∗ ∗ ∗
Саша смотрел поначалу, рассказывая свою историю, то в окно, то на кружку, но время от времени он поднимал глаза, вглядывался в мое лицо и, хотя скепсис возник у меня еще при описании подземелья, мой гость прочел его только сейчас.
- Постой, - пробормотал он, - Я кое-что забыл.
Смирнов вскочил из-за стола и бросился в прихожую. Минуту он шуршал пакетами, а потом вернулся в кухню, сжимая в руках темный стеклянный шар размером с небольшой апельсин.
- Чудом сохранил... В подземном приюте такие штуки никто не считал, их даже Женя к себе домой таскал. Впрочем, смотри сам, - Саша слегка сдавил верхнюю половину, и в глубине сферы вспыхнули символы.
- Такие продаются за пятьсот рублей на Алиэкспрессе.
Язык мой - враг мой. Но Саша не обиделся на мое неверие:
- Отчасти ты прав. Мне их технологии казались чудом, а сейчас, всего лишь за пятнадцать лет, мы их в чем-то обскакали. Смартфоны похлеще их дисков, особенно с интернетом-то нынешним. Но увы, я не могу тебе телепатию Заменителя Отца продемонстрировать.
Я молчал.
- Хорошо, я понял. Мне не стоило начинать с Душкина и чертового сайта. Надо было рассказать про исчезновение мамы, про отчима, про тетку... Но ладно уж... Продолжать историю?
- Прости, если задел.
- Да я сам понимаю, как выгляжу со стороны. Быть может, я и впрямь схожу с ума, вот только этим не объяснишь пропажу мамы...
- А сколько в подземелье находилось детей? Как город не заметил их отсутствие? Что такое Адаптация?
- Обо всем по порядку.
Саша налил чай в кружку и продолжил.
"Я очнулся в классе на втором уровне. В помещении со мной находился парень лет двадцати, один из "вожатых". Он успокоил меня, сказав, что не каждый выдерживает контакт с Заменителем Отца, дал валерьянки и шоколадный батончик, а затем проводил к выходу.
Я недолго провалялся без чувств. Но на улице уже стемнело. Ночной лес пугал не меньше бункера, и, хотя со мной отправилось трое ребят, дорога оказалась нелегкой. Отчим отвесил мне на пороге подзатыльник за позднее возвращение. Испачканные шмотки я стирал в последний день каникул вручную.
Начались все те же рутинные серые школьные дни, но к ним прибавились занятия в Приюте. Дважды в неделю после уроков я шел на окраину, а там по заброшенной просеке добирался до входа в подземелье. Я занимался в бункере математикой и физикой. Об этом знала лишь мама, всем остальным же я говорил, что хожу к репетитору. Регулярные посещения факультатива стали обыденностью, которая развеяла в моей душе и любопытство, и ощущение нереальности.
В Приюте обучалось детей сто. Семьдесят из них находились там с рождения, как Иван, а остальные же, в число которых входил и я, назывались пробудившимися, то есть попавшими в результате испытания. Многие из них были либо из нашего города, либо из окрестных сел, либо из соседних райцентров. Большинство - мальчики. И хотя детей от Заменителя Отца родилось немало в нашем регионе - как потом мне сказала мама, на это женщины шли от безысходности и безденежья - никто из нас не пересекался друг с другом, а тайна не выходила за пределы квартир.
Карлика с ребенком все называли Директором. Он был вторым после Заменителя Отца. Ему подчинялись остальные учителя, такие же странные невысокие люди, которым требовался постоянный контакт с кем-то из детей. Они брали тех, кто находился в подземелье с рождения. Вожатые говорили нам, что учителя всего лишь пользуются их органами чувств и ни один ребенок не страдает. Сами мальчики описывали свое состояние в момент касания как сон. Но я, как и остальные пробудившиеся, все равно не хотел бы оказаться на их месте. Следом шли инженеры - взрослые, обучавшиеся в Приюте и умевшие обращаться со всеми сложными механизмами, но не прошедшие Адаптацию. Они почти не общались с нами, хотя сами когда-то учились здесь. Их было не так много, человек пять, и работали они вахтой.
Зато с нами часто общались вожатые, тоже потомки Заменителя Отца без Адаптации. Им помогали воспиталки. Вот эти безмолвные твари точно явились из Нижнего Космоса. Тетки не только следили за нами, детьми, но и убирались, обслуживали наравне с инженерами приборы, выполняли подсобные работы. Они полностью подчинялись учителям и вожатым, словно роботы. Постоянное молчание делало их еще более пугающими.
Я привык и к учителям, и к воспиталкам. Рутинность - лучший раствор для сильных чувств, поверь. Меня больше терзал не страх, а сложность предметов.
Со мной в классе училось еще восемь детей моих лет, семиклассников. Но половина из нас была из разных школ сверху, а половина росла в подземелье. Попробуй, подстрой программу.
