Назовите кодовое слово.
Это Рымов. — нагнулся к рации Пал Саныч. — Мне не передавали кодовое слово.
В таком случае мы ничем не поможем.
Вот ведь сучонок! — вскричал Пал Саныч сразу после окончания связи. — Перестраховался!
Мы можем попробовать выманить другой лагерь… — начал Верещагин.
И услышим то же самое! Возвращай людей.
***
К моему удивлению, «ощущение опасности» работало не только перед непосредственной угрозой вроде выстрела или камня, а ещё и предупреждало меня о том, что мне куда-то стоит идти, а куда-то и нет. Так, где-то через неделю, когда мы вышли усиленным отрядом в полсотни человек в город, я сменил направление движения, почувствовав неясную тревогу. Для проверки я отправил туда двойку Котова, с которым мы уже немного сдружились за счёт частого общения, ввиду его отношений с Катей. Мы же все, сделав небольшой крюк, без происшествий дошли до города.
Кот Королю Воров, приём. Обнаружен противник, их много и они хорошо замаскированы, возможно около полусотни, и, судя по всему, ждали нас.
Да, я выбрал себе такой позывной, чтобы дополнительно потроллить Свету, и ничуть не жалел о сделанном выборе.
Кот, свяжись с Рымовым, и передай, что я предлагаю окружить их засаду и перебить. Как понял? Приём?
Принял. Конец связи.
Дождавшись Котова, передавшего согласие Рымова, мы вдвоём отправились на поиски заданий, которые, как я уже знал, сами бежали на ловца.
Стоять! Кто такие? — вышли вдруг из-за угла четверо вооружённых автоматами неписей, наставив их на нас.
Люди. — ответил я, поднимая руки вверх.
А похожи на выродков, господин ротмистр. — заявил НПС-солдат справа.
Опусти ствол и проверь, похожее на жопу рыло.
Обязательно проверим. — ответил ротмистр. — Капрал Сатс, включите им 666 минут.
Слушаюсь! — звонко стукнул он каблуками.
Тут же перед нами на раскладной стул поставили небольшой экран, на котором началась какая-то передача. В центре круглой студии находились двое ведущих в дорогих костюмах — мужчина и женщина, вокруг них были зрительские места, и женщина серьёзным тоном зачитывала подготовленный текст:
Вчера была совершена ужасная по своей бесчеловечности террористическая акция в колледже, с нами в студии погибшая там девушка на спиритическом сеансе у нашего специального корреспондента Валсоря Сракаенко. Послушаем её…
Это было ужасно, мне было очень страшно…
Как вы слышали это была акция устрашения для всех наших сограждан, устроенная геймером для привлечения внимания к проблеме фейковых новостей, транслируемых выродками. И сейчас мы поговорим об этом с нашим экспертом в студии. Это Адинг Казерям, профессиональный эксперт из коллегии экспертов государственного института экспертизы, занимавшийся этой проблемой на спонсорство нашего телеканала.
Да, здравствуйте, над нашим обществом нависла поистине серьёзная и масштабная проблема — с каждым днём становится всё больше фейковых новостей, в которых говорится правда о ситуации в стране…
Вы хотели сказать ложь?
Да, именно! Ложь, которую они выдают за правду. Якобы на верхах все коррупционеры, на юге до сих пор процветает рабство, а тех, кто об этом говорит, сажают или убивают! Но мы-то знаем, что они преступники со слабым здоровьем, травящиеся своими же лекарствами!
Мы стояли всё это время с Максом и улыбались под дулами автоматов, наблюдая за этим шоу.
Это их не берёт, капрал Сатс. Увеличьте мощность.
Слушаюсь!
На экране появился появился седой неприятный мужик с заплывшими жиром хитрыми глазками:
Меня зовут Дитрих Лапшелёв, это программа «Вестник из дали», мы продолжаем обсуждать нынешние проблемы, одной из которых является желание людей свободно голосовать. Как вы все знаете, на голосовании как-то победили фашисты, и сейчас многие хотят голосовать… совпадение? Не думаю…
Ещё увеличить! — прикрикнул ротмистр.
