Долго любоваться необычным зрелищем им не позволил Кем. Он настойчиво тронул Алекса за плечо и махнул рукой на заходящее солнце. Потом повернулся и двинулся к ближайшей норе. Да, хлопотный и такой насыщенный день подходил к концу. Следовало подумать о ночлеге. В животе опять забурчало. Дадут им всё-таки поесть или нет?! Последний раз они пили кофе с тостами ещё на «Балтике», часов в пять утра… Так что, получалось, голодали уже больше двенадцати часов. Алекс пожалел о своём дорожном костюме, так беззастенчиво отобранном индейцами. Там, в кармане куртки, точно была шоколадка, а может, даже и не одна. Да и у запасливого киборга наверняка были с собой съестные припасы. Алекс тяжело вздохнул и недовольно глянул на Кема. Никаких вещевых мешков, сумок или просто свёртков у того не наблюдалось. Точно голодать придётся. Тут и не уснёшь от яростного желания хоть чуть-чуть заморить червячка. А в этих пещерах — в лучшем случае летучие мыши, которых есть в сыром виде Алекс пока был не готов. Всё-таки он не киборг, органику без разбора молотить!
Солнце уже коснулось горизонта и окрасило всё в причудливые, словно нереальные цвета, когда они подошли к огромному лазу. Кем остановился на самом пороге и внимательно вгляделся в лица Серого и Алекса. Что он хотел увидеть и увидел ли — было непонятно. Но когда он быстро нырнул в тёмное нутро пещеры, Серый ободряюще подмигнул Алексу:
— Не боись, Кролик. Держись за меня, всё норм будет.
Алекс кивнул, крепко схватил Серого за локоть и сделал решительный шаг. И сразу на него навалились абсолютная тишина и темнота. Такие, каких не бывает в обычной жизни. Ни шороха шагов Кема, ни писка летучих мышей — вообще ничего. Словно ему на голову надели плотную ватную шапку.
Серый на секунду замер, словно пытаясь уловить что-то неведомое, и тихонько прошептал ему в самое ухо:
— Закрой глаза, так проще идти будет…
Алекс послушно зажмурился. Для успокоения рвущегося из груди сердца он принялся считать шаги. Один, два… десять… двадцать пять… В лицо неожиданно пахнуло теплом и светом, которые Алекс почувствовал даже сквозь зажмуренные веки. Он отпустил локоть Серого и аккуратно приоткрыл один глаз, а затем уже спокойно и с любопытством огляделся по сторонам. Они находились в небольшой пещере с высоким потолком, теряющимся в неверном свете факела, который был воткнут в стену.
Интересно, а факел горел давно? Или Кем его зажег только что? Но прошли они всего ничего, вроде даже никуда не сворачивали, а бликов от огня Алекс не видел. Странно немного.
Пещера имела довольно спартанский вид. Ни столов, ни стульев, только два лежака, застланные тёмными шкурами. Но что удивило Алекса — тут не пахло затхлостью, на лежаках и полу почти не было пыли. Словно кто-то убрался к их приходу. А ведь тропинка, по которой они сюда пришли, точно была давно не хоженая. Не надо было быть следопытом или киборгом, чтобы это понять. Да и сам вход в лаз был покрыт тонким слоем песка без единого следа. Он заметил это, перед тем как нырнуть вслед за Серым в темноту. А тут… Чисто, сухо и тепло. И пахло свежескошенной травой и, кажется, мёдом. В животе опять отчётливо забурчало. Кем повернул голову на звук и первый раз за всё время легко усмехнулся. Махнул рукой на топчаны, явно приглашая располагаться поудобнее, и нырнул куда-то в темноту.
Не успели они усесться и блаженно вытянуть ноги, как Кем вернулся, неся в руках две небольшие керамические бутылки, заткнутые плотными пробками. Он подал их Серому и Алексу, жестом показывая, что это надо выпить. Алекс взял свою бутылку, пожал плечами и повернулся к Серому. У него, благо, имелась своя передвижная химическая лаборатория, и без её вердикта он ничего есть и пить не собирался.
Серый выдернул пробку и набрал немного жидкости в рот. Покатал на языке, проглотил, снова сделал большой глоток и только потом выдал:
— Токсичных, отравляющих или седативных веществ не содержится. Пищевая ценность — высокая, — и отдал свою бутылку Алексу, — можешь пить.
