Взгляд наткнулся на спину Маркуса и Ортега невольно вспомнил вчерашний поцелуй. Неловкость и смущение поднялись внутри, вместе с ворохом различных вопросов. В том числе касающихся и их слабости перед демоном.
- Нам надо поговорить о том, что было вчера, - после некоторого размышление, Томас все же подал голос, сделав несколько шагов по направлению к Кину.
- Не о чем говорить.
- А я считаю, что есть о чем.
- И что ты хочешь? Чтобы я извинился?! - Маркус резко развернулся и с раздражением уставился на напарника.
Тот открыл рот, и закрыл его. Отвел глаза, нахмурившись; переступил с ноги на ногу и убрал руки в карманы.
- Нет… Нет, ладно, не важно.
- От чего же? Ты же хочешь об этом поговорить!
- Уже не хочу.
- Тебе следует учиться говорить и отвечать. Язык проглотил в участке, с администратором. С демоном тоже проглотишь его и заткнешься, как ребенок? Я не всегда буду рядом, Томас, чтобы вытаскивать тебя из дерьма.
Поднимая с пола свою сумку и ставя ее на кресло, Маркус принялся в ней искать сменные вещи. Он устал и хотел смыть с себя этот чертов день и ночь. Хотел скорее прилечь на кровать и закрыть глаза, предавшись сну. Потому что у него начинало ломить поясницу, а голова уже почти не соображала. Сонливость смазывала ощущения, притупляла бдительность и вызывала раздражение.
Как и молчащий Томас.
- Ты должен вести себя как экзорцист, а не падре мелкой церквушки. Соберись, - продолжив отвешивать замечания, как подзатыльники, Кин закинул на плечо майку и спортивные штаны, предварительно стянув с себя рубашку.
Распятие с мягким звуком легло на стол. Сняв его с руки, ощутив, как побаливает ладонь, Маркус осознал насколько сильно его сжимал.
Бросив коротко о том, что в душ он первый, мужчина больше не собирался ничего обсуждать.
Небольшая ванная состояла из душевой кабинки, умывальника. Не совмещенный с туалетом санузел заставил бы двоих людей здесь потесниться.
Холодный кафель обжег стопы. Пальцы крутанули вентиль крана и по трубам прошел характерный кашляющий звук. Сверху хлынула вода, ударив по плечам и голове. Кин зажмурился и через долгие пол минуты смог отрегулировать температуры воды.
Она была холодная: заставляла поежиться, напрячься, испытать настоящее ни с чем не сравнимое недовольство и вспышку усталой злости.
Облокотившись руками о мокрую кафельную стену, Маркус выдохнул. С каждой секундой вода теплела. Она щекотала все его тело, смывая усталость, и начинала расслаблять.
Теплые потоки уже не жалили плечи, а скорее обтекали и успокаивали. Вода падала на затылок, голову, стекала по лбу и лицу вниз, лишала зрения и слуха. Он словно стоял в водопаде, отгораживающем от всего мира. Где можно успокоиться и позволить потоку смыть с себя все то дерьмо, что пристало за это время.
Здесь и сейчас он не слышал мыслей.
Сильные жилистые руки мягко опирались о стену. Прислонившись лбом к кафелю, Кин дышал. Дышал медленно, не открывая глаза. Чуть-чуть провернув головой, экзорцист внезапно стиснул зубы и сдержал глухой рычащий стон.
Они потеряли её.
Потеряли Марту.
Как он потерял мальчика, а затем Энди.
Они не смогли. Снова.
Ладонь ударилась о кафель. На миг пальцы сжались в кулак, но разжались и пальцы прошлись в царапающем жесте по гладкой мокрой поверхности. Кончики ногтей зацепились за углубления меж плитами, принося болезненные ощущения.
Что он мог сделать? Что?!
Как он мог утешить Ортега, если сам так же потерял Габриэля? Не смог остановить демона и тот свернул ребенку шею?!
Помотав головой, прикусив нижнюю губу и издав горловое рычание, Кин вновь ударил ладонью по уже теплой поверхности. Еще. Еще. И еще.
Запрокинув голову наверх, открыв глаза и сразу «ослепнув», он сделал судорожные вдох и выдох. Глаза заволокла мутная пелена. Она их резала.
