- Антоний! - закричала Софа и побежала ко мне, когда я спешился с першерона. Ведьма подлетела ко мне и повисла на шее, - Я так соскучилась!
Я целовал ее, как будто не видел целую вечность, “Их, молодежь!”- повела плечами старая бабка, умиляясь нашей встрече и побрела к своему дому.
- Поехали домой, - прошептала Софа, укусив меня за мочку уха, - Я соскучилась.
Подсадив ведьму на лошадь и кивнув кузнецу, я запрыгнул сам и направил коня к знакомому ельнику. Душу грела новость о том, что заберу Софу с собой в столицу, где она будет жить со всеми удобствами и ни в чем не нуждаться. Привязав коня к колодцу я помог спуститься ведьме, и она тут же припала к моим губам. До дома еле добрались, собирая собой все пороги, углы и на ходу срывая одежду.
- У меня для тебя хорошая новость, - произнес я, переводя дыхание и целуя руку ведьмы, расположившейся на мне, - Меня возвращают в конклав с возвратом имущества. Ты будешь жить в столице вместе со мной. Днем мы должны отправиться туда, чтобы успеть на церемонию.
Я не сразу заметил, как напряглась Софа, а когда заметил, не понял в чем дело. Ведьма приподнялась на локтях и заглянула мне в глаза.
- Я не могу, Антоний. Здесь люди, которые умрут без меня им нужна моя помощь, - проговорила она, а я своим ушам не верил, - Сэна покинула деревню, а меня некем заменить здесь. Деревенские не доверятся сторонней ведьме. Меня они знают с детства.
- А как же я? - я отказывался понимать ее доводы и стоял на своем, - А как же мы? Я хочу дать тебе безбедную жизнь! Софа вдумайся! Ты будешь фавориткой кардинала! У тебя будет свой замок! Слуги! Что ты забыла в этом богом забытом месте?
Они пропадут без меня, - спорила со мной Софа. Казалось, она не слышала меня, - А ты сможешь приезжать. Так же, как и сейчас.
- Софа! Столица в нескольких днях пути! Я стану членом конклава! - пытался достучаться я до ведьмы, но она отказывалась понимать меня, - Мое присутствие в Ватикане - обязательно! Тем более, Его Святейшество готовится вот-вот отдать богу душу! Грядут выборы папы! Я не смогу даже выйти из его резиденции, пока мы не выберем нового! Я не смогу оберегать тебя! И приезжать тоже.
- Мне жаль, Антоний. Но тебе, как никому другому должно быть знакомо чувство долга. Они вырастили меня, - покачала головой Софа, а ее глаза наполнились слезами, - Только твой долг перед богом, а мой перед ними. Я не смогу оставить их и жить с этим. Прости меня…
Ведьма встала с лежанки и принялась одеваться, а я своим ушам не верил. Я разрушил все ради нее, я убивал, чтобы защитить ее, пошел против церкви, чтобы быть с ней, а она так легко отказалась от меня.
- То есть, это все? - глухо произнес я, до сих пор не веря в услышанное, - Вот так просто? Я предлагаю тебе то, о чем другие мечтать не смеют! А ты говоришь, что тебе дороже люди, которые в любой момент отдадут тебя костру? Софа, бога ради, одумайся!
- Антоний, они не выдали меня в детстве, когда рыскала инквизиция, ища меня, - Софа смотрела на меня с сожалением, - Не выдали, когда Виттор пришел за мной. Я не могу их бросить, когда они так нуждаются во мне.
- А я? Я не нуждаюсь в тебе? - взревел я, подскакивая с лежанки и тоже спешно одеваясь, - Я не нуждаюсь? Ты обо мне подумала? А о нас? Софа, то что произошло в обители сегодня ударит в первую очередь по тебе! Я не хочу тебя потерять!
Софа грустно улыбнулась и погладила меня по щеке. В красивых глазах отразилась боль, я смотрел на нее не зная как поступить. Тащить силой в Ватикан? Сбежит. Оставить? Погибнет!
- А почему ты считаешь меня неблагодарной? - вдруг спросила Софа, озадачив меня, - Я тоже могу сказать, что ты выбирая между мной и своим богом, выбираешь его! Что выбирая между мной и должностью ты выбираешь должность, не спросив меня о том, буду ли я счастлива в каменных стенах столицы? Пусть даже в роскоши? Ты меня хочешь удивить дорогими занавесками? А ничего, что когда-то у меня все это было? И платье, и висюлки, и игрушки… Все было, пока отец не умер! Я родилась в роскоши! Но возвращаться в нее не хочу! Она принесла нам с матерью только боль и страх! Не будь у нас денег, то мать была бы жива! Никто бы на нее и пальцем бы не ткнул!