Снова на экране появилась первая студия, и уже знакомый корреспондент вёл репортаж с экранчика на её стене:
Сейчас мы видим малочисленный оппозиционный митинг, пришедших на него можно перечислить по пальцам — вот первый, там второй, здесь третий, и по бокам ещё два человека.
Валсоря, вы слышите меня? — обратилась к нему ведущая.
Да, Агьло, прекрасно слышу.
Ваш оператор слишком высоко поднял камеру, и видно как за митингующей пятёркой идут сотни тысяч людей, желая прекратить их митинг. Это правда?
Да, действительно. Эта акция не была согласована, поэтому на улицы вышло огромное количество сознательных граждан для её прекращения. Если присмотреться и прислушаться, то можно услышать, как они скандируют «уходи», обращаясь к «пятой колонне», и увидеть, что они несут плакаты в поддержку нынешней власти…
Из студии нам видно, что это не их плакаты — судя по написанному, они их отобрали у пятёрки протестующих и дружно идут к урнам, чтобы их выбросить.
Совершенно верно, прошу прощения — не рассмотрел это сразу.
Увеличьте мощность, капрал! — приказал он и уже продолжил заговорщическим голосом. — Нам попались крепкие орешки и сильные лидеры! Скот, возможно они не менее крепки, чем сам картофельный король!
Как скажете, господин ротмистр, крепкие орешки, а кто из нас Скот?
Называй меня Билл, Скот — они слушают и перехватывают наш разговор. Мы были не готовы, что их поддержит 180,1 % населения… их цель покушение!
Слушаюсь, господин ротмистр… Билл Скот.
Молодец, бей дальше! Связанных бить — по-нашему!
«Скот» постоял несколько секунд, не зная, что делать, после чего щёлкнул тумблером. Экран сменился — сейчас там стоял какой-то плешивый старый мужичок с узкими и коварными глазёнками, на фоне были часы на башне и огромная украшенная ёлка:
Граждане нашей великой страны! Быдлониане! Этот год был сложным, но следующий будет ещё сложнее! Затяните свои пояса, чтобы мы могли расстегнуть свои, ведь в единстве наша сила! Вместе мы избавимся от выродков из «пятой колонны» и вы все будете дружно шагать в четырёх других под патриотические лозунги и религиозные песнопения! Слава спасшим человечество ветеринарам! Помним не только в мае! С Новым Годом!
В это время прозвучала автоматная очередь, поразившая не только четырёх неписей, но и экран с диктором. Подошедший к нам сразу после этого молодой парень осмотрел тела, после чего обернулся к нам.
Кай Гаал. — представился он.
Вик Тор. — тут же ответил я, не сдерживая улыбку.
Мак Сим. — протянул руку Котов.
Зеф. — произнёс «рыжее хайло» рядом с Каем.
Быстрее, нам нужно уходить отсюда.
Кто вы и кто они? — спросил Мак Сим во время бега.
Нас называют выродками, потому что у всех нас критическое мышление, а они охотятся на нас. Раньше они вычисляли нас с помощью «внасвязи», которая передавала им переписку людей даже без решения суда — просто по запросу, но когда мы все перешли в мессенджер «телега», им пришлось изменить тактику. Видите ли, у адекватных людей их пропагандистские новости и передачи вызывают приступы головной боли и агрессии, и, как следствие, мата, по этим признакам они и определяют нас, называя выродками, у остальных же эти программы вызывают приступы радости и восхваления чиновников-основателей. Наша основная задача уничтожать вышки-ретрансляторы, тогда без этих передач люди начнут думать и читать книги — и этой преступной власти придёт конец…
Как мы можем вам помочь? — поинтересовался я, также продолжая бежать.
Устройте пожар на главной вышке-излучателе, где и снимают все эти высеры. Нам туда не попасть, так как наши лица уже скомпрометированы. Пожара будет достаточно, потому что пожарные уже давно занимаются не тушением — их задача сжигать все не религиозные книги, что увеличивает аудиторию пропагандонов и развращающе-отупляющих передач.
Получено задание: устроить пожар на главной вышке.
Какое раздолье для мракобесов… мы поможем, конечно! Только мне не понятно, откуда книги, раз они под запретом и их сжигают?
