Тут и тётя Арина поддержала меня, и нежданно так весомо! Честно говоря, многие подробности, и страшные, о своей болезни я узнал только сейчас! Эх, мог ведь и окончательно жизни лишиться! Чудом по краю прошёл! Оказалось, я даже несколько раз при смерти находился! У меня и дыхания не было, и сердце не билось! Ага, несколько раз клиническую смерть испытал! И вызванный доктор лишь руками развёл. Оставалось только батюшку на последнее причащение пригласить. И, к счастью, может, и слава богу, пронесло! А потом, вообще, целую седмицу без сознания пролежал, но хоть дышал! И как только тётя Арина всё выдержала. Да, точно без высшего и божественного вмешательства не обошлось! И её взволнованный и прерывистый рассказ сильно поразил не только наших собеседников, но и меня самого. Тётя всё скрыла! Нам даже пришлось прерваться на чаепитие. Сам сильно переволновался!
Дальше меня уже не так сильно опрашивали. Само собой, рассказанные мной сцены к обеим балетам нашим собеседникам понравились. А что, они стояли у меня перед глазами так, словно я их видел вживую! Хотя, просто какие-то сценические действия. Явно сами балеты! Наверное, и видел? В другой жизни! Более подробно я остановился на отдельных картинках. Многое ведь уже и так было описано в отданных Фёдору Ивановичу тетрадках. И лучше слов говорили рисунки. Ведь все имевшиеся сюиты были полностью привязаны к сюжету, и к каждому из них имелись рисунки! Больше всех к моей любимой. И они всем понравились.
Тут именитые собеседники неслабо прониклись и ненадолго задумались. Больше всех волнений принесло мне обсуждение именно "Танца маленьких лебедей". По их просьбе мне даже пришлось показать, каким я вижу этот танец. Хорошо, что и тёте Арине ещё ранее было интересно именно это, и мы с ней дома даже немного пытались его изобразить. Вот и показали сейчас, до чего додумались. Конечно, не совсем красиво, но как-то слегка и похоже получилось. Мы с ней всё же не балерины воздушные, и танцевать разные па и фуэте не научены. Да и не сможем. Пока даже балерины сразу тридцать два фуэте делать не могут!
Да, мы с тётей устали очень сильно и переволновались. Хотя, и наши собеседники тоже. Ведь до самой ночи засиделись! Но и дело было важное! И, похоже, не зря мы помучились. Я, как бы между делом, проговорился, что моя тётя собирает русские народные песни и даже оформляет к ним нотные записи. И что она уже собрала большую их коллекцию! Именитые музыканты заинтересовались этим сообщением и попросили её спеть хотя бы пару народных песен. Я и так много раз слышал её пение и знал, что голос у неё как раз для исполнения народных песен, да ещё и романсов. Тоже неплохо получилось, и всем понравилось. Фёдор Иванович попросил тётю Арину предоставить свои записи ему. Хотя, на всякий случай, они и так были прихвачены. Там уже несколько тетрадей собралось.
Конечно, тётя Арина была сильно рада. Она от удовольствия вся раскраснелась и не отводила от меня одобряющего взгляда. Тут уж я задумался, что же ещё подобрать для неё. Пусть тоже, ага, достойно раскрутится!
И под конец случилось и удивительное. Уже немного зная о нашей жизни, Фёдор Иванович попросил нас принять участие в благотворительных концертах в поддержку учеников консерватории, что должны были состоится через пару седмиц. Даже в паре. Так сказать, поддержка новых талантов, особенно юных! И, вроде, нам с тётей что-то должно было и перепасть! Тут и моё исполнение разных мелодий и песен, потом, и у тёти хватало народных песен. Было ей что спеть! Неплохо должно получиться. А музыкантами у нас выступят уже учащиеся консерватории. Вот такие совместные концерты и намечались.
Конечно, мы согласились с радостью! Такую возможность нам нельзя было упускать! Ничего, что мы не мастера. Хуже всё равно не будет. Потом, думаю, что вряд ли к нам особо будут придираться. А что я как бы и князь, так это даже лучше!
А ещё именитые композиторы посоветовали мне составить как бы и свои либретто к "Лебединому озеру" и "Щелкунчику". Точнее, просто доработать имеющиеся, ещё дописать пару уже показанных сюит к первому балету и подготовить несколько сюит ко второму. Тут они все трое решили взяться за сочинение "Щелкунчика" и самим. Новая идея, предложенная мной по ходу обсуждения, их заинтересовала! Ведь хорошая вещь могла получиться! Немного удивив меня, они пообещали и меня включить в число авторов! Такого я точно не ожидал! И мне было сильно приятно и совсем не совестно. Может, так даже лучше будет? Ведь балет появится намного раньше! Думаю, что и в качестве он нисколько не пострадает! Уж и сам постараюсь! С другой стороны, если всё удастся, то ведь и я тоже останусь в истории музыки! И это меня сильно привлекало и волновало. Такое замечательное произведение надолго будет любимым!
