Великан, разрезанный напополам, был всё ещё жив! Верхняя часть его туловища, из которой обильно сочилась желтоватая кровь, приподнялась, ветки на голове как будто удлинились. Лэннери зачарованно смотрел на это и опомнился лишь тогда, когда что-то обхватило его за ногу и потянуло вниз. Тогда он судорожно направил палочку на великана и крикнул:
— Пер-кусса!
Луч прошёл через гигантскую голову, великан заревел, но продолжал, скалясь, тянуть юного фея к себе.
— Пер-кусса! — слились в один пронзительный крик голоса Ирлани и Беатии.
Лучи вспыхивали, гасли, но это не помогало. А если феи прицелятся в длинный зелёный побег, обхвативший ногу Лэннери, велика вероятность отстрелить её вместе с побегом! Между тем, зубастая пасть была всё ближе…
На Лэннери кто-то налетел, обхватил его сильными руками и потянул вверх. Это оказался Саймен! Теперь бороться с великаном стало намного проще. В него беспрестанно били лучи, и хватка начала ослабевать. Лэннери видел, как треснула и отвалилась одна рука, вторая, как туловище великана превратилось в сплошную кашу из желтоватой крови и разломанной древесной плоти. И, наконец, сильнейший порыв ветра сломал все ветки на голове великана. Побег, державший за ногу, безвольно разжался, и Лэннери снова был свободен. Тогда и Саймен отпустил его, хлопнул по плечу:
— Я спас тебя, дружище! Даже без палочки мы, феи, способны совершать замечательные дела!
На радостях Саймен заговорил, как прежде, высокопарными словами. Лэннери и не подозревал, что так им обрадуется.
— Согласен, — впервые за эти несколько дней на его лице появилась настоящая, искренняя улыбка.
«Палочка — дело наживное», — и Айя, казалось, тоже с улыбкой произнесла эти слова в его голове.
— Все живы-здоровы? — Ирлани подлетела к ним. — А то я уже боялась, что лишимся нашего будущего Наставника!
Она усмехнулась, но совершенно беззлобно, как будто забыв о том, как сильно хотела стать Наставницей сама. Возможно, мысль о распространении силы Мааль в мире сделала Ирлани добрее. Ибо как помешать злу, если не совершенствовать не только окружающий мир, но и себя?
— Видали, как я ветер призвал? — Аргален надулся от гордости, оглядывая всех остальных, и Лэннери испытал прилив дружелюбия даже к нему.
— Мы летим дальше или нет? — Беатия со скучающим видом покрутила в руках палочку. Лэннери подобрал свою котомку с земли:
— Летим.
— Давайте остановимся в городе, — предложил Саймен. — Скоро Золотая Звезда выйдет, пора немного отдохнуть и поесть сайкума. Иначе у нас не будет сил.
Лэннери нашёл это предложение здравым. Надо выяснить, есть ли в этом городе храм Кэаль, и если есть, то отдохнуть именно там, в святом месте и под присмотром Светлой Души. Отряд фей одобрил его мысль. Уже улетая, бросив прощальный взгляд на останки великана, горевшие в белом пламени, Лэннери вспомнил, что особенный талант опять не пробудился, и помрачнел.
По пути Ирлани и Аргален спорили о том, что стало причиной появления великана.
— Я уверена, это потому, что силы Мааль в мире прибавилось после нападения на Школу! — твердила Ирлани, так размахивая палочкой, что едва не стукнула летевшего в задумчивости Лэннери по руке. Он слегка отстранился.
— А я думаю, это черномаг призвал великана. Тот самый… черномаг, — после этих слов Аргалена на Лэннери будто дохнуло холодным ветром. Он помнил, что именно в этом городке, чьего названия даже не знал, увидел будущего заклятого врага. Лэннери сжал палочку в кулаке — увидеть бы его снова… и одним лучом отсечь голову!
— А вы как считаете? — обратилась Ирлани к остальным. — Нечисть лезет сама по себе или это дело рук черномагов, которых, может быть, на Альбастрии целый десяток?
Саймен вздохнул и промолчал. Беатия что-то буркнула себе под нос. Лэннери ответил не сразу:
— Возможно и то, и другое вместе.
После чего замолчали уже все.
У горожан появление отряда фей вызвало и восторг, и страх. Дети бежали за ними с криками: «Моё желание! Во славу Кэаль исполните моё желание!», а стража доложила городскому совету о прибытии светлых гостей.
