовсе не кажущиеся слабыми лапы, сложены у груди. У некоторых статуй имелись подобия корон, а ладони сжимали короткие жезлы, в навершиях которых крепились кристаллы, испускающие зелёные лучи. Очень яркие, нечета тем бледным "язычкам", что плясали на самих скульптурах.
Древние Омму со своих постаментов предостерегающе взирали слепыми миндалинами глаз на приближающихся чужаков.
- Это Харри - Великий Жрецы Омму. Жестокий и беспощадный. Отцы и Правители. Владыки ночи и ужаса. Тёмный Дети Огненный Бог. Его любимый дети.
В голосе пустынника прорезались возвышенные нотки. Гордость и волнение, которые он не пытался скрыть. Ведь он стоял пред образами своих Божеств. Словно в подтверждение, Шуаль опустился на колени. Снял тюрбан, оголив блестящий череп. Отвязал небольшой туго набитый мешочек, что носил на поясе, распутал тесёмки. Сыпля песок меж пальцев на резные плиты, он затянул молитву.
Милош и Ивар смотрели на каменных колоссов, и под их взглядами у них по коже бежали мурашки. Маг укрыл искру своего Дара за максимальным числом ментальных щитов, сколь только мог возвести. На всякий случай. Томо тоже смотрел, но не так, как они. Его глаза раскрывались всё шире и шире. Челюсть отвисла и тряслась. Равно как и весь он. Кошмары детства, про которые ему рассказывали в сказках мать и бабка (и которые неизменно побеждали хитрые герои) оживали перед ним во всей своей сокрушительной мощи. Но сейчас победить их было некому.
Шуаль поднялся, повязал голову и направился ко входу в Храм - круглому проёму меж двух коронованных великанов.
Томо попятился. Он не хотел идти туда. Но когда наткнулся спиной на Ивара, который лишь в последний миг убрал в сторону лезвие серпа, слуга отвёл выпученный взгляд от статуй. Очевидно, в выражении бородатого лица своего недавнего приятеля он увидел что-то даже похуже, чем в мордах жрецов Омму. Потому припустился за своим новым хозяином. Он что-то спросил у синекожего жалким голосом. В ответ, что от него никто не ждал, пустынник указал на обитель своих Богов и раскатисто захохотал. От его смеха, что заметался по площади испуганной птицей, у имперцев пробежала очередная волна мурашек.
- Сволочь, ещё и смеётся, - процедил Ивар, вытерев взмокшую ладонь и переложив оружие в другую.
Шуаль скрылся внутри пирамиды. Томо, спотыкаясь и плача в голос, посеменил за ним.
Имперцы переглянулись. Ивар шагнул к проходу первым. Милош не без труда заставил свои ноги последовать за ним. Статуи проплыли над ними суровыми утёсами, дальше была лишь зелёная мгла.
Площадь перед Храмом опустела. И тогда вековую тишь пещерного города нарушил шквал десятков хищных воплей.
Внутри Томо увидел ровно то, что и предполагал.
В стены Храма, что шли под углом, грозя обрушиться в любой момент и погрести под собой глупцов, переступивших порог, были вделаны черепа. Сотни, даже тысячи. Пожелтевшие от времени кости сливались с камнем. Они располагались друг под другом, поднимаясь от пола всё выше и выше. Большие и малые. Взрослые и детские... Людские - в основном людские. Но встречались и иные. Эти имели более вытянутые формы, или напротив, были сплюснуты, с сильно выступающими надбровными дугами и мощными челюстями. Попадались черепа с бычьими рогами и утыканные шипами, с одной, а то и тремя глазницами. Или с уродливыми буграми, так что не хотелось даже представлять, как могли выглядеть их обладатели. Узнавались волчьи черепа, медвежьи, лосиные с обломанными рогами. Три или четыре, что располагались над остальными, были особо огромны. Клыки длиною в локоть. Пасти, что могли бы перекусить человека. Костяные гребни, формирующие подобия корон. При взгляде на них сразу вспоминались мифические драконы...
