- Что и требовалось доказать, - пробормотал он с некоторым сожалением, - чудес на свете не бывает.
- Закрывайте! - приказал он слугам и, не отрывая платка от своего носа, направился к выходу.
- Что с вами голубчик? Вам плохо? - спросил он, проходя мимо Питера, который бессильно сполз на мраморный пол и сидел с закрытыми глазами, напоминая покойника, которого почему-то решили похоронить в сидячем положении.
- Нет, нет, ничего. Со мной все хорошо, не беспокойтесь доктор. Я просто очень любил Аннушку, - ответил конюх, не в силах пошевелиться.
- Я понимаю, старик, понимаю и сочувствую, - доктор Штауф ободряюще похлопал Питера по плечу и вышел из склепа.
ГЛАВА 22
Слушая доклад доктора, король испытывал двоякое чувство, с одной стороны облегчение, а с другой стороны.... Разговор с королевским врачом, накануне отъезда в замок, все же не оставил его равнодушным, хотя он тогда и не подал вида, что взволнован. Он, как любой здравомыслящий человек, старательно гнал от себя внезапно появившуюся надежду: "А вдруг?!". Но против воли Карла эта надежда прочно засела в глубине его души. Несмотря на свое напускное спокойствие, король с нетерпением ждал результатов повторного осмотра. И сейчас, когда доктор закончил свой короткий рассказ, Карл с сожалением осознал, что надежда его испарилась, как утренний туман. Элизабет, внимательно следившая за королем, догадывалась, какие чувства его обуревают, и это ее очень беспокоило. Она и сама с большим волнением слушала доктора и испытала большое облегчение, узнав, чем закончились его исследования.
- Ну, вот видишь Бетти, все прояснилось. Наши эскулапы успокоились, а твоя сестра, наконец, обрела вечный покой. Царствие ей небесное! Я, ведь, по-настоящему любил ее, и до сих пор в душе не могу смириться с этой потерей, - сказал Карл, и голос его предательски дрогнул.
- А меня, меня, ты любишь Карл? Хоть немножечко? Или после смерти Анны никто из девушек не может занять ее место в твоем израненном сердце? - еле слышно спросила Элизабет, и горько вздохнула, как-будто сознавая неуместность своего вопроса. Она впервые назвала короля по имени и, нарушая все правила этикета, обратилась к нему на "ты". Сделала она это намеренно, почувствовав, что настал подходящий момент, чтобы признаться королю в своих чувствах.
- Что ты, что ты, дорогая моя Бетти! Видит бог, сейчас у меня нет человека ближе тебя! И надеюсь, что это будет всегда!
- Правда?! То, что ты сейчас сказал, это правда?! Господи! Как я счастлива! Знаешь, я ведь полюбила тебя, с самой первой минуты нашего знакомства! Правда, правда. Но я также, до безумия, любила Аннушку и не смела, мешать ее счастью, - при этих словах в глазах Элизабет показались слезы. Она сейчас была необыкновенно хороша в своем эмоциональном порыве и молодости подчеркивающей ее физическую красоту. И король, который хоть и был королем, но прежде всего, был мужчиной, не смог устоять перед волшебством, которым природа одарила слабую половину человечества, наделив ее способностью покорять и приручать мужские сердца. Он встал, раскрыл объятия и через секунду уста их слились в страстном поцелуе.
Карл не стал задерживаться в замке Бирхоф и этим же вечером, вместе со своей свитой, покинул его, сославшись на неотложные государственные дела. Элизабет в этот раз не составила ему компанию, решив на некоторое время остаться в замке. Для этого у нее, по крайней мере, было две веские причины. Первая, и самая главная, ей не терпелось повидаться с матерью. Вторая, она, единственная наследница семьи Бирхоф, должна была официально вступить в свои права.
На следующее утро, уютно расположившись перед камином, у которого так любила сиживать ее мачеха, Элизабет вызвала к себе управляющего. Глядя на беснующееся пламя, которое, казалось, стремилось выскочить за пределы каминного очага и лизнуть своим огненным языком ее колени, Элизабет внезапно почувствовала дрожь, предвестницу неотвратимого страха, который медленно, но верно проникал в ее душу, обволакивая с ног до головы. Не в силах оказать достойного сопротивления этому чувству, она вскочила с кресла и инстинктивно попыталась осенить себя крестным знамением, но пальцы не слушались ее, они скорчились в судороге, перестав подчиняться своей хозяйке.