И ещё именитые собеседники пообещали нам обратиться и к самому Петру Ильичу Чайковскому! Просто оказалось, что тот пока находился в Москве и как раз и плотно работал над "Лебедином озером". Само собой, я согласился и на отправку к нему всех своих работ. Захочет, может использовать, на нет и суда нет! Потом, эти балеты всё-таки именно он написал! Ведь, помимо моей воли, так сложилось! Я и письмо к Петру Ильичу написал, и даже попросил у него прощения, что ненароком вмешался в его работу.
Я тут вообще не виноват! Так судьба распорядилась! Да, многое мне уже было ведомо! Но, несмотря на свои знания, я просто не мог знать всех подробностей из жизни великого композитора! И я никак не намерен был отступиться и от выпавшего мне шанса. Что получится, пусть то и будет!
*
- Господа, странный какой-то этот мальчик! На нас смотрит так, словно изучает, что мы ещё можем ему дать. Правда, и своё восхищение скрыть не пытается. Но и оно такое, словно мы какие-то музейные экспонаты. Но почтения никакого точно не имеет!
- Да, это так. Хотя, малец же. Но откуда у него имеющиеся знания? В гимназии такое точно не преподают!
- Я думаю, друзья, что всё это для нас никакой роли не играет. Пусть хоть как смотрит и изучает. А что почтения особого не испытывает, так происхождение сказывается. Ну и пусть нищий! Так гордость внутри сидит. Если уж сравнить с другими аристократами, так вообще душевное поведение. Все уже не раз сталкивались. Знания, конечно, удивительные, но всё-таки не такие особенные. Видно же, что мальчик начитанный, и память хорошую имеет. И жизнь у него пока тяжёлая. Давайте лучше подумаем, стоит ли нам всё-таки иметь с ним дело? Лично мне кажется, что стоит. Видно же, что у него неплохие способности.
- Да, нам стоит поработать вместе с ним! Неплохая вещь должна получиться. И уже как-то нехорошо с нашей стороны будет отказываться. И так уже обещали. И тётю мальчика тоже стоит поддержать. Прекрасная девица. Один голос чего стоит!
- Согласен! Уже то, что он нам тут показал, надолго останется. И если мы отвернёмся от него, потом сами себе не простим. Думаю, что одно хорошее дело мы всё-таки должны сотворить. Грех не поддержать сироту, и такого талантливого!
*
На другой день и в своём классе, и в гимназии я стал ещё более знаменитым и точно важным лицом. Других князей здесь просто не имелось. Мало что не богат? Так дело наживное. Тут во время большой перемены я был принят и самим директором, статским советником Николаем Яковлевичем Максимовым, и с полным вежеством к моему новому положению! Далее таиться мне уж точно не приходилось. Так как наши дела в консерватории особой тайной не являлись, то я и рассказал ему некоторые подробности. Конечно, не всё. Но и услышанного хватило Николаю Яковлевичу, чтобы понять, что всё серьёзно.
- Мы очень рады, Борис Павлович, что именно Вы являетесь учеником нашей гимназии. Можете быть уверены, что у нас Вы получите все положенные знания, и Вам будут созданы надлежащие условия. И, конечно, мы надеемся, что Вы примете самое активнейшее участие в жизни нашей гимназии. Уж простите, Борис Павлович, нам точно бы хотелось являться одними из первых слушателей Вашей музыки!
Мы было сильно лестно, что директор, которого я ранее немало побаивался, вполне на равных и так уважительно беседует с одним из своих учеников. И ранг у него очень большой! Самое настоящее "Ваше высокородие"! Конечно, для меня были вполне понятны и его желания, и намёки. Уж возгордиться я нисколько не собирался, и раз мне суждено было учиться именно в нашей шестой гимназии, то и забывать как бы свою альма-матер никак не следовало. Конечно, от меня тут же последовали самые искренние заверения, что я был и есть, и останусь одним из самых прилежных учеников своей гимназии. И мы просто договорились с Николаем Яковлевичем, что в скором времени я дам ещё один концерт, может, даже с участием и Арины Васильевны. Наверное, тётя нисколько не откажется спеть несколько песен. Заодно и раскрутится.