Часто смаргивая, стараясь выровнять дыхание, Маркус снова уперся лбом в кафель.
Он не имеет права сдаваться и показывать свою слабость.
***
Проснувшись в кровати, Маркус приоткрыл глаза и уставился в потолок. То, что все это не сон, мужчина осознал в первые три секунды. Ему не снились кошмары, он спал мертвым сном. За окном темнело, а значит прошло часов восемь с возвращения в мотель.
В желудке было пусто. Нестерпимо хотелось пить. Кашлянув, принимая сидячее положение и ощущая меньшую разбитость в теле, экзорцист поискал глазами Томаса, но не обнаружил его. Из гостиной фонил телевизор.
- Томас?
Пол был холодным. Ступая босыми ногами, пересекая комнату, Маркус наконец-то заметил силуэт напарника. Тот стоял у окна в небольшой комнате-гостинной, вмещавшей в себя кухонный уголок. И не двигался.
В правом углу с потолка на Кина смотрела икона Божией Матери. Боковым зрением экзорцисту на миг показалось в её лике движение, словно она усмехнулась.
Потерев переносицу и глаза, Кин нащупал включатель. Свет мигнул пару раз, а затем окончательно включился.
- Томас?
Секунду ему казалось, что что-то не так. Что Ортега…
Подойдя и рывком развернув его, не увидев ничего сверхъестественного, Маркус недовольно заворчал.
- Снова летаешь в облаках. Присмотри за вещами и не высовывайся.
Набросив поверх майки кожаную куртку, Кин вышел на свежий воздух. Было прохладно, но терпимо. В магазине у придорожного мотеля Маркус провел не много времени.
Уже в номере на стол легли четыре бутылки пива, две упаковки фастфуда, состоящие из картошки фри, гамбургеров, круассанов, сырного и томатного соуса, и два небольших стаканчика кофе. Себе Кин предпочел взять пиво.
Открыв бутылку и сделав пару глотков с горла, он нехотя потянулся за пивным стаканом. Затем сел за стол и потер подбородок.
- Ешь, Томас. Нам нужны силы, чтобы…
Замолчав, Маркус уставился в экран старого телевизора. Местные новости начались совсем внезапно и, конечно же, с экстренной новости. Антена ловила плохо, из-за чего звук то и дело прерывался.
- Сегодня ночью в городскую больницу была доставлена молодая девушка…
Черт.
- Двадцатилетняя Марта Данн подверглась физическому истязанию… Врачи обнаружили ее в крайне тяжелом состоянии. Мать девушки утверждает, что в её дочь вселился демон и поэтому она воспользовалась услугами экзорцистов…
…Двое экзорцистов производили церковные обряды над больной…
… В следствии чего… Зафиксирована смерть… В результате разрыва аппендикса, приведшего к коме…
На экране замелькали кадры задержания двоих подозреваемых. Мигающая карета скорой помощи грузила девушку на носилках. Камера зафиксировала худое, грязное лицо Марты с разбитой губой. Без сознания. Затем в кадре мелькнул в наручниках Кин. После камера навелась прямо на лицо Томаса, оказавшегося вжатого в дверь полицейской машины. Офицер силой опустил ему голову и усадил в автомобиль на заднее сидение. Одна из журналистов пыталась в эфире взять интервью у старшего офицера, получая односложные ответы.
-… Дело остается под внимательным надзором полиции и первая жалоба передана мэру. Отец Уильямс уверяет, что двое задержанных священников должны быть судимы и лишены церковного сана.
Маркус, сделал очередной глоток пива, скривился и со стуком отставил кружку в сторону. Взгляд упал на газету, на первой полосе которой тоже были их «лица».
- Черт!
Выругавшись, поджав губы, Кин качнул головой.
- Старый хрыч… Лезет не в свое дело.
На экране почти сразу после Уильямса появился Алан Данн. Обеспокоенный, раздраженный. Смотрящий слишком зло в камеру, с подрагивающими пальцами и губой.
- Эти двое обманули мать. Вы видели, что они сделали с моей сестрой?! Это все церковь. Церковь, с очередными шарлатанами, мнящими себя черт знает кем! Моя мать, больная женщина, расстроенная поведением моей сестры им…им поверила! А теперь нам придется… Хоронить нашу Марту! Потому что некоторые священники возомнили себя экстрасенсами! Я хочу сказать…
Пальцы Маркуса огладили бокал. МУжчина поднял его и сделал еще три глотка. До дна оставалось меньше половины. Пить на пустой желудок не очень хотелось, потому Кин закинул в рот пару картофельных палочек, и не отрывая взгляда от экрана.
