– Снежка, вызывай тогда своих подруг за гостинцем Хозяину! – тут же распорядилась полукровка. – Сколько они сюда за грузом будут лететь: день, два? Всё одно придётся с ней валандаться.
– Ты мне не командир! – оскалилась вампирша, обнажив острые клыки. – Я с-слушаюсь только временного хос-сяина – Кату!
– Погодите! Тихо, девочки, – мы на вражеской территории! – попытался успокоить подчинённых Катан. – Давайте сначала допросим зайчиху.
– Угу, с пристрастием, – кивнула головкой полукровка и нехорошо улыбнулась.
– Не дам в обиду мою заиньку! – некстати вмешалась Каминари. – Я её решила себе оставить. Не отдам никому!
– Так, с вами всё ясно! Надо всё делать самому, – Катан раздражённо выхватил зайкину сумочку из рук Каминари и отцепил от неё верёвку для крепления на талии.
Он связал руки, нет, передние лапы зайки. После чего Катан вернул сумочку Каминари. Девочка недовольно скривилась и наконец вытряхнула содержимое трофея на траву под ноги. В заячьей сумочке оказался ещё один тотем, гребешок для расчёсывания шерсти, пять морковок, какие-то коренья и листики, а ещё оттуда выпали три золотистых жёлудя4. Жёлуди тут же перекочевали в карман девочки. На всякий случай. С тотемом такого проделывать она не рискнула, хоть он и был «золотоватый», так как про его значение уже предупредила Миримэ.
Зверолюдка пошевелилась и слабо застонала. Миримэ быстро приблизилась, нагнулась и… Нет, не хлестанула пушистую по щекам, приводя в чувство, а всего лишь подобрала оба тотема и убрала их подальше от зайчихи. Да, в свою походную сумку – к остальным зелёным кристаллам отряда.
– Лучше бы задние лапы ей связали, – между делом заметила полукровка, – а то зайцы, сами знаете, какие шустрые. Попробуй их потом догнать!
Снежка прислушалась к совету полуэльфийки, но поступила несколько иначе. Он схватила длинноухую именно за эти самые уши. Тем временем зайка-зверолюдка открыла глаза, и вампирша бесцеремонно потянула пушистую за уши, заставляя занять вертикальное, сидячее положение. Даже не будучи хищником, зайчиха ещё лёжа почувствовала тяжёлый металлический запах – крови. Быстро стрельнув глазами по сторонам и заметив мёртвых товарищей, она затряслась, а глаза её округлились от страха. И тут же перед ней появилось лицо Снежки, которая улыбнулась, обнажив клыки и плотоядно облизнувшись. Тут бы, наверное и конец зайке – её сердечко разорвалось бы от ужаса… Если бы не годы тренировок в школе разведки.
– Эй, эй! Отойди от неё! Вы же её пугаете, бедняжку! Вон она как дрожит! – перед зайчихой появилось девчоночье веснушчатое лицо, недовольно отодвинувшее клыкастую в сторону, и улыбнулось пленнице. – Не бойся, Зая, мы тебя не обидим!
«Ещё один маг? – отрешённо подумала зверолюдка. – Она, что, умеет копаться в голове? Вон как сразу моё имя назвала! Плохо дело!»
– Нет уш-ш! Лучше пускай боитс-ся! – прошепелявила клыкастая. – Обидим или нет – теперь сависит от неё с-самой.
Перед ней на корточки присел тот самый мужчина-маг, который оглушил её.
– Ну, здравствуй, ушастенькая! А что это вы тут на территории эльфов позабыли? – спросил он.
Зайчиха всё ещё испуганно хлопала ресницами, пытаясь определиться, как вести с пленившими её.
– И зачем вы следили за нами? – добавил человек.
Тут клыкастая неистово затрясла зайчиху за уши:
– Отвечай, когда тебя с-спрашивают! А то шиво голову оторву! – и для пущей убедительности сунула под нос Зае когтистую руку.
– Тише, Снежка, тише! Наверное, она ещё не отправилась от электрошока, – проговорил мужчина, видимо лидер атаковавшего их отряда. – Сбавь обороты.
Разведчиков учили терпеть боль. Да и болевой порог у зверолюдов был выше, чем у большинства других рас. Их сразу готовили переносить пытки. Но лучшей рекомендацией было не попадаться врагу живыми или максимально быстро исправить эту досадную оплошность. Но она была слабым звеном в стае – будучи магом, ей приходилось немало времени уделять и практике в магии, из-за чего время на другие дисциплины значительно сокращалось. Что же ей делать теперь?
