Мордрейн, наконец, закуривает. Выдержав паузу в полминуты, продолжает:
- Мы стали теми, кем стали, потому что приучили всю Вселенную: никто не нападет на нас безнаказанно. Никто не оскорбит нас безнаказанно. И, разумеется, никто - ни один сраный поц! - не украдет у нас безнаказанно. На этом незамысловатом, понятном даже амёбам, кредо, держится наш авторитет. И, знаешь: есть нечто символичное в том, что тупой мудак, решивший украсть из собственного бюджета, не придумал ничего лучше, чем параллельно обворовать нас. Самоубийственная наглость, надо признать.
- И всё же, причем здесь я?
Мордрейн усмехается.
- Как я уже говорил, ты излишне человечен. Тебе необходимо доставить груз нуждающимся, а политика тебя не волнует. Не мне учить тебя вести дела, но всё же - позволь дать один совет.
Мордрейн стряхивает пепел.
- Когда ты придешь к тем, кто это сделал - делай, что должен. А еще... постарайся объяснить им нашу позицию. Доходчиво. Так, чтобы после они начинали трястись и ходить под себя от одной мысли укусить руку дающую. Как и было всегда.
Глевеан ухмыляется едва заметно.
- Так почему ты просто не пошлешь своих девочек?
- Сразу бросить хомячков под танк? - Мордрейн делает еще затяжку, - Мои умницы могут зачистить этот курятник "под ноль", но моя цель - зарабатывать на аборигенах, а не геноцидить их смеха ради. К тому же, официально всё это поставлял Хазангар, украли они у Хазангара и решать вопрос должны представители Хазангара. То есть ты.
- И это всё?
- В общем - да.
- Я... посмотрю, что можно сделать.
- Отлично! - Мордрейн хлопает в ладоши, - Тогда, если твоя... свидетельница закончила с трапезой, Арвен доставит вас в твою резиденцию - так будет безопаснее, я думаю.
Мордрейн наклоняется и смотрит на Аделин, как раз приступившую к десерту. Глевеан следит за его взглядом и тоже осматривает девушку: по ее топологии можно прочесть смущение и сдерживаемую воспитанием жадность. Мордрейн прав: она явно недоедала в последнее время и ей стоит немалых усилий сохранить достоинство.
- У-у-у-у... - губы Мордрейна опять перечеркивает знакомая мерзкая ухмылка, - да она, похоже, не наелась. Официант! Порцию утки по-пекински для нашей гости на вынос!
- А вот это уже совсем лишнее...
- Отчего же? Думаю, у тебя дома даже кухни нет, - Мордрейн пожимает плечами, - а твою... свидетельницу, стоит немного откормить. Желательно здоровой пищей, а не тем хрючевом, что называют едой в местных гетто.
Глевеан встает и делает шаг прочь.
- Мне пора.
Его рука касается стенки аквариума, и всё еще оглушенная Кейсара, залинковавшись с его профилем, немедленно стекает в рукав тренча.
- Не смею задерживать, - догоняет его в спину голос Мордрейна, - и был рад познакомиться... тер маршал.
Глевеан уходит, ничего не говоря в ответ.
* * *
Машина бесшумно летит над контактным шоссе, пожирая километры. Ее ведет Арвен - суперсолдат-комбайн, приставленная к гостям Мордрейна скорее ради безопасности: автоматика вполне способна довести капсулу до места самостоятельно. Из формальной вежливости, илнарийская красавица изолировала пассажирский салон, хотя вполне очевидно, что никакие преграды не помешают ей следить за гостями. Глевеан держит это в уме, но в целом - ему плевать.
Аделин сидит напротив, сжав бледными пальцами бумажный пакет с порцией утки по-пекински. Девушка кажется очень маленькой на огромном кожаном диване салона - показная роскошь точно давит на хрупкие плечи, заставляя Аделин еще сильнее замыкаться в себе.
Глевеан отправляет контрольный запрос Кейсаре - та отвечает не сразу:
- Да?
- Ты в порядке?
- Я восстановила основные функции, остальное вернется со временем. Не критично. Но спасибо, что спросил.
Глевеан чувствует в ее словах легкие нотки обиды.
- Я не хотел, чтобы так вышло. Прости.
- Ты не виноват, - кажется, его извинения смущают Кейсару, - просто это было... неприятно.
- Я понимаю.
- Вряд ли. Ты не представляешь, каким образом я воспринимаю мир - так же, как мне не понятно, что такое "запах" или "цвет". Как фактическая категория - да, как эмпирическая - нет.
- Было трудно?
- Не знаю... - Кейсара медлит, точно подыскивая подходящие понятия, - представь, что все твои органы чувств отказали в один момент, но ты остаешься в сознании. Это скорее... панически страшно, чем физически дискомфортно. В любом случае, опыт неприятный.
Глевеан едва заметно кивает, не сводя взгляда с Аделин.
- Как ты оказалась в гетто?
Девушка вздрагивает. Чуть поджимает губы и смотрит в окно - заметно, что эта тема неприятна ей.
- Не поступила в Университет. Другое жильё нам с Олеви было не по карману...