Алекс принял бутылку, осторожно поднёс ко рту и отпил несколько глотков. Да, у напитка была высокая не только пищевая ценность, но и вкусовая. Определить точно, из чего состоит настойка, Алекс не смог, но язык пощипывал натуральный мёд, а по горлу катилось что-то очень вкусное и неуловимо знакомое. Как гоголь-моголь, который делала ему мама в детстве. Блин, что-то он зачастил их сегодня вспоминать… Родителей, свою прежнюю жизнь… Алекс сам не заметил, как допил всё. Когда на язык упала последняя капля, глаза сами собой закрылись. Он свернулся калачиком на мягкой шкуре, подсунул под голову руку и сонно пробормотал:
— Я немного, я сейчас… Пять минуточек, и всё…
========== Глава 10 ==========
Королева проводила парней взглядом, чуть задержавшись на соблазнительных ямочках, мелькнувших из-под ремня кожаных штанов молодого индейца.
«А в низкой посадке брюк есть что-то привлекательное…» Она мимолётно улыбнулась. Молодые мужчины, да ещё такие, без грамма жира, сухощавые, с перекатывающимися под блестящей кожей мышцами, всегда были её слабостью. Да и как можно не восхищаться таким совершенным созданием?! Словно не человек, а большой кот, опасный и грациозный, бесшумно скользящий на мягких лапах… Она старательно погасила огонёк интереса в миндалевидных глазах, прихватила острыми зубками нижнюю губу, чтобы скрыть мечтательную полуулыбку, и повернулась к вождю и шаману.
— Ты всегда была слишком похотлива, — тёмные, почти чёрные глаза смотрели спокойно, но в их глубине плескалось едва прикрытое презрение, — твой брат прав. Нельзя всё время думать о плоти. Даже сейчас, когда мы с трудом удерживаем баланс…
В голосе слышалось явное осуждение. Королева на секунду смешалась: оно, конечно, правда, но она же не виновата, что в ней больше жизни, чем в них самих. Любовь есть жизнь. И брата вспомнили… Вот это вообще уже против правил!
Королева вздёрнула острый подбородок, сощурила полыхнувшие злым огнём глаза и процедила:
— Если бы каждый занимался своим делом и довольствовался местом, данным ему от рождения, ничего и никому не пришлось бы удерживать! Была бы гармония и любовь!
Вождь качнул головой:
— Так не бывает. Все хотят то, чего у них нет. Вот и ты не довольствуешься тем, что у тебя есть, и постоянно воруешь детей, сманиваешь мужчин.
— Это другое! — Королева уже не скрывала эмоций, красивое молодое лицо поплыло, на лбу и щеках прорезались морщины, под глазами наметились мешки.
— Другое или не другое, но именно ты не сохранила то, что тебе было доверено самим временем, — густые смоляные брови сошлись на переносице, — а исправлять приходится нам, людям…
Вождь не успел договорить, как Королева вскочила в возбуждении и, яростно взмахнув рукой, почти прокричала:
— Я привела вам своих воинов!
— Людей, — не повышая голоса, уточнил вождь.
Королева сжала кулачки так, что побелели костяшки.
— Я привела вам свою кровь!
— Ты говоришь про свою кровь? Мне? — слова вождя сочились горечью и болью.
Он отвернулся от Королевы и замолчал.
В вигваме повисла гнетущая тишина, было слышно лишь, как тяжело дышит Королева да надсадно жужжат две неизвестно откуда взявшиеся мухи над холодным очагом.
Вождь хмурился, Королева сверкала глазами, Ди сидела, потупив взгляд, и только шаман был невозмутим и неподвижен. И вот когда от ледяного молчания воздух стал почти материальным и казалось, что дыхание оседает колким инеем на расстеленных на полу шкурах, шаман наконец заговорил:
— Искать правых и виноватых сейчас глупо и недопустимо. Тот мир, откуда пришли воры, сам на краю пропасти. И разрушили они его сами. А начиналось всё с недопонимания и делёжки власти. Не стоит уподобляться им. Никто не важнее. Ни Свет, ни Тьма. И ты это знаешь, — шаман повернулся к стушевавшемуся вождю.
Вождь дёрнулся, как от удара, но лишь молча наклонил голову. Шаман развернулся к Королеве:
— И ты успокойся. Кровь, она у всех нас красная. Не стоит спорить, чья гуще.
