- И что тогда? Оставить всё как есть? Медленно вымирать, дожидаясь, когда шоалонцы сами придут к нам с огнём и мечом, чтобы изгнать из пещер жалкие остатки гномьего племени?
- Пусть приходят и отведают наших топоров! Уж топоров у нас на всех хватит!
- Глупец!
- Предатель! Ни один истинный гном никогда не примет те условия, что предлагаешь ты. Уж лучше умереть свободными с не посрамленной честью, чем...
Ульха прильнула к уху Хэмфаста:
- На сыне Барахира горы отдохнули, зато внуку досталось всё дедово рвение за правое дело.
Хэмфасту тоже хотелось возражать и доказывать. Вот только, кому именно возражать и что доказывать? Разгорячённые мысли метались в голове, не находя выхода. А кулаки сжимались всё крепче, так что побелели костяшки пальцев.
Спор между тем скатился к заурядному "кто кого перекричит".
- Кто бы брался рассуждать о будущем Норгорда, да только не безродный выскочка!
- А разве родство с кем бы то ни было означает, что тебе передаётся его мудрость? Если она, конечно, имеется у него самого.
Школа ходила ходуном. Никогда прежде даже самые жаркие их пересуды не грозили вылиться в потасовку. Но, всё ведь когда-то случается впервые. Хэмфаст не знал, насколько ещё хватит его выдержки, прежде чем и он начнёт распихивать всех, требуя права высказаться. Ему было, что сказать!
А вот гномка ждать не стала.
- Я согласен с Тритом! - умудрившись перекричать толпу, возопил Ульх, врываясь в центр круга, к пыхтящим там лицом к лицу спорщикам. - Мы вымираем! А кто до сих пор сомневается в этом, пусть вспомнит, как часто у нас появляются дети. Как вынуждены жить наши матери и сёстры! Жить в постоянном страхе, борющемся в них с мечтою родить здоровое дитя. А лучше двух или трёх!
Желание что-то кому-до доказывать разом оставило Хэмфаста.
На Ульха тут же зашикали: малец-зелёный, а тоже вперёд лезет, да ещё о нелёгкой доли гномок судить берётся. Кто-то засмеялся. Но вот и смех, и ругань схлынули, а осадок никуда не делся. Народ выпустил пар и готов был вернуться к серьёзному разговору.
И вправду, кто из них не тревожился за здоровье без того малого числа гномок? Кто не помнил вечно бледные лица своих матерей? В особенности, если у него имелся брат или сестра. Хэмфаст помнил... Замужним гномкам приходилось принимать особые снадобья, и не сказать, чтобы те были совсем безвредны. Но лучше так, чем внезапно зародить новую жизнь. Страх смерти во время родов снился гномкам в ночных кошмарах, преследуя их всю жизнь, пока не уходил по естественным причинам.
Дети в Норгорде являлись величайшим счастьем, но и бичом.
Трит произнёс с лёгким пренебрежением:
- Проблема с рождаемостью более чем серьёзна. Я о том уже сказал. К чему и дальше разводить бестолковые крики? Очевидно, что технологии могут перевернуть мир лю...
Возмущению Ульхи не было придела:
- Бестолковые крики?! Это вы орёте тут друг на друга как горластые тролли. Люди! Да какое нам до них дело, если у нас своих проблем выше гор. Их и надо решать в первую голову! Рассуждать с умным видом может кто угодно, а всамделишно попытаться что-то изменить, это вам слабо? Хотя бы выступить за уравнивание гномок в правах! Ни у одного другого народа, да что говорить - даже ни в одном из наших собственных селений нет таких издевательских порядков, какие заведены в Каменном городе! Вместо того, чтобы с самого рождения сидеть под замком, как в темнице, и сходить с ума от безделья, гномки могли бы принести столько пользы.
Хэмфаст попытался оттащить дурёху в толпу. Его старания ни к чему не привели. Ульху он знал всего ничего, но уже успел понять - по-другому с ней не бывает. Гномка дорвалась до общего внимания и теперь желала высказать годами копившиеся обиды.