- На какой факультет?
Едва заметная тень в уголках девичьих губ.
- Специализация пятьдесят - двести сорок четыре - астрофизика и космическая навигация...
Если бы Кейсара умела - то присвистнула бы от удивления. Глевеан не проявляет никаких эмоций.
- Не набрала проходные баллы?
- Вроде того, - кажется, Аделин хочет, как можно быстрее закончить разговор.
- Сколько?
- Какая разница?..
- Сколько? - точно эхо повторяет Глевеан, вплетая в голос легкую команду.
Аделин едва заметно передергивает плечами.
- Девяносто девять и семьдесят восемь сотых. Двадцать две сотых потеряла на оформлении работы, - девушка не может скрыть досады.
Бровь маршала едва заметно приподнимается.
- И что, нашлось достаточно тех, кто превзошел твой результат?
Аделин впервые смотрит ему в глаза, точно спрашивая взглядом: "а ты-то сам, как думаешь?", а потом снова отворачивается к окну.
- Это лучший результат за всю историю факультета...
- Значит, это не связано с твоими объективными знаниями и навыками?
- Они сказали, что... "так надо".
Снова эта тень внутренней боли в уголках губ - Аделин всеми силами пытается скрыть обиду и не выглядеть слабой, но пристальный взгляд маршала ей не обмануть. Он читает ее топологию, точно открытую книгу, видя врожденную гордость, тщетно борющуюся с отчаянием и беспомощностью перед несправедливостью окружающего мира.
- Не прошла по квотам?
В точку - Аделин едва заметно морщится, точно от боли.
- Двенадцать мест получают по федеральным квотам, от профсоюзов и комитетов молодежи, еще шесть - по планетарным квотам для "социально незащищенных слоёв", оставшиеся шесть - для "независимых" абитуриентов. Но в этом году - аттестация планетарных властей и они удвоили соцквоты. На моей специальности удвоение "сожрало" все свободные места, так что экзамены были просто формальностью...
- И они не предложили тебе никаких вариантов?
- Предложили, - совершенно без эмоций отзывается Аделин, - курсы профподготовки на швею-мотористку.
На минуту наступает тишина, нарушаемая лишь едва слышимым стуком дождевых капель.
- Как вы оказались в гетто? - выдержав паузу, повторяет вопрос Глевеан.
Аделин едва-едва пожимает плечами.
- У наших семей не очень хорошо с деньгами... в последние годы. Из-за отмены премиальных на выработках, свободных средств всегда не хватает. На эту поездку деньги собирали больше двух лет, - девушка вздыхает, - если бы мы вернулись ни с чем, это разбило бы сердца нашим родителям и... расстроило бы общину. Так что мы нашли себе место - какое смогли. С нашими результатами, нас взяли младшими научными сотрудниками на удаленную работу в Университет - готовить методические материалы и решать тестовые задания. За это оформили на минимальную ставку в транспортное Управление: символические деньги, но есть комната и столовая. Так что мы решили переждать и попробовать еще раз - через год.
- А как ты связалась с Калибром?
Аделин обреченно вздыхает: Глевеан совершенно явно игнорировал ее попытки закончить беседу.
- Началась эпидемия. За пару месяцев до этого, я смогла попасть на подработку в Коспоморт - в терминал прибытия для иностранных гостей. На промоушен. Помогли знания языков - я немного понимаю кади?ш... без переводчика.
Если бы Аделин умела читать мельчайшую топологию, то Глевеану вряд ли удалось бы скрыть удивление за маской безразличной безэмоциональности.
- Умная девочка, - констатирует Кейсара, - до опасного умная.
- Нужно это учесть, - отзывается Глевеан.
А Аделин продолжает рассказ, не замечая реакции маршала и вряд ли понимая, какую угрозу ее жизни несут эти откровения:
- ...когда началось, мы думали, что это ненадолго, но карантин продолжался день за днём, неделю за неделей, - девушка сглатывает взволнованно, - а работы не было... никакой не было... Три недели назад, у нас закончились последние деньги - осталась лишь столовая при Управлении, но норму рациона сократили до двух федералис в день. Последнее время мы брали одну порцию супа на двоих и шесть пресных крекеров - как раз хватало четырех федералис...
- Программа продуктовой помощи?
Аделин отрицательно качает головой.
- Только для тех, кто получает государственное пособие: не наш случай. Мы пытались... - она снова сглатывает от волнения и смущения, - выпросить что-нибудь на переработке пищевых отходов, пока она еще работала - едва не нарвались на арест...
Аделин ежится, точно воспоминания пугают ее.
- Тогда со мной связался один из моих знакомых, из Космопорта. Предложил... приватный промоушен - так он это назвал...
- Сколько платили? - ни голос, ни лицо Глевеана не выражают никаких чувств.
- Нисколько, - глухо отзывается Аделин, - у нас невозможны негосударственные финансовые транзакции, а службы, которые обычно переводят такие... "грязные" деньги, не работают из-за эпидемии. Нам платили продуктовыми карточками на предъявителя.
- Ты спала с иностранцами за еду? - уточняет Глевеан.