После обмена приличествующими в таких случаях любезностями, молодая королева, пригласила герцога выпить с ней чаю, тот с удовольствием согласился.
- Должен вам признаться, ваше величество, - сказал герцог, отпив немного из изящной фарфоровой чашки ароматный чай, - я обожаю женщин.
- Да что вы говорите! Неужели?! - засмеялась Элизабет.
- Да, да, не смейтесь. Среди моих друзей, как ни удивительно это звучит, большинство составляют именно женщины.
- И я их понимаю, - продолжала улыбаться Элизабет.
- Ну вот, вы по-прежнему смеетесь надо мной, - с притворной укоризной заметил герцог, - а я ведь хочу сказать, что, только познакомившись с вами, я понял, что такое настоящая женщина.
- Спасибо, г-н герцог, - смущенно проговорила Элизабет, и щеки ее налились густым румянцем. Ей явно понравился комплимент Кастильи.
- Но почему вы считаете именно меня, олицетворением настоящей женщины? Надеюсь, это не только, потому, что я королева? - спросила Элизабет и бросила лукавый взгляд на герцога.
- И поэтому тоже. Насколько я понимаю, вы стали королевой, не благодаря, а вопреки. Не правда ли? - герцог взял чашку и, не спуская взгляд с молодой королевы, сделал глоток. Улыбка мгновенно исчезла с губ Элизабет, глаза ее сузились, и она почти с ненавистью посмотрела на Кастилью.
- Что вы этим хотите сказать сударь? - холодно спросила она.
- Ничего особенного ваше величество, просто мне показалось, что на ужине посвященном помолвке принца, кое-что произошло и, насколько я заметил, не без вашего участия. Впрочем, вполне возможно это был обман зрения, но, затем последовала безвременная смерть вашей сестры, и это навело меня на кое-какие....
- Хватит! - резко перебила его Элизабет, - вы забываетесь, г-н герцог! И ответите за ваши оскорбления, как только вернется его величество. Я это вам обещаю.
- Вы что мне угрожаете, ваше величество? Напрасно. Я считал вас более дальновидной и умной женщиной. Прошу, не разочаровывайте меня. Давайте поговорим спокойно, - Кастилья поставил чашку с чаем на стол, закинул ногу на ногу и вальяжно развалился в своем кресле.
- Прежде всего, - примирительно сказал Кастилья, - умоляю вас, не считать меня своим врагом.
- А кем же? - с презрительной усмешкой спросила Элизабет.
- Другом, истинным другом. Мы сделаны с вами из одного теста, я это понял сразу, как только увидел вас на балу в честь дня рождения ныне, увы, покойного короля Гастона. С тех, пор при каждом удобном случае, я стал наблюдать за вами. И вскоре убедился, что не ошибся, вы именно та женщина, о знакомстве с которой я мечтал...
- Всю свою жизнь! - с иронией закончила фразу герцога Элизабет, - вы несете чушь, герцог. Ваше объяснение, банально, скучно и неинтересно. Я была о вас более высокого мнения. Неужели вы настолько глупы, что напрашиваетесь в любовники всего через несколько дней после моей свадьбы?
- Вы ошибаетесь, - по-прежнему спокойно, заметил герцог, - не в любовники, по крайней мере, не сейчас, а в союзники, и только.
- В союзники? - удивленно подняла брови Элизабет.
- Конечно! Я ведь раскусил вас, дорогая Элизабет. Одного номинального звания королевы вам явно недостаточно. Вы созданы повелевать! И ваше замужество, это предпоследний, подчеркиваю, предпоследний шаг к абсолютной власти. А учитывая, через что вам пришлось пройти, чтобы добиться того положения, в котором находитесь сейчас, я уверен, что вы непременно сделаете следующий, решающий шаг, и я хочу вам в этом помочь.
Герцог умолк, ожидая реакции на свои слова. Но Элизабет молчала, испытующе рассматривая собеседника.
- Зачем вам это? - наконец спросила она.
- Затем, что я ненавижу Карла и не хочу, чтобы он был моим королем. А вот служить такой королеве, как вы, дорогая Элизабет, предпочел бы за великую честь.
Снова наступила тишина, Элизабет в упор смотрела на герцога, словно пыталась разгадать его истинные намерения.
- Можете идти, г-н герцог, - наконец, сквозь зубы процедила Элизабет, прервав затянувшееся молчание, - аудиенция окончена.
Кастилья встал и учтиво поклонился.