- Я хочу сказать, что все должны быть осторожны… Потому что нельзя слепо доверять церкви и тем, кто носит «белый воротничок».
Томас по-прежнему стоял у окна и перебирал четки. Мысли о еде поднимали тошноту, хоть в теле и ощущалась слабость. Шум телевизора спасал ровно до того момента, пока священник не стал к нему прислушиваться. Репортаж вызывал горькую усмешку. Ему хотелось переключить канал, но знать, что о них говорят было не менее важным.
Закрыв глаза Томас выдохнул. Значит разрыв аппендицита, кома и смерть. Она дергалась в постели, тянулась к животу и поджимала ноги. Теперь все становилось предельно ясным. Мог ли произойти разрыв именно в ее попытках высвободиться? Молодой священник не знал, но едва ли ответ облегчил бы его самоистязаний.
Представляя мучении Марты, Ортега сжал четки и прислонил их к губам, нашептывая молитву за упокой. Перекрестившись, он убрал руки в карманы и встал у стула Маркуса.
- Что нам делать дальше?
Кин молчал и продолжал смотреть в экран. Это не означало, что он игнорировал Ортега. Он думал. Пальцы вновь огладил бокал с пивом.
- Она говорила того, чего не могла знать.
Начав анализировать произошедшее, Маркус не только брал себя в руки. Сделав небольшой глоток пива, он откинулся на спинку стула и сощурился. Сеточка морщин охватила глаза сильнее. Несмотря на то, что он выспался, усталость продолжала таиться в теле, прячась до подходящего момента для нанесения удара по нему.
- Она говорила на арамейском. Ломано, но… Говорила.
Качнув головой, на пару секунд закрывая таки глаза и потирая переносицу, экзорцист пытался поймать нечто важное и ускользающее. Оно было где-то рядом, совсем рядом – на поверхности.
Но что это? Чутье Кина заставляло его думать.
- Думай, думай…. – пробормотав сам себе, Маркус поднял голову на экран и постарался что-то понять. Что именно не давало ему покоя?
- Она не могла знать обо мне…
Не могла.
«Не могла знать, что я… Про меня и Питера. Про мою жизнь».
Также как не могла знать тех мелких вещей про Ортега.
Кин осознал, что им просто нужно понять, куда делся демон. И путь к этому – разобрать все детали. Найти то, что прятало и пряталось Лукавым от них; чем он воспользовался, какой лазейкой.
- Томас, что было такого в Марте, что тебя настораживало?
- Я… не могу сказать. Просто чувствовал, что с ней что-то не так…
- Что значит не можешь?! Думай, Ортега! Ты увидел ее первым. Напряги свою память и начни шевелить мозгами.
Скривившись, потирая висок, Маркус кивнул на стоящий рядом стул и внимательно посмотрел на Томаса, слушая.
- Ее голод. Когда я впервые пришел она говорила, что хочет есть и ее не кормят. А затем, под кроватью… - Томас поморщился от воспоминания, предполагая, что Кин хочет услышать с чего все началось при первом посещении, - Она достала яблоко, проеденное червями, и откусила кусок вместе с ними.
- Голод. Она говорила, что ей голос говорит вещи. Вещи, которые она не знает. Причем здесь яблоко и черви? Это следствие, Томас, а не причина. Мне нужна причина. Причина твоими глазами! Сядь и слушай меня внимательно.
Скрестив руки в замок, Маркус замолчал и дал Томасу время остыть и занять стул напротив, вместо предложенного.
- Подумай, что ты чувствовал. Соберись и вспомни, что мы пропустили. Она говорила то, что не могла знать. Ей кто-то это сказал. Но демон исчез, затаился. Мы что-то упустили из виду. Что?
Размышления пока никуда не приводили. Кин злился, залпом допивая остатки пива. Отставив опустевший стакан на газету, он принялся за фастфуд. Второй пакет был подвинут к Ортега.
- В комнате не было Роберты. Не было никого, кроме нас, чтобы демон «перескочил». Не было изгнания. Ты… Томас.
