Я ушла. Не было сил видеть их поцелуй. Соленый от её слез, блестевших в золотистом свете бабочек, полный боли, но бесконечно страстный. Хуже всего было то, что я понимала их. Понимала свою мать, понимала Ярослава. Я могла осудить их, пыталась доказать своим мыслям, что так и нужно сделать. Но не могла. Первый всплеск злости на мать прошел, нового не последовало. Почему?
Всё просто. Они были отражением нашего с Кириллом будущего и меня это пугало. Я не хотела так. Совершать ту же ошибку. Они поступили так, как должны были. Поступили по правилам. Подчинились Ассоциации и попытались наладить свою жизнь друг без друга. Что из этого получилось? Только горе. Два несчастливых брака, запутавшиеся дети, потерявшийся где-то далеко отец. Одно я понимала точно – так не будет. Со мной такого не случится. Сейчас я пойду и расскажу Кириллу все, что услышала. И я не откажусь от него. Если моя власть над ним не просто выдумка, он не сможет сказать нет.
Глотая слезы, я бежала прочь от поляны, на которой двое были счастливы. Их нужно оставить в покое. Дать им время побыть счастливыми, минуя все условности Ассоциации, сжигающие изнутри даже её главу.
- Арина? – пелена слез и темнота не дали мне рассмотреть дорогу. Я врезалась прямо в Кирилла. Страйк! Последняя кегля на сегодня сбита. – Что случилось?
- Извини, - поспешно отошла на несколько шагов. Разочарованный выдох. Так надо, пока так надо, мы оба это знали. – Я услышала кое-что интересное. Давай уйдем отсюда подальше и расскажу.
Кирилл не стал спрашивать. Честь ему и хвала за это. Я была удивлена, как хорошо он ориентировался в этом хитросплетении аллей. Просто идти за ним, наскоро перепрыгивая кочки, было прекрасно. Я чуть не рассмеялась в голос, поймав себя на мысли, что вот так идти за ним следом всю жизнь было бы здорово, знать, что протянув руку, ты коснешься его спины, почувствуешь тепло и сможешь без страха продолжить свой путь даже в самой непроглядной тьме.
Мы перешли в дальнюю часть сада. Подальше от той поляны, где сейчас находились наши родители, превратившиеся на какое-то время в наших ровесников, одержимых чувствами и безумными мечтами. За время пути я немного успокоилась, но перед моими глазами все еще повторялась и повторялась эта сцена. В ней было всё, что пугало меня. Всё, что я в тайне боялась почувствовать много лет спустя, потеряв сейчас своего проводника.
Моя курсантка была, кажется, немного не в себе. Что успело произойти за двадцать минут, на которые я опоздал, петляя между скалами? Ума не приложу. Как бы то ни было, сейчас я должен ей рассказать, что моя гениальная идея держаться друг от друга подальше летит в тартарары. Нелепое решение Оракула, самое нелепое, что я видел. Ладно, есть еще парочка почти таких же ужасных, например, брак моих родителей. В любом случае, я должен был предупредить её, что теперь буду поблизости.
- Арин, давай я начну. У меня есть для тебя новости, - пытаюсь собраться с мыслями, кажется, получается.
- Что станешь моим защитником по приказу Творца?
Когда-то давно, лет эдак двенадцать назад, Клим подсел на американские мультфильмы. Так вот, будь я персонажем этих мультфильмов, сейчас мне пришлось бы с нелепыми прыжками поднимать свою челюсть земли и, возможно, отплевываться от залетевших в рот бабочек.
- Откуда ты…
- Несколько минут назад я подслушала разговор твоего отца и Киры, - отрапортовала Арина, глядя куда-то в сторону. Что-то скрывает? Чего-то боится? Её выражение лица было слишком красноречивым, понятно, что услышала она не только это.
- Что еще ты услышала? – задавая один вопрос, я знал, что получу ответ на все, потому что хотел его получить. Иногда так удобно быть почти всемогущим.
- Много всего. Этот сад был посажен для неё. Он цветет только для неё.