Он взмолился Отцу Гор образумить сумасшедшую. А что он ещё мог сделать? Если только...
- Все наши споры - ерунда! - объявил гном во всеуслышание. Слова подбирались с трудом, но основная идея уже сложилась в его голове. - Всё, что бы мы тут не наговорили, - лишь пустое сотрясание воздуха. Старейшины никогда не прислушаются к нам. Вместо разглагольствований лучше бы заняться чем-то полезным.
На него уставились, как на врага гномьего народа. Ёрин, Трит, Ульха - все. Глаза гномки под короткой чёлкой недобро сверкали.
- Вот потому-то из века в век у нас ничего не меняется! - огрызнулась она. - Мы маленькие и наш голос ничего не значит, чего же вякать, так что ли? А то, что эти старейшины давно заржавели в своём ничегонеделание, никого не волнует. Я не намерена молчать, в отличие от всех прочих!
Не намерена.
Земля качнулась у Хэмфаста под ногами. Это конец... Неужели никто не заметил случившейся "оговорки"? Нет? Но, стоит ей оговориться ещё раз, истина всплывёт наверняка.
- Даже на старейшин замахнулся, ничего не боится. А кто собственно такой? - зашушукались голоса.
- Ещё воинами называетесь! - гнула своё Ульха. - Бреетесь! Летать хотите! Да если бы мы все вместе прямо сейчас пошли и заявили, что требуем изменить никчёмные устои, то и Совет не смог бы от нас отмахнуться!
- Давай уйдём. - Хэмфаст потянул Ульху за руку. Словами тут не помочь, только прямым воздействием.
- Отстать! Я хочу говорить, и я буду говорить!
Бросить всё и будь, что будет, - ищет глупая бед, так найдёт!.. Но в следующую секунду он уже тащил упирающуюся гномку за собой. Вослед им раздавался смех. Ульха пыталась отвечать. Хэмфаст крепче сжимал её локоть и, не оглядываясь, шёл к выходу из пещеры. Свалилась на него забота! И зачем оно ему надо?
Наконец Овальный зал с его ором остались позади. Лишь удалившись на безопасное расстояние, он отважился заговорить с разъярённой как горгулья гномкой. Благо, Загон сегодня был пустее обычного - в день испытаний всадники старались не появляться здесь без крайней необходимости.
- Успокоилась?
- Отпусти! Мне больно! Дурак!
Он разжал хватку, мельком взглянув в пышущее гневом лицо.
- Не кричи так громко. Твоя взбалмошность тебя погубит.
- Уж позволь мне самой решать!
Хэмфаст снова посмотрел на неё. Он ждал продолжения криков, может даже тумаков. Но, ни того, ни другого не последовало.
- Я ухожу. Всего хорошего.
Ульха развернулась на широких каблуках своих мужицких сапог, так что косы полетели в разлёт, и устремилась к ближайшей арке в склоне ущелья. Он проводил её взглядом, зло сплюнул и тоже зашагал прочь от пещеры, из которой вновь доносился галдёж. Ни Ёрин, ни Трит не желали сдаваться. После краткого отдыха спорщики бросились в бой с новыми силами. Бестолочи!
Впечатывая ступни в безропотные камни, Хэмфаст направился... да хоть бы в город.
Блуждая по улицам, а затем пройдя через южный туннель, он, сам того не заметив, оказался у цеха, где работал брат. В Каменном городе, как говорится, всё было под рукой.
Кузницу заполнял оглушающий грохот - трудовой день пребывал в разгаре. Удары молотов о наковальни, шипение и клубы пара от раскалённых заготовок, опускаемых в бочки с водой, окрики мастеров, шелест задуваемого под напором воздуха для охлаждения разгорячённых тел. Кузничный цех многоуважаемого Эурона Олмерха был не из самых крупных, но из числа лучших точно. Изделия с клеймом в виде боевого топора, раскалывающего надвое гранитный валун (древний символ гномов Норгорда), а под ним меньшая по размеру стилизованная голова горгульи (личная печать семьи Олмерхов), пользовались заслуженным спросом. Стала бы выработка больше в три раза и её раскупали бы без задержек.