А я-то думал, откуда деревенская девушка умеет ловко читать и писать. Теперь понятно.
- До чего же ты глупая ведьма! - не выдержал я, и тут же пожалел о том, что сказал. Глаза Софы расширились, а слезинка тонкой полоской расчертила щеку, - Прости… Я не.. Софа!
Ведьма выбежала из избы и побежала в деревню. Да, Господь всемогущий! Я выбежал за ней, солнце резко ударило в глаза. Полдень, мне уже нужно ехать. Как же все не вовремя! Так, хорошо, я попрошу у Его Святейшества отпуск, чтобы после возведения я мог приехать сюда и еще раз с ней поговорить. Да, так и поступим. Я вскочил на коня и направил его в сторону столицы. Я сумею найти доводы, чтобы переубедить ее, никто не любит менять свою размеренность, даже я.
Я гнал лошадь почти сутки, пока усталость совершенно не сморила меня и не заставила остановится возле воды, чтобы дать коню напиться, а мне подремать. Перед тем как уснуть, меня посетила мысль забрать всех деревенских в столицу. Замок мой давно пустует, без слуг. Софа в нем не справится, так почему бы и нет? Кузнец тоже пригодится, замок огромен и места всем хватит. Что там в этой деревне? Человек двести… Решив так и поступить, я уснул. Мне не терпелось сделать все дела, а потом вернуться с хорошей вестью.
- Здравствуй, святой, - мне снился старый Мораис, с сожалением глядевший на меня, - Значит, все-таки долг выбрал? Жаль, очень жаль.
- Даже во сне от вас покоя нет, - пробубнил я, понимая, что работа меня даже во сне не оставляет, - Решил прочитать мне нотации, старик?
- Нет, - рассмеялся старик и притворно утер слезу, - Читать нотации и морали - это не ко мне… Для этого есть церковники. Я хочу тебе кое-что показать.
Голову снова заломило, а перед глазами пролетали воспоминания из разных жизней, и как показалось эпох и все они сводились к одному. Я ссорился с рыжей девушкой, очень похожей на Софу, а потом… Я бежал, скакал в сторону костров, и всегда опаздывал. Она сгорала… Я не мог продышаться от душевной боли и тоски, что сковывали душу и тело. А потом все резко прекратилось…
- Хорошая погода, правда, святой? - произнес Мораис, глядя на небо, а потом резко развернулся и посмотрел на меня, - Холодает, Антоний. Скоро разведут костер…
Все резко завертелось. Я закричал и резко сел на промерзшей земле. Первая мысль, которая ударила в голову была “Мораис. Неужели?”. Второй и более осмысленной стала “Софа!”. Ее сожгут, как и в прошлые разы! Дурак, какой я дурак! Только бы успеть. Я тут же оказался в седле и развернул лошадь к дому.
- Люся, пусти! Я ему сейчас точно втащу и никакой Рафаил с вавками не поможет! - орал Бельфегор, пытаясь убить Михаила за то, что нашептал одной из деревенских женщин, матери убитого за Сэну, сходить к Виттору и написать донос, - Я его сейчас по самые гланды натяну!
- Да может обойдется! - успокаивал брата Люцифер, одним глазом косясь вниз и видя, как инквизиторы схватили Софу, а кузнец сильно ранен. Меч выпал из его рук. Только кричащая жена и сбежавшиеся жители сумели отбить кузнеца у инквизиции. - Или нет.
Ведьму привязали к лошади , заставляя бежать за животным в обитель, Софа падала, ее тащило за лошадью, а камни на дороге разрывали на ней одежду и кожу.
- А знаешь что Бель, дай- ка я тебе помогу! - заорал Люцифер, отпуская брата, - Это ему Гаврюша помог. Он у нас вести до людей доносит!
Завязалась драка, ангелы и демоны сплелись в огромный клубок из которого летели перья.
- Осторожно! - заорал Святой Петр, видя как клубок прокатился по облаку и застыл на самом краю, - Низвергнитесь же!
Но было поздно, драчливый клубок полетел вниз.
Почти сутки я гнал лошадь. У моего першерона чуть не остановилось сердце. Я спрыгнул у знакомого ельника и ломанулся в дом. Дверь была настежь открыта. И меня это пугало.
- О, господи, нет! - выдохнул я, глядя на бардак в избе. Все было перевернуто, - Искали гримуар! Софаа-а-а-а!