– Может, она там язык прикусила? – как бы невзначай бросила остроухая магичка. – Или немой притворяется?
– Я… Я вас слышу, – неуверенно произнесла наконец зайка…
– О! А она умеет разговаривать! – воскликнула полукровка.
– Нам приказали просто наблюдать за вами и не вступать в контакт, – сообщила зверолюдка, про себя размышляя. – А что я теряю? Всё так и было. И я ничего не выдаю врагу. И ещё есть шанс изучить его! Разве моя жизнь не пойдёт во благо Анклаву?
– Нам приказали просто наблюдать за вами и не вступать в контакт до особого указания. А… а вы атаковали нас!
– Окей! А что вы делали тут, на территории эльфов? – задал очередной вопрос мужчина.
– Мы вели наблюдение за потенциальным противником, – вспомнила курс разведки зайчиха.
– Это все члены вашего отряда? – спросил мужчина, кивнув в сторону убитых. – Больше никого нет? Чтобы мы случайно не убили и их?
– Так она тебе и скажет правду! – фыркнула остроухая, подходя к пленнице вплотную, протянула руку и возложила её на плечо зайчихи и что-то зашептала, тягуче, мелодично.
По плечу Заи, где лежала маленькая ладошка эльфийки, стало растекаться тепло, медленно, парализуя волю и желание что-либо предпринимать. Вскоре пленница потеряла сознание, безвольно обвиснув в руках вампирши, тянущей зайчиху вверх за уши.
– Мири! Вот что ты творишь! Ты зачем её опять «вырубила»? Я же её только начал допрашивать! – отругал полукровку Катан.
– Очнис-сь! Подъем! – стала хлестать зайчиху по щекам Снежка одной рукой. – Слышишь? Мы с-с тобой ещё не с-сакончили!
Пленница очнулась после пары-тройки пощёчин, поджала связанные передние лапы и забила по земле задними. Сознание быстро возвращалось, – Ай-ай-ай! – Вскрикнула она.
– Фи! Посредственность, а не маг! – свернув губы трубочкой, презрительно промолвила полукровка. – Я её уже прочитала. Такая даже Хозяину не сгодится. Ножиком по горлу – и под куст…
– Погодите! – испуганно воскликнула зайчиха, осознав, что её жизнь прямо сейчас может и оборваться. – Да, я очень слабый маг! В разведку, в расход, сильных не жертвуют. Но я ещё и травник-медик. И, кроме того, я слышала ваш разговор перед нашим контактом. Вы же тоже ненавидите эльфов и орков, как и мы, зверолюды. Мы на одной стороне. К тому же у меня здесь, в тылу эльфов, есть союзники, ненависть к эльфам которых даст фору любому народу. Видите? Я смогу быть очень полезной!
Зайчиха опять мелко тряслась от страха. Страх у зайцев заложен на генетическом уровне самой природой. И доведён до совершенства эволюцией. И никакие тренировки разведчиков не в состоянии искоренить его насовсем.
– Вот! Я же вам говорила! – радостно воскликнула девочка. – Зая – хорошая!
– Что за магия? – спросил вожак «пленителей».
– Воздуха, поддержка, не боевая, – про связную магию зверолюдка благоразумно решила умолчать.
– Что за союзники? – продолжил расспрос мужчина. – Как далеко отсюда? Сколько?
– Дроу5. Одна ночь пути отсюда. Стая… Ой, отряд из пятерых тёмных.
– Дроу? – удивлённо, в один голос выдохнули Снежка и Миримэ.
Катан легонько ткнул локтем в бок полукровку и осуждающе произнёс:
– А про них ты мне ничего не рассказывала!
– Ой, да я устала жутко в тот раз, – смущённо отмахнулась Миримэ, – и поведала о самых «известных» народах. Да и, вообще, я тебе хотела рассказать только о тех, с кем столкнуться можно на Резервации. И так ты меня уболтал рассказать побольше. Кто же тогда знал, что всё сложится так, а мы окажемся тут?
– Не хочешь восполнить этот пробел в моих познаниях, прежде чем я сделаю неправильный, роковой выбор?
– При этой? – Миримэ кивнула в сторону пленной.
