— Ты о том Безымянном глупце, который посмел встать у меня на пути? — Из-под шлема Шандора послышался металлический смех. — Я помню, как лопнула его голова. То же самое случится и с твоей.
На мгновение внутри полыхнул гнев — но я тут же взял себя в руки. Стоит высвободить Джаду — и меня сомнут. Все вместе, скопом — кто-то ударит от страха, кто-то — из преданности новому Великому Мастеру… а кто-то просто потому, что ударили остальные.
Так мне не победить.
— Как скажешь, Владыка, — усмехнулся я. — Докажи, что правда на твоей стороне, и пусть боги решат, кто достоин жить, а кто умрет. Вот же я — один, стою перед тобой без оружия, грязный и усталый. Неужели ты боишься меня?
Вокруг снова повисла мертвая тишина… И теперь каждое ее мгновение работало на меня. Шандор был сильнее — он стоял на своей земле в окружении Владык, защищенный лучшей броней, что когда-либо ковала рука местных мастеров. Отказ от поединка непременно показался бы всему Каменному Кулаку признаком слабости и малодушия. И уж точно лишил бы Шандора не одного десятка преданных союзников… которых и так не набиралось и половины.
Я сам захлопнул за собой ловушку — но запер внутри нас обоих.
— Хорошо, Посланник Тьмы. Я не стану подвергать опасности жизни своих людей. Если пожелаешь — мы сразимся один на один, и я убью тебя вот этими руками.
Огромная черная рукавица взметнулась вверх — и с лязгом сжалась. И это будто послужило для Владык сигналом. Они тут же попятились, освобождая место для поединка. Никто не собирался оговаривать правила или назначать время: суд богов должен был совершиться здесь и сейчас.
И никак иначе.
— Принесите меч! — громыхнул Шандор. — Я убью каждого, кто посмеет сказать, что я дрался нечестно… Какие доспехи ты выберешь, Посланник?
— Я выбрал бы твои, Владыка. — Я пожал плечами. — Но ты едва ли пожелаешь отдать их по доброй воле… Я сниму их с твоего мертвого тела — а пока хватит и той одежды, что есть на мне. Даже самый крепкий металл — ничто против истинного могущества Джаду.
Вздохнув, я отпустил свой Дар. Все четверо древних воителей с торжествующим ревом вырвались на свободу. От меня во все стороны разошлась волна такой силы, что бывалым Владыкам пришлось отступить на шаг.
Проняло даже Шандора — он явно засуетился, спеша поскорее покончить со всем этим. Я не чувствовал страха, но волнение уже не могло скрыться даже под черной броней. В первый раз на пути Посланника Земли встал по-настоящему грозный противник, и надеяться на легкий бой уже не приходилось.
— Я убью тебя. — Шандор шагнул вперед, доставая из ножен свою уродливую огромную саблю. — И возьму твою силу, Посланник Тьмы — всю, до последней капли. И тогда сами боги не смогут меня остановить.
— Меньше болтовни, — отозвался я. — Или ты хочешь драться со мной ночью?
Угроза подействовала. Не на Шандора, конечно же, но примерно дюжина Владык тут же задрали головы, высматривая на затянутом тучами небе солнце. Оно уже понемногу клонилось к закату — и все-таки до темноты осталось еще не меньше трех-четырех часов.
Да ведь они боятся меня! Целая армия горделивых и могущественных Владык с золотыми пряжками — боятся одного оборванца.
Кто-то притащил мой меч, отдал — осторожно, придерживая двумя руками — и тут же убрался подальше. Будто я мог захотеть опробовать на нем остроту лезвия. Пальцы сомкнулись на привычной рукояти, я несколько раз крутанул клинком, и он мрачно загудел, рассекая воздух.
И все тут же встало на свои места — словно я только что отыскал недостающую часть и до конца собрал головоломку.
— Ты готов? — спросил Шандор, упирая острие сабли в землю.
Вокруг нас больше не было никого: «зеленые» отошли на несколько сотен футов, и я заметил, что никто из них не отважился встать за спиной Шандора — там, куда случайно могла долететь одна из моих смертельных игрушек.
Тем лучше. Никто не попадет под горячую руку и не умрет без надобности.
— Готов. — Я скинул меч с плеча и отвел клинок в сторону. — Начнем.
