Ещё несколько метров. Несколько шагов - и всё. Крыльцо, дверь. Безопасность. Защита.
Кто-то грубо дёргает за воротник, буквально сталкивает в проулок между двумя корпусами. Многострадальное плечо врезается в бетон. Вся рука тут же немеет. Нил не успела даже сморщиться - её схватили за грудки и вдавили спиной в стену. Сердце бешено заколотилось, отдаваясь барабанной дробью аж в кишках, дыхание так и не выровнялось. Плохое освещение не стало помехой: перед ней стоял светловолосый. Нечеловеческая тварь, едва не перемоловшая ей все кости, мышцы и сухожилия ради ответов, которых у неё просто не было.
- Ёб твою... - начала она шёпотом.
- ...не думаю.
Светловолосый схватил её за глотку. Нил начала отчаянно отбиваться. Самообладание и последние крохи хладнокровия остались где-то по ту сторону забора, окружавшего здание. Такая ироничная перспектива - умереть в двух шагах от спасения.
Нил набрала в лёгкие воздуха, собираясь банально заорать, надеясь, что её хоть кто-нибудь услышит, и светловолосый тут же сдавил ей горло. Она закашлялась. Ни шанса на спасение, ни йоты на манёвр. Ни сбежать, ни вывернуться, ни даже шевельнуться.
- Убери, сyка, лапы! - сипло выдавила она.
Светловолосый холодно усмехнулся.
- Ну да. Другого я и не ждал.
- Ты выбил из меня всё, что мог!
- Я в этом не уверен.
Всё ещё вжимая её в стену, он наклонился, будто собираясь поцеловать. Издевательский жест, очень в духе выродков вроде него. Едва подумав об этом, Нил сморщилась, замотала головой, когда почувствовала ледяные, будто с сильного мороза, губы, на своей шее. И в следующую секунду отчётливо осознала, что произойдёт дальше.
Он её убьёт. Просто загрызёт прямо здесь, на пороге единственного места, где её способны защитить. Вырвет зубами глотку и оставит подыхать, как задавленную мышь. И ему вполне хватит на это и силы, и долбанутости. И то, и другое она уже успела ощутить на собственной шкуре.
Паника подкатила к самому горлу, лишив способности просить, молить, кричать, говорить вообще. Нил продолжала вырываться, но лишь рефлекторно. Внимание всего её существа сконцентрировалось на том месте, к которому прижимались зубы твари.
Ты же сказал "жду тебя", Линарх, хренов ты...
Тупая боль от медленно вжимающихся в её плоть зубов сменилась болью жгучей, ввинчивающейся глубоко в сосуды, растворяющейся в потоке бешено мчащейся по телу крови. Конечности свело спазмом. Ужас от осознания собственной беспомощности, неспособности сделать хоть что-то для своего спасения едва не сводил с ума. Это чувство - ужас - оказалось настолько мощным, что Нил не сразу заметила, как оно заслоняет собой все прочие. Как притупляет боль, как не даёт сосредоточиться.
Сосредоточиться... на чём? На чём-то стоило...?
Ах, да. Это далёкое, едва заметное ощущение - покалывание под кожей головы. Лёгкое давление, как когда ощущаешь чей-то слишком пристальный взгляд.
Как когда кто-то пытается рыться у тебя в подкорке, и ты совершенно случайно замечаешь это.
"Расскажи мне".
Нет. Нельзя, ни в коем случае, нет. Запереть, запрятать, растворить, распылить по всему сознанию.
"Почему?"
Опасно. Очень. Раскрыться - значит убить себя, умереть прямо здесь.
Но она ведь уже умирает, нет? Медленно проваливается в бездонную темноту чужого разума, побеждённая грубой силой, подавленная чужой волей.
"Расскажи мне. И живи. Расскажи".
А что рассказать? Нил начала забывать, кто она, что она, чем занималась, где находится... Что-то там было. Что-то такое, далёкое, что-то в тени. Что-то о крови. Что-то о силе. Что-то о власти, о прибыли...
Кровь и власть. Кровь и прибыль.
Рывок. Тупая боль, казалось, уже отступившая, окатила волной от раны на шее до самого сердца к кончикам пальцев. Опора пропала. Давление пропало. Нил повисла в пространстве, невесомая, будто листок на ветру. Её подхватили. Удержали. Тепло - жар, живой жар, живые тёплые руки. Она хотела что-то сказать владельцу этих рук. "Где тебя носило, скотина ты безответственная..." Но усталость, накопившаяся за эти две чудесные ночи, наконец взяла своё. Нил отключилась.
Кровь и власть. Кровь и прибыль.
Вот оно как. Власть и прибыль. Чудесно.
Внезапно его рванули назад. Оторвали от добычи, отбросили. Светловолосый невольно зарычал.
Перед ним стоял Линарх. Едва вернувшийся с рейда, судя по одежде, он придерживал обессилевшую девушку одной рукой и протягивал к нему вторую, готовый отразить нападение.
- Всё. Хорош.
Кровь и власть. Кровь и прибыль.
Кто-то решил подзаработать на его крови. Кто-то явно не знал, чью кровь собрался для этого использовать. Серый снова тихо зарычал:
- Уберись с моей дороги.
