А он ведь не такой... ну не совсем такой. Ну хорошо, такой, но все же прославиться предпочитает как лекарь.
По дороге домой Аяз все же не стерпел и еще пару раз заглянул в свиток. На всякий случай, чтобы убедиться, что он всё правильно понял. Однако написанное не поменялось, и это странным образом заводило. Интересно, это вообще когда-нибудь закончится, или он в самом деле будет хотеть свою жену всю жизнь до глубокой старости? Потому что чем больше он приближался к дому, тем больше ему не терпелось... как минимум, заглянуть в эти записи вдвоем с Вики. Конечно, надо было бы завезти почту во дворец... Но это можно сделать и завтра. Абсолютно точно можно завтра.
Жена выглянула на него из кухни, махнув рукой, испачканной в муке. Щека и кончик носа тоже были припудрены.
- Ты рано сегодня, - улыбнулась она. - Я тебя не ждала.
Аяз с теплой улыбкой оперся плечом на косяк двери, любуясь ей. Ему казалось, что она стала еще красивее, чем в юности. В тяжелой гриве волос, заплетенной в простую косу, иногда мелькали белые пряди, которые потом странным образом пропадали, бедра стали круче, и грудь после пятерых детей увеличилась, и сама Виктория чуть располнела. Но Аяз был степняк, и это ему нравилось. А глаза у нее были по-прежнему яркие как небо, и смотрели на него с нежностью и любовью, а это было главное.
- Ты не в кофейне, - наконец, прошептал он.
- Я там утром была, - пожала плечами женщина. - Народу немного. Холодно.
- А Белла?
- Ее мальчишки на горку утащили. У хана в саду поставили. Там и ночевать будут. Наймирэ всё считает, что мы тут мерзнем.
- А мы не мерзнем? - улыбался степняк, снимая, наконец, длинную доху и стряхивая снег с высоких сапогов на меху.
Виктория бросила большой ком теста в деревянную миску, вымыла руки и обхватила ими холодное лицо мужа.
- А нас любовь греет, - шепнула она, нежно целуя. - Всё, раздевайся и садись у огня.
- У меня был тяжелый день, - сообщил ей супруг. - Столько сил потратил, ух! Еле на ногах стою! Пойдем наверх?
- Врешь, - не купилась Вики. - Ты вообще в больнице не был. Твои врачи обедать ко мне приходили. Сказали, что у больного воспаление легких, пришлось им самим справляться.
- И как, справились? - немного напрягся Аяз.
- Разумеется. Ты же не один целитель в больнице. Где ты был, кстати?
Она не ревновала, уверенная в его любви, но поддразнивать его ей нравилось. А еще нравилось забираться немного озябшими уже руками ему под рубашку - дома и в самом деле зимой было холодно. Наймирэ, конечно, предлагала им переехать во дворец на пару недель, пока морозы не кончатся, но они слишком любили свой дом, чтобы покидать его из-за такой мелочи.
- Я до границы проехался, почту забрал, - признался Аяз. - Кстати, нам посылка из Катая.
- Письмо от Лили? - обрадовалась Виктория. - Что же ты молчишь, окаянный!
- Нет, письмо от Ли, - ухмыльнулся мужчина. - Очень интересное, кстати.
Он запоздало подумал, что там и от дочери, возможно, что-нибудь есть, но со своим медицинским трактатом он даже и не подумал об этом, а потом его и вовсе интересовало только "движение карпа на крючке". Виктория, видя, что муж явно желает продолжить их беседу в постели, выставила тесто за окно - завтра испечет свои пироги, а пока есть дела поинтереснее. Она и сама уже успела соскучиться по Аязу, да еще пустой дом сразу навевал на порочные мысли. Сейчас ей казалось странным, что она могла когда-то не любить его. Муж был самым близким ей человеком. Он один знал все ее секреты, готов был разделить все сомнения и страхи. И ночи тоже. Иногда Виктории казалось, что она чересчур развратна для женщины, чересчур желает близости с ним, слишком громко стонет и слишком сильно наслаждается. Будь ее мужем какой-нибудь галлийский лордишка- кто знает, не сбежал бы он от ее темперамента, бросив супругу в холодной спальне. Многие степные женщины жаловались на своих мужей, что им тяжело терпеть их ненасытимость, а ей и вовсе сочувствовали - даже Влас Демьянович после экспериментов с катайцем осторожно уточнял, все ли у нее в порядке, но Вики только удивлялась их вопросам. Разве может быть слишком много любимого человека?