– Да, я должен понять, а стоит ли с ней, вообще, иметь какие-либо дела? К тому же, мы всегда её можем… – и он сделал международный жест: провёл ребром ладони по горлу.
ЙанаЙ, сокрушённо покачала головой.
– Не позволю! Моя заинька! Моя зверушенька! – опять заистерила Каминари. – Хочу! Хочу! Хочу-у-у!!!
– Всё, опять переклинило, опять мозги в этом тщедушном тельце в откат пошли! – вздохнула полукровка. – Не в состоянии хранить всю полученную ранее информацию в резко уменьшившемся в объёме мозге, бедняжка. После вашего обмена телами. Вот только почему-то отвергается важная информация, а выдвигаются на передний план глубокие, далёкие и детские «рефлексы».
– Тщедушном! – возмутился Катан. – Мири, ты обижаешь в первую очередь меня, когда так говоришь про мою бывшую… оболочку. А ты, Ками, прекрати, пожалуйста, капризничать и шуметь! Мы не у себя дома сейчас.
– Прости, прости! Я не подумала, что ляпнула. Я больше так не буду! – полукровка взяла Катана за руку. А сама подумала совсем другое. – Это точно, у кого-то сейчас и на самом деле не все дома…
Миримэ сжала ладонь Катана в своей:
– Любимый… – и, зарумянившись, хлопая большими ресницами, подняла взгляд на Катана. – Ведь я уже могу к тебе так обращаться? Официально. Мы же обозначили наши отношения там, в замке Хозяина?
Да, действительно, там, в горах Драко, когда Хозяин решал их судьбу, судьбу всего его отряда, когда шла речь о полномасштабном производстве полукровок с магическими способностями, об образовании пар; он непроизвольно ответил на рукопожатие Миримэ. Ой, а «непроизвольно» ли? Когда её глаза с таким обожанием смотрели на него снизу вверх, как сейчас, а её острые ушки жадно ловили каждое его слово… А как она мило хлопала ресничками, дразня его. А как надувала губки, обижаясь или только делая вид, что оскорблена… Нет, в нём что-то, определённо, просыпалось в такие моменты. Что-то глубоко внутри. В голове было легко-легко, сердце учащённо билось, всё тело его радостно отзывалось даже на простое присутствие рядом с этой девушкой, от кончиков ушей и до самого низа живота. Ниже? Ноги, возможно, и не выказывали такой предательской радости. Она уже даже снилась Катану несколько раз. Безусловно, она была ему не безразлична. И стала для него чем-то большим, чем просто знакомая. Подруга? Катан не помнил, чтобы в те времена, когда он ещё был обычной земной школьницей, такие чувства возникали к подружкам и одноклассницам, даже самым симпатичным. Что же это? Неужели, та самая «любовь», о которой столько говорят и пишут в книгах? Но разве нормально испытывать такие чувства к девушкам для бывшей девочки? «Бывшей!» – с сарказмом подумал Катан и печально улыбнулся своим мыслям, даже и не заметив, как его усмешка была тут же неверно истолкована полукровкой. На лице Миримэ отразились, сменяя друг друга, смятение, испуг и отчаяние. «А если злой рок опять вернёт меня в прежнее тело? – между тем продолжал размышлять он. – Что мне делать тогда? Это будет фиаско не только для меня, но и для неё. Два сердца будут разбиты, две души растерзаны, две судьбы растоптаны… Разве я могу так поступить с Мири? Моей Мири… Но ведь Хозяин сказал, что назад дороги нам уже нет. Ведь мы уже умерли в своих мирах, в тех реальностях. Но… Постой-ка, ведь он говорил это только про возвращение «домой»… И он так ни слова и не сказал о возможности, о шансе обратной рокировки телами в этом мире!!!»
«Он ни капельки не любит меня! – ужаснулась Миримэ, глядя на его кривую усмешку, в ответ на её прямой и простой вопрос. – Неужели он только притворялся? Или он только подыгрывал мне из жалости? Или… Может, он не видит во мне женщины?! И до сих пор считает меня, как и Каминари, ещё маленькой девочкой? Разве он не видел моего сформировавшегося тела, моих чувств? Положим, тела, может, и не видел… но разве пристойно приличной девушке показывать его мужчине до закрепления их отношений?! Я так не могу. Это только Снежка спокойно может светить своими грудями у всех на виду, когда силы оставляют её! Неужели такие ему по нраву? Неужто – она??? У них что-то может быть! Он так скрывал её от меня и всегда избегал разговора про них…»
Будучи опытной разведчицей, зайчиха-зверолюдка безошибочно определила, что между этими мужчиной и остроухой точно что-то есть.
