- Зачем же вы там живете? - покачал головой хранитель огня.
Полина, про себя радуясь тому, что ее познаний в сааланике вроде бы пока хватает, чтобы объясниться, развела руками:
- Привыкли...
Люди князя засмеялись.
Хранитель огня вернул разговор к теме:
- Ей нужна одежда на завтра, если у нее есть нужда в разговоре с сайни. Не пачкать же ее платье на хозяйственном дворе.
Полина проглотила возражение и терпеливо перенесла все замечания по поводу своего недостаточного на сааланский взгляд телосложения, из-за которого нормальное женское платье ей будет не подобрать. Обсудив, достойно ли ученой даме одеваться в мальчишеский фаллин, или деревенская гэльта будет все-таки лучше, женщины наконец приняли решение и удалились.
Дожидаясь их возвращения, Полина осмотрела комнату. Большой стол посередине с табуретами вокруг него, вероятно, использовался людьми для самых разных надобностей, в основном для счета, записей и разнообразной сортировки. Сейчас на нем лежали две счетные книги и одна большая тетрадь для записей, похожая на толстый журнал, стояли деревянная тарелка с какими-то семенами и маленькая корзина с чесаной цветной шерстью, длиной волокон и яркостью красок походившей на шерсть для валяния, кроме этого, на столе были сосуд с маслом и несколько светильников, ждавших заправки. Вдоль двух из четырех стен комнаты по полу тянулась яркая полоса из каких-то ковриков, рядом с которыми попадались то мешки со стручками, то корзины с разноцветным руном, состриженным с квамов, то ящики со стеблями растений, то корзины с костями и разный другой припас. Присмотревшись, Полина угадала рабочие места для сайни. Третью стену целиком занимал большой открытый стеллаж, на котором тоже хранился разнообразный припас, от швейных принадлежностей до сосудов с маслом.
У двери на стене висело два деревянных диска с множеством отверстий, и в некоторые из них были воткнуты цветные палочки. Один из дисков был окрашен в четыре цвета, каждая четверть в свой цвет, и Полина угадала в нем календарь. Второй, видимо, имел какое-то свое назначение, не относящееся к подсчету текущего дня года. Но определить его функцию Полина не успела, женщины вернулись и пригласили ее с собой куда-то. Хранитель огня и хранитель дома все это время занимались наведением порядка на стеллаже, время от времени вежливо улыбаясь Полине. Выйдя из общей рабочей комнаты вслед за женщинами, Полина прошла по коридору и узнала то самое место, где в мае Димитри повернул на лестницу к своему кабинету, за минуты до встречи с матросом, принесшим новости о Дальфсангаре, задержавшем князя на неделю в море возле Кэл-Алар. Закрытые двери, мимо которых они тогда шли, оказывается, были комнатами слуг. И не просто комнатами, а спальнями.
Форма помещения Полине была знакома: расходящиеся лепестки альковов и общее пространство посередине, как в детских спальнях интерната в Приозерске. Только жили в комнате пять взрослых женщин. Две из них сейчас отсутствовали, судя по свернутым в аккуратные рулоны матрасам и отодвинутым занавесам альковов. Но отсутствие явно было временным: над одной кроватью висела яркая картинка с рыбками в ручье, а на другой на сложенном одеяле уютно устроилась меховая игрушка-квам.
- Мистрис, дай твой пояс и перчатку, - сказала пожилая женщина. - Наша одежда тебе велика, я посмотрю, подойдет ли что-то из платья девочек князя.
- Перчатки нет, - извиняющимся тоном сказала Полина. - Могу дать кольцо.
- Кольцо мне не поможет, - вздохнула служанка. - А браслетов у тебя тоже нет.
Расстегивая ремень, удерживающий юбку, Полина вспомнила: есть же футболки и белье.
- Моя люйне не подойдет?
- Да, очень хорошо подойдет. Я сейчас пошлю за ней твоего сайни, - женщина выглянула в коридор и негромко свистнула. - Но как же ты без перчаток? Неужели тоже привыкла? Что у вас там за жизнь? Князь от вас все время приходит хуже, чем после морского похода.
- У нас была хорошая жизнь, - задумчиво сказала Полина, отчасти радуясь тому, что она не очень бойко говорит на сааланике и это заметно. - Но ваши маги допустили слишком много ошибок, а наш мир не прощает такого. Наша жизнь испортилась. Потом пришел князь Димитри, чтобы исправить эти ошибки. Но он тоже ошибался...