Но Аяз умел ее удивлять. Он порой даже не спрашивал ее мнения, просто брал ее так, как хотел; хотя она и знала, что в любой момент может остановить его, но разве она хоть раз хотела его остановить? Он никогда не причинял ей боль в постели, разве что кусал ее слишком сильно, увлекшись, ну так и она могла расцарапать ему спину в порыве страсти или оставить следы от зубов на плечах.
Он хотел от нее всего и сразу, и даже совершенно немыслимых вещей - она еще тогда не понимала, что немыслимых вещей между двумя любящими людьми просто не существует; а он даже не представлял, о чем рассказывала его наивной жене всезнающая Стефа.
Сейчас Виктории было очень любопытно, что же такого задумал ее супруг. Глаза у него просто искрились лукавством, и губы подрагивали от нетерпения. Затащив жену на кровать и укутав в одеяло по уши, он сел рядом, развернул длинный свиток и зачитал вслух:
- Руководство для брачных чертогов.
- Это то, о чем я думаю? - восторженно спросила Виктория.
- Ага, катайский учебник постельной науки.
- А почему такой маленький? - прятала улыбку Вики. - Мы бы с тобой написали явно больше.
- Дремучий народ, - пожал плечами Аяз. - А еще древнейшая нация! А нет... тут указано, что переводчик опустил большую часть информации, оставив только практическую часть. Итак, что у нас интересного? Воздержание не полезно и ведет к смерти тела... Хм... как врач говорю, врут.
- А может, не врут? - смеялась жена. - Они лучше знают.
- Еще ни один человек от отсутствия секса не умер, - убедительно говорил степняк. - Но если ты настаиваешь... тогда мы с тобой будем жить вечно. Хотя нет, не будем... Смотри, тут написано, что чем больше у мужчины наложниц, тем больше в нем энергии и здоровья, а женщины должны быть непременно нерожавшие и не старше двадцати пяти лет. Интересно, наши арыны копии с этой ерунды в подушках прячут, что ли?
- Дурацкие правила, - проворчала Вики, отбирая у него свиток. - Устаревшие какие-то. А вот это мне нравится: чтобы мужчина получил нужную энергию, женщина непременно должна познать высшее блаженство; для разогрева рекомендуются поцелуи, ласки руками и ртом.
- С этим у нас, кажется, проблем нет, - проворчал Аяз, раздеваясь, забираясь к ней под одеяло и обнимая со спины. Обоими руками он медленно скользил по ее животу и груди. - Прочитай лучше про позы.
- Шелкопряды, - зачла Виктория, давясь от смеха. - Женщина обнимает шею мужчины и сплетает ноги на его спине. Ничего нового. Рыбы - мужчина лежит на боку лицом к лицу с женщиной, подняв рукой ее ногу.
- Отличная поза, - одобрил Аяз. - Предлагаю с нее начать.
- Погоди, тут еще интереснее, - отмахнулась женщина, невольно ерзая на его бедрах - чтение этих глупостей отчего-то возбуждало, ей уже было жарко под тяжелым покрывалом. - Белый тигр - женщина стоит на коленях, лицо ее на постели; мужчина стоит позади на коленях и руками держит ее за талию.
Аяз шумно выдохнул ей в затылок. Он хотел ее и в этой позе тоже, желательно, прямо сейчас. Зажмурившись, на ощупь нашел ворот ее сорочки, ухватился за него и резко развел руки. Ткань легко порвалась. Вики только ахнула, а мужские пальцы находили и сжимали ее соски.
- Лошадь бьет копытом - женщина лежит, мужчина кладет одну из ее ног на свое плечо, другая нога покачивается, - голос Виктории срывался, почти переходя в стон, когда рука мужа проникала в шальвары и безошибочно находила между ног горошину клитора. - А-а-ах!
- А есть поза, подходящая для нас сейчас? - пробормотал Аяз, осторожно стягивая с нее штаны.