Так всё равно они есть у всех — менталитет у нас такой — действовать вопреки законам, и жить по совести, полагаясь на здравый смысл, а не по прописанным абсурдным правилам.
Вот это по-нашему! И как мы спалим башню?
Ага. Все входы тщательно охраняются… кроме одного — вы зайдёте через фабрику макаронных изделий по соседству, мало кто знает, что они соединены длинным подземным тоннелем для быстрой доставки необходимого количества спагетти и лапши в башню, которые там предпочитают больше рожек, спиралек, перьев и бантиков. На фабрику же проникните под видом ревизоров, я позвоню предупредить их, иначе вам не поверят, так как у нас незапланированные проверки проводятся только после уведомлений.
На словах не сложно…
Да, однако на деле всё куда сложнее…
К фабрике мы подъезжали на дорогой иномарке и уже были немного загримированные — Кай Гаал заставил нас под одежду напихать кучу поролона, чтобы мы были похожи на типичных чиновников, иначе бы нас моментально раскрыли, так как здесь чем жирнее чиновник, тем он важнее.
Ну-с… показывайте, чем богаты. — заявил я с важным видом при входе, растягивая слова.
Может сначала на дегустацию? — поклонился мне встретивший нас директор фабрики.
Это мы всегда рады, но сперва дело…
Как прикажете… вы, видно, недавно на этой должности?
Нет, мне просто мясо больше нравится.
Тогда вам понравится наш ассортимент — у нас есть макароны со вкусом мяса, икры, крабов, креветок, рыбы и мёда для бедняков… а также со вкусом сладкой лжи, кислой подмены понятий, даже со вкусом счастливых патриотических слёз, или же горьких детских слёз и слёз беспросветного отчаяния стариков…
Ммм… вот последние два мне больше по душе.
Мы здесь знаем вкусы руководства…
Сколько литров слёз производит средний ребёнок и старик за день?
Ребёнок два литра, старик — пять.
Почему так мало?!
Приходиться соблюдать баланс — если больше, то они мало живут или перестают производить, привыкая и черствея… могу показать график, у нас всё подсчитано.
Побродив немного, я изъявил желание осмотреть тоннель до башни, рядом с которым мы как раз проходили.
Конечно-конечно. — тут же обеспокоено откликнулся директор. — Но что-то вы не изволите откушать…
Вспомнил, что на диете — моя содержанка вчера с большим трудом вылезла из складок моего живота и оставила где-то там несколько ногтей… до сих пор не могу их найти… хотя бы пару килограмм думаю скинуть…
Охрана!
Среагировал я быстро, тут же его вырубив, благо вокруг не было никого — мы как раз уже были у тоннеля, а днём им пользовались только для редких выпусков новостей. Сразу после этого мимо нас замелькали стены, провожая наш с Котовым стремительный бег к главной вышке-излучателю. С металлическим лязгом открылись ворота кабины грузового лифта на несколько тонн и кабина начала плавный подъём на первый подвальный этаж, где был склад макаронных изделий. Не дожидаясь полного открытия дверей, мы выскочили из лифта и, вытащив спрятанные в поролоне на животе канистры, принялись поливать химические макароны, которые должны были по замыслу Кая Гаала вспыхнуть как сухой хворост. Чиркнув спичками, мы подожгли дорожку жидкости, ведущей к лифту, и спустились обратно к тоннелю, где восстановили наш облик пузатых чиновников и степенно направились на выход. Об успехе нашей миссии свидетельствовало системное уведомление: поджог главной вышки-излучателя был успешно выполнен. Вернитесь к Каю Гаалу для получения награды.
Сама награда составила тысячу жетонов, которую мы с Маком Симом разделили пополам, и повышение репутации. Моя репутация с неписями уже достигла «доверия».
