— Это не я, мой босс, — включила блондинку.
Удар электошокером оказался внезапным и очень болезненным.
— В следующий раз будет на полную мощность. Пока лишь десять процентов от заряда, — предупредил мужчина.
Застонала, закрыв глаза. А хотелось плюнуть в наглую рожу безопасника. Как же их всех ненавижу. Всех тех, кто заставляет меня плясать под их дудки.
— Я вас не обманываю, — пустила слезу. — Я действовала по приказу босса.
Работая я всегда старалась делать так, чтобы тень подозрений падала на кого-нибудь другого. В последнем случае это был
Айзек Ли. Даже Артур с Домиником поверили в мою легенду.
— Хорошо. На первый раз поверю. Следующий вопрос. Где запись?
— В резиденции отца. Отдала ему на сохранение.
У меня не спросили ни имени отца, ни адреса. Обо мне знали многое. Но не до конца. На это и был расчет.
— Я надеюсь, что вы знаете что такое конфиденциальность? -
спросил мужчина.
— Повторять не стоит, — еле сдержалась, чтобы не засмеяться.
Для шпионки, воровки и махровой обманщицы это слово пустой звук. Но пусть верит в сказочку, которую сам же и придумал. Лишь бы больше не применял электрошокер.
Мы распрощались почти что друзьями. Капитан пообещал забрать из больницы как только получит добро на мою транспортировку. Оказалось, что я нахожусь под особым контролем у медперсонала. И даже у Скина нет возможности меня вытащить без высокого разрешения людей в белых халатах.
Я на миг задумалась кто же мог подсуетиться и организовать подобную степень сохранности тела.
Чуть позже все стало ясно.
Заботу проявил Артур Некст. Он заплатил за мое пребывание в клинике, как только узнал из новостей о крушении флаеера.
Как выяснилось, военным не удалось умолчать о случившемся, по причине падения летательного агрегата на виду у большого количества людей, в центре городка, где как раз проходило какое-то празднество. Некст появился у меня в гостях к вечеру того же дня, как пришла в себя. Пробыл совсем недолго, ибо был выгнан появившимся врачом, пришедшим на осмотр пациентки, лицо которой несколько раз показывали по головизору.
А на пятый день нахождения в больнице меня похитили.
Если вы думаете, что человека нельзя незаметно вывезти из охраняемого блока, то вы ошибаетесь. Можно. Очень даже просто и легко.
Для начала в комнату отправляют медсестру, которая увозит пациента как бы на очередную процедуру, цель которой скорейшее выздоровление. Затем медсестру оглушают прямо в лифте, а ее место занимает грубый неулыбчивый тип. Один вид которого заставляет замирать от страха и разве что не мочиться в заботливо одетый подгузник. Он-то и увозит через подземный туннель, ведущий в морг, на стоянку при больнице. Где меня вкатывают на каталке в фургон без номеров. И на нем вывозят с охраняемой территории. Просто и легко. Главное, что предварительно мне вкалывают какую-то гадость, заставляющую заснуть сном праведника.
— И снова здравствуй, куколка, — от голоса Доминика Моне даже не вздрогнула. Настолько привыкла, что во всех моих неприятностях виноват он.
— Для чего тебе понадобилась? — спросила, не особо ожидая правдивого ответа.
Однако мужчина удивил.
— Ты знаешь где находится интересующий меня чип, и я хочу, чтобы ты его достала, — широко улыбнулся мужчина своей немного безумной улыбкой. К которой я потихоньку привыкала, как к чему-то неизбежному.
— Не могу понять чем так интересно домашнее порно-видео, -
произнесла как бы между прочим, — за ним открылась такая охота что нарочно не придумаешь.
— Было бы обыкновенным, то безусловно оно вряд ли кого-то заинтересовало, кроме любителей клубнички. Но когда на кровати кувыркаются жена премьер-министра и диппредставитель враждующей страны, это видео становится в разы дороже и интереснее.
— Подумаешь, потрахались мужик и баба, да разбежались. Кому какое дело до чужих постельных утех? — пожала плечами, как бы говоря, что меня оно бы точно не заинтересовало. — Тем более службе внутренней безопасности по борьбе с терроризмом, — выдала с потрохами своего неласкового посетителя.
