Тот, что в тёртой кожанке, ткнул пальцем в монитор:
-Вот его знаешь?
Ни имён, ни приветствий, ни объяснений. Кеч нехотя подошёл к столу и глянул на мерцающее изображение. Стоп-кадр видеосъёмки. Место ему было неизвестно, зато был известен тип, среди прочих заходивший в стеклянные двери. Кеч невольно нахмурился. Зачем им понадобился Серый?
-Значит, знаешь, - тот, что в кожанке, хмыкнул.
-Н-неа.
Чтобы выдавить это из себя, Кечу потребовался весь резерв его наглости.
-Знаешь, - кожанка уверенно кивнул.
Прекрасно. Опять пацан влип в какие-то бандитские разборки из-за этой бледномордой сволочи.
-Да не знаю я его! - Кеч попытался придать себе возмущённый вид. - Чё докопался-то?
Кожанка набычился и двинулся на него.
Кеч не издал ни звука. Но рефлекторно сжался и зажмурился, ожидая удара.
-Эй, тихо! - вмешался третий - тот, что в дорогом пальто. - Тихо, я сказал! Без мордобоя! Мы же... - отпихнув своего кожаного приятеля от пацана, он злобно одёрнул полы пальто и понизил голос, - ...цивилизованные, мать его, люди.
Освободившись, Кеч постарался оказаться как можно дальше от Кожанки. В идеале так, чтобы между ними было препятствие. Стол или стул... Хотя если начнётся потасовка - его это не спасёт.
Интересно, на кой ляд он понадобился этой парочке? Как свидетель? Сведения он предоставил. Невольно, вообще-то, но это не важно. Важно, что от свидетелей любят избавляться.
Спина пацана от пояса до самых лопаток покрылась мурашками. Глаза забегали, ища - и не находя подходящего выхода из помещения.
-Ну что, сразу в расход? - подтверждая его самые худшие предположения, спросил Кожанка. Всё ещё злой, что ему не дали почесать кулаки.
-Нет, в расход не надо, - торопливо запротестовал гад, приведший Кеча в эту комнату. - Живым он полезнее.
-Чем полезнее?
-Я пару раз отследил его до источника. Вернее, до заказчика. Чаще всего это был тот тип с камеры. Они сто проц постоянно на связи. Убьёте его - тот чувак заляжет на дно. А так, думаю, попробует его вытащить.
-Думаешь, - повторил Пальто. И это не прозвучало как вопрос.
Его собеседник неуверенно пожал плечами.
-Ну, так посудить: пока он живой - он может продолжать говорить. А вашему типчику вряд ли хочется, чтобы его информатор болтал.
"Отследил до источника". "Постоянно на связи". Плохой "информатор". О-о-очень плохой "информатор". Отвратительно заметал следы. Плохие информаторы плохо кончают. Мысли Кеча потекли лихорадочно быстро. Он ощущал легкий тремор конечностей. Паника подступала всё ближе. Интересно, хватило бы ему сил справиться с тремя людьми сразу? Нет. Вряд ли. Он едва расправлялся с одним охранником. Пусть и здоровым качком. Да, было дело. Но теперь - не тот случай. Совсем не тот случай. Совсем...
-Я с ним согласен, - подал голос Кожанка.
Дорогое Пальто оглядел своих собеседников долгим задумчивым взглядом. Затем повернулся к Кечу.
-Ну что ж. Тогда жизнь твоя и судьба твоя полностью зависят от правдивости всего одного твоего ответа, - он выдержал паузу, добиваясь максимум внимания. - Ты знаешь его?
Он снова указал на светловолосого на мониторе. Кеч проследил за ним и медленно рассеянно кивнул. Не было другого выхода.
-Хорошо, - Пальто неопределённо махнул в воздухе рукой. - Хорошо. Другими вопросами займёмся позже. А пока что уберите его куда-нибудь. Подальше с глаз моих.
Место, куда его "убрали с глаз", оказалось не то каптеркой, не то другим техническим помещением большого промышленного здания. Ящики, трубы, коммуникации, датчики, металлические короба на стенах... приличествующий обстановке серо-синий цвет покрывала пыль. Место Кечу определили в дальнем конце помещения, у более-менее тёплой трубы. Одеял не выделили, невежливо мотнули за шкирку, показав какой-то слив чуть дальше по стене (видимо, местный стихийный унитаз), приковали собачьей цепью к трубе и закрыли дверь.
Именно с этого скрежещущего звука старого замка и начались "Те двадцать пять дней".
Поначалу всё шло относительно неплохо. Доза, принятая буквально вчера, держала Кеча в тонусе, поэтому духом он падать не спешил.
Первой в ход пошла грубая физическая сила. Рывки, выкручивание звеньев, пинки по трубе. Затем были попытки сломать пальцы и высвободиться в лучших традициях героических боевиков. Жаль, никто из боевиков-героев не рассказывает, как больно даже просто пытаться сломать себе палец. Цепь поддаваться тоже отказалась. Через несколько - Кеч не знал, сколько точно, окон тут не было, - часов принесли еду и ещё раз напомнили, куда в случае чего справлять нужду.
На второй день, устав вырываться, Кеч задумался.
Где он мог так накосячить? Из-за чего попал сюда? Всегда осторожный, информатор-дока, просто мастер своего дела, проверял каждого связного, каждую точку, трижды перепроверял всю информацию, старался не показываться сам или хотя бы менять имена. Чтобы связать его с Серым и всей их шайкой-лейкой, требовалось много знать. Или много видеть. Ни многознающих, ни многовидящих Кеч в своей среде не замечал. Или, может, просто отказывался замечать? Кому не бывает приятно повоображать себя непогрешимым?