Королева притушила огонь в глазах, опустив густые чёрные ресницы, и тоже кивнула.
— Нам остаётся ждать, — шаман поднял руку, призывая всех сохранять молчание. Но в этот раз тишина искрилась и звенела, будто невидимые струны, и, кажется, этот звон слышали все присутствующие.
Шаман чуть приподнял уголки губ и негромко произнёс:
— Они нашли озеро…
По вигваму словно пролетел ветер, все разом выдохнули и расслабились. Надежда на благополучный исход их почти безнадёжного дела обрела чёткие очертания.
***
Каримка прыгнул к нему на кровать и задел кончиком хвоста его нос. Алекс сморщился, дёрнул носом и, не открывая глаз, махнул рукой, пытаясь отогнать вредного кота. Ведь стояла же на кухне и чашка с сухим кормом, и баночка с чистой водой, но нет, Его Котейшество желали быть препровождённым до трапезной! Сам он, без свиты, дойти до еды точно не мог.
Но Каримка от руки увернулся и опять задел Алекса хвостом по лицу. В носу засвербело, Алекс оглушительно чихнул и быстро сел, сердито оглядываясь по сторонам.
В первую секунду он даже не понял, где находится, а потом вздох разочарования вырвался сам по себе: он был не у себя в спальне в Антверпене, а, кажется, в Америке девятнадцатого века, в странном то ли храме, то ли тюрьме (хоть и силой их не удерживали, но ведь и уйти-то нельзя было!).
Алекс потёр нос и сердито глянул на Серого. Тот удивлённо вздёрнул брови и пожал плечами, но Алекс слишком хорошо знал приятеля, чтобы поверить невозмутимому лицу и честным голубым глазам. Наверняка это он сейчас щекотал Алексу нос!
— А где наш Чингачгук Большой Змей? — Алекс поднялся и не спеша прошёлся по пещере. Было ощущение, что спал он не более пяти минут. Всё так же горел факел, отбрасывая причудливые тени на неровные стены, всё так же пахло полынью и мёдом, да и Серый сидел в той же позе, расслабленно вытянув ноги и привалившись спиной к стене.
Но вот что было странно: Алекс чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он тряхнул головой и расправил плечи. Да, мысли были чёткие и ясные, мышцы приятно тянуло, но не от усталости, а как после нескольких часов крепкого сна.
— Его зовут Кем, — Серый насмешливо следил за рыжим, — и не говори, что не запомнил его имя. Это было бы чересчур даже для человека. Он ушёл, как только ты уснул, и до сих пор не появлялся.
— До сих пор… Ты так говоришь, словно прошло много времени…
Лицо киборга застыло неподвижной маской, он вытянулся по струнке и отчеканил бесцветным «машинным» голосом:
— С момента отхода ко сну прошло восемь часов, двадцать девять минут и тридцать шесть секунд… — Серый тут же расслабился и продолжил уже нормальным тоном: — Ты спал как сурок, Ал. И всё это время Кем отсутствовал. Процессор выдал, что в соседних помещениях его тоже нет, — Серый на секунду остановился, словно прислушиваясь, и задумчиво продолжил: — Хотя тут стены такие, всё экранируют. Далеко сканировать не получается. Но опасности не было, поэтому я и сам вырубился. А то процессор перегреется.
Алекс усмехнулся: это была одна из любимых шуток Серого. Не слишком смешная, но киборгу она нравилась.
Серый резко замолчал и повернул голову ко входу. На пороге уже стоял Кем. Откуда он узнал, что Серый и Алекс проснулись? Подслушивал? Подглядывал?
Алекс тоже развернулся к индейцу. Его похожесть на давнего друга непостижимым образом раздражала его. Почему-то в этом чувствовался какой-то подвох или провокация. Словно Кем украл внешность Кела.
Алекс окинул его неприязненным взглядом и проворчал:
— Нам бы по зову природы сходить, да и умыться тоже бы не мешало. У вас предусмотрены отхожие места в этом термитнике? Душ?
Серый легко поднялся, хлопнул Кролика по плечу и примирительно пошутил:
— Пойдём! Может, нам уже приготовили душ и кофе… и какао с молоком!