«А нечего нас было электрошокером жалить», — поддакнула моя пятая точка, внезапно обретшая голос в присутствии Доминика
Моне.
— А затем, что эта дура во время встречи с любовником передала коды доступа к системе безопасности новейшего защитного комплекса не так давно поступившего на вооружение армии, — хохотнул мужчина. — Она случайно подслушала секретный разговор мужа, а затем так же случайно выболтала все что ей стало известно своему любовнику. А ты, моя дурочка, совершенно случайно влезла в игру больших дядь и теть. И когда ты станешь мне ненужна, ты умрешь так же совершенно случайно. Вся наша жизнь это цепь таких вот случайностей, — произнес Доминик Моне.
— Да ты философ, — не удержалась от язвительного замечания.
Я никак не ожидала, что простое на первый взгляд дело о шантаже высокопоставленных чиновников превратится в дело грозящее межнациональным конфликтом.
Еще и отца в него втянула.
Воспоминание о Лукасе резанули по сердцу. И пусть я с ним не виделась последние десять лет, винила в смерти матери, ненавидела все эти годы, считая тираном и убийцей. Но он был моим отцом. Родным человеком по крови и плоти. И не случись того, что случилось, все могло быть иначе. Может быть я нашла в себе силы помириться, понять и простить. В итоге поступила не лучше чем он сам. Воспользовалась отцовской любовью из корыстных побуждений. Обманула, введя в заблуждение. А теперь его не стало. И некому будет сказать «прости», обнять, прижаться.
А во всем виноват Доминик Моне.
«Ты еще восторгалась его задницей», — напомнила о моей слабости советчица.
— Почти на месте, — произнес пилот флаеера, на который мы пересели после автомобиля.
Доминик в этот раз за рычаги управления не садился. Мешала травма. Рука, пострадавшая во время жесткого приземления, фиксировалась плотной повязкой и по всем признакам была сломана.
— Дальше придется добираться пешком, — с какой-то затаенной радостью сообщил Доминик.
Обе мои ноги находились в аппаратах способствующих быстрому заживлению тканей, потому любые движения давались с огромным трудом.
— Ты проверил периметр? — спросил у подельника Доминик.
— Все чисто. Я оставлял следилки на случай внеплановых визитов. Ни одна из них не сработала.
— Тогда пошли, — мужчина толкнул меня в плечо понуждая вылезать из флаера.
С огромным трудом, но я сделала это. Ни один стон не сорвался с моих губ.
Не дождется. Садист чертов.
Мы медленно шли к дому. Когда-то красивое поместье выглядело ужасно. Все в рытвинах, покореженных деревьях.
Сердце обливалось кровью при виде того во что превратился отчий дом.
Не желая молчать, спросила у Доминика:
— Это ты убил моего босса?
— Как догадалась? — спросил он, не отрицая своей причастности к случившемуся.
— Ты совсем не удивился увидев меня на полу и не спросил что случилось. Ты и так обо всем знал.
Жаль, что об этом догадалась только когда Доминик показал свое истинное лицо.
— Вот так и прокалываются на мелочах, — посетовал мужчина.
— А кто в меня стрелял? Ведь это был не ты. Ты просто не мог находиться одновременно в двух разных местах.
— Опять угадала, — Доминик усмехнулся своей коронной ухмылкой. — Конкуренты, мать их так за ногу. Все время рядом.
Ни на шаг не отстают. И если мне нужен чип, то им смерть всех тех, кто знает об утечке информации.
Угораздило же меня оказаться замешанной в интересах двух стран. А я всего лишь хотела заработать немного денег. А
теперь ни денег, ни славы. Жизнь и та висит на волоске.
Мы вошли в разбитый и разграбленный дом. От былой красоты не осталось ничего. Штурм папина крепость не выдержала.
— Так где ты спрятала чип? — у Доминика горели глаза в предвкушении получения желаемого.
— Там, где его никто не найдет, — ответила многозначительно.
— Если ты водишь меня за нос, то можешь сразу попрощаться с жизнью, — предупредил мужчина.