Закупившись припасами, в основном, конечно, алкоголем и сладким, мы купили несколько десятков гранатомётов с боеприпасами — по сто жетонов, однако я мог себе это позволить после последних квестов и симуляций, где мы снова побеждали, на этот раз национальную гвардию под командованием умственно отсталого хапуги Болотова, вообще-то в симуляциях для меня появилась новая опасность быть схваченным, но об этом по порядку. Затем я отправил Котова порожняком на базу, чтобы он всех аккуратно провёл до засады, сказав, что сам своих доведу. Намечалась горячая встреча непрошенных гостей. К слову такие крупные отряды мародёров стали следствием того, что уже все лагеря, зная о наличии под боком военной части срочников, отправляли усиленные отряды, некоторые из которых, возможно даже в полном составе, и поднимали «Весёлого Роджера». К этому моменту я уже знал, что Пал Саныч захотел встать во главе объединённых лагерей — мне на одной из прошлых симуляций рассказал радист, получивший ту передачу, в которой Пал Саныч представлялся Рымовым, пытаясь выманить весь лагерь. Верней он спросил, «как мы отбились», после же моего недоумения он и рассказал про тот случай. Так что, когда несколько дней спустя Верещагин попробовал меня выманить, то у него ничего не вышло. Да и не зная об этом я бы не пошёл, потому что ощутил явную опасность. И вот сейчас сидящий в засаде отряд мог быть логичным продолжением неудачной попытки меня схватить, чтобы выбить кодовое слово. По крайней мере это мне первым пришло в голову, о чём я, естественно, никому не сказал. Я ещё не решил, что делать в этой ситуации — по-хорошему мне бы пойти к Рымову, раз на меня охотится целый лагерь, и ввести его в курс дел, но его реакция была мне неизвестна, как и действия Пал Саныча при многократных неудачах — возможно он бы прекратил попытки меня схватить и начал бы действовать в другом направлении, поэтому я пока не торопился, обдумывая все варианты, и, выходя из лагеря и находясь в симуляциях, полагался на «ощущение опасности».
Наконец мы выдвинулись в обратный путь и, подойдя ближе к засаде, я начал медленно ползти, используя «ощущение опасности» как радар — мне требовалось начать движение в определённую сторону, чтобы понять, есть ли там кто-то. Вычислив таким образом позиции примерно 15 человек, я отполз назад и сообщил, где залёг неприятель. Затем мы подобрались ползком метров за сто до врага, и, проверив их наличие на позициях, мы связались с Рымовым и одновременно открыли огонь. Вначале мы ударили из гранатомётов по площадям, потом, когда уже расшевелили этот муравейник, окружили их и принялись добивать выживших. Благодаря своей способности, я был на острие атаки, просто укрываясь в нужные моменты за деревьями, падая на землю или отпрыгивая в сторону. Конечно же это чувство, похожее на неуязвимость, опьяняло, и я ничего не мог с собой поделать — я ощущал себя жнецом, собирающим кровавую дань, я сеял смерть. Будь я один — меня бы, естественно, уже бы убили, но целей помимо меня было много и я мог позволить себе рашить. Весь бой с начала гранатомётного обстрела занял не более пяти минут, и сейчас на поле брани остались только мы.
Ну ты монстр! — восхитился Юра, когда мы обшаривали карманы убитых. — Скольких убил-то?
Точно не скажу, но не менее десятка.
Опа, смотри кого гранатой разорвало.
Подойдя поближе, я увидел верхнюю половину туловища Верещагина.
Зря мы, видать, тогда помогали этому гаду. — продолжил он.
Юр, на обратном пути я расскажу тебе кое-что важное… — пообещал я вдруг, видимо, рассчитывая на его совет.
Совет Юра дал простой — идти к Рымову. И я ему последовал, пока мы далеко не ушли, только с предложением, а не рассказом:
Иван Андреич, мы их узнали — они все из соседнего лагеря, может нападём на них и отучим мародёрствовать раз и навсегда? Или обчистим их арсенал, и заручимся их лояльностью в обмен на возвращение части оружия? И быть может нападение на нашу крепость несколько недель назад, когда Ефимова убили, тоже их рук дело…
Существовала, конечно, возможность, что, проиграв, Пал Саныч сдаст меня перед Рымовым, но это было слишком мелочно, на мой взгляд, да и тогда бы вскрылось, что он хотел захватить другие лагеря, выманивая их под предлогом помощи.
Хм, идея-то неплохая, столько народу, да ещё и в засаде уже перебор, и явно на нас была эта засада… и то нападение…