Вот и ответ. Причина. Главная причина. Вот из-за чего этот сад так влияет на маму. Она знает для кого он, знает, что значат эти цветы. Знает, что если в воздухе витает этот запах, отец вместе с Кирой. Мне сложно было представить всю палитру чувств, одолевающих её сейчас. Почему она молчит? Почему не говорит ничего ни мне, ни кому-либо другому? Почему молча терпит? Могла ему хоть раз скандал закатить, потребовать в конце-концов элементарного уважения к себе. Выдыхаю, стараясь придти в чувство. Пытаюсь сосредоточиться на том, что говорит Арина.
- По её просьбе он заставил тебя стать моим Наставником. И еще, не знаю, важно это или нет. Он говорил о каких-то Тенях и людях, которым продал их услуги за какие-то бешеные деньги. Кто это, Тени?
Нет. Нет. Нет. Случайность. Эта нелепая случайность вот-вот втянет её в игру, слишком опасную, жестокую и грязную. Я должен оградить её от этого. Пока возможно. Пока еще есть шанс на спасение от Темной стороны Ассоциации. Черной. Отвратительной стороны.
Мне было интересно узнать о Тенях и тех, других людях, которые приезжали сюда. Не знаю почему, просто есть такие ниточки, которые торчат из любимой кофты. Ты тянешь за них до конца, даже зная, что когда вытянешь целиком, на рукаве останется лишь уродливая дырка и ничего больше. Но все равно тянешь! Кирилл точно знал ответы на все мои вопросы, но не спешил меня просвещать. Пользуясь его замешательством, я снова изучала его лицо, и чем дольше он молчал, тем отчетливее я понимала, что не смогу отпустить. Никогда. Сейчас я готова была стать Ярославом, вымаливающим одно объятие у Киры. Готова была сделать всё, чтобы не повторить их судьбу. Но он был спокоен. Ужасающе спокоен. Я боялась одного, что сейчас он придумывает новую ложь.
- Кирилл, поговори со мной. Прошу тебя. Хорошо, ты не хочешь о Тенях, у меня еще есть мысли, которыми я хочу поделиться. Не знаю, права я или нет, но интуиция мне подсказывает, что твой отец и Кира в той же ситуации, что и мы. Они чувствуют тоже самое. Тоже незримое притяжение.
В глазах Наставника вспыхнул гнев. Спокойный всего долю секунды назад, сейчас он готов был стереть с лица земли этот сад, а может и пару гор с землей сравнять за компанию.
- Это невозможно! – он ударил ни в чем не повинный куст шиповника и взвыл от боли. Есть ли шипы у шиповника? Странный вопрос, конечно, есть. И сейчас несколько из них торчит в его ладони. Когда-то я читала книгу, эпиграфом к которой была история о птице, поющей один раз в жизни. Бросаясь грудью на самый острый шип, она поет умирая. Но нет ничего прекраснее этой песни. Воспоминание о прошлой жизни обожгло меня огнем, но не задело. Я уже бежала к нему, как та самая птичка стремилась к своему смертоносному шипу, чтобы исполнить последнюю песню.
Этого не может быть. Невозможно. Отец и Кира тоже заложники материи? Нелепость какая. Ирония судьбы. Разумеется, это многое объясняет. Но гнев, гнев бушующий во мне не утих. Боль от шипов пронзила руку внезапно. Как это можно переварить? Мне кривым почерком Творца написано стать таким же, как отец? Никогда не любить избранную им жену, довести её до отчаяния и, падая в пустоту, искать встречи с той, что стоит сейчас передо мной? Я не готов к этому. Не согласен с этим. Категорически не согласен. Арина подбежала ко мне быстрее, чем я смог что-либо предпринять, и схватила за руку.
- Я помогу, подожди, - она поспешно доставала иголки из моей ладони. Я вздрагивал от боли и одновременно умирал от желания поцеловать её. Слишком близко. Невозможно близко. Даже боль, причиненная её руками, была счастьем. Это пугало и шокировало одновременно. Я должен был прекратить это и с силой высвободил руку из её холодных ладоней. Взгляд, одновременно понимающий и немного обиженный, причинял мне боль сильнее, чем могли бы причинить все иглы шиповника из этого сада.