Переведя жесткий взгляд в глаза напарнику, Кин резко подался вперед, положив руки на стол.
- Что тебя привело к ней? Как тебя направило к Марте? Вспомни каждую деталь.
Раздражение Томаса постепенно нарастало.
- Видение. Я уже рассказывал. Церковь, где было много теней, стоящих над одной. Я узнал, что отец Уильямс проводил общее чтение над Мартой, чтобы успокоить Роберту. Но та заявляла, что девушке стало потом хуже. Но… Почему ты уверен, что демон остался? Если погибает человек, то погибает и демон. Марта умерла, так что…
- Потому что… - Маркус чувствовал, что они на ложном пути. Точно слепцы, идущие за лжеповодырем, - Потому что когда демон убивает человека, это все происходит не совсем так. Демон был в Марте, но он не проявил себя, убивая ее. Обычно они так не делают. Что делали тени в твоем видении, Томас?
- Я плохо помню, - мужчина зажмурил глаза и потер лоб, - Все было очень размыто. Я слышал шум, исходящий от них. Никто не выделялся. Не было ничего такого. Я видел, что это происходило в церкви отца Уильямса и знал адрес. И приехал сюда. Не думаю, что в ведении были еще какие-то подсказки.
Он провел ладонью по столу, смахивая крошки, так и не притронувшись к еде. Затем на секунду застыл и посмотрел на Маркуса.
- Когда ты ушел, Марта рассказывала мне, что Роберта сломала ей жизнь. Что это ее вина. Алан и отец Уильямс тоже намекали на ее тяжелый характер. Марта собиралась уезжать с молодым человеком, но Роберта не позволила ей, а затем стала говорить, что Марта все выдумала и никого у нее не было. Может тогда все и началось? Демон нашел Марту и заставил её чувствовать себя особенной. Видела его только Марта. А поведение матери сломало ее и сделало уязвимой. Но Марта убеждала, что Алан мог подтвердить существование молодого человека. Однако я не видел среди ее вещей никаких подтверждений. Фотографий, подарков, писем…
Томас отвел взгляд на последнем. Он знал, что таким образом никто уже почти не общается, но личный опыт не следовало опускать. Пусть для священника он и был постыдным, став причиной большой ошибки.
Кин внимательно выслушал и позволил себе криво улыбнуться.
- Знаешь, почему я задаю тебе вопросы? Потому что ты расклеился.
Жестко припечатывая Ортега своими словами, Маркус не сбавлял градуса в общении. Ему нужен был эффект. Настоящий эффект.
- Демон хочет жить. Даже убивая человека, он ищет пути отступления. Он ищет куда ему “перепрыгнуть”, в нашем случае….
«Вспомни свой случай, вспомни как ты потерял того мальчика…»
Сделав паузу, Кин передвинул пустой бокал по газете, просто чтобы занять руки. Затем медленно поднимая взгляд на молодого священника.
- Мне нужен Томас Ортега, экзорцист. А не мальчишка-священник, читающий мессы. Соберись, Томас, и начни думать. Или бери вещи и возвращайся в свою церквушку на воскресные молебны.
Слова Маркуса возымели эффект. Томас плотно сжал губы, как делал всегда, когда его начинали отчитывать. Гнев и раздражение клубились внутри, наслаиваясь и культивируясь усталостью и промахами.
Он уже не новичок в экзорцизме. Сколько можно окунать его, называть мальчишкой и разворачивать каждый раз в приход Святого Луиса?! Если Маркус такой умудренный опытом, что же сам не справился? Почему в этот раз его слова не действовали на демона?! Узнали секрет и вытянули стыд и сомнения по поводу того мужчины с острова?!
Резко встав и оттолкнувшись от стола, Томас не выдержал, почти закричав:
- Откуда мне знать, я был за решеткой, а не в больнице! Откуда мне знать… - взгляд остановился на Кине и Ортега прищурился, переводя взгляд с лица на распятие, вспоминая ночной кошмар, - что демон не в тебе.
Маркус резко вскочил и оперся кулаками о стол. Бешенство вспыхнуло в нем, как искра в сухом лесу. В какую-то секунду он даже жаждал ударить Ортега.
Гася рычание и рвущийся поток брани, который не достоин человека церкви, Кин дернул верхней губой.