- Играй, сынок, и пусть что будет!
- В память моей матери княгини Софьи Васильевны! - вдруг объявил я весьма задорно и заиграл, да так уверенно. Хотя, мелодия была довольно спокойной, но грустной. Вроде, так я решил оплакать память своей любимой матери. Ведь только её и помнил!
Когда я кончил играть, девочка глядела на меня уже с немалым изумлением. Она явно не ожидала ничего такого.
- И что это было?
- "Вальс дождя" называется. Его, вроде, написал Шопен. Одно из его неизвестных произведений. Случайно записи у нас дома сохранились, но потом пропали. А я вот запомнил. Память у меня хорошая. Бывает, что увижу, то надолго запоминаю.
Хотя, моя память говорила, что никак не Фредерик Шопен. И никакие его музыкальные записи у нас дома никогда не хранились и не пропадали. Правда, моя память и автора не называла. Ну, мне не жалко. Пусть будет.
- А ещё что-нибудь знаешь?
- Теперь знаю!
- Почему теперь?
- А потому!
И на самом деле знал! Но это большая тайна! Конечно, мне захотелось сыграть что-нибудь и из музыки великого Чайковского. Память мне выдала, что в том же "Лебедином озере" имелся один прелестный танец. И я начал играть, и старательно. Конечно, красиво получилось. Шедевр же!
- А теперь что?
- А это уже "Танец маленьких лебедей" Чайковского.
- Да? Но я не слышала ничего такого!
- Какие ещё Ваши годы, уважаемая княжна! Ещё услышите! А так, просто один хороший знакомый втайне рассказал, что Петр Ильич сочинил и этот танец. Мастер же! Гений!
Понятно же, что, как его там, ага, немного лапши на её прелестные ушки захотелось повесить. Не поверила. Но горделивый носик она всё же вниз отпустила.
- И что ещё знаешь, Борис?
На этот раз мне на память пришла почти такая грустная мелодия, как "Вальс дождя", может, просто чуть повеселее. Я сам не понял, откуда она взялась. Конечно, сидела где-то у меня внутри. Ладно, не важно. Мне же тоже как-то надо отвести душу, потом, и проверить себя. Конечно, я и сам был сильно изумлён. Никогда не думал, что могу так запросто сесть за фортепиано и сыграть неизвестные мне до этого мелодии. Ну, ничего, сыграл. А ведь я ещё мог и почти все ноты записать хоть сейчас!
И на этот раз ничего получилась. И мелодия такая душевная!
- А теперь что?
- "Весенний вальс" или "Мелодия рая". Моя самая любимая. Точно не помню, вроде, какой-то француз сочинил.
- Ну, ты даёшь, Борис. Знаешь, - девочка немного наморщила свой симпатичный лобик, - у тебя получается даже лучше, чем у меня. Ты, наверное, постоянно занимаешься?
- Нет, нисколько. Между прочим, Татьяна, у нас в квартире никаких музыкальных инструментов не имеется. - Тут я всё-таки немного приврал. Изредка тётя Арина выпрашивала у кого-нибудь из своих знакомых и приносила гитару. - А в гимназии у меня по музыке чуть ли неудовлетворительно стоит. Можно сказать, что медведь на уши наступил и ещё по голове потоптался.
- Ну и выразился! Что-то непохоже. Красиво же сыграл. Ладно, сыграй ещё что-нибудь.
Конечно, я сыграл. Не стал отказывать девочке. Тоже чудесная музыка в памяти нашлась. Хотя, опять грустная.
- А это уже что? Красивая, но слишком грустная.
- "Мой ласковый и нежный зверь". Вальс так называется.
- А автор кто?
- Ну, не знаю. Слышал где-то.
И на самом деле, я не знал авторов этих мелодий. Как-то само собой возникли в голове. Самому не хотелось верить, но ведь сыграл же. Загадка!
- Неужели сам сочинил?
- Да нет, Татьяна, непохоже. - Хоть моя память и говорила, что ничего страшного, но так сразу приписать себе авторство я не осмелился. - Я раньше никогда сочинением музыки не занимался. Хотя, тётя Арина Васильевна что-то сочиняет, но скрытничает.
- А сейчас?
- Ну, просто вспомнил нежданно. Сами же в голове появились.
- А ты только грустные мелодии знаешь?
- Почему же? Наверное, всякие? Просто пока не знаю. Потом, некогда было веселиться. У меня ведь жизнь вечно грустная. Сама понимаешь, весёлого мало. Постоянно одни неприятности. Нищета же беспробудная. Сама ведь сказала.
- Да ладно тебе, Борис. Сыграй что-нибудь весёлое.
Почему бы и не сыграть? Конечно, уже знаю. Много чего знаю! Вдруг самые разные песенки один за другим возникли в моей голове! Выбирай любую! Нежданно даже "Интернационал" весь вспомнил! Но я пока, да ещё неокрепшим детским голосом, и вполне на русском, выдал:
- Я водяной, я водяной,
Поговорил бы кто со мной.
А то мои подружки
Пиявки и лягушки.
Какая гадость! Тьфу!
И жизнь моя жестянка,
А ну её в болото!
Живу я как поганка,
А мне летать, а мне летать охота.
Тут Татьяна попросила меня перевести "Песенку Водяного" на французский. Раз ей так понятнее, перевёл. Хотя, слышал я, что она больше за границей жила. Вроде, у неё самой и особенно её матери здоровье не очень хорошее.
- Фи, Борис! Конечно, весёлая песенка, но она мне не совсем нравится! Всё-таки немного не то! Может, другую?
- Ну, тогда, Татьяна, другую, но тоже немного грустную!