- Успокойся, это не смертельно, - он раздраженно потирал пострадавшую ладонь. Одна прядь его волос упала на лоб, мне стоило огромных сил удержаться и не поправить её. Сложно было лишить себя прикосновений. Очень тяжело. Особенно здесь, где нас никто не видит. Когда мы снова в окружении темноты.
- Кирилл, я подумала о нас. И я против твоего предложения. Сегодня, в этом саду, я уже видела людей, которые пожертвовали всем ради Ассоциации и её правил. Пошли на поводу у собственного долга. Что они получили взамен? Сам видишь. – я сделала шаг по направлению к нему. Он шагнул назад, удерживая дистанцию. Впервые в жизни мне приходилось нападать, странное ощущение. - Не знаю, как быть дальше, но я на сто процентов уверена в одном - мне не хочется двадцать лет спустя оказаться на их месте. Поэтому я не откажусь от тебя. Да, это эгоистично. Да, ты ненавидишь во мне эту черту. Но это моё решение. Рано или поздно я приду к тебе. Слышишь? Для тебя не существует ограничений, кроме тех, что ты придумал себе сам. Не строй еще одну стену, строй мост. Я начну со своей стороны пропасти и буду ждать тебя на середине.
С каждой моей фразой он удалялся. Делал шаг назад и пропадал в темноте. Я шла навстречу, но не могла догнать его. Он исчез. Тихий шорох крыльев и пустота. Снова одна, среди давящего на легкие сладкого запаха цветов шиповника и обжигающего ледяного воздуха. «Он убьет меня, когда узнает, что сообщение Оракула – подделка» - я поймала себя на мысли, что неосознанно умолчала об этом факте. Да, в тайне я надеялась на то, что он будет рядом. Пусть даже так. Пока только так.
Глава 12. Ученики
Ждать или не ждать, вот в чем сегодня мой вопрос. Решала я его просто - ждала. Ждала расплаты за свое вчерашнее заявление в саду. Делала я это, глядя из окна учебного класса на серое небо, соприкоснувшееся с потемневшими от дождя горными вершинами, шапки которых давным-давно потерялись в облаках. Или недавно? Может, это мой Наставник когда-то сделал эти горы чуть выше, чтобы они смогли дотянуться до неба? Я отмахнулась от назойливых мыслей, вновь и вновь возвращавших меня к нему.
- Не спи, а то замерзнешь! – Лера устроилась за соседней партой. – Получила смс? Сегодня, после занятия, у нас первая встреча с Эдгаром. Я думала, он на нас плюнул, как Наставник на Колю. У них тоже до сих пор ни одного занятия не было!
- Да, видела. Может, Наставник пока занят? – говорить о нем ровно и спокойно получилось неожиданно легко. Стрелка на часах, висевших на противоположной стене, неумолимо приближалась к тому времени, когда откроется дверь и в неё войдет…
- Всем добрый вечер! – прозвучал в аудитории знакомый голос. Одновременно все присутствующие повернулись в сторону выхода и удивленно уставились на монументальную фигуру Эдгара.- Что? - в вопросе никаких эмоций, только правая бровь едва приподнялась. Его, кажется, забавляло наше удивление. - Кирилл на срочном задании, у одного из его постоянных Объектов рецидив. Ему пришлось уехать. Есть еще вопросы или мы можем начать занятие?
У меня были вопросы. Главный из них: «Это правда или предлог?». Одержимая им, я была слишком рассеяна и мысленно благодарна Эдгару за то, что он меня не спрашивал и не вызывал на практики. Мы подробно разбирали вчерашнее фиаско каждого конкретного члена Команды, минуя меня и Леру. Возможно, его гуманность - это просто отсрочка и нам предстоит серьезное испытание на дополнительных занятиях?
- Как бы там ни было, - завершил Эдгар «разбор полетов», - вы все попали в одну и ту же ловушку. Вы поддались чувствам, занервничали и не смогли рассуждать хладнокровно. Итог – все мертвы. Никогда на свете не появится прекрасного литературного произведения, которое должен был написать погибший журналист, никто не расскажет о милосердии обезумевшим от ненависти людям во всем мире, как это сделала бы погибшая медсестра. Потеря одного Гения – трагедия. Вы потеряли пять. Это катастрофа.