- Ну... не совсем, но вот есть "Коза перед деревом" - мужчина сидит, женщина сидит, повернувшись спиной, он держит ее за талию...
- Годится, - одобрил степняк, приподнимая ее бедра и резким движением насаживая жену на свой член. - Козочка ты моя... степная. Ух!
Свиток был отброшен в сторону, одеяло сползло с плеч. Аяз крепко держал Вики, не позволяя ей даже пошевелиться, сам направляя ее тело, а потом толкнул ее вперед, скомкав одеяло и подсунув ей под живот. Плечи у Виктории неожиданно затряслись.
- Что, больно? - мгновенно замер мужчина.
- Нет, - выдавила из себя жена. - Просто это "Белый тигр". Прости.
И она снова засмеялась.
- Дурочка, - пробормотал Аяз растерянно, а потом перевернул ее и принялся жадно целовать, пока она не застонала ему в губы, закрывая глаза и цепляясь за его плечи. - Вот так-то лучше.
Он приподнял ее бедро, стремясь проникнуть как можно глубже, полнее и вдруг уронил голову ей на плечо и расхохотался.
- А это "рыбы", - пояснил он, задыхаясь.
Вики хмыкнула и больно укусила его за ухо, приводя в себя, а потом еще пробежалась пальцами по спине и крепко ущипнула за бок. Аяз рыкнул недовольно, запустил пальцы в ее волосы, прищурился и впился в ее губы, почти кусая. Он любил быть главным в постели, и потому теперь не щадил жену, вжимая в постель и вбиваясь в ее тело. Его просто вело от ощущения вседозволенности, по телу ходила дрожь, волоски на руках вставали дыбом. Он порой не понимал, как можно за столько лет не пресытиться единственной женщиной, но правда была в том, что она знала его и доверяла, как никто другой, с ней не нужно было притворяться и сдерживаться - а он на самом деле был временами тот еще дикарь. Никаких запретов. Никаких ограничений. Он мог делать с ней всё, что захочет, а она не просто принимала его, а стонала сейчас в его плечо громко и сладко, и лишнее вылетало из головы, оставляя лишь ослепительное удовольствие.
- Можно узнать, что ты делаешь? - строго спросила Вики супруга, аккуратно переписывающего катайскую грамоту в тетрадь.
- Можно, - кивнул Аяз. - Копию снимаю. Ну, исключив пункт про наложниц.
- А зачем?
- Во-первых, пошлю Даромиру. Ему понравится. Во-вторых, дам почитать целителям. Им полезно, особенно молодым. Пусть считают, что энергию можно восстановить, когда жена достигает блаженства. И, главное, с катайскими врачами не поспоришь, они - столпы медицины.
- Ах ты собака степная! - восхитилась Виктория. - Хитрая степная собака! Вот это ты повернул!
- Да, я такой, - самодовольно ухмыльнулся мужчина. - Помяни моё слово, лапушка, скоро целители будут отбиваться от невест.
*Для "катайской грамоты" взяты выдержки из реально существующиего "Искусства брачных покоев"
Эпизод 8. РезервНикогда он не чувствовал себя настолько дерьмово. Словно вся усталость, все проблемы прошлых лет навалились на него.
Аяз был несчастен. Беспомощен. Пуст.
Что у него явные проблемы с резервом, он понял уже давно, просто малодушно закрывал на это глаза. Внимательный и чуткий к другим людям, способный заметить болезнь у пациента даже тогда, когда тот пытался её скрыть, целитель крайне небрежно относился к собственному здоровью. О нет, конечно, он не болел. Вообще никогда не болел. Во-первых, какие-то мелкие травмы он мог исцелить у себя сам, а во-вторых, вокруг него было столько лекарей, что помощь оказывалась обычно раньше, чем он мог о ней даже подумать.
Резерв перекачан? Магия восстанавливается быстрее, чем нужно? Разве это проблема - особенно при его-то работе? Уж Аяз-то найдет, куда "слить" излишки.