- Нееет!!! Нееет!!! - закричала Элизабет и в ужасе попыталась закрыть лицо руками. Но не тут-то было, скрюченные судорогой пальцы с силой впились в нежную кожу вокруг глаз, вызывая нестерпимую боль, от которой у Элизабет подкосились колени. Она издала стон и стала медленно опускаться на пол. Казалось, что ещё немного, и жерло камина, словно адское пекло, затянет её в свои недра, чтобы заставить заплатить за грехи.
- Что с вами, ваша светлость?! Вам плохо?!
Элизабет с трудом открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо управляющего, который участливо смотрел на нее.
- Нет, нет, со мной все хорошо, просто минутная слабость, я еще не совсем оправилась после болезни. Простите.
- Что вы, ваша светлость, это вы меня простите за бесцеремонность, но я стучал в дверь, поверьте....
- Верю, верю, г-н Риттер, помогите мне подняться, прошу вас.
- Да, да, конечно, пожалуйста, обопритесь на мою руку, - управляющий галантно протянул свою руку Элизабет, на которую она с удовольствием облокотилась.
- У меня к вам еще одна просьба г-н Риттер, - сказала, натужно улыбаясь Элизабет, с трудом приходя в себя, после припадка раскаяния.
- Слушаю вас.
- Отверните, пожалуйста, мое кресло от камина, слишком жарко.
- Пожалуйста.
- Благодарю вас. Прошу, присаживайтесь напротив меня г-н Риттер, нам нужно серьезно поговорить.
- К вашим услугам, сударыня.
- Я очень довольна вашей работой г-н Риттер, и, в связи с этим, хочу сделать вам предложение, работать у меня на постоянной основе. Не спешите отказываться, - сказала Элизабет, заметив протестующий жест управляющего.
- Подумайте, то, что я хочу вам предложить, по сути, сделает вас полновластным хозяином в графстве. Дело в том, г-н Риттер, что жизнь в замке меня абсолютно не прельщает, однако я, отныне, графиня Бирхоф, и это накладывает на меня определенные обязательства. В связи с этим, мне просто необходим надежный человек, способный успешно управлять этой махиной.
Элизабет сделала неопределенный жест рукой, который, по-видимому, должен был подчеркнуть ее последние слова.
- Вы будете иметь щедрый процент от доходов графства, - продолжала графиня, - меня же интересуют только деньги, которые вашими стараниями, должны регулярно пополнять мои счета. Ну, как? Согласны?
Г-н Риттер был человеком неглупым, можно даже сказать очень неглупым, поэтому ответил не сразу. Он пристально посмотрел на Элизабет, словно пытался распознать, скрывается ли в ее предложении какой-нибудь подвох. С минуту они оценивающе смотрели друг на друга, наконец, управляющий прервал молчание.
- Ну, что ж, если процент будет действительно щедрым, и вы дадите слово, что не будете указывать мне, как управлять этой "махиной", - г-н Риттер, улыбнулся, и повторил жест юной графини, - то я, пожалуй, соглашусь.
- Прекрасно, г-н Риттер, я очень рада, что нам удалось найти общий язык. Впрочем, я не сомневалась в этом, ведь вас рекомендовал сам король, - Элизабет многозначительно посмотрела на управляющего, тот понял намек и слегка поклонился.
- Ну, хватит о делах. Детали нашего договора обсудим позже. А сейчас я хочу покататься на своей любимой лошади. Будьте любезны, г-н управляющий, пришлите ко мне конюха Питера.
- Его нет в замке, сударыня. С моего разрешения, он уехал к тяжело заболевшему брату.
- Странно, - медленно произнесла Элизабет, - я и не знала, что у него есть брат. Странно, - повторила она и задумчиво посмотрела на управляющего.
- И давно он уехал?
- Вчера, сразу после отъезда его величества. Так я распоряжусь, чтобы вам подготовили вашу лошадь?
- Да, да, конечно, прошу вас. Я буду готова через несколько минут. И вот еще что, г-н Риттер, если я задержусь на прогулке или, например, не вернусь сегодня, прошу не беспокоиться обо мне. Я могу заночевать у своей подруги детства, она живет неподалеку от замка.
Элизабет встала с кресла и управляющий, понимая, что разговор окончен, хотел было уйти, но будучи уже в дверях, обернулся и спросил: "Вы уверены, госпожа, что вам не нужен сопровождающий"?
- Уверена, г-н Риттер. Спасибо за заботу, я ценю это.