Я вздохнула, ничего не ответив, помня, что Доминик обещал убить в любом случае, как только получит желаемое.
С трудом поплелась в гостиную, по пути вспоминая как еще совершенно недавно мы в ней беседовали с отцом. А теперь его нет.
Опустилась на пол и принялась водить руками по черепкам, бывшие когда-то вазой.
Ко мне подошел Доминик, пнул несколько осколков мыском ботинка в непосредственной близости с моими руками.
— Чего ты копаешься в пыли? Вставай и веди туда, где спрятала чип, — раздраженно произнес он.
— Еще одна такая выходка и будешь искать сам, — произнесла со злобой в голосе, не прекращая своего занятия. Руки скользили по полу, сдвигая осколки из стороны в сторону.
— Не хочешь же ты сказать…? — мужчина осекся. — Но тут же ходили десятки людей…,- Доминик все понял.
— И что?! — я показала зажатый между пальцами чип. Он оказался именно там, где его и оставила. Ведь я разумно предполагала, что никто не будет искать чип среди мусора и осколков. Так и оказалось.
— Ничего себе, — восхищенно произнес Доминик, выхватывая у меня чип. — Это точно он? — спросил требовательно.
— Проверь, — пожала плечами. — Может быть чип не работает. Ты же видишь в каких условиях он хранился.
Доминик вставил чип в голопад, начав водить пальцем по экрану. И как только умудрялся держать голопад больной рукой? С каждым мигом его улыбка становилась все шире и шире. Я же тихонько стояла, надеясь, что обо мне забудут.
Нет. Не забыли.
— Спасибо, куколка, — радость мужчины ощущалась даже на расстоянии.
— Всегда, пожалуйста, — произнесла.
Моне выключил голопад, засунул гаджет за пазуху. Поближе к телу. По всей видимости чтобы не потерялся.
— Ну, что, дорогая? Пора прощаться, — Доминик потянулся к поясу брюк за спиной. В его руке оказался пистолет. Самый обычный, на который не требуется разрешение. Вспомнила что об умениях обращаться с этим оружием говорил отец.
— Может быть все же договоримся? — спросила, не особо надеясь на положительный ответ.
— У тебя нет ничего что мне было бы нужно, — самодовольно произнес мужчина.
— Я так не думаю, — прошептала одними губами.
А в следующий миг Доминик, словно подкошенный, падал на грязный пол. Даже не успела испугаться после того как Моне напомнил о своем обещании лишить меня жизни.
Из шеи мужчины торчала небольшого размера стрелочка, вонзившаяся прямиком под ухом. Всего лишь в одном сантиметре от вены.
Непонимание застыло в глазах Доминика, который не мог шевельнуться.
— Он один? — из-за колонны вышел Артур Некст.
— Нет. Во флаере сидит пилот. За нами он не пошел, — я внимательно следила за двором из окна дома.
Зеленоглазый подошел ко мне и протянул пистолет, стреляющий дротиками.
— Ты как? — спросил обеспокоенно. Волнение читалось на мужественном лице Некста.
— Нормально, — произнесла, держась рукой за крышку стола. На самом деле сил уже не было. Последние ушли на то, чтобы себя ничем не выдать. Чтобы не испугать Доминика, не вызвать подозрение.
— Я пойду проверю что там с водителем, — произнес Артур.
Медленно кивнула в ответ, чувствуя как темнеет перед глазами.
Ноги предательски дрожали и отказывались держать свою хозяйку.
Бросила взгляд на Доминика. Он по-прежнему оставался в одной и той же позе. Значит, препарат парализующий двигательную активность действует. Не только преступники могут им пользоваться.
Внезапная темнота укутала плотным покрывалом. Это ослабленный организм решил взять внеплановый отпуск.
13
— И долго ты собираешься тут валяться? — на меня упала огромная тень, заслонившая солнце.
Сразу же стало холодно от ветерка гуляющего около воды.
Я ленивым движением стянула с лица огромную шляпу, открыла глаза. Нехотя приподнялась на локте и посмотрела на говорившего.
— Господин Некст, солнечные ванны прописаны мне доктором.