Я ударил первым. Сила, копившаяся внутри долгие дни, сама просилась наружу — а мне оставалось только ее направить. И придержать. Струи энергии сорвались с моих пальцев, выжгли на земле черные полосы и прошлись по Щиту Шандора. Почти в дюжине мест разом — но мягко, скорее нащупывая брешь в совершенной обороне. Я не мог — да и не пытался — пробить прозрачную полусферу Посланника клана, специализирующегося на защите.
Но зато заставил противника потратить силы — он явно ожидал от меня большей прыти и готовился к удару посерьезнее. Его Щит оказался таким густым и плотным, что на мгновение я даже потерял из виду скрытую за ним черную фигуру. Шандор выжег немалую часть своего резерва Джаду разом — но его все еще оставалось достаточно, чтобы стереть меня в порошок.
Земля под ногами вздрогнула, затрещала и вздыбилась. Будто откуда-то из ее недр лезла огромная рука, способная одним движение сдавить меня и размолоть кости. Я не стал тратить силы на Щит — просто крутанулся на месте, отсекая гигантские пальцы — и скользнул между уцелевших. Техника ударила мимо — но Шандор уже атаковал снова.
Но этот раз грязь под ногами расступилась — и так быстро, что я не успел отпрыгнуть в сторону. Щель поглотила мое тело, утянула в себя и тут же сомкнулась над головой, сдавливая немыслимой тяжестью. Оказавшись в кромешной темноте, я почувствовал страх.
А что, если он упрятал меня вниз на полмили, буквально похоронив заживо?
Но на помощь уже спешил ярл Виглаф. Его ярость полыхнула в груди и хлестнула, выталкивая меня вверх. Тяжелая и сырая земля на моем пути сгорала и обращалась пеплом, и я вырвался на поверхность среди густых серых клубов дыма, как какой-нибудь демон из Преисподней. Взлетев чуть ли не на два десятка футов, я обрушил на Шандора всю мощь своей Джаду — и обрушился сам.
Его Щит устоял перед дальнобойной Техникой, превратившей все вокруг в один сплошной костер, но мой меч Шандору пришлось останавливать силой металла. Не клинком сабли — рукой. Бронированная рукавица выплюнула искры, проминаясь, но выдержала.
— Не порти доспехи, — усмехнулся. — Они мне еще пригодятся.
Шандор глухо зарычал и ударил в ответ. Я успел выставить Щит, но меня все равно протащило ногами по холодному пеплу чуть ли не десяток шагов. Поднырнув под летящую в меня земляную глыбу, я бросился вперед, краем глаза высматривая рядом тень Корсара.
Из всех обитателей моей черепушки фехтовать он умел лучше всех. Именно так, как нужно — быстро и яростно, не давая противнику выдохнуть и атакуя из любых позиций, даже самых немыслимых. Для боя лицом к лицу абордажный тесак подошел бы куда лучше, чем меч в три четверти моего роста — но я без труда управлялся и таким. Громадное лезвие хищно пело в руках, обрушивая на Шандора целый град ударов. Его сабля едва успевала отбивать их, со звоном высекая искры и то и дело норовя впиться в мою беззащитную плоть острием.
Я уже перестал обращать внимание на порезы. Слишком мелкие и незначительные, чтобы считать их сейчас… и уж тем более — чтобы считать их потом. Этот бой не затянется надолго, и потеря крови мне не грозит. Все закончит один удар, и его нанесет тот, кто окажется сильнее.
Сильнее, злее и беспощаднее. Жестокость Шандора уже успела стать легендой не только на землях Каменного Кулака, но я не собирался уступать ему даже в этом. Уроки Такуми, на которых мне приходилось обходиться без помощи Джаду, делали свое дело: я двигался куда легче и быстрее огромного противника, заставляя металлическую тушу с лязгом отступать и вертеться на месте, чтобы не пропустить очередной удар.
Но ни отыскать в броне щель, ни прорубить древний металл я пока не мог. И тогда сменил тактику: начал отступать сам. Медленно и неуклюже, будто истратив последние силы. И это будто вдохнуло в Шандора новую жизнь: глухо зарычав, он снова попер вперед, размахивая саблей. Броня увеличивала его и без того сверхчеловеческую мощь почти втрое, и теперь уже мне приходилось туго.