- А, и теперь вы вместе с князем пойдете в столицу, чтобы выяснить, сколько вам должны? - догадалась служанка.
- Наверное, - Полина неопределенно улыбнулась.
На ее счастье, дверь приоткрылась и в нее всунулась усатая морда.
- Пико! - сказала женщина, повернувшись на звук. - Найди сайни этой мистрис и скажи, что мы здесь и нам нужна ее люйне.
Морда изобразила поспешный кивок и скрылась.
- Зачем тебе разговаривать с ними?
- Наши малые создания не говорят, - Полина развела руками. - Они умеют охотиться и охранять, искать предметы и потерявшихся людей и защищать нас, но говорить с нами они не могут. Еще они не могут ни шить, ни стирать, ни готовить, ни подавать еду на стол.
- Не повезло вам с вашими малыми, - вздохнула женщина. - Как же вы обходитесь?
- Делаем сами, - улыбнулась Полина.
- Что, и полы моете сами? - ужаснулась служанка.
- И полы тоже, - подтвердила Полина. - Я тебе больше скажу, мы и помойку за собой разбираем сами.
Женщина приложила ладонь к виску, нашарила ногой табурет позади себя и села.
- Ты шутишь?
- Спроси князя, если не веришь мне, - Полина пожала плечами.
- Каждый из вас умеет все? - усомнилась служанка.
- Готовить умеют все, остальные могут разное. И мы обмениваемся. Один связал, другой сковал, третий сделал из досок...
- Но чтобы связать, надо сперва спрясть, - служанка с сомнением качала головой.
- Да, и сделать доски, и выплавить железо. На это у нас есть механизмы.
- Вот как... - женщина посмотрела на Полину очень большими глазами и вдруг заключила со вздохом. - Бедный князь.
Полина не успела спросить, почему же князь бедный. Прибежала сайни Юни, взявшая над ней шефство, и принесла ее футболку. Несмотря на то, что предмет одежды ехал на меховой спине, придерживаемый зубами, бегло осмотрев футболку, Полина не нашла на ней ни шерстинок, ни влажных пятен. Разложив футболку на столе, служанка посмотрела на мистрис очень удивленно.
- Это люйне? Такая маленькая?
- Она нижняя, - объяснила Полина. - Люйне-декреп.
Служанка хихикнула.
- Пойду подберу тебе что-нибудь. Сайни отнесут в твою комнату.
Это был очень понятный намек, что из спальни слуг пора уходить. Полина кивнула.
- Хорошо. Спасибо тебе.
Еще один сюрприз настиг Полину в шаге от отведенных ей апартаментов. Девочка без имени ждала ее в коридоре под дверью. В буквальном смысле - сидя на пятках у стены.
- Я буду спать у тебя, - сказала она решительно. - Чтобы они тебя не трогали своими лапами.
Полина присмотрелась. И ужаснулась. И назвала себя отнюдь не звездой, узнав в поведении маленькой ддайг детскую ревность и связав увиденное с событиями весны.
- Спи, конечно, - согласилась она. - Только где? В комнате всего одна кровать. Надо попросить кого-нибудь принести твою постель и устроить тебя.
- Я сама, - сказала детка и рванула куда-то по коридору так быстро, что Полина и рта открыть не успела.
Что оставалось делать? Только идти в комнату и осматриваться. Выделенные апартаменты были очень похожи на те, которые ей отвели в прошлый раз. Вероятно, это был стандарт гостевой комнаты, и судя по тому, что Полина видела в личных покоях Дейвина да Айгита на Земле, гости Димитри были в основном народом очень неприхотливым. В комнате кроме кровати обнаружился небольшой стол, на котором можно было удобно разместить тетрадь, книгу и локоть пишущей руки. Второй локоть на маленькой столешнице уже не помещался. Умывальник, как и в прошлый раз, прятался в шкафу, разделяющем комнату и туалет и представляющем собой средних размеров кладовку, в которой ее одежда аккуратно была развешана по толстым круглым рейкам, похоже, естественного происхождения, но отполированным и пропитанным каким-то составом, сохраняющим дерево от действия времени и влажности. Туалет был привычного еще по школьным годам Полины вида, с кафельным полом, бачком и спускным рычагом. А вот цветовые решения оказались непривычными. На жизнерадостно-зеленом кафеле стоял начищенный, сияющий как солнышко, бронзовый унитаз. Его бачок покрывал узор в виде рыбьей чешуи. В предыдущий визит Полине и в голову не пришло заглянуть за умывальник, и все свои мелкие надобности она несла в лес, до которого идти было минут десять - если выходить через тот самый хозяйственный двор, на котором она завтра планировала провести весь день. Услышав в комнате шорох, Полина вернулась и увидела, что прибежала Юни с охапкой одежды. Указав на каменное возвышение у стены, Полина спросила сайни:
- Это для чего?