Томо шёл по коридору, начавшемуся сразу от входа, словно пьяный, шарахаясь от одной стены с "трофеями" к другой. Он твердил себе, что всё это не настоящее. Что драконы бывают лишь в сказках. Но даже если они когда-то и существовали, то давно вымерли, а их кости обратились в камень. Огнедышащие твари не могли ожить и накинуться на него.
Томо догнал пустынника, что спокойно вышагивал по центру коридора.
- Это место смерти, - прошептал он на языке пустыни.
- Закрой пасть, раб, - ответил синекожий. - Это обитель Мёртвых Владык, Великих Охотников Ночи и Изумрудных Хозяев. Посмеешь произнести здесь ещё звук, я вырву твой язык. А заодно оторву и голову, выскребу из неё то немногое, что в ней имеется, выварю череп и повешу его к остальным.
Этого хватило, чтобы Томо онемел. Они, а следом и приплывшие из-за моря чужаки, прошли в главный храмовый зал.
Там оказалось ещё хуже.
Костей здесь не было, но имелись изображения. "Трофеи" хотя бы не демонстрировали, как их добывали. Но теперь и эта часть жизни Омму представлялась на обозрение во всех подробностях.
Барельефы на стенах подобны картинам. На них сцены пыток. Рвущие человеческие и животные тела крючья. Огромные вертела над кострами. Горы отрезанных голов, рядом навалы из отдельных рук и ног... И посреди диких ужасов располагались их творцы - Омму. Высокие, похожие на скорбных монахов в глухих рясах, что являлись их крыльями. Стоящие у костров, у дыб, у жертвенных алтарей и плотно набитых клетей. В их лапах зажаты тонкие пики, зубчатые пилы, кривые ритуальные ножи. А вокруг изливаются реки крови, которую они собирают в пузатые кувшины. Крови, насыщенной муками, крови, отобранной силой. Монахи ада за работой.
Томо не хотел смотреть, но смотрел. И не просто смотрел, видел всё это словно вживую. Слышал надрывные стоны и предсмертные мольбы, которые никого не могли спасти. Омму не ведали сострадания. Они охотились и убивали. Владыки Ночи. Самые страшные хищники в мире...
В зале также имелись ниши со статуями. Помещённые в них скульптуры походили на те, что располагались снаружи Храма, но не совсем.
Человекоподобные черты изваяний искажены до неузнаваемости, почти полностью уступив место звериным. Распахнутые крылья и загнутые когти на худых длинных лапах. Горбатые спины, выступающие рёбра и шипастые головы, большую часть которых занимали пасти с рядами игольчатых зубов. Раздутые от обилия пищи животы.
Томо остановился возле одной из скульптур. Монстр нависал над ним, тянул к нему свои лапы. Смотрел на него узкими прорезями глаз. Томо слышал сдавленный хрип, исходящий из чёрной каменной пасти, и шорох хвоста, что имелся сзади, пусть и не был ему виден. Преодолевая слабость в ногах, он побрёл дальше. К центру зала, где возле странного постамента их ждал пустынник.
Ивар с Милошем, чуть отстав, только выходили из коридора с черепами. Маг снова висел на плече своего сопровождающего, держась свободной рукой за лоб. Стоило им оказаться в Храме, как его голову пронзила столь резкая боль, что он едва вновь не рухнул в обморок.
Наимрачнейшая, тщательно обустроенная атмосфера, призванная вселить в душу каждого входящего инстинктивный страх, подавить волю и силы. Черепа. Картины пыток и жертвоприношений. Мерцание "зловещих" искр по углам. Эта внешняя показуха мага не впечатлила. С одной стороны, он не раз уже видел подобные изображения в манускриптах, рассказывающих о минувших войнах с тёмными колдунами и устраиваемых ими кровавых ритуалах. А с другой, его утомлённый разум словно бы притуплял все чувства. Да и думал Милош сейчас не о здешнем "убранстве", которое за минувшие века никто не осмелился разграбить, в отличие от города снаружи.
Мысли его занимал Источник. Сосредоточение истинной мощи, сокрытое глубоко под основанием Храма. Вот он-то являлся поводом для беспокойства. Однако постамент посреди зала вызвал изумлённый вздох даже у Милоша.