— В следующий раз отдохнём в поле или в лесу, — проворчал Лэннери, когда к ним подошли стражники и объявили, что совет просит служителей Кэаль о встрече.
Перед тем, как войти в здание городского совета — высокий двухэтажный дом, единственный, который был построен из камня, — феи поменяли запылённую одежду на чистую, увеличились вместе со своими котомками и сложили крылья. Саймен, понятное дело, не смог увеличиться сам, и за него это сделала Беатия, взмахнув палочкой. И снова они обменялись странными, непонятными взглядами — Лэннери не мог понять, что они означают. Да и не до этого стало.
— Нам теперь гораздо чаще придётся иметь дело с людьми, — заметил он. — И лучше смотреть им в глаза, чем витать у них над головами!
Ирлани поморщилась — ей не хотелось часто «иметь дело с людьми». Ну что ж, говорить-то всё равно придётся не ей, а Лэннери, как будущему Наставнику.
Феи вошли в каменный дом, и при их появлении все почтенные советники, одетые в чёрное, повскакивали со своих мест. Кто-то склонился в глубоком поклоне, и отовсюду зазвучало торжественное:
— Слава Кэаль!
Лэннери выступил вперёд и приветствовал советников. Ему сделалось неловко — у них были длинные седые бороды, в то время как он выглядел не старше шестнадцати человеческих лет. Тем не менее, это советники с почтением взирали на фей, а не феи на советников.
— Служитель Кэаль, — обратился к Лэннери самый дряхлый старец, чья борода доходила почти до пояса, — поведай нам, что случилось, и отчего вы прилетели к нам? Нарушено Великое Равновесие?
Странные вопросы. Неужели люди не заметили, что случилось с Белой Звездой?
— Оно нарушено уже давно, — и Лэннери рассказал советникам всю историю с появлением черномага и нападением на Школу. Они слушали с возрастающим ужасом на лицах — как выяснилось, видеть трещины на Звёздах могли лишь феи, но не люди. Под конец кто-то выкрикнул:
— Об этом должен знать рейгел Эйзек Гервелекский! И правители Альбастрии, да и всех Островов!
— Лучше будет послать гонцов, — сказал Лэннери, — хотя двое из нас тоже полетят к правителям за помощью. Но возможно, ваши гонцы окажутся быстрее.
Советник, казавшийся моложе остальных — у него было больше чёрных волос в бороде, — взял это дело в свои руки, а остальные повернулись к феям.
— Служители Кэаль, мы будем рады принять вас в Дерейяле и не отпустим без даров!
— Вот так я и узнал название этого города, — пробормотал Лэннери. Ему совсем не хотелось гостить у кого-то из советников, но храма Кэаль в Дерейяле не оказалось. Пришлось идти в дом к главе совета, и там фей разместили в отдельных комнатах. Лэннери попытались угостить человеческой едой, но получили вежливый отказ, и, в конце концов, хозяин дома и его слуги оставили утомлённого церемониями фея в покое. Издалека Лэннери слышал оживлённое: «А есть у вас сыр?» Аргалена, но ответа служанки не разобрал; хлопнула дверь комнаты, и раздался скрежет металлического засова.
За окном взошла Алая Звезда. Лэннери сбросил котомку, казавшуюся тяжелее обычного, на пол и оглядел комнату. Немногим хуже, чем в Школе Белой Звезды: и кровать с белыми чистыми простынями, и в окнах не бычьи пузыри, а самые настоящие стёкла, и комод есть. В углу стояла масляная лампа, но фею она не нужна. Лэннери открыл дверь и выглянул в коридор, соображая, в какую комнату служанки увели Беатию. Кажется, вон туда, в самый конец.
Лэннери вынул из котомки сайкум, съел его и почувствовал себя значительно лучше. После кувшинчика росы его потянуло в дрёму. Лэннери улёгся поверх белых простыней и стал думать о победе над черномагом и его помощниками, о возвращении Наставницы и пробуждении особенного таланта. Уже засыпая, Лэннери услышал шелест крыльев и встрепенулся.
Кто-то из фей пролетел мимо его комнаты, и вряд ли это был Аргален — его шумное пыхтенье не спутаешь ни с чем. Лэннери вскочил с кровати, открыл дверь и выглянул в коридор — за поворотом скрылась светлая головка Беатии, которая успела снова уменьшиться и теперь куда-то спешила.
Лэннери обожгло догадкой: если черномаг прятался в Дерейяле, он мог назначить встречу предателю — или предательнице — именно здесь, чтобы наградить за труды. Ну уж нет, она получит ту награду, которую всецело заслужила!