- Для горшка с огнем, - ответила та. - Но пока тепло, огонь не нужен. Будет надо, скажи мне или Сой. Или Дарго, хранителю огня. Огонь носят люди.
Повесив на свободные рейки два комплекта одежды, Юни ушла. Полина внимательно рассмотрела потолок над возвышением для жаровни. В доски был утоплен керамический цветок нежно-бежевого цвета, сердцевину его перекрывала расписная перегородка. Ну понятно, решила землянка, вентиляция. А вращающаяся рукоятка на стене за этим подиумом, вероятно, служит для того, чтобы открывать вьюшку, когда под ней стоит жаровня.
Полина отвлеклась от изучения конструкции сааланского отопления и рассмотрела оставленные Юни вещи. Комплект, предназначенный для нее, она узнала по своей футболке, приложенной к стопке одежды. Для сааланки она действительно была бы маловата. Похожее по цветам и покрою она видела на Дарне, медиуме Димитри, а эти вещи, получается, были ее рабочей или домашней одеждой. Значит, она жила в этом доме. Возможно, она его приемная дочь, решила Полина и переключилась на вторую стопку одежды. Второй комплект был еще меньше и более ветхий. По размеру сорочка, штаны и жилет подходили ддайгской девочке, как раз вернувшейся в комнату со свертком на плече, чуть больше ее самой.
- Ты принесла свою постель? - спросила Полина, выходя из гардеробной.
- Да, вот она, - девочка легко опустила сверток на пол и раскатала его.
Сверток состоял из шерстяного тюфяка, одеяла и подголовного валика. Постельного белья саалан не использовали, Полина помнила это еще по прошлому разу. Один человек - одна постель. Никаких стирок. Пришедшее в негодность заменяется новым, вот и все. Тюфяк был сделан из специально обработанного руна. Точно так же, как и Полинина постель, он был толстым, сантиметров двенадцать, довольно плотным и упругим. Одеяло представляло собой очень мягкий и легкий узорчатый войлок толщиной примерно с палец, а подголовье напоминало анатомические подушки, выполненные из той же самой шерстяной массы, и тоже было разноцветным и веселеньким.
- Будешь спать на полу? - уточнила Полина скорее для порядка.
- Да, мне так нравится, - уверенно ответила детка.
- Хорошо, - сказала Полина, пытаясь сдержать вздох. - Пойдем смотреть на бабочек?
В саду девочка подсунулась головой Полине под руку так внятно и требовательно, как и не всякая кошка сумеет. Та еще раз обругала себя за небрежность и послушно принялась разбирать пряди, чтобы расчесать и переплести девочке косы. Судя по их состоянию, детка сама о себе заботилась, не подпуская сайни. Ее косы были заплетены тщательно, туго и очень неумело.
Димитри в это время блаженно распростерся на постели в своих покоях, предоставив Сой заниматься его волосами, и задремал. Ему снилось море, корабль с именем его внука, красивый, как горы в снегу или ддайгские вишни весной, и дальний берег, поросший неистово цветущими яблонями, над которым виднелись сосны. Он наконец был дома, и дом был не пустым, как в самые счастливые его дни. И, так или иначе, все люди в этом доме были его людьми. Проснувшись, чтобы перекусить и лечь спать снова, князь поймал себя на мысли о том, что вассальный договор саалан от дружеской клятвы Нового мира не отличается почти ничем. Какую-то неуловимую разницу он видел, но насколько эта разница важна, понять не мог, да и не слишком хотел. Впереди было несколько счастливых дней без напряжения и спешки, и ему хотелось насладиться ими в полной мере. С этой мыслью Димитри и ушел в сон.