Заорал я, запрыгивая на коня и несясь в деревню. Пока пушистые лапы ели хлестали меня по лицу, я утешал себя мыслью, что без меня не имеют права ни пытать , ни казнить.
- Скорее, друг! - трепал я по шее, захлебывающуюся лошадь. Только бы ей не причинили зла! - Давай, еще немного!
В деревне жители собрались на площади. Люди плакали, кричали и бросали камни в привязанного человека. “Тварь!”, - взвизгнула женщина, пустив камень и зажав рот рукой.
- Что произошло? - подлетел я к ним, расталкивая толпу. - Что произошло?
- Убивцы! - ревела жена кузнеца на бегу, срываясь ко мне. - Чуть мужа не убили! Еле отбили…. Софу увели! Она сдала! Она!
Жена кузнеца тыкала она пальцем в привязанную женщину. Он сидела, опустив голову, а в нее продолжали лететь камни. Я взобрался на помост и сорвал с нее капюшон. Кровь стекала с ее лицу, поэтому не сразу понял, кто это.
- Сдохнет твоя ведьма! Сдохнет! - сплюнула в меня кровь мать мужа Сэны, - Мне то терять нечего. Я уже сына потеряла! А тебе всю жизнь мучаться!
Я сорвался с помоста и снова прыгнул на лошадь. В обитель. Быстрее!!! Занимался рассвет. Если инквизиция настолько обезумела, ее сожгут на рассвете, как месть мне. За епископа! Если бы я раньше знал… Если бы знал! Я ворвался во двор обители. Возле дверей, меня уже ждал Мораис. Лошадь хрипела подо мной, замедляя ход.
- Вот и свиделись, Антоний, - негромко произнес Мораис, прикасаясь к узору и отворяя двери в обитель. Я смотрел на него квадратными глазами, - А как ты думаешь старый Мораис хлеб воровал? Тут у каждого замка свой секрет есть. Совсем двери рассохлись, а мир прогнил…
Бубнил мне уже в спину старик, пока я бежал к подземельям по пустым коридорам. Перепрыгивая через несколько ступенек, я мчался к камерам. Только бы жива, господи. Только бы жива!
- Антоний, - дрожащий и плаксивый голос окликнул меня, когда я заглядывал через решетки старых камер. - Это и правда ты, или мне чудится?
- Родная, - выдохнул я, выламывая замок на двери и влетая в камеру, - Живая, слава богу, живая! Прости, прости меня! Прости меня, любимая!
Я целовал расцарапанное лицо и руки, пытаясь наглядеться на нее.
- Времени мало, - я коротко поцеловал ее в губы, сдирая с нее черную рясу и бросая ее на пол, - Идем, идем скорее!
Я тащил ведьму по коридорам наверх, лихорадочно соображая, как выиграть время и дать ей возможность скрыться. Мы выбежали во двор обители, а Мораис уже заменил лошадь и ждал нас возле ворот.
- Софа, слушай меня внимательно, - я взял ее лицо в ладони, оглядываясь на восток. Первые лучи солнца уже разрезали небосвод. - Скачи в Ватикан. Добейся встречи с Иоанном Двенадцатым. Если не получится сразу к папе, зови его писаря. Скажи, что от меня. Он проведет тебя. Софа, на меня смотри! Ты все поняла?
Руки ведьмы дрожали, она лихорадочно кивала, но садиться в седло отказалась. Я снял свою белую рясу и украшенный драгоценными камнями крест, надевая это все на ведьму.
- А как же ты? - заикаясь произнесла Софа, цепляясь за мою рубашку, - Антоний, я без тебя не поеду!
- Поедешь! Доскачи до столицы и приведи помощь! - целовал я ведьму, понимая, что один я не выстою против целой обители. Я святой, но не бессмертный, - Софа, мне нужно, чтобы ты привела помощь! Скачи, родная! Скорее!
Я поцеловал ее, напоследок. Глаза застилали слезы, я понимал, что вижу ее в последний раз. Ударив лошадь по крупу, я отправил Софу на жизнь… Пусть и без меня. Пока сам смотрел на смерть.
- До встречи, Софа, - проговорил Мораис, улыбаясь. - Ой, чую скоро встретимся!
- Никаких встретимся! - взревел я, скалясь на старика, - Она должна жить! Должна! А вот я не заслужил. Прощай, Мораис.
Я резко развернулся и побежал в казематы, надеясь успеть надеть на себя черную рясу для казни. Если повезет, то обман раскроют уже когда Софа будет далеко отсюда и в безопасности. Я вбежал в камеру и с силой захлопнул дверь. Старый замок щелкнул и захлопнулся, а я облачился в рясу, проверяя не будет ли виден спрятанный меч.