Проводив, наконец, управляющего, Элизабет снова опустилась в кресло и задумалась. Внезапный отъезд конюха, почти сразу вслед за Карлом, не на шутку встревожил юную графиню Бирхоф. Она, прекрасно знала, кем для Питера и его жены была Анна, и как они к ней относились. Именно поэтому ее очень обеспокоило загадочное поведение конюха. Тем более, что она никогда не слышала о существовании каких-либо родственников у Питера. А тут еще эта история с, так называемой, "странной" смертью Анны. Элизабет почувствовала, как безотчетный страх снова проникает в ее душу: "Нет, нужно срочно повидаться с Жанной, иначе, я сойду с ума"! Приняв это решение, она быстро переоделась в костюм для верховой езды, и почти бегом отправилась на конюшню, где ее уже ждала оседланная лошадь, которая веселым ржанием приветствовала свою хозяйку, так долго не уделявшую ей внимания. Девушка как всегда ловко вскочила в седло и, не мешкая, галопом понеслась вон из замка. Минут пять она скакала во весь опор, почти не разбирая дороги и вдруг, как-будто повинуясь чьему-то приказу, резко осадила лошадь и остановилась. Оглядевшись, Элизабет убедилась, что прилично отклонилась от дороги. "Черт побери! Я же не знаю куда ехать"! И тут ее осенило: "Надо ехать к реке, к моему любимому месту. Оттуда и начать поиски". Элизабет собралась было тронуться по намеченному маршруту, как что-то заставило ее в последнее мгновение изменить его, причем кардинальным образом. Сама не сознавая почему, она вдруг поехала в совершенно противоположную сторону, повинуясь внутреннему голосу, который настойчиво подсказывал ей нужное направление. "Давай, давай, милая, - подбадривала Элизабет лошадь, ласково поглаживая ее по загривку, - тебя ожидает свежее сено и заслуженный отдых". Ехать пришлось довольно долго, в основном лесом, но девушку это не беспокоило, она была теперь совершенно уверена, что скоро увидит и знакомый домик в лесу и свою мать, встречи с которой она так долго искала. Когда Элизабет увидела, наконец, дом Жанны, сердце ее от радости, готово было выскочить из груди, она спрыгнула с лошади и, взяв под уздцы, повела ее к калитке. Но не успела она открыть калитку, как голоса, внезапно раздавшиеся во дворе, заставили ее отпрянуть. Стараясь не шуметь, Элизабет увела лошадь в лес и привязала к дереву, а сама, подкравшись к забору, спряталась за густым кустарником, решив устроить здесь наблюдательный пункт. Ждать пришлось недолго. Не прошло и минуты, как калитка распахнулась и вышедший из нее человек, чуть не заставил девушку вскрикнуть от изумления. Это был ни кто иной, как конюх Питер, собственной персоной. Одет он был по-дорожному, а в руке держал увесистую сучковатую палку. Закрыв за собой калитку, он не оглядываясь, решительно зашагал по тропинке, ведущей вглубь леса. Элизабет обмерла от страха: "А ну, как он обнаружит спрятанную лошадь, и естественно тут же узнает ее"?! Но, нет, вроде все обошлось, не заметил. Да и лошадь молодец, ничем не выдала своего присутствия. Элизабет еще несколько минут прислушивалась к удаляющимся шагам, потом осторожно выбралась из своего укрытия и, стараясь ступать бесшумно, направилась к дому. Спустя четверть часа, Элизабет и Жанна, крепко обнявшись, стояли в той самой комнате, в которой они впервые встретились после долгой разлуки.
- Господи, мама! Кажется, что прошла целая вечность, с тех пор, как мы виделись с тобой! Столько всего произошло, и мне не терпится рассказать тебе обо всем, - взволновано говорила юная графиня Бирхоф, нежно прижимаясь к матери.
- Ну, вот ты и здесь дорогая, и все самое страшное осталось позади! Ты блестяще со всем справилась и теперь по праву заслужила то, о чем так мечтала! Осталось совсем чуть-чуть, и статус твой изменится: "Ее величество, королева Мармонта, Элизабет Малинпьер"! Звучит, не правда ли?! - Жанна засмеялась. Но, Элизабет, вместо того, чтобы разделить с матерью радостное настроение, вдруг резко помрачнела. Она мягко, но настойчиво отстранилась от Жанны и с задумчивым видом уселась в кресло.
- Что с тобой, дитя мое?! Тебе нехорошо? Может, выпьешь воды или вина? - Жанна, у которой мгновенно исчезла с лица улыбка, озабоченно смотрела на свою дочь, стараясь понять причину, столь резкой смены ее настроения.