- Я сказал, всё.
- Ты не хочешь со мной ссориться.
Глаза, смотревшие на светловолосого из-под густых каштановых бровей, горели изнутри янтарными искрами.
- Нет. Но её ты не получишь.
- И ты намерен меня остановить?
- Что такого она тебе сделала?
- Изучала мою кровь. Пыталась на ней заработать.
Линарх помолчал. Ему явно хотелось оглянуться на девушку, но он боялся выпустить из виду рассерженного противника.
- Она ничего не сделает. Даю слово. А моё слово для тебя кое-что значит, ты сам говорил.
Необычно яркие янтарные глаза смотрели на светловолосого твёрдо, но без агрессии, без вызова. Нос едва заметно морщился. Казалось, будь у Линарха уши немного другой формы - он бы по-волчьи прижал их к голове.
Серый долго молчал, глядя то на него, то на его пребывающую в беспамятстве подопечную. Взвешивал все "за" и "против". Кипел от желания закончить начатое и ещё больше - от осознания, к чему это приведёт. Ему тоже не хотелось ссориться: Линарх был слишком полезным знакомым. Насколько эта польза перевешивала риск? И насколько рискованно оставлять в живых девчонку, которая...
- Она ничего не сможет, - негромко повторил Лин. - Ни изучить, ни заработать. Я знаю, о чём говорю, я пробовал. Оставь её. Под мою опеку и ответственность.
Серый тихо выдохнул.
- Увижу её в городе снова - ты ей не поможешь.
- Уедет, как только придёт в себя. Вы не пересечётесь. Если только ты не поселишься на базе.
Серый бросил последний злобный взгляд на потерявшую сознание, сцепил зубы и молча направился прочь.
- Да, слушаю.
- Привет, Жень.
- Уже здоровались, - в голосе на том конце линии слышалась усталость. - Что-то случилось?
Оборотень осторожно повернул голову лежавшей перед ним девушки. Рана всё ещё сильно кровоточила, но смертельной не была. Нанесший её не планировал убить жертву.
- Позвони своему недоделанному кровососу. А то он начудит щас, а нам потом разгребай.
Абонент тяжело вздохнул.
- Что он опять натворил?
- Чуть не убил одного из моих... - Лин потёр лицо, подбирая слово, - ...моих людей.
- За что?
- Пока не знаю.
- Почему именно я "позвони"? Почему тебе самому с ним не поговорить?
- Потому что я уже поговорил. А ещё потому, что этот агрессивный нестабильный недоделок поддаётся только твоей дрессуре.
- Ты серьёзно что ли? - голос в динамике на секунду даже перестал звучать устало. - Какой дрессуре? Очнись! Мы с ним гавкаемся шесть дней в неделю, и не семь только потому, что у меня выходной.
Оборотень тоже протяжно вздохнул. Прошла всего пара часов, как он вернулся из не самой приятной поездки - даже переодеться не успел, не то что попить-поесть или хотя бы просто отдохнуть. Ему очень хотелось набить кому-нибудь морду, после чего отмыться от лесной грязи и залечь часов на десять в своей берлоге.
- Жень. Ты просто позвони, хорошо? Без вот этого всего. Может, хоть немного его это уймёт.
- Ладно, - после недолгого молчания согласилась собеседница. - Только не возлагай на меня слишком больших надежд.
9.
Звук. Звонок. Раздражающе резкий. И какая скотина...
- Где ты?
- А что?
- Надо пересечься.
- Мне не до бесед.
- Зато мне очень даже до бесед. Где ты?
Бескомпромиссный тон. Либо случилось что-то, либо грядёт воспитательная лекция. И он очень надеялся, что первое.
Серый назвал адрес. Оппонент помолчал, прикидывая расстояние.
- Понятно. Двигай в мою сторону. Адрес помнишь?
- Визуально.
- Гут. Столкнёмся как раз у подъезда.
Серый, не прощаясь, отключился. Резковатым движением бросил телефон в карман и взъерошил пятернёй короткие волосы. Беседовать ему совершенно не хотелось. Хотя он всё равно планировал прогуляться, так? Тогда какая разница, в какую сторону.
До места он добрался быстро: неприятные мысли скрали километры дороги. Женя уже переминалась у подъезда. Среднего роста - чуть ниже его самого, русая, приятной, но вряд ли примечательной внешности девушка. Когда они впервые столкнулись, он решил, что ей лет двадцать с хвостиком. Хмурая, явно уставшая, зато полная решимости, непонятно на что направленной.
Так же молча они поднялись на нужный этаж и зашли в квартиру. Серый снял обувь, повесил на крючок ветровку - стремление Жени к чистоте он уважал, хотя и не всегда понимал, - и, пройдя в зал, сел на софу. Так привычно, будто приходил сюда чуть ли не каждый день. Ощущение комфорта в чужом доме - оно дорогого стоит.
- Рассказывай, - Женя вошла следом, не глядя на него, на ходу стаскивая с плеч толстовку. - Что там у вас произошло?
Голос её, обычно живой и слегка ироничный, сейчас звучал немного сипло. От усталости, может, или от холода...