- Что, святой? - проскрипел старческий голос епископа из соседней камеры, - Ради любимых не страшно умирать? Не выдам тебя. Сам такой же… Будем гореть вместе… За них… А сейчас помолиться бы, но не за себя. А за тех, за кого умираем…
Я упал на колени и молился. Молился так, как никогда до этого, чтобы Господь всемилостивый спас любимую и берег. Послышался скрип двери, инквизиторы спускались за нами на казнь. За двумя воинами, держа факел плелся Мораис. Неужели старик сдал нас?
- Что-то ты крупновата для ведьмы! - оценивающе произнес один из инквизиторов и шлепнул меня по мягкому месту. Второй надел на меня деревянный крест, - Да, точно. Крупная.
- Ишь как на младенцах то отожралась, - погрозил сухоньким кулачком Мораис, - В прошлый раз раза три крупнее была! Так шкворчала и стрелялась, что на казни пришлось барьер делать! Ух, еретички! Тьфу!
- Идем, отец, - гнусаво произнес второй инквизитор, помогая бывшему епископу выйти из камеры. - Зря ты на себя грехи Виттора взял. Ты же не собирал гарем!
Так вот значит, как. Епископ взял на себя грехи сына своего… Ну, что же, надеюсь святой Петр откроет тебе свои ворота, старик. Нас вывели на улицу. Меня толкнули в клетку, а епископа привязали за ней. Колонна тронулась в город. Всю дорогу, я как наяву представлял, что лошадь уносит Софу далеко отсюда и молился, чтобы это было правдой. Колонна остановилась на знакомой площади,а нас повели к кострам. Вот и все, господи прости.
Как странно, веревки, что связывали меня были очень слабыми. Обычно использовали специальные, а эти я могу разорвать просто резко дернув руки в стороны. Кто-то подменил веревки? Старик Мораис?
- Оглашаем приговор, - заговорил Виттор, а я продолжал молиться, понимая, что веревки и мечи меня не спасут от инквизиторов обители. Они убьют меня, чтобы моя депеша не дошла до папы. Главное, чтобы Софа была жива. Только бы жива.”А разве она достойна жизни? - прозвучал голос в моей голове, - разве она не делала зла? подумай, Антоний, хорошо подумай!”. Я замотал головой. отгоняя наваждение. - За ведовство и …
- Остановить казнь! - заорал кто-то из стражников, а толпа расступилась. - Мы поймали ведьму, что украла лошадь ордена!
- Нет, нет, нет! Господи, пожалуйста, нет! Все тело похолодело, а я всматривался в толпу, чтобы увидеть самое страшное, что может быть. Инквизиторы тащили Софу.
- Тогда там кто? - указал мечом Виттор на меня, один из стражников подошел ко мне. Его лицо показалось мне до боли знакомым. Стражник сорвал капюшон, являя миру мой лик. - Антоний? Тем лучше…
Виттор оскалился в предвкушении казни и меня, и Софы. Я резко дернул руки в стороны и спрыгнул с помоста, обнажая меч. Я был готов биться до последного за свою ведьму.
“Она не достойна жизни, Антоний, - снова голос в моей голове прозвучал так четко и ясно, заставляя ему поверить, что я на минуту испугался, - Откуда ты можешь знать, что это не она убила ребенка другой ведьмы? Тебя ведь там не было…”
Я не мог пошевелиться и не понимал, что происходит. Мимо меня провели плачущую Софу, которая рвалась ко мне изо всех сил, выкрикивая мое имя. Я слышал ее как через вату, а потом и вовсе перестал.
Молодой мужчина стоял и нашептывал Антонию то, что ведьма не достойна жизни, а Виттор злорадствовал, свысока глядя на поверженного святого, но этого ему было мало.
- Святой, обитель готова дать тебе шанс, - развлекался инквизитор, отдавая команды стражникам. - Мы готовы закрыть глаза на твои деяния, если ты сам лично подожжешь ее костер. Как говорил архангел Михаил :” Сохраняйте веру, возглавляя огненную рать!” Я готов возглавить ее, святой! Вместо отца! Сожги ведьму, отрекись от конклава, отдай мне обитель, и я сохраню тебе жизнь!”
“Он прав, - шептал голос, в тот момент, когда Антонию один из стражников подал факел. - Она воистину не достойна жизни. Ведь она убила того ребенка! Она! Дети- это чудо господнее, а она решила распоряжаться этим чудом самостоятельно! Сожги ее, очисти свой грех и вознесись к своим братьям!”, - проговорил мужчина, беря руку Антония с факелом и поднося его к хворосту.