Хэмфаст миновал широкий проход. На него тут же пахнуло зноем. Волосы растрепал поток воздуха, исходящий из труб у свода. Его здесь хорошо знали, так что на шляющегося школяра никто не обращал внимания. У противоположной стены пещеры стояла массивная конструкция, что неизменно притягивала к себе его взгляд. Брат объяснил - этот механизм работал на пару и служил для обработки больших заготовок. Долбилка тяжеловесно содрогалась, пыхтела и громыхала так, что закладывало уши.
Лавируя среди потных тел в кожаных фартуках, пробираясь меж наковален, сокрушительные удары молотов по которым выбивали снопы искр, уворачиваясь от ворчащих на него работяг, тащивших охапки железных прутьев, Хэмфаст пересёк пространство цеха.
Бородир пятнадцатый год ходил в подмастерьях и скоро надеялся получить звание мастера первой категории. Брат без видимых усилий орудовал полупудовым молотом. Помощник с всклокоченными волосами держал перед ним заготовку топора. Боевого гномьего топора. Некогда бесформенный кусок металла уже приобрёл знакомые очертания, но работы предстояло ещё много.
Отложив инструмент и сняв рукавицы, Бородир потянулся к висящему рядом на опорном столбе бурдюку. Сделал несколько глотков, плеснул воды на лицо, утёрся обрывком не особо чистой ветоши. И только сейчас заметил наблюдающего за ним брата.
Кто-то со стороны навряд ли бы догадался, что они родня. Бородир был старше - мать долго не решалась завести второго ребёнка. Он возвышался над Хэмфастом на добрые полторы головы, а в плечах мог поспорить со шкафом. В школы Загонов не брали кого попало, равно как и в кузницы. Хотя многим из всадников подрабатывали в свободное от полётов время в мастерских или где-то ещё, особенно семейным.
- Чего припёрся? Заняться что ли нечем?
Голос кузнеца звучал грубо и басисто. Обычный голос обычного гнома-здоровяка. В цехе, где стоял адский грохот, он более походил на рёв. Но, не смотря на не самое приветливое обращение, Хэмфаст видел, что Бородир рад его приходу.
- В общем да! - отозвался младший, тоже срываясь на крик. - Просто зашёл узнать, как дела.
- Сегодня летишь? Смотрите, задайте там зеленокожим! Мы на вас рассчитываем.
- Кто бы нас пустил, - с показным сожалением вздохнул Хэмфаст. - А то тварям пришлось бы погорячее, чем у вас в горне!
Бородир фыркнул, встряхивая плечами и разминая мышцы.
- Эй, чего уши развесил! - крикнул он прислушивающемуся к их разговору помощнику. - Заготовка совсем остыла. Неси и прогрей, как следует. Сейчас продолжим.
Паренёк вскинул взгляд на наставника, щека с крупной родинкой недовольно дёрнулась. Но в следующее мгновение он уже подхватил длинными клещами будущий топор и ушёл с ним к ряду пышущих жаром горнов, подобных распахнутым драконьим пастям.
- Маешься от ожидания?
- Немного, - признался Хэмфаст. - В школе только споры да крики, не дадут в тишине посидеть.
- Здесь не лучше. Ну, не в смысле шума. Работы непочатый край, а они знай, лясы точат. И мастера ведь тоже!
За то время, что Хэмфаст находился в кузнице, он не заметил, чтобы кто-то прохлаждался без дела. Мастера раздавали указания, подмастерья и простые работяги под их строгим надзором ещё усерднее молотили по наковальням и засыпали уголь в горны. Но брату виднее, что к чему в их хозяйстве.
- О чём спорят? - Интересно было узнать, сильно ли различались взгляды на нынешнюю ситуацию в школе и в цеху.
- Да всё об одном, - махнул лапищей Бородир, приваливаясь к каменному столбу, на котором крепился фонарь. - О Совете и о новой войне с троллями. Ещё о визите шоалонцев.
- Шоалонцев? - Ёрин тоже вроде об этом упоминал.