Тревогу, разумеется, забил Раиль. Старший сын Аяза был слишком хорошим (хоть и не в меру самоуверенным) целителем, чтобы не заметить, что у отца по утрам голова кружится и взгляд рассеянный, и ему действительно просто необходимо кого-то лечить. А иначе у него начинается едва ли не тремор рук и раздражительность. Это было ненормально, а все ненормальное остро интересовало молодого лекаря.
Он заставил отца взять выходной. К вечеру Аяз едва не сошел с ума от жуткой головной боли и ненависти ко всему миру.
Раиль, в отличие от отца, когда-то учился в университете и в принципе проблему понял. Аяз быстро расходовал резерв и так же быстро его восстанавливал. Магический фон его был нестабилен. Причём, как показал опыт, самостоятельно резерв восстанавливался крайне медленно, и это понятно. Сколько лет его отец - целитель? Тридцать? Больше? И все это время рядом была мать, которая для него в прямом смысле - источник жизни. Разумеется, организм пошел по пути наименьшее сопротивления и просто разучился вырабатывать энергию самостоятельно. Ему было это не нужно.
Будь Аязу лет двадцать пять - Раиль бы попытался что-то сделать, но целителю за пятьдесят - любые вмешательства могли закончится плачевно. Все, что он мог - бессильно выругаться и попросить отца быть хоть немного осторожнее.
Аяз только пожал плечами: он ситуацию осознал, но какой-то особой проблемы здесь не видел. Нужно кого-то лечить? Так неужели рядом не найдётся ни одного больного? Здоровых людей не бывает, бывают недообследованные.
А потом Раилю пришло официальное приглашение от департамента техномагии. Джерри (в смысле Джеральд Браенг) очень хотел его видеть при запуске первого в мире аэростата. Не то, чтобы это был опасный проект, но если вдруг в расчёты закралась ошибка или случится какой-то инцидент - помощь сильного целителя лишней не будет никогда. Джерри доверял Раилю едва ли не больше, чем себе.
Но именно в это время Раиль никак не мог поехать в Галлию. Шесса пару недель как родила ему второго сына, оставить её сейчас, пусть даже и с родителями, было невозможно.
- Я бы съездил, - признался Аяз. - С удовольствием. Там ведь Яхо. И Максимилиана нужно навестить.
Яхо Раиль ни разу не видел, но знал, что отец откуда-то притащил мальчишку с даром изобретателя, выучил его и отправил в университет Льена. Он даже с этим Яхо переписывался. Вроде нормальный парень.
- А я бы лучше с Шессой ещё побыла, - неожиданно не согласилась с мужем Виктория. - И с внуками. Когда мы ещё сюда приедем?
- Так я недолго, - легко ответил Аяз. - Туда и обратно. Сколько там будут запускать аэростат? Пару дней? И неделю, чтобы доехать до замка Нефф и обратно. Две недели, Вики. Это ведь не страшно? Заодно Белла с родней повидается. Она ведь в Галлии сто лет не была.
Они обсудили все с женой и так и порешили: что может случиться за две недели? Да они пролетят, как один миг!
И вот теперь Аяз сидел в доме на улице Трех Ветров и чувствовал себя стариком. Настолько плохо ему не было ни разу в жизни. Это была не физическая боль, не болезнь, которую можно было вылечить. Это была настоящая ломка. Он встречал людей, которые были зависимы от опиума или от алкоголя. Они не могли жить без дозы своего яда.
Аяз не мог жить без магии. Свой резерв, который казался ему безграничным, он исчерпал до дна, пытаясь спасти умирающего канцлера. На тот момент ему было не до взвешенного расчёта сил. А теперь он восстанавливался настолько медленно, что можно было это восстановление совсем не учитывать. Как никогда он понимал своего тестя, который когда-то "выгорел".
Его зять - или как там называется брат жены, в доме которого он жил - шурин, да? - поглядел на безмерно уставшего Аяза и шёпотом посоветовал восстановить резерв в другом месте. Аяз вначале его даже не понял, потом понял и наорал на Оберлинга. Что это он предлагает - изменить жене? Какая мерзость!
- Так это же ради дела, - с демонической улыбкой выдал искуситель с глазами точь-в-точь как у его жены. - Это как лекарство. Ты ж врач. Ты ж должен понимать, что лекарство не всегда вкусное.