Это меленькими буковками указано внизу выписки. Вам дать прочитать или поверите на слово? — спросила у подошедшего
Артура.
Только сейчас заметила, что одет он совсем не по-деловому, а в свободную рубаху цвета хаки и песочного цвета шорты.
— Я беспокоюсь о твоем здоровье, — ответил мужчина, присаживаясь рядом на корточки. — Может быть солнечный удар.
Внезапная забота, проскользнувшая в голосе Артура, насторожила. Я привыкла слышать от него язвительные замечания, но никак не слова участия.
— Меня посадят в тюрьму? — напряглась еще больше.
— В тюрьме таким цветочкам, как ты, не место, — ласково произнес черноволосый насмешник. — Он и там не растут.
Чахнут. А затем гибнут.
Слова мужчины еще больше испугали. От адреналина, выплеснувшегося в кровь, сердце застучало в два раза быстрее.
— Артур, не пугай меня. Что со мной будет? — я несколько раз заводила подобный разговор, но он всегда уходил от ответа.
Ожидание смерти хуже самой смерти. После поимки
Доминика, с которой прошло чуть больше месяца, я находилась в состоянии неизвестности. Пока лежала в больнице, восстанавливая в конец пошатнувшееся здоровье и леча травмированные ноги, сбилась со счета сколько раз меня посещали следователи разных ведомств. И все что-то от меня требовали. Приходилось ужом виться, чтобы не наговорить на себя ничего лишнего. Впрочем, всех интересовали лишь записи на злополучном чипе. И нет ли где дубликатов. С меня раз десять брали подписки о неразглашении. Пару дюжин раз угрожали всеми смертными карами в случае если я вру, столько же раз грозили о последствиях, если вдруг надумаю кому-нибудь рассказать о случившемся. Я обещала все чего от меня хотели, подписывала все документы, которые требовалось, но только после того как их прочтет Артур Некст. Мужчина вызвался быть моим адвокатом, заявив, что как представитель компании, в которой я до сих пор числюсь, имеет на это право.
Я не возражала.
А еще Артур помог мне с похоронами. Останки отца так и не увидела, но мне отдали урну с прахом отца. До последнего у меня теплилась мысль, что Доминик солгал. Однако этот гад отличался особой меткостью. И я даже не знаю как благодарить судьбу за успех нашего с Некстом сумасшедшего плана по захвату Моне. Не иначе звезды так сложились или отчий дом, напоследок, помог. Чем больше я узнавала о прошлых подвигах
Доминика, тем сильнее понимала, чем мы рисковали, идя на дело против матерого убийцы всего лишь с парализующими дротиками. До сих пор гадаю как Артур мог согласиться на мою авантюру. А ведь я делала ставку на упертость Доминика и его кредо всегда все доводить до конца. Это его и подвело.
Но все подходит к концу. Так и мои злоключения на Силонии грозили окончиться со дня на день. Мой обратный билет на
Землю сгорел, я всецело находилась во власти Артура Некста и его воли привлечь меня к уголовной ответственности за коммерческий шпионаж. Решения мужчины ждала со страхом, понимая, что сбежать мне не дадут. А жить на Силонии я не хотела. Здесь все напоминает о моем детстве, маме, отце. И эти воспоминания не самые приятные.
— У тебя есть красивое платье? — внезапно спросил Артур, снимая с себя рубашку и укладываясь рядом на горячий песок.
— З-зачем? — способность думать исчезла сразу же после того как
Некст оголил свой замечательный торс.
Гормоны, до этого спавшие, как медведи зимой, взбунтовались, заявляя, что Артур именно тот мужчина без которого они жить не могут.
«И я того же мнения», — подала голос советчица.
— Мы вечером идем в ресторан, — заявил зеленоглазый и перевернулся на живот, показывая всем и каждому четко прорисованную мышцами спину.
— Для чего? — с трудом сглотнула, уставившись на перекатывающиеся под кожей бицепсы, трицепсы и все остальные «псы», пока Артур занимал удобное положение.
— Там узнаешь, — буркнул в песок мужчина и замер, нежась под теплыми лучами солнца.