- Надеюсь, вы меня правильно поняли ваше величество, - сказал он, не поднимая головы, - и поверьте, более верного слуги и друга, вам не найти, подумайте об этом.
Вспоминая этот разговор, Элизабет испытывала смешанные чувства. С одной стороны страх разоблачения своих преступлений заставлял ее сердце сжиматься, а с другой стороны она поймала себя на мысли, что герцог прав, она не для того прошла этот адский путь, чтобы быть просто мужниной женой. Но торопиться делать "решающий шаг" было нельзя, нужно набраться опыта и житейского и политического. И кто как не ее муж, король Мармонта, способен дать ей этот опыт, а что касается герцога, ну что ж, возможно такой человек и пригодится ей в будущем, но не сейчас. А чтобы он прекратил ее шантажировать, нужно срочно найти на него какой-нибудь компромат, наверняка, у него тоже "рыльце в пушку". Нужно будет поговорить об этом с Жанной. И тут Элизабет вспомнила разговор с матерью у нее в доме, в лесу. Вернее ту часть разговора, когда Жанна сказала, что знает, как на самом деле погиб король Гастон. Постой, постой! А не герцог ли имеет к этому отношение...?! Нет, нужно срочно встретиться с Жанной!
Теперь Элизабет не боялась, что может не найти дорогу к дому ведьмы. Во-первых, потому, что та показала ей ее, а во-вторых, Жанна словно предвидела, что рано или поздно, ее дочь будет нуждаться в ней, и поселилась в лесу, совсем недалеко от столицы Мармонта. Если из замка Бирхоф к ней нужно было добираться почти целый день, то сейчас быстрый конь домчит к ее дому всего за какой-нибудь час, полтора. Это обстоятельство не могло не радовать обеих, ведь теперь, благодаря столь короткому расстоянию, их связь еще больше окрепла. Жанна даже присутствовала на свадьбе у дочери, Элизабет представила ее Карлу, как мать своей подруги детства, недавно умершей от чахотки. "Понимаешь, дорогой, - говорила Элизабет королю, чтобы объяснить присутствие Жанны на свадьбе, - наша матушка, царствие ей небесное, была весьма демократичным человеком и позволяла нам с сестрой играть с простыми детьми и с одной девочкой мы особенно подружились, несмотря на то, что ее мать была гадалкой. Кстати, это она предсказала мне то, что я имею, сейчас, любовь самого благородного рыцаря во вселенной! А теперь она осталась совсем одна и влачит жалкое существование, ведь ее ремесло не приносит ей большого дохода. Позволь мне видится с ней иногда, думаю, в этом нет ничего предосудительного"? "Нет, конечно! - отвечал ей Карл, - встречайся с ней на здоровье, раз тебе она так дорога. А заодно, попроси ее погадать, сколько у нас будет детей и каково их будущее"? После этих слов оба весело рассмеялись. Так ведьма, получила возможность встречаться с дочерью, когда ей заблагорассудится. Стук в дверь прервал размышления молодой королевы.
- Войдите! Кто там? - разрешила она.
- К вам гостья, ваше величество, - доложила вошедшая камеристка, - прикажите принять?
- Кто такая? - недовольным тоном спросила королева, она страшно не любила, когда кто-то отвлекал ее от ее мыслей.
- Это та женщина, которая ну, это... без глаза, впустить?
- Да, да, проси, пусть войдет. И сделай так, чтобы нам никто не мешал.
- Здравствуй мама, - приветствовала Элизабет, вошедшую ведьму, - ты как-будто чувствуешь, что нужна мне. Проходи, садись в это кресло, тебе здесь будет удобно. Может чаю?
- С удовольствием, Бетти, с удовольствием. Погода настолько мерзкая, что глоток горячего чая, это то, что нужно, - Жанна уютно расположилась в кресле и внимательно посмотрела на дочь.
- Ну, так, что случилось? Почему ты хотела меня видеть? Конечно, я была бы рада, если бы ты захотела повидаться со мной просто потому, что я твоя мать, но, похоже, в данном случае, это не так, - Жанна вздохнула.
Подали чай. Мать и дочь молчали, ожидая пока камердинер сервирует стол. Наконец он ушел, и Элизабет, сгорая от нетерпения, пересказала матери содержание разговора с герцогом, и высказала свои предположения относительно причастности того к убийству Гастона. Внимательно выслушав дочь, ведьма ненадолго задумалась.