«Подожди, ты ведь ещё ни в чём не уверен», — Айя попыталась остудить его пыл, когда, уменьшившись и прихватив её с собой, Лэннери вылетел из комнаты.
Ни в чём не уверен! Желание наказать предательницу буквально жгло его изнутри. Всё это время Лэннери подозревал, что, стоит феям разделиться — и Беатия ринется к своему покровителю. Как она там говорила? Черномаги тоже способны любить? Какая истинная фея скажет что-то подобное?!
Под лестницей послышался её непринуждённый голосок — наткнувшись на кого-то из слуг, Беатия объяснила, что ничего плохого не случилось. Дескать, она просто намерена прогуляться. Слуга пожелал фее хорошей прогулки под Алой Звездой, и послышались его уходящие шаги. Тогда и Лэннери украдкой слетел вниз, обнаружив, что Беатия уже выпорхнула за дверь.
— Хорошей прогулки и слава Кэаль! — пожелал стражник, стоявший у дверей, в ответ на щебетанье Беатии. Лэннери посмотрел в щель: фигурка её стремительно удалялась прочь, а стражник зевнул и пробурчал:
— И не сидится на месте этим феям… Не дай Кэаль, чтоб ещё черномаги сюда пришли…
Лэннери подождал, пока стражник отвернётся, и тихонько вылетел наружу. Оглянулся — стражник отошёл к кустам и зачем-то приспустил штаны. Лэннери полетел быстрее, надеясь не потерять Беатию из виду.
Алая Звезда придавала её светящимся волосам рыжеватый оттенок. Беатия летела, и подол её платья развевал лёгкий ветерок, приоткрывая длинные стройные ноги. Не знай Лэннери, какая она тварь, пожалуй, мог бы и залюбоваться ею.
Знакомая дорога! Узкая грязная улочка, редкие факелы на стенах, след чёрной магии, теперь не такой явный, а едва различимый. Он мог бы исходить от хибри, а не от черномага. Лэннери усмехнулся — вероятно, тот не снизошёл до повторной встречи с предательницей, отправил кого-то из слуг.
Вместо того, чтобы завернуть за угол, Беатия вдруг прильнула к грязной кирпичной стене дома и замерла. Лэннери застыл, опасаясь приблизиться и выдать себя шорохом крыльев… и услышал голос. Растерянный, еле слышный голос Саймена. Тот попался в ловушку?! Лэннери бросился вперёд, приготовив палочку, но его схватили за плечо, развернули.
— Стой! Послушаем сначала, — жарко и зло шепнула на ухо Беатия. Лэннери грубо оттолкнул её от себя и снова хотел ринуться к другу на помощь, как услышал его недоуменное:
— Где черномаг? Я же должен был встретиться с ним!
Глава X
Потом, много позже, Лэннери убедил себя в том, что он и Саймена подозревал, не только Беатию. Но это потом, а сейчас он похолодел, слыша шипение хибри, стоявшей перед Сайменом, и всё яснее осознавая, что происходит, но не желая в это верить.
Человеческий рост Саймена был высоким, но даже несмотря на это, он доходил хибри только до плеча. В красноватом свете Алой Звезды легко можно было бы спутать эту хибри с обычной женщиной, если б не шипение, вылетавшее у неё изо рта. Длинные чёрные волосы с сизым отливом падали ей на плечи, фигуру скрывал коричневый плащ. Глядя на Саймена, хибри провела раздвоенным языком по губам. А он продолжал, запинаясь на каждом слове:
— Я же… всё выполнил! Сделал, как он хотел! И он обещал… что снимет с меня проклятье! Ты же была тому свидетельницей, Гарлигана — так ведь тебя зовут?
Лэннери стиснул кулаки и почувствовал, как у него на ладонях выступила кровь. Проклятье — вот что случилось с Сайменом в ту ночь, когда Лэннери сидел на крыше и терзался муками совести! Он думал, что хуже быть не может… да он просто не знал будущего!
«Не вини себя больше, чем нужно, — резко, как будто хлестнув его словами, проговорила Айя. — Он сам сделал свой выбор, Лэн».
— Отведи меня к нему, — настойчиво потребовал Саймен у хибри со странным и неблагозвучным именем Гарлигана. — Я больше ничего делать не хочу! Я не смогу… я и купол-то еле пробил, а сейчас у меня палочки нет! Он сказал мне… что только похитит Белую Наставницу, и всё! Он обманул меня… убил шестерых фей… это несправедливо! И моё проклятье… оно должно быть снято!