Серому, наоборот, молодой индеец очень импонировал. И своим спокойствием, и молчаливостью, и какой-то очень чёткой функциональностью. А внешность… Наверное, дело было в том, что для Серого Кем и Кел не были похожи. Вернее, он, Серый, абсолютно точно мог сказать, что Кем — далёкий предок Кела. Но это же не делало их идентичными? Как не делало Алину Терри.
Кем внимания на подначки Алекса не обратил, лишь тщательно оглядел парней, словно ища какие-то одному ему понятные знаки, и удовлетворённо кивнул сам себе.
Затем молча развернулся и исчез в темноте, прихватив с собой факел со стены. Серый сразу двинулся за ним, на пороге обернувшись и подмигнув алым глазом другу:
— Ал, пошли, а то кофе остынет!
Алекс раздражённо фыркнул, но за Серым шагнул довольно поспешно. Глупо же на самом деле стоять столбом, когда эти двое уходят. По-детски как-то: назло бабушке не надену шапку и отморожу уши! Хотя желание вредничать было. Чувствовать себя бараном, которого ведут куда-то на поводке, не объясняя, куда и зачем, очень не нравилось свободолюбивому Кролику.
Обратно они вышли уж как-то очень быстро. Ну, Алексу так показалось, во всяком случае. И это тоже вызвало недоумение, которое грозило перерасти в досаду.
— Спецом он нас вчера, что ли, таскал по всем закоулкам, — Алекс ворчал себе под нос, но достаточно громко, чтобы слышали и Серый, и Кем.
Но оба правильно функционирующих парня сделали вид, что не слышат. И даже, как Алексу показалось, довольно хитро переглянулись. Он обиженно фыркнул и замолчал. Впрочем, злился он недолго. Он вообще проснулся в очень хорошем расположении духа. Спал как убитый, отдохнул как следует. Кажется, ему ничего не снилось, что было даже удивительно.
После начала всей этой катавасии с прыжками по временным веткам его очень часто мучили кошмары. Их спровоцировала Трикси тогда, ещё на Кассандре. После Алекса почти каждую ночь преследовало что-то страшное и душное. То Вовчик, то дядя… А вот совсем недавно к ним и белый олень присоединился. А тут — спал как младенец. А ведь место, где они ночевали, было довольно жутковатым, а поди ж ты…
Его размышления прервал Кем. Он резко остановился и оглянулся на своих спутников. Подождал, пока они подойдут вплотную, и впервые с момента их знакомства заговорил:
— Вот тут вы можете умыться. Ну и всё остальное…
Глаза молодого индейца насмешливо блеснули, он явно слышал все выпады Алекса. Серый и Алекс огляделись по сторонам. На небольшой поляне, огороженной с одной стороны лесом, а с трёх остальных — скальными выступами, было неплохо оборудовано что-то типа стоянки или места отдыха. Даже тот самый пресловутый «кабинет задумчивости» был предусмотрен — небольшое строение из тонких ошкуренных брёвен на невысоких сваях стояло несколько на отшибе, не портя общий пейзаж.
День только занимался: достаточно светло, но по всему видно — ещё очень раннее утро. Птицы только-только начинали подавать голоса, которые пока не слились в привычный лесной гомон, солнце едва золотило верхушки деревьев, а воздух был хрустально прозрачен и чист.
Алекс и Серый умылись в чистом ручье, напились воды, настолько ледяной, что сводило зубы, но настолько вкусной, что захватывало дух. И выжидательно уставились на своего проводника.
Кем усмехнулся и вдруг на чистом русском, с едва заметным акцентом, произнёс:
— А пожрать вам сейчас не будет.
Алекс и Серый удивлённо переглянулись. У них возникло странное и противоречивое чувство. Словно они стали участниками какого-то грандиозного спектакля. Алекс даже подумал, что сейчас из-за высоких деревьев или вон из избушки на курьих ножках вылезет оператор с камерой, появится импозантный телеведущий и парочка полуголых красоток с букетами и транспарантом: «Вас снимала скрытая камера». Он даже на миг почувствовал себя странно разочарованным, что всё, что с ними приключилось, — это всего лишь огромный розыгрыш.
Но красотки не появились, не было и оператора с камерой, и Алекс расстроился окончательно, мимоходом подивившись своей удивительной реакции. Прав всё же был Серый: люди странные и непредсказуемые создания. И так ему плохо, и этак нехорошо.