На математике, например, учитель сразу, в лоб, давал высшую алгебру и геометрию. Никто из нас, кроме Вани, ее не понимал. Человечек злился, повторял своим писклявым голосом стишок "Числа словно маяки", но результата не было.
Учитель физики поступал наоборот. Он дополнял стандартную школьную программу. Я запомнил его занятия.
На первом курсе университета я копался в Интернете, изучал Википедию, смотрел научпоп на YouTube. В общем, есть концепция "тонкой настройки Вселенной", в которой сказано, что все константы, типа скорости света или массы электрона, у нас строго заданы. Одни ученые говорят, что это следствие какой-то теории, еще не открытой. Другие же, в частности Хокинг, утверждают, что наша Вселенная всего лишь одна из многих. Правда, это противоречит критерию фальсифицируемости, но я "лирик" и не лезу в такие дебри... Так вот, мой учитель пытался нам донести те же идеи.
Ваня за короткий срок стал моим лучшим другом. Он рассказывал мне физику и биологию, я ему - историю и литературу. Он сделал мне камеру в ручке и крохотный передатчик для помощи на контрольной, а я притащил ему книги. Я помогал его брату в школе наверху, а он в приюте внизу.
Свободное время в подземелье после занятий оказалось самым счастливым в моем детстве. Я не являлся в школе изгоем, но чувствовал какое-то отчуждение: никто из одноклассников не играл ни во что, кроме контры, не читал ничего, кроме эсэмэсок и надписей на заборах, и не интересовался ничем, кроме школьных сплетен. Походы в единственный в городе "компьютерный клуб", футбол на пустыре, пивко в шалаше, да сериал Бригада по телеку - вот и все развлечения в сером провинциальном городке...
Но даже не занятия одноклассников, казавшимися мне скучными, отделяли меня от них. Просто я всегда был интровертом. А Ваня стал первым, с кем я общался без напряжения. Позже я сблизился еще с несколькими парнями и даже одним вожатым, но они так и оставались хорошими знакомыми, но не друзьями.
С Иваном я рубился часами по сетке в Халфу и Варкрафт, несмотря на замечания вожатых. С этим улыбающимся пареньком мы играли в настольный теннис, и я впервые полюбил спорт. С ним я обсуждал книги, в основном Герберта Уэллса и Жюль Верна. Иной фантастики в школьной библиотеке не хранилось, Гарри Поттера я прочел благодаря тетке.
Мы как-то беседовали о сказочной повести Погорельского "Черная курица, или Подземные жители". Я спросил тогда Ваню, а не описан ли в ней наш приют. Мой приятель рассмеялся и ответил, что Заменитель Отца появился всего лишь лет пятьдесят назад.
- Мы тайный проект СССР. И пусть буржуи захватили власть, но мы остались, - в этот момент его черные глаза сияли.
Когда я расспрашивал вожатых о Заменителе Отца, то они отвечали точно так же. А учитель физики даже рассказал, что жил когда-то наверху.
- Многие из участников эксперимента кажутся монстрами. Но я человек, такой же, как и вы, и ваша мама. Нижний Космос всего лишь изменил нас. С другой стороны, не будь той экспедиции в 1953 году, мы б не создали Заменителя Отца и вы бы тоже не родились.
Сейчас бы я закидал их вопросами, откуда у них деньги, в том числе и на компенсации матерям, что случилось в той экспедиции, кто обеспечивает их всем необходимым... Но тогда все казалось убедительным, а попытка достичь Нижнего Космоса - к чему мы все готовились - благородной целью. И еще мне обещали, что все расскажут на занятиях позже. Я не знаю, кем бы я стал после Приюта. Мою недолгую странную учебу в нем прервал отчим.
Жизнь начала рушиться после Нового года. В подземелье, кстати, его тоже отмечали, даже елку провели. Но у нас в семье отчим устроил праздник впервые за несколько лет. Ему работа подвернулась, и денег хватило на праздничный стол... Помню, что мне подарили пакет с апельсинами и я бросился на шею маме от радости... Последние счастливые дни...
Как-то вечером, если не ошибаюсь, за день до Рождества или сразу после него, мама ушла в магазин. Я листал у себя в комнате книгу Жюль Верна, но мое чтение прервал отчим.
- Куда ты ходишь после школы? - резко спросил он.
- На факультатив, - ответил я.
- Не ври. Ненавижу, когда врут. Куда ты ходишь?
Я принялся что-то лепетать, полез за тетрадями для доказательств, но он повторил вновь:
- Куда ты ходишь? Говори, или получишь такого ремня, что и мать забудешь!
- В бункер...
- В приют? - в голосе отчима проскользнул интерес. - А ты уже прошел Адаптацию?
Я перепугался. Сначала я подумал, что отчим нашел дневник, где были записи и о подземелье.
- Ты видел детей, которые прошли Адаптацию?
- Да.