И я заиграл и запел, конечно, на русском, "Маленькую страну". Я всё-таки русский князь! И песенка как раз для девочек!
- Есть за горами, за лесами маленькая страна.
Там звери с добрыми глазами, там жизнь любви полна.
Там чудо-озеро искрится, там зла и горя нет.
Там во дворце живёт жар-птица и людям дарит свет.
Маленькая страна, маленькая страна
Кто мне подскажет, кто расскажет
Где она, где она?
Маленькая страна, маленькая страна
Там, где душе светло и ясно,
Там, где всегда весна!
Так, что-то какие-то шепотки за спиной и явно чужие взгляды, и прямо буравили меня. Тут я решил оглянуться и оторопел. Мы сидели с Татьяной рядышком и никого, и ничего не замечали. Увлеклись слишком. А сзади нас, оказывается, уже собралась целая толпа. Там наблюдались, в основном, конечно, дети, но хватало и взрослых. Кстати, и Великие князья тоже стояли вместе со всеми. И, главное, я встретился с удивлёнными глазами своей тёти.
Ну и что? Ну, сыграл я тут несколько мелодий, и пару песенок спел. И чувства где-то внутри меня говорили о том, что я могу и больше. Наконец-то в моей душе наступило умиротворение. Хотя, совсем нет, просто появилась какая-то удовлетворённость хорошо выполненным делом да ещё и проснулась жажда деятельности.
Конечно, моя тётя тут же не преминула подлететь ко мне.
- Борис, ты не устал? Как себя чувствуешь?
Хотя, я же, как заболел в начале августа прошлого года непонятно чем, так ведь почти седмицу и без памяти лежал. Пришлось мне проболеть пару месяцев, и лишь месяца три как на ноги встал. До сих пор ещё полностью не поправился. Считай, что и у себя слабое здоровье.
- Хорошо, Арина Васильевна. Извините, мы тут забылись немного. Вот, решили помузицировать и увлеклись.
Хотя, я видел, что участие тёти было немного наигранным. Что она тревожится за меня, в этом сомневаться не приходилось. А тут отчётливо виднелось, что со мной ничего не случилось. Ну, появились у её племянника нежданные способности. Так ведь всё благодаря ей! Она же теперь мне вместо матери и отца! Вот пусть немного и порадуется! И тётя на самом деле была сильно рада и довольна мной. И я её вполне понимал. Так-то на этот приём и рождественский бал для детей из самых знатных и богатых семей нашей Российской империи и столичного Петербурга, нас никто особо и не звал. Так, случайно получилось. Просто другая тётя, вроде, троюродная сестра тёти Арины и моей матери Надежда Фёдоровна, но уже из богатой семьи, хоть и не так уж сильно, тоже была приглашена, конечно, вместе с дочкой Марией моих лет. Кстати, и она как раз и стояла неподалёку, и удивлённо глазела на меня. Вот для создания себе благоприятного впечатления у других, тем более, такое изредка и приветствовалось, тётя Надежда нежданно для нас взяла с собой и бедных родственников, то есть, нас. И моё внутреннее чувство говорило, что мы, несмотря на своё знатное происхождение, и на самом деле нищие, и совсем не люди этого круга. Да, вот, нахрен! Плевать мне на всех вас! Пусть хоть тётя Арина один раз в жизни, и то порадуется. Так что, буду вести себя вежливо и культурно, одним словом, корректно. Мы ещё и не то могём!
И я тут решил немного своевольничать и, вперив свой нежный взгляд в княжну Татьяну, взялся за "Эти глаза напротив":
- Эти глаза напротив - пусть побегут года!
Эти глаза напротив - сразу и навсегда!
Эти глаза напротив - всё больше нет разлук,
Эти глаза напротив - нежный любимый друг.
Я так преданно смотрел в карие глаза девочки, что она не выдержала и сильно смутилась. А голос то у меня хороший, можно сказать, и бархатный! Странно, как же он так нежданно прорезался? Получилось так чувственно и совсем по-взрослому!
- Пусть я впадаю, пусть, в тревогу, ярость и грусть.
Воли моей супротив эти глаза напротив!
Вот и свела судьба, вот и свела судьба,
Вот и свела судьба нас.
Только не подведи, только не подведи,
Только не отведи глаз!
Конечно, никаких чувств к этой девочке, будь она хоть трижды княжной Юсуповой, у меня не было. Надеюсь, и никогда не будут? В первый раз ведь её увидел! И сам ещё совсем мал! Хотя, какие-то непонятные и невнятные знания внутри меня говорили, что эту княжну Татьяну могла ожидать и совсем несчастливая судьба! Но уж жалеть её и спасать я не собирался. У нас с тётей и своих забот полно было. Нам выжить требовалось!
Между прочим, я тоже князь! Если так подумать, наш род Куракиных и царей Романовых знатнее. Как там, ага, с литовскими Гедиминичами и даже Рюриковичами в родстве! Жаль, конечно, что у меня пока несчастливая судьба. И признавать во мне важного князя Куракина никто не собирался. Да ещё теперь, получается, я единственный остался из своей семьи. И чуть не умер и прекратил её существование. Тётя Арина как бы и не в счёт. Она всё же женщина и носит другую фамилию. Вообще-то, души во мне не чает. И сама ещё молодая. Ей замуж надо, а не со мной тут возиться! Но вот нищая, и оттого никто из более-менее приличных кавалеров её в жены брать не хочет. А за простых мужиков она уже и сама не пойдёт. А вот лично мне без разницы: если бы кто понравился, я бы и на простолюдинке женился. Главное, чтобы она душевная была! Хотя, пока я сам не вырос, и никто из девочек мне особо не нравился. Так что, подожду дружить.