Я перестал крутиться и порхать, и теперь пятился назад, уйдя в глухую защиту и встречая все удары основанием собственного клинка. Уши глохли от звона металлов, голова гудела, а руки налились такой тяжестью, что меч стал весить чуть ли не тонну — но я упрямо держался, раз за разом подставляясь под саблю. Ни о каком фехтовании уже не было и речи — я отходил, а Шандор просто вколачивал в меня весь свой оставшийся запас Джаду.
Предвкушая скорую победу, он еще усилил натиск, оттеснил меня на пару десятков шагов и, наконец, опрокинул на землю. Я свалился, чудом не выронив меч — но поднялся только на одно колено, будто склоняясь перед победителем.
— Ты снова разочаровываешь меня, Посланник Тьмы, — расхохотался Шандор. — Неужели это все?
Техника Мертвой Руки сожрала последние остатки моей Джаду — и все же сработала. Но ударила не в самого Шандора, который успел выставить Щит, а ниже. Так, как учил Такуми: туда, откуда не ждут. Невидимые огромные пальцы вспороли землю под черным гигантом — и сжались, цепляя ноги. Броня снова защитила его — но устоять не помогла. Шандор взмахнул руками, выпустил саблю и с лязгом упал. А в следующее мгновение я уже стоял над ним.
Острие меча ударило не в грудь — даже сейчас я боялся не пробить металл в полдюйма толщиной — а по шлему. Вонзилось прямо в уродливый рот маски, застывший в безмолвном крике — и ушло вглубь почти на два фута.
— Да, — выдохнул я, с влажным хрустом проворачивая огромный клинок в умирающей плоти. — Это все.
Глава 23
Сила пришла будто из ниоткуда. Вязкая и тягучая, чужая. Она никак не хотела вливаться в избитое и усталое тело — но что-то буквально втискивало ее, почти разрывая меня на части. Как в затерянном храме Антаки — только хуже. За какие-то несколько секунд перед глазами пронеслись видения прошлого, чужие воспоминания, и голова взорвалась болью.
Я не удержался на ногах и с криком повалился на землю рядом с поверженным Посланником Земли. Металл доспехов коснулся щеки приятным холодом, но не смог отогнать демонов. Они рвали меня на части маленькими когтистыми лапами, пробираясь куда-то внутрь.
Шандор собирался забрать мою силу — но наверняка и подумать не могу, что это будет так больно.
А потом все исчезло — так же внезапно, как началось. Остались только я, выжженная грязь дороги вокруг и неподвижная огромная фигура из черного металла. Я победил — но ни радости, ни даже облегчения это не принесло. Одну только усталость.
«Зеленые», молча наблюдавшие за гибелью своего Великого Мастера, наконец, осмелели — и тут же окружили, нацеливая в меня острия мечей и копий. Едва ли хоть один из них всерьез думал, что покрытый грязью оборванец сможет победить их Посланника.
И едва ли хоть один знал, что делать теперь.
— Поднимайся! — кто-то ткнул меня древком копья. — Слышишь?
— Для чего? — усмехнулся я, кое-как переворачиваясь на спину.
— Ты… ты наш пленник. — Голос высокого худого Кшатрия звучал не слишком-то уверенно. — Совет клана решит, что с тобой делать.
Меч исчез — зато теперь на моих руках откуда-то появились кандалы. Стальные наручи, плотно обхватывающие запястья и соединенные звеньями в три-четыре дюйма толщиной. Я не успел даже заметить, как их надели на меня — но зато заметил вес. К короткой цепочке крепилась длинная, уходившая к ногам, а потом струившаяся по земле куда-то в сторону.
— Нет. Это решать не вам. — Я поднялся на ноги и отряхнул одежду. — Я буду говорить только с Великим Мастером Тао.
— С Великим?..
— Ты не ослышался. Только с ним.
— Да зачем мы вообще его слушаем! — визгнул кто-то за спиной. — Убейте его!
Силенок не хватит, — усмехнулся я. — Вы что, еще не поняли? У вас нет надо мной никакой власти.
Я развел руки в стороны и без особого усилия порвал цепь. Звенья с тихим звоном лопнули и упали к моим ногам. А потом осыпались пеплом и наручи. Освободившись, я оглядел притихших Владык и повторил:
— Отведите меня к Великому Мастеру Тао. Или убирайтесь с дороги.