На хозяйственный двор Полина отправилась сразу после завтрака и провела там весь день до вечера. Маленькая ддайг была с ней все это время. Девочка действительно вела себя тихо и сдержанно, но все время держалась за Полину рукой и на сайни смотрела очень строго. Они не слишком обращали на это внимание, тем более что обычных для них дел присутствие гостьи не отменяло. Двое сноровисто разбирали и сортировали мусор, двое выколачивали войлочные коврики, один прибегал и отбегал: ему было очень интересно, о чем бабушка Сой говорит с новой гостьей, но убрать все отцветшие цветы в саду и выполоть из клумб сорняки тоже хотелось. Еще один, походив в дом и обратно, пришел лущить какие-то стручки прямо на хозяйственный двор, с мешком и корзиной. Он устроился поодаль от кучи мусора, которую разбирала его родня, но достаточно близко к бабушке и гостям, чтобы все слышать. Девочку без имени этот сайни заметно побаивался, но увидев, что она сидит рядом с Полиной и не отходит от нее, успокоился и занялся стручками, не забывая поворачивать уши на голоса бабушки и гостьи и изредка проверять, не решила ли маленькая ддайг пошевелиться.
Полина сразу спросила, все ли сайни дома сейчас здесь, и Сой ответила, что примерно половина. Действительно, Полина не увидела Юни во дворе и решила, что она где-то в доме. Вероятно, другие сайни, опекающие гостей князя, тоже были заняты, и двое или трое помогали повару.
- Это все твои дети, Сой? - спросила Полина.
- Кроме трех, все, - подтвердила сайни. - Есть еще трое потеряшек, но не Ло. Его бабушку и мать мы нашли. Они все живут в таверне у рынка.
- А эти потеряшки не нашли своих родных?
- Может, не нашли, - Сой расправила усы лапой, - может, тут им лучше.
- А тебе? - спросила Полина и осторожно пошевелила коленом. Она сидела на очень низкой скамейке, и пока еще побаивалась с нее упасть.
Ддайгская девочка устроилась на земле рядом, держась рукой за тунику Полины. Кроме туники, на Полине были национальные сааланские шаровары-жойс и мягкая обувь вроде мокасин из кожи с прорезями. Девочка была одета в очень ветхую сорочку-люйне, юбку на завязке, доживающую последние дни, и жилет со шнуровкой сзади, который когда-то был цветным, но выгорел и застирался до нежно-желтого.
- И мне неплохо, - сказала Сой с легким оттенком превосходства над глупыми вопросами гостьи. - Вы прибыли вдесятером, и смотри - вы сыты, ваша одежда разложена, посуда помыта, и дела не заброшены. Мы справились со всем.
- А если к вам присоединится еще кто-то? - Полина внимательно смотрела в черничные глаза Сой.
Та почесала нос, размышляя.
- Если один, двое или даже трое, беды не будет. Если больше, будет плохо, тесно и неудобно. Кому-то придется искать себе место срочно или идти в ратушу, а может, даже на рынок.
- Если так случится, кто скорее всего уйдет? - очень осторожно спросила Полина.
- Пико, - уверенно сказала сайни. - Он самый умный, он все равно уйдет. На рынке найдет себе человека за день или два. В ратуше - дней за пять. Не найдет - придет сюда поесть раз, два или пять, а потом все равно отыщет своего человека и с ним останется. Слишком умный, чтобы жить в гнезде. Вырос... - и она вздохнула удивительно по-человечески.
Полина ненадолго задумалась над следующим вопросом.
- А Юни?
Сой вздохнула снова.
- Юни потеряшка. Всего боится, потому глупая. Послушная, но глупая. Ей нельзя на рынок, и в ратушу нельзя. Надо гнездо и вареную еду каждый день, долго. Тогда будет хорошая, а пока нет.
- Вареная еда - это важно? - Полина почувствовала, что нашла значимую тему.
- Да, очень важно, - серьезно сказала Сой. - Даже не потому, что это вкусно, хотя это правда вкусно. Но все, кто ест вареную еду, умнее тех, кто ест не тронутое огнем.
- Сайни поэтому умные? - спросила Полина. - От того, что едят вареную еду?
- И от этого тоже, - степенно кивнула Сой. - Еще у нас есть черный шар - там, далеко, где снег никогда не тает. К шару можно прийти гудеть. От этого сайни тоже делаются умными. Но черный шар далеко. Не каждый из нас может прийти к нему дважды. Приходя от него, мы гудим своему гнезду, и от этого умнеют все, кто есть в гнезде, но меньше, чем если гудеть у шара. Вареная еда надежнее. Если, конечно, у гнезда есть свой человек. У нас есть, - и она, повернув голову к дому, довольно почесала живот.