- Вот что, Бетти, я тебе сейчас подробно опишу внешность убийцы Гастона, а ты постарайся припомнить, не встречала ли ты этого человека при дворе. А если встречала, то может, знаешь, имеет ли он отношение к герцогу Кастилье. Хорошо?
- Да, мама, я вся внимание.
Когда Жанна закончила описывать убийцу, Элизабет воскликнула.
- Я знаю этого человека, я правда не знаю его имени, но совершенно точно видела его при дворе в обществе нашего герцога и его драгоценной сестрицы!
- Ну, что ж, ты подтвердила мою догадку! - обрадовано сказала Жанна, - Теперь герцог у нас на крючке. Можешь не опасаться шантажа с его стороны. Когда ты сообщишь ему о том, что знаешь кто, убил короля, он сразу присмиреет.
- Ты хочешь сказать, что...
- Да, дорогая моя королева. Ты правильно подумала. Однако, не спеши разоблачать герцога, достаточно будет просто намекнуть ему, что ты знаешь о его причастности к гибели короля. Потому что, такой человек как Кастилья, может тебе пригодиться, но с ним нужно держать ухо востро! Помни, что у него та же цель, что и у тебя, власть! Ну а пока живи и радуйся моя дорогая королева, наслаждайся своим положением и не забывай свою мать, которая теперь с нетерпением будет ждать внуков.
- Что ты говоришь, мама, - смущенно сказала Элизабет, - какие еще внуки? Успеется.
- Что значит успеется? Не забывай, ты теперь королева и должна думать о продолжении династии и чем раньше у тебя появятся дети, тем больше будут развязаны руки, чтобы в недалеком будущем стать единоличной хозяйкой Мармонта. Надо ковать железо, пока ты еще молода, дорогая моя Бетти.
- Да, наверное, ты права мама, - согласилась Элизабет, - династию нужно продолжать. И как можно скорее.
После этих слов мать и дочь весело расхохотались.
ГЛАВА 28
Вняв совету матери, Элизабет, через положенный природой срок, родила Карлу двух прекрасных близняшек, двух сестричек, Тильду и Хильду. Они были очаровательны, словно маленькие куколки, похожие друг на друга, как две капли воды. Король был от них в восторге, и ничуть не жалел, что первыми в его семье появились девочки, а не мальчики.
- Сколько тебе детишек нагадала твоя гадалка? - со счастливым смехом спрашивал он супругу, - надеюсь, что больше двух? Так что, еще не все потеряно!
Элизабет тоже была счастлива, она даже не ожидала, что радость материнства настолько проникнет в ее душу. Она до безумия полюбила своих девочек, и даже отказалась от услуг кормилицы, предпочитая самой исполнять материнские обязанности. Лишь Жанна была не в восторге от появления на свет близнецов. Она усмотрела в этом дурной знак. "Опять две сестры! - подумала она, когда до нее дошла радостная новость о рождении внучек, - неужели все начинается сначала?! Черт возьми! Это уже становиться каким-то проклятием для нашей семьи! И самое страшное, что я ничего не могу с этим поделать"! Однако, она решила не делиться с дочерью своими опасениями, в глубине души надеясь, что они, все же, окажутся напрасными. Но, вскоре, с малышками случилось то, чего ведьма никак не ожидала. Все происходило постепенно и поначалу не привлекало особого внимания ни родителей, ни окружающих, но, чем старше становились сестры, тем более заметны, были изменения в их внешнем облике, вызывающие все большее беспокойство у всех кому они были дороги. К семи годам от ангельской внешности близнецов не осталось и следа, они превратились в двух маленьких горбатых уродцев с длинными носами, кривыми ногами, и кожей болезненно-желтого цвета. Но при этом к их умственному развитию претензий никаких не было. И это обстоятельство многократно усиливало трагедию, которая постигла королевскую семью. Сознавая свое уродство, девочки замкнулись, стали мрачными и нелюдимыми. Они практически не покидали свою комнату, стараясь, лишний раз не попадаться кому-нибудь на глаза. Элизабет была в отчаянии, она раз за разом исчезала из дворца, чтобы повидаться с Жанной.
- Это ты во всем виновата, мама! - вне себя от гнева кричала на мать Элизабет, - ты надоумила меня отравить Генриетту и ее дочь! Перед смертью твоя сестра прокляла меня, и теперь я вижу плоды ее проклятий! Ты должна была это предвидеть! Однако ничего не сделала для того, чтобы не допустить подобного! Делай что хочешь, но избавь моих девочек от проклятия! Иначе..., - Элизабет, задохнувшись от возбуждения, замолчала.