Разумеется, я блефовал. Причем блефовал неумело и с весьма посредственными картами на руках — даже новообретенных сил Шандора не хватило бы, чтобы отделать всех «зеленых» разом. Я прикончил бы дюжину или две, но остальные непременно разорвали бы меня на части.
К счастью, среди них не нашлось ни достаточно отважного, ни догадливого, ни даже того, кто смог бы принять решение сам, а не переложить на многострадальную голову Тао.
— Идем, — проворчал кто-то с безопасного расстояния. — Уж не знаю, зачем тебе понадобился сын Лонгвея, но будь по-твоему.
Шагать пришлось недолго — всего пару минут. Я не удивился бы даже застав друга в кандалах — вроде тех, которые пытались надеть на меня — но Тао, всеобщего любимца, Шандор тронуть все-таки не посмел. Он шел мне навстречу один, и явно издалека. Вряд ли хоть кто-то в армии «зеленых» мог не знать, что о поединке…
Значит, моему другу — пусть и бывшему — просто не дали присутствовать. Или он не желал этого сам.
— Зачем ты хотел видеть меня, Посланник Тьмы?
Голос Тао остался прежним — мужественным и глубоким — но внешне сам он изменился. Мы не виделись не более полутора месяцев, но Тао будто постарел на полтора десятка лет разом. Могучие плечи опустились, лицо заросло неровной щетиной, а в волосах кое-где поблескивала седина.
Может, он и предал меня, обрек меня на бегство и едва не приговорил к смерти — но и сам заплатил немалую цену. Ему пришлось сражаться не только с Ледяным Копьем и Огненным Лотосом, но и против собственного клана — пусть даже в этих сражениях не проливалась кровь.
Я огляделся вокруг, выискивая знакомые лица. Или тех, кто хотя бы смотрел на нас обоих с сочувствием. И их нашлось не так уж мало. Пусть Шандор и выиграл пару битв — едва ли кому-то хотелось и дальше оставаться под властью чокнутого садиста.
Все имеет свою цену — и Каменный Кулак, похоже, уже посчитал могущество слишком дорогим.
— Рад видеть тебя, Великий Мастер Тао. — Я опустился на одно колено. — Я уже избавил тебя от худшего, что случалось с Каменным Кулаком — но готов послужить твоему клану и дальше… Если ты того пожелаешь.
Владыки вокруг снова зашептались. Я уже удивил их, в одиночку явившись требовать поединка — но на этот раз, похоже, побил все рекорды: на их глазах Посланник Тьмы из давно сгинувшего клана и живое воплощение Губителя Антаки склонился перед Кшатрием Каменного Кулака.
И назвал его Великим Мастером.
— Боги лишили тебя разума? — Тао мрачно усмехнулся и шагнул мне навстречу. — Черная Змея никогда не служила чужой Джаду.
— Все когда-нибудь случается впервые, Владыка. — Я поднял голову. — Ты не хуже меня знаешь, что эта война мало похожа на те, что помнят даже старейшие из воителей клана. И если ты так же, как и я сам, желаешь закончить ее — придется сделать то, чего не делал раньше.
— Ты предлагаешь мне союз? — Тао сложил руки на груди. — Но разве тебе неизвестно, что…
— Мне известно многое. Я не желаю быть врагом ни тебе, — Я поднялся на ноги и оглядел Владык вокруг, — ни кому-либо из твоих людей. Но позволь говорить с тобой наедине: немалое из того, что я должен сказать, слишком невероятно, чтобы убедить сотню многомудрых воителей зараз.
Ну же, давай! Думай, Владыка, Антака тебя забери!
Несколько мгновений на лице Тао отражались даже не раздумья, а мучительная борьба. Я уже на всякий случай успел мысленно попрощаться и с ним, и с Анорой и Игорем… и все же голос разума оказался сильнее и ненависти, и осторожности.
— Как пожелаешь, Посланник Тьмы. — Тао развернулся и неторопливо зашагал куда-то. — Мы будем говорить. И потом я решу твою судьбу… Так же, как ты решишь мою.
Он что, думает, я собираюсь свернуть ему шею? Признаться, такие мысли порой посещали меня — особенно когда я валялся на берегу реки с переломанными костями — но посещали ненадолго. Я злился, и все же не мог винить Владыку Каменного Кулака в том, что он поставил долг перед кланом выше нашей дружбы.