К середине следующей недели перебирание знакомых, способных сдать его, прервалось постепенно нарастающей болью. Он совсем забыл, что срок прошёл ещё день-другой назад. А значит, дальше будет только...
Нет. Его обязательно найдут. Его наверняка уже ищут. Такими людьми, как Кеч, Серый не бросается. Полезными людьми. Нужными. Серый сам говорил. И чему-чему, а именно этому заверению он верил. Потому что...
Потому что надо просто терпеть и...
...Терпение иссякло к концу недели. Мышцы жгло огнём, сухожилия выворачивало наизнанку, конечности сводило жестокими судорогами, грозящими перемолоть все кости. Есть он перестал ещё несколько дней назад. Пища просто выходила обратно в ту же секунду, как была проглочена. Смысла терпеть боль молча Кеч больше не видел и потому не притворялся, крича так громко, как позволяли лёгкие. Похитившие его ублюдки явно не знали, что он такое и что с ним происходит, поэтому из обезбаливающих понимали только слово "морфий". Слово "морфий" не понимало тело Кеча, поэтому его голове спешно пришлось выучить слово "монтировка". Доктор Кожанка назначал пациенту "монтировку" два, пять, а то и восемь раз на дню. И пациент постепенно заткнулся - примерно к середине новой недели. Бугаи, по стечению обстоятельств переведённые в должность санитаров, каждый раз поражались, как голова пациента от такого количества принятого железа ещё не превратилась в аморфное месиво.
Если бы они знали, что в месиво незримо для них превращаются его мозг внутри постоянно зарастающего после побоев черепа, а с ним - и внутренности под медленно рассыхающейся кожей, их наверняка посетил бы кондратий.
Тем временем Кеч, окончательно потерявший способность кричать, радовался, что может хотя бы дышать. Мыслил от боли он к тому моменту уже крайне слабо, а посему мог лишь лежать на боку, лицом к стене. Просто лежать, наблюдая, как кожа на кистях превращается в старый трухлявый пергамент, обнажая подкожные ткани, мышцы, волокна и сосуды, как вытекает из лопающихся узелков лимфа, как с трудом перекатывается по сосудам густеющая кровь... Он сосредоточился на дыхании. Вдох. Стук сердца. Выдох. Вдох. Стук. Выдох. Сердце ещё бьётся. Сердце у него сильное - Серый говорил.
Где ты, бледномордый говнюк? Тебе приходилось хоть раз в твоей нечеловеческой жизни гнить заживо?!
Вдох... Стук... Выдох... Вдох... Стук...
...Стук. Не сердца. Слабый чавкающий звук у него в груди нисколько не походил на твёрдый уверенный...
Шаг.
Шаги!
Он чуть не сошёл с ума. Да поначалу он и решил, что наконец благословенно рехнулся.
Кто-то осторожно повернул его лицом вверх.
-Слышишь меня? Эй.
В помещении не было ни одного источника света, Кеч не мог видеть здесь физически. И он сделал единственное, что мог - приоткрыл глаза и представил себе, что видит лицо, которое мечтал увидеть уже две, мать их, недели.
А потом была кровь. Так невероятно много, что ему показалось, будто он может в ней искупаться. Но ощущение продлилось недолго - слишком недолго, почти болезненно недолго. Кеч едва не вскрикнул, требуя вернуть источник.
Но его уже крепко держали за руки.
В глазах прояснилось. Где-то был слабый источник света - неоновый едва горящий. Синеватый, вроде лампочки в кармане или браслета с клуба...
Над Кечем нависал тот самый тип, о появлении которого пацан молился неделями каждую секунду перед... смертью?
Он умирал. Только что. Плоть, она слезала с костей, распадалась на глазах!
Он посмотрел на свои руки - рубцы. Свежие, розовые, будто от недельных ран.
-Пришёл в себя?
Серый держал его за подбородок, заставляя смотреть на себя. Какое знакомое обращение. Нежностей не дождёшься: тебя оттащили от края пропасти, будь счастлив и прекрати ныть, всё уже кончилось.
Кеч часто-часто закивал, и Серый механически закивал в ответ.
-Хорошо. Тогда слушай.
...или ещё не всё?..
-Скоро сюда придут наши люди. Они тебя вытащат. Я остаться не могу. У меня есть... дело. До их прихода тебе надо притвориться, что ты без сознания. Ты сможешь? Ты понимаешь, что я говорю?
Кеч задумался. Голова соображала очень слабо. Он только что был в агонии, и вдруг - в эйфории. А теперь от него чего-то хотят... он неуверенно закивал.
-Притворись, что ты без сознания, Кеч. Сделай. Или тебя убьют.
-А если... - какой у него тихий скрипучий голос, - ...если "наши" не придут?
Вот что его волновало. Не те, кто приволок его сюда. А призрачность надежды, которую ему подарили.
-Если поймёшь, что можешь передвигаться сам - вставай и иди. Выберись отсюда, забейся в один из своих схронов и выживай.
-Но если...
Светловолосый помолчал.
-Если в течение часа никто не придёт - скорее всего, мы все уже погибли.
4.
- Не занято?
- Не. Садись.
Нил поставила кружку на стол и села. Окинула соседа беглым незаинтересованным взглядом... Такой себе незамысловатый худосочный персонаж. Странно, что один - подобные по барам в одиночку не шляются. И правильно, в общем-то, делают.
Сама она, впрочем, тоже молодец: среднего роста, хрупкая на вид, с мягкими прядями немного ниже подбородка и не предполагающими ничего грубого или опасного чертами лица. Не с такой внешностью пиво в барах ночью распивать.