Лэннери едва не расхохотался. «Обманул», «несправедливо»! Неужели Саймен и вправду рассчитывал спастись, предав Школу и свою Наставницу? Невообразимая глупость! А тем временем хибри шагнула ближе к нему, и Саймен явно почуял неладное — он попятился, залепетал:
— Погоди! Стой!
Гарлигана схватила его обеими руками за плечи и с силой притянула к себе. Саймен вскрикнул, дёрнулся и обмяк в её хватке. Чудовищная противница отбросила его от себя и удалилась, натянув капюшон плаща на голову.
Как только её шаги замерли вдали, раздался слабый стон, и оба — Лэннери и Беатия — бросились к Саймену почти одновременно. Увеличились и встали над ним, сложив крылья и сжимая в руках палочки.
Тяжело дыша, Саймен смотрел на них снизу вверх. На шее его виднелись следы змеиных клыков, лицо исказилось от боли.
— Помогите, — чуть слышно произнёс он. — Хибри… меня укусила хибри.
— Мы знаем, — сухо откликнулся Лэннери. — Всё это время мы были здесь.
— Что? Вы… слышали?
Красноречивое молчание было Саймену ответом, и как он объяснялся с хибри, так и теперь начал оправдываться:
— Я… это не моя вина! Он меня заставил… наложил проклятье! Сказал, что я стану медленно гнить и умру… если не сделаю, как он велел!
Лэннери смотрел на друга, не узнавая. Неужели для того, чтобы превратиться в жалкое, отвратительное существо, Саймену оказалось достаточно одного-единственного испытания? Он ведь не был трусом! А вернее, не казался им… да и кто подумает о трусости, глядя на широкоплечего фея, от которого будто исходили уверенность и сила?
— Беатия, — простонал Саймен, вытягивая к ней руку. Пальцы его мелко дрожали. — Ты знала… Ты всё знала. Спаси меня, пока яд не отравил мою кровь! Всего одно слово… эн-те-доци… как нас учила Наставница, помнишь…
Лэннери оглянулся на неё. Лицо Беатии было таким же безжизненным и тусклым, как и её голос:
— Нет.
И спустя пару мгновений она прибавила:
— Зачем? Ты и так умрёшь от проклятья.
Саймен прикрыл глаза, снова испустил стон боли. Его трясло, словно он заболел человеческой болезнью — лихорадкой.
— Может, меня спасут… золотые феи! Нас и так… осталось всего пятеро! Прибавится ещё одна трещина на лике Белой Звезды! Я совершил ошибку… но виноват в этом Лэн! Он впутывал меня в свои проделки… из-за него я попал в лапы к черномагу!
Лэннери ответил не сразу. Ему и отвечать-то не хотелось — одолела гадливость.
— Это из-за меня ты не пошёл и не рассказал Наставнице, как всё было? Да ты просто смалодушничал!
— Ты виноват! — взвыл Саймен, тут же вытаращил глаза и начал задыхаться. Его лицо потемнело, руки и ноги дёргались, будто в сумасшедшей пляске. Посиневшими ногтями Саймен заскрёб землю, из горла его рвался беспомощный хрип. Глядя на это, Лэннери не выдержал и поднял палочку. Помочь, спасти, пусть даже Саймен — дрянь, ведь совсем недавно тот спас его самого!
Палочка наткнулась на преграду.
— Нет! — Беатия стиснула её своей рукой, полоснула Лэннери яростным взглядом. — Не поддавайся!
Глаза-то злые, а в голосе прорвалось отчаяние. Она боролась и с собой тоже! Лэннери смотрел на неё, на Саймена и чувствовал — если позволит ему умереть, в нём самом тоже что-то умрёт. Но другого выхода не было. Это меньшее зло.
«Именно так», — просто и печально сказала Айя, услышав его мысли. Лэннери отступил, слыша, как обречённо стонет Саймен, видя, как он бьётся в агонии. Последние судороги — и он затих, устремив мёртвый взгляд в темнеющее небо. Беатия прерывисто вздохнула и прошептала:
— Мне очень жаль.
Не сговариваясь, они с Лэннери направили на тело Саймена палочки, и вскоре его охватило белое пламя. Когда от друга не осталось ничего, даже хорошей памяти, Лэннери тронул задумавшуюся Беатию за плечо: