- Марта погибла не из-за тебя. Твой дар привел нас к ней. И я верю, что неспроста.
Тепло ладоней разливалось по лицу. Томас позволил себе, как и раньше, прикрыть глаза и ухватиться за этот жест поддержки. Он понимал, что слаб и не уверен в своих силах, чего себе не должен позволять, как экзорцист. Как Маркус, которого жизнь поломала намного сильнее с самого раннего возраста.
- Может быть, но какой от этого теперь толк? Какой смысл, ведь все упущено?
Священник тяжело вздохнул и поднял глаза выше. В чертах Маркуса скользило беспокойство и разделяемая горечь. Они не знали Марту и видели девушку в самый худший день ее жизни, но оба искренне скорбели по загубленной душе.
Томас не понимал, как Маркус справлялся с таким грузом в одиночку. Ведь он привык работать один. Он_мог_работать один.
- Ты был прав, - Ортега легко кивнул самому себе и отвел взгляд в сторону, - Я не готов. Я не справлялся один и до этого. Мои видения это не дар, а проклятие. Я ведь пытался вытянуть его, я звал его в себя, когда времени уже не оставалось. Но там было…пусто.
Именно это ощущение — пустоту — и почувствовал молодой экзорцист, когда Марта закатывала глаза, а в дверь бились отец Уильямс и Алан. Что-то ускользнуло, может затаилось, но не осталось в девушке и не освободило ее. Ведь момент освобождения виден всегда.
Что мог сказать ему Кин?
Какие слова поддержки смогут вернуть на путь истинный, когда веру точит червь утраты, червь сомнения и горечи от бессилия?
Сколько раз сам Маркус сталкивался с подобным? Сколько раз он сцепив зубы не давал себе сломаться и был один?
- Посмотри на меня, Томас.
Повторив второй раз свое требование, экзорцист добился успеха. Легкая улыбка тронула губы.
- Когда я встретил тебя впервые, то хотел вышвырнуть из машины на первом перекрестке, потому что считал тебя слабым. Наивным и глупым. Не знающим, в какую трясину на самом деле ты лезешь.
Ладони не исчезали. Маркус хмыкнул, на лице появилась саркастичная улыбка. Но в ней было нечто новое. Не привычно-холодный укор молодому священнику.
- Ты сбивался в молитве и видел бы свои глаза при первом изгнании. Мне казалось, что ты выронишь распятие и сбежишь через пять минут после проявления демона. Но ты не сбежал.
Кин продолжал говорить спокойно и уверенно.
- Ты справился. К моему удивлению. Мальчишка. Хотя отправить тебя обратно вести мессы я все же временами хочу, но… У тебя дар, Томас. И сила Божья. Господь отметил тебя и уготовил трудный путь. Путь, по которому никогда не будет легко идти.
Теплая мозолистая ладонь скользнула с щеки, укололась о щетину. Взгляд Кина устремился ниже, ускользая от глаз Ортега.
- Мы не ошиблись. Демон есть. И он затаился, мы что-то упустили, Томас. И должны это исправить, ради Марты и Роберты. Я верю в тебя, как верит Господь и направляет тебя.
Палец зацепил чужой подбородок. Взгляд остановился на нижней губе священника и губы Кина дрогнули в недовольстве. Он едва скривился, смешав в этом движении возмущение, вспышку злости и сожаления.
«Что это…?» - говорил взгляд, жест, касание. Беззвучно подмечая в повисшей тишине замеченное еще по возвращению Томаса в камеру.
Огрубевшая подушечка большого пальцы прошлась по разбитой и припухшей губе, стирая каплю крови, скользнув вниз по подбородку.
- Ты не виноват, Томас. Мы найдем этого демона. Он отступил и затаился. Но мы его найдем. Ради Марты.
Неожиданно, Кина будто толкнуло меж лопаток. Они находились слишком близко друг к другу.
Губы Томаса оказались сухими и горячими. Точно раскаленный металл. У него же, Маркуса, прохладными.
Осторожное прикосновение скрепилось одиночной едва набухающей каплей крови. Теплое, легкое. Скорее соприкосновение двух дыханий, а затем мазок покусанных до легкой корки губ. С последующей вспышкой неожиданного смущения и оторопи.
Со скользящей прочь с щеки ладонью. С отводом взгляда и першением в горле. Обжигающим клеймом одного – старого педика, как метко сказал демон, и второго – молодого, молчащего, пылающего горечью проигрыша не войны, но сражения.
- Кхм. Тебе нужно отдохнуть. Ложись.
Кин поспешно встал, отходя к прутьям. Облокотившись плечом о них и не смотря в сторону Томаса. Что на него нашло? Зачем? Он не понимал, а кровь стучала в венах.
Недопоцелуй жег губы и не проходил, вызывая зуд и желание облизнуться. Распятие оказалось зажато в ладони до боли, оставив острый отпечаток на коже. Он позволил в ту секунду себе слишком многое.
- Постарайся не думать о… - «о том, что ,черт возьми, сейчас произошло!» Маркус заговорил привычно холодно и четко, с наставлением Томаса, как в начале их партнерства, – О Марте и её смерти. Ты был прав во всем. Утром нас отпустят. Обвинения до сих пор нет, иначе бы нас с ним ознакомили. Поэтому выспись. Мы найдем этого демона. Он затаился и еще себя проявит, я уверен.
Томас молча смотрел ему в спину, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Поцелуй ввел его в ступор и как было правильнее отреагировать на него мужчина не знал. Арест, допрос, смерть Марты, а теперь еще и это… Слишком много всего нахлынуло в один момент.
Ортега глубоко вздохнул и потер лицо ладонями, не вставая с матраса. Голова шла кругом.
Это было неправильно. И они оба понимали, что Маркус только что совершил ошибку, которая могла повлиять на их отношения.
Не снимая пиджака, он лег и отвернулся лицом к стене, скрестив руки на груди. Стоило быстрее уснуть и обдумать все уже на свежую голову.
========== Глава 3. Не то, что входит в уста оскверняет человека ==========
Вспышка и громкий хлопок разбудили Томаса.
В камере было темно, как и в коридоре. Свет горел где-то за поворотом, должно быть из дежурной. Мужчина протер глаза и спустил ноги на пол, пытаясь окончательно проснуться.
- Что случилось? Которой час?
Он спрашивал у Маркуса, но ответа не последовало. Темнота затирала углы, скрывала вещи, не позволяя свету проникнуть в свои владения.
- Маркус?
Томас поднялся, щуря глаза и осматриваясь. Никого. Снова протерев лицо, мужчина подошел к решетке и положил руку на железную дверь. Замок был теплым. Петли поддались под давление ладони и камера открылась.
Ортега замер в нерешительности. Куда делся Маркус, почему он не заперт? Его увели на очередной допрос и забыли закрыть или Кин вскрыл замок и пытается найти путь к свободе? Оставил ли бы он Томаса в таком случае в камере?
Встревоженный взгляд смотрел в коридор. На полу поблескивали осколки, видимо от разбитых лампочек. Что ему следует делать? Оставаться здесь или найти Маркуса? Что если он подставит напарника, выдав попытку побега, если встретиться с кем-то из участка?
Сглотнув, Томас решил действовать по ситуации и прежде всего выйти ближе к свету. Переступая осколки он выглянул из-за поворота. Свет действительно лился из дежурной, но в остальной части здания, казалось, свет отсутствовал.
Непонимание переплеталось с легким страхом. Ортега простоял с минуту, пытаясь засечь хоть какие-то признаки движения. Но все было тихо и спокойно. Может дежурный пошел проверять проблемы со светом или спал на посту?
Шаг за шагом Томас приближался к приоткрытой двери. Чем ближе, тем слышнее становилось тихо играющее радио.
«It was a miracle.
A miracle.
Heaven created a miracle!
And sent me down an angel like you».
Песня показалась Томасу знакомой, но он не помнил где раньше мог слышать ее. Осторожно толкнув дверь, мужчина заглянул внутрь. В дежурной тоже оказалось пусто. Стул развернут к выходу, у панели видеонаблюдения стояла чашка. Создавалось ощущение, что полицейский вышел на несколько минут и мог вот-вот вернуться.
Сжав дверной косяк, Томас напряженно посмотрел в темноту коридора, а затем снова в кабинет. Отсюда казалось, что некоторые камеры работали. Быть может по ним удастся понять что происходит и где Маркус?
«It was a miracle.
A miracle.
Heaven created a miracle!
And sent you down into my arms».
Опираясь руками о стол, Томас стал всматриваться в монитор. Тот менял кадры, в том числе переключаясь на темные комнаты и коридоры. Значит проблемы касались только света, видеонаблюдение работало везде. Если бы он знал, как отмотать запись, то непременно бы нашел момент, когда Кин покинул их камеру.
Одно из изображений переключилось на коридор у кабинета дежурного и Томас застыл. Перед открытой дверью стоял силуэт в больничной ночнушке и взлохмаченными волосами. Стоило обернуться и он увидит ее.
Так Ортега и сделал, но в коридоре никого не оказалось. Вдоль спины пробежал холодок и Томас судорожно выдохнул, принимаясь обыскивать ящики на предмет какого-нибудь фонаря. Найдя нужное он вышел из кабинета и направил луч света в дальний конец коридора, уводящий его еще дальше от камер заключения. Там подсвечивалась зеленая вывеска «Выход», но священник не собирался покидать участок до тех пор, пока не найдет Маркуса.
Перебрав пальцами по фонарю, борясь с возрастающим волнением, мужчина пошел к допросным. Участок был небольшим, поэтому запомнить их примерное расположение не составляло труда. Смежная комната оказалась заперта, как и одна из допросных. Во второй мерцал холодный свет и Томас не сразу решился в нее заглянуть.
«You descended through those heavenly doors.
I was blessed to find a love such as yours.
It was a miracle.
A miracle.
Heaven created a miracle!
And sent you down for me to love», - продолжало отдаленно слышаться из дежурной, но Томас помнил, что не увеличивал звук и от своей камеры не слышал музыки.
Распахнув дверь он прислонился к стене и зажал рот рукой, прикрыв глаза с шумном выдохом. Полицейский, заводивший его в камеру, сидел за столом с запрокинутой головой. Распятие Кина было воткнуто ему в горло, кровь заливала белую форму. Неужели Маркус… Нет, нет он не мог так поступить. Отвернувшись, чтобы выйти в коридор, Томас внезапно потерял опору. Пол ушел из-под ног и пространство поменяло векторы. Он падал через темный коридор, пока не ударился о стену, а затем снова не свалился на пол.
Удар отозвался болью в бедре и плече. Распахнув глаза, Ортега дернулся, принимая сидячее положение и упираясь спиной в койку. Маркус смотрел на него, сидя напротив.
- Опять снятся красочные сны?
Шумно дыша, переводя дух от испуга, Ортега продолжал озираться по сторонам. Свет везде горел, издалека слышалось радио и разговоры полицейских. Дверь камеры была закрыта.
Проведя рукой по волосам, Томас запрокинул голову и облегченно выдохнул. Все лишь сон…
Он не знал сколько просидел так. Маркус больше ничего не спрашивал и не пытался подойти. Время от времени экзорцист переводил взгляд на своего напарника, но не задерживал его надолго.
Наконец тишину разрушило шарканье, а затем позвякивание ключей.
- На выход, - известил толстый офицер, допрашивающий Кина, - Вам крупно повезло, что Роберта Данн уговорила всех отозвать заявления.
Томас поднялся с пола и поправил на себе одежду, выходя следом с Кином. Задерживаться в участке не хотелось, как и пересекаться с лейтенантом Андерсом для еще парочки едких комментариев.
- Спасибо, офицер, мы у вас провели чудную ночку. Правда условия не тянут и на две звезды.
- Пасть закрой, пока на нарах не оказался.
Маркус усмехнулся и, убрав руки в карманы, пошел следом за полицейским.
На выдаче вещей к ним подошел Андерс и, крепко схватившись Томасу за плечо, развернул молодого священника к себе лицом.
- Я настоятельно рекомендую вам убраться из нашего города, как можно скорее. Увижу хоть раз, хоть в сраном магазине или на заправке в черте города — найду за что упечь в тюрьму. Ясно, мексиканец?
Ортега стиснул зубы и сдернул с себя чужую ладонь, бросив на ухмыляющегося полицейского тяжелый взгляд исподлобья.
- Офицер?
Кин видел неприязнь. Видел не раз, потому что к нему тоже ее проявляли. Но отличие от Томаса он на этом собаку съел и мог легко ей противостоять.
- Какие-то проблемы? Нет, насколько я вижу. Мы как законопослушные граждане, не нарушившие закона, воспользуемся всеми нашими правами и обязанностями, да, отец Томас?
Заставив Ортега кивнуть буквально под взглядом, Маркус улыбнулся лейтенанту. Далеко не обворожительно.
- Все мы едины перед Господом. Будь то бедный или богатый, того или другого цвета кожи и принадлежности, но все единые сердцем и духом, обращенными к нашему Отцу.
Говоря очень мягко и с тонкой иронией Кин хмыкнул и двинулся к выходу. Оттесняя Андерса в сторону, заставляя его отступить на пару шагов назад.
- Идем, Томас.
Бросив не оборачиваясь, экзорцист чуть сильнее стиснул распятие в руке. Ночное событие не выходило из головы. Вся ситуация в целом не давала ему покоя. Как и Ортега.
***
Телевизор над стойкой регистрации передавал последние новости. Администратор увлеченно смотрел на сменяющиеся кадры, разбавленные сине-красными вспышками огней полиции и скорой помощь. Дверной колокольчик зазвенел и ему нехотя пришлось оторваться, переключив внимание на посетителей. Узнать в них виновников новостных происшествий не составило труда.
Томас мельком глянул на телевизор и отвел взгляд, играя желваками. Отлично. Репортеры тоже успели добраться на последние минуты «полицейской облавы с задержанием двух священников, выдававших себя за экзорцистов, жестоко издеваясь над двадцатилетней девушкой».
Пока Кин называл номер их комнаты и игнорировал долгий и напряженный взгляд администратора, Томас посмотрел на стойку с газетами и сжал кулаки. Первая полоса светилась крупной фотографией их с Маркусом, усаживаемых в полицейскую машину, на фоне скорой и смотрящего на них Алана.
-Я настоятельно прошу Вас выписаться сегодня же и покинуть мотель, - наконец сказал администратор и тут же показал на прибитую к стене таблицу с выпиской из правил мотеля, - Мы оставляем за собой права на отказ в размещении.
- На каком основании? Я заплатил за неделю.
Прекрасно понимая почему их хотят выселить, Кин не собирался уезжать сиюминутно.
Бросив взгляд на Томаса, экзорцист стиснул зубы. Его напарнику нужен был отдых. Как и самому Кину. Он не спал этой ночью и соответственно вести машину не сможет. Как и Томас: пускать его в таком состоянии за руль было опасно.
Им обоим требовалась передышка.
И возможность подумать. Потому как, если сам Кин понимал, что в нем осталась надломленность от потери мальчика, Габриэля из Мехико, то Ортега явно наслаивал проигрыши один на другой. Это было… Неправильно?
Нет, Кин понимал его. Просто не подавал вида и глубины своей расшатывающейся все сильнее веры.
Разглядывая Томаса непозволительно долго, он увлекся своими мыслями и забыл об администраторе.
- Кхм. Вы слышали, что я Вам сказал?
Повернув голову на голос, Кин сдержался от ругательства. Раньше было проще. Когда он даже шутливо называл себя экзорцистом-священником с оружием.
- Мы останемся еще на сутки.
Газета с хрустом оказалась выдернута из стойки и Маркус полуобернулся к администратору, ловя в поле зрении и Томаса.
- Возьмем на память.
***
Закрыв за собой дверь, Ортега опустился на кровать и закрыл лицо руками. Он чувствовал себя разбитым и униженным. Вина, которая и так давила на него, теперь обретала мерзкую надстройку. То, что случай с Мартой просочился в СМИ не сулило ничего хорошего. Особенно с тем, что Томас не собирался сходить с пути экзорциста. Но теперь их оклеветали мошенниками и убийцами, а значит нуждающиеся в их помощи будут бояться принять ее и оказаться обманутыми. Пусть новости и передавались по местному каналу, но информация об этом наверняка просочится и в интернет.
Протерев лицо и сложив руки в замок, прислонившись к ним лбом, Томас предался молитве.
Закончив через некоторое время он поднялся и прошелся по комнате. Следовало решить что им делать дальше. Найти Мышку, наверное…