Максим приполз в село на третий день. На него было страшно смотреть: темные круги под провалившимися внутрь глазами, опухшие руки и лицо от укусов мошки. Но ничего - главное живой и даже пытался улыбнуться, увидев нас.
- Чего не искали? - только и смог сказать он.
А как его искать, если дед Митяй встал на дороге и в лес никого не пускал.
- Придет он, - сказал дед собравшимся на поиски сельчанам. - Отлежится и придет. Башка у него есть - чай в лесу не пропадет. Виноват я перед вами, что подбил мальца, но ещё больше виноват буду, ежели и вас пущу.
Тетка Лена, услыхав, что сын её по милости Митяя сгинул, чуть его дрыном не огрела, но её вовремя перехватили и успокоили. На время, конечно. Спокойной жизни теперь деду Митяю не видать. Как и обещала - "глазёнки" она ему когда-нибудь выцарапает. Я-то её знаю.
Председатель отвел деда в сторонку, и о чем-то переговорив с ним, сказал собравшимся:
- Ладно. Может дед Митяй и прав - придется ещё и вас искать. Подождем. Время есть.
Видимо, председатель сообщил "куда следует" и на другой день примчался вездеход с бригадой уфологов. Дорогу им показали, но никто с ними не пошёл. С неделю они крутились, но видимо так никого и не нашли. Приходили и ко мне. Спрашивали, выпытывали, но я почти ничего им не сказал. Испугался, мол, а кого и сам не знаю. Померещилось. А зачем им говорить? Они тут всю "нечисть" распугают, а как мне тогда в другие миры попасть? Мне и так их присутствие раздражать стало. Холодильник в избушке, по их словам, исчез, а значит и пришельцы, того гляди, куда-нибудь смоются. Если уже не перебрались в другое место.
Только на следующий год я стал потихоньку готовиться к походу. Складывал в тайник теплые вещи и поражался предчувствию матери. Раньше меня словно и не замечали в доме, а тут как назло мать ходила за мной по пятам и подозрительно выспрашивала, что я делаю. Раньше она никогда не заглядывала в сундук, где складывали теплые вещи, а тут ей сразу что-то понадобилось.
- А где теплая куртка твоя синяя? - тут же узрела она недостачу.
- Да на рыбалку пойду, - соврал я. - Холодно ещё. Максим зовёт. С ночёвкой.
Мать посмотрела на меня с подозрением.
- Куртка новая почти. Не жалко? Мало старья что ли?
Новая конечно. Года три ей всего. Так не в рванье же в "гости" идти? Но с той поры я только и слышал: "Куда опять собираешься?".
Максим на моё предложение посетить избушку ответил отрицательно.
- Нет. Мне и того раза хватило. Да и нет там уже никого. Эти баламуты уфологи всех распугали.
Максим до этого отнекивался, что с ним тогда произошло, а тут вдруг признался:
- Я ведь видел, как ты в лес сиганул. Смотрю - мужик этот в траве что-то ищет. Тут до меня и дошло - фонарик. Дай думаю, подойду... может, и нет ничего такого. Туман же. Жуть. Мерещится всякое. Он меня увидел и к озеру бегом. Ну, я за ним конечно - а там ещё один... ну и завалили меня. Чувствую, тяжесть непомерная навалилась. Ноги неподъемные стали - как в киселе плыву. И в голове всё поплыло. Не помню даже - добежал ли до них... Не, не пойду. Ещё раз испытать такое...
Уговаривать его я не стал, правда и сам сомневался - стоит ли переться в такую даль? Но уж больно хотелось эту тайну выведать.
Мир не без добрых людей. На днях деда Митяя встретил. Посмотрел он на меня как странно. Улыбнулся хитро и говорит:
- Там у меня мопед стоит в сарае. Все одно без дела стоит. Ты бери если что. Его только маленько подшаманить надо. Бензин там, в канистре, ещё остался...
Хотел было сказать ему, с чего он такой добрый стал, но не стал. На мопеде-то я мигом до избушки долечу. Даже спасибо не сказал. Мотнул головой только и радостный, домой помчался. Ну, держитесь теперь пришельцы.
На мопеде-то хорошо. С ветерком. Правда, крюк немалый пришлось дать. Зато не вымотался. Близко подъезжать не стал. Мопед тарахтит как проклятый - за версту слышно - пришлось оставить у ручья. До избушки тут рукой подать, но подойти не сразу решился. Долго стоял, укрывшись за кустами, высматривая - нет ли кого. Вроде тихо. Скинул рюкзак и налегке пошёл к домику.