А ещё я поближе познакомился с Иваном Карловичем. Как оказалось, немец-наставник происходил откуда-то из Тюрингии, и из мест не так далеко от Веймара. Хотя, дворянином он не являлся. И наставник сильно удивил меня, сообщив, что его младший брат Адольф служит управляющим именно в моём имении Либендорф под Веймаром! Вроде, просто герцогская семья приглядывала за делами, но себе его не забирала. А доходы собирались на отдельном счёте в каком-то местном банке. Там, вроде, уже могли скопиться и немалые суммы! И чтобы вступить во владение, мне просто требовалось обратиться к тамошним властям.
Получается, так никто и до сих пор не посягнул на наследство бабушки! Оно моё и мне совсем не лишнее! Ага, так уж я поверю в то, что как будто власти не совсем обладали достоверными сведениями обо мне! Просто похлопотать о моих интересах было некому.
Ну, вступить во владение, это, конечно, только так просто кажется! Хоть у меня никакой любви к немцам не имелось, всё равно грех было отказываться от этого немецкого владения, пусть и самого скромного! Бабушка точно не поймёт! Так у нас в Российской империи вся аристократия всяких там французов, немцев и англичан и так больше любила, чем простых русских. Да итальянцев! Ещё и преклонялась перед ними! Я у Юсуповых и с тётей Надеждой и Марией только на французском и изъяснялся! Вся знать больше любит отдыхать за границей! Многие там и живут! Мало того, и царь и всё царское семейство у нас больше немцы, чем русские!
Так и мне нисколько не помешает немного побыть немцем! Вон и наставник был наслышан от своего брата, точнее, прочёл в его письмах, и историю о моих деде, князе Александре Борисовиче Куракине, и бабушке, баронессе Агнессе фон Либендорф. Похоже, что подозрения о её связи с Великим герцогом Карлом Августом имели какие-то основания. Может, я даже его внук? Иностранные языки у меня на уровне, и акцент не так заметен. Вполне могу сойти за немца! Хотя, как я знал, там, в Германии, сам чёрт ногу сломит! Немцы с разных мест друг друга не совсем понимают и в своих наречиях не разбираются! Только недавно ведь объединились, точнее, силком их в общую кучу собрали!
Странно, но Иван Карлович нежданно для меня воспылал ко мне немалым уважением, граничащим чуть ли не с почтением. Нет, он мне ничего такого не говорил, но знаки внимания стал оказывать. Наверное, на всякий случай? Чтобы его брата не трогал? Или почуял во мне родственную душу? Тоже ведь немецкие корни имею!
Вот дела! Хотя, хрен редьки не слаще! Что одни родство не признают, что другие! Так что, лучше остаться князем Куракиным! Тоже русским буду считаться. Стоит признать, что тётя Арина у меня настоящая русская и воспитала меня в своём духе! Получается, как ни крути, русский я! И всё у меня внутри говорило, что интересы своей Родины для меня важнее всего. И от своего внутреннего я мне никуда не уйти, и самого себя предавать я никак не собирался!
А одноклассников и некоторых знакомых из других классов интересовало, что же было в консерватории, и с кем я там встречался. Особо уж скрытничать не стал, и названные имена вызвали у них немалый восторг. Всё-таки именитых композиторов гимназисты уважали и частичку этого уважения перенесли и на меня. Конечно, мой княжеский титул стал для всех откровением, но позже успокоились. Всё равно, хоть и беднее многих учеников, но неплохо звучало! А ещё и немалые успехи в музыке показал.
По возвращении домой я всё рассказал тёте Арине. Конечно, эти сведения для неё откровениями не стали. Мы решили, что раз столько терпели, то можем подождать и далее. Ничего, как немного денег наберём, так съездим как-нибудь в Неметчину и имением в управление вступим. А если отнимут, так тому и быть. Всё равно ничего не сделаем и не так уж особо разбогатеем.
*
А в следующие дни у нас и времени ни на что постороннее не стало хватать: и к концерту в консерватории надо было готовиться, так и шитьём заниматься. И ещё, чтобы работа двигалась быстрее и поддерживать интерес старших товарищей, я быстро дописал уже показанные им сюиты. Раз вспомнились, то уже никуда не пропали. А потом, к счастью, мне удалось вспомнить и очередные две сюиты к "Щелкунчику": "Танец пастушков" и "Китайский чай". Тоже ведь вполне знакомые вещи оказались. Наверное, в другой жизни я точно являлся музыкантом, похоже, и неплохим! Явно был близко знаком с обеими балетами и что-то из их музыки и исполнял.
Правда, именитые композиторы всё-таки захотели внести в как бы написанные мной сюиты некоторые изменения, хотя, небольшие. Препятствовать я не стал. Ведь в основном мне вспомнилась именно музыка для фортепиано. Но, оказалось, что у меня в памяти имелись и нотные тексты этих произведений, может, и не совсем полные, но достаточные. Конечно, там полно было ошибок и пропущенных мест. И мне из-за малолетства такое вполне было допустимо и простительно.