Мы сидели, дружно опустив головы. Странно, когда занятия вел Кирилл, он никогда не объяснял нам важность каждой конкретной жизни. Наш официальный наставник рассказывал нам о работе Мыслителя, как о задаче, которую нужно выполнить и забыть, но никогда, как о важной миссии, имеющей значение в мировом масштабе.
- Как мы можем этого избежать? – подал голос с первой парты Коля.
- Прекрасный вопрос для будущего Командира, тебе часто придется задавать его себе, - Эдгар одобрительно кивнул Комару, - Когда вы на задании, чувства могут стать помехой. Это главное, чему вас пытается научить Кира при помощи этих иллюзий. В любом месте и любой ситуации главное - сохранить жизнь Объекта. Если вы сможете закрепить эту мысль в своих головах, то проблем не возникнет, - он выразительно похлопал себя пальцем по лбу. – Я не обещаю, что это легко, но гарантирую, что когда-нибудь самоконтроль спасет жизнь вам и вашему Объекту.
По спине пробежали мурашки. Он говорил для меня? Взгляд Эдгара не цеплялся ни за кого конкретного, он вел себя, как типичный преподаватель, уделяя примерно одинаковое количество внимания каждому из присутствующих. Почему меня так задела эта фраза? Он считает, что мы не сможем работать вместе с Кириллом? Или у меня начинается паранойя? Ни один из этих вопросов я задавать не стала, ни на занятии, ни при разговоре после.
Наша первая тренировка целителей началась с самого неожиданного из возможных вопросов.
- Что вы знаете о любви? Это первый вопрос, который я хотел бы задать будущим Целителям. – Эдгар несколько секунд внимательно смотрел на нас с Лерой. Мы переглянулись, и, кажется, одновременно опустили глаза вниз. - Судя по вашим покрасневшим щекам, ничего. Сейчас я говорю не о любви в романтическом понимании, не о любви мужчины и женщины. Это лишь одна сторона чувств, на которой по непонятной причине зацикливается 90% населения Земли. Чтобы исцелять, вы должны научиться любить всё: от грубого камня, лежащего на дороге, до цветущего дерева в прекрасном саду, от ужалившей вас пчелы до обидевшего вас человека. Искренне полюбить все, что вас окружает, будь оно плохим или хорошим.
В этот момент я поняла, что Целителя из меня не выйдет, как ни старайся. Если я запнусь о камень, то пну его в ответ, если меня ужалит пчела, я прихлопну её тапкой, если человек причинит мне боль – я не смогу простить. Как не могу простить сейчас Киру или Машу. Какой после этого из меня Целитель?
- Но не спешите впадать в уныние. – видимо, на наших с Лерой лицах отразилась полнейшая безысходность, - сейчас я говорю об идеальных чувствах для Целителя. Полностью соответствовать этому идеалу не может никто. Люди не идеальны, а мы хочешь-не хочешь тоже немного люди.
- А существовал когда-нибудь идеальный Целитель? - поинтересовалась Лера. Эдгар на секунду задумался. Я кожей чувствовала, что он на несколько секунд отправился туда, где был его идеальный Целитель. Что с ней? Она чувствует себя лучше?
- Нет, увы, но ничего не мешает вам стремиться к совершенству. Именно над этим мы с вами и будем работать.
Следующий час мы подробно разбирали механику дара Целителя. Оказывается, это не так просто – излечить. Захотел и раны исчезли? Увы, нет. Во всем должно быть равновесие, если где-то убыло, значит, где-то прибыло. В данном случае, Целитель забирал все на себя: болезни, раны, травмы. И, что казалось мне самым ужасным, Целитель должен искренне захотеть сделать это. Какой нормальный человек на это согласится? Получить вместо кого-то перелом ноги или рваную рану живота? Я не представляла. Весь дар Целителя состоял в том, насколько быстро он может восстановиться после. Забрать просто – пережить травму другое дело.