В конце концов Катан осознал, какое впечатление должны были произвести на полукровку его долгое молчание и кривая усмешка. И он решил, что не стоит зацикливаться на том, чего, скорее всего, и не случится никогда, тогда как настоящее – вот оно, – а он своими действиями сам разрушает два сердца, две половинки, которые магнитом тянет друг к другу:
– Конечно же, можешь, глупышка. Просто я очень боюсь потерять тебя. Однажды проснуться и осознать, что всё это было лишь красивым сном. А я – всё та же прежняя девчонка, что отмахивалась от назойливых мух, сидя на уроке за партой.
Миримэ радостно бросилась к Катану и крепко обняла того обеими руками, головой уткнувшись в его грудь:
– Не бойся! Я с тобой! Всё это вокруг – настоящее. И я тебя люблю…
Она подняла голову, обратив взору Катана своё заплаканное лицо. Слёзы радости и слёзы печали родились из её влажных глаз, пока она произносила последние слова с опущенной головой. Вдруг Миримэ порывисто поднялась на цыпочках и поцеловала Катана в губы, крепко прижав свою грудь к его, всё так же крепко обнимая, ведь и он уже тоже обнял полукровку в ответ. «Пусть видит… Нет, пускай почувствует, что я вовсе не ребёнок!» – отчаянно решила она. Так же внезапно отпрянув после поцелуя, сверкая зарумянившимися щёчками, заявила:
– Расскажу про дроу, что знаю, только сначала оглуши пленницу, незачем ей информацию раскрывать! И так уже лишнего подглядела!
Катан счёл опасения теперь уже официально своей девушки оправданными и, к вящему неудовольствию Каминари, опять оглушил разрядом зайку.
– Тёмные эльфы, дроу – малочисленная, но могущественная и высокомерная темнокожая раса, обитающая в подземных городах, – начала свой рассказ Миримэ. – Темнокожие, красноглазые, беловолосые, чуть ниже эльфов. Этот народ печально известен своей жестокостью, вероломством и междоусобными войнами. Большинство дроу исповедует кровавый культ паучьей богини, запамятовала, как они её называют. Народы поверхности боятся и ненавидят тёмных эльфов, преследуя даже тех из них, кто порвал со злом. В незапамятные времена они откололись от эльфов, решив посвятить свою жизнь изучению тёмной магии и её совершенствованию. Из всех цветных магов именно эта раса обладает наисильнейшей магией. Они ушли от своих «светлых братьев», скрываясь под землёй. Со временем они ожесточились и обрели весьма мерзкий характер. Не доверяют никому, даже своим родичам. Особенно своим родичам! Так как именно эльфы больше всех пытались выследить и уничтожить «предателей», отрёкшихся от Света и вставших на путь Тьмы. Этот «богомерзкий культ», как говорят «светлые», наземные эльфы. Они прекрасно видят в темноте, плохо – на свету. Считается, что и магия их ослабевает то ли днём, то ли на поверхности. Или и то и другое сразу. Вот кто такие дроу.
– Они не видятс-ся мне надёшными с-союсниками, временный хос-сяин, – возразила вампирша, всё также продолжая держать за уши зверолюдку.
– Да, но они могут помочь нам сейчас! – вклинилась в разговор Каминари.
– Было бы неплохо встретиться с их лидером, – решил Катан.
Миримэ замялась перед тем, как ответить:
– Это… Такое дело… У них нет единого лидера. Как и у людей сейчас. Каждый город управляется своим советом. Они поддерживают связь между собой, чтобы противостоять внешней агрессии, но не более, так как частенько воюют и между собой. В лучшем случае нам удастся заключить договор только с одним из городов дроу. Или только с одним Домом знати тёмных эльфов из этого города. Так как и между Домами у них идёт жёсткая конкуренция, и пошедшие на контакт с нами, скорее всего, будут против нашего контакта с другими Домами. Да и, вообще, захотят ли они сотрудничать с Низшими? Пусть их положение и не так радужно в этом мире, но они такие же Высшие, с презрением относящиеся к другим расам.
– Если они не глупцы, а они до сих пор умудрялись выживать, что располагает надеяться на их разумность, то от помощи они тоже не откажутся. Вон, с зверолюдами же они сотрудничают, получается?