Страшно, черт возьми! Я вздрагивал от каждого шороха и пока открывал дверь, думал, что сердце из груди выскочит. Но пронесло. Слава богу - холодильник на месте. Боясь разочароваться - открыл дверцу и облегченно вздохнул: "Банки на месте". Привычно дохнуло холодком, и я бегом бросился за вещами. Притащив рюкзак, я страшно матерился, пытаясь унять, охватившую меня дрожь. Колотило не по-детски и я впопыхах еле натянул на себя зимнюю одежду. Теперь оставалось только запустить эту штуку.
Задняя стенка холодильника была пока непроницаема, и я стал крутить банками, переставляя их с места на место, стараясь добиться какого-нибудь эффекта. Ничего не получалось и я даже упрел маленько, крутясь как белка. И тут я вспомнил, что банки тогда стояли друг на дружке - парами. "Вроде. А может, и нет". Мысль конечно, хорошая, но абсолютно бесперспективная. Я смотрел на банки и понимал - выпуклые крышки не дадут этого сделать. Тем не менее, я попробовал сотворить это чудо.
Ёу! - радостно выдохнул я, когда соприкоснувшись, между банками проскочила искра и неведомая сила плотно сжала их.
- Техника, блин, - с иронией пробурчал я. С другой стороны - попробуй, догадайся. Я "склеил" вторую пару банок, но ничего не произошло. Задняя панель была всё также непроницаема.
"Может, место, какое нужно?" - подумал я и стал тщательно исследовать поверхность пола. - "Должны же остаться какие-то следы?"
Так и есть. Два темных пятна были явно от следов контакта. Я осторожно установил банки на места и весь напрягся, ожидая подвоха. Раздался шорох. На мне всё словно зашевелилось, и я поспешно выскочил из холодильника. Вовремя. Между крышками банок полыхнуло голубое пламя высоковольтной искры, а в центре, прямо передо мной, возник темный клубящийся шар. "Вот бы я там стоял?!". Шар быстро расширился до размеров холодильной камеры, и я понял - надо спешить. Сейчас или никогда. Жутко страшно, однако. Я зажмурил глаза и шагнул в эту темную, пугающую бездну.
Сделав несколько шагов, я почувствовал сквозь закрытые веки свет и открыл глаза. С минуту я принюхивался к свежему морозному воздуху и восторженным взглядом осматривал окрестности. Глупая улыбка ещё "висела" на моём лице, но внутренне я уже понимал, что "вляпался". Повсюду, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные снежные поля, уходящие за горизонт и ни одной живой души вокруг. Я как-то сразу охладел к далеким, загадочным мирам. "Может я поторопился?" - оборвалось всё внутри. Я поспешно повернулся, чтобы вернуться, но сзади тянулась такая же снежная пустыня и ни одного намека, что здесь когда-то что-то могло быть.
- М-да, - растерянно произнес я и невольно в задумчивости почесал свою тыковку. Только сейчас до меня в полной мере дошло, что я "попал" и попал конкретно.
Погоревав, и приободрившись идеей: "Если есть вход, то должен быть и выход", я, потоптавшись вокруг "входа", побрел наугад, надеясь, что куда-нибудь да выйду. Бредя в безмолвной тишине, нарушаемой лишь хрустом снега под ногами, я вдруг подумал, что это Земля и тогда я вполне мог оказаться на Северном или Южном полюсе. Если это Антарктида, то нужно идти к морю. Там пингвины. Правда, солнце было не видать за пеленой облаков, а до ночных звезд было ещё далеко. Ещё я жалел, что не захватил с собой мобильник. Правда, он и в деревне-то брал не везде, но как говорится: " А вдруг?!". Музыку бы послушал...
Особо я не спешил. Сначала нужно было как-то сориентироваться - вдруг я не в ту сторону иду. Бескрайные поля навевали мысль, что это всё же Антарктида, поскольку Север мне представлялся нагромождением торосов и я пытался припомнить, как там, в южном полушарии ориентируются. В памяти всплыл Южный Крест, но как определить север и юг по нему - я не знал. Оставалась надежда, что Полярная звезда тут всё же видна как-то. На солнце у меня надежды было мало. Даже если бы облака рассеялись - мне бы это ничего не дало. Смутные остатки былых знаний тревожили меня каким-то фактом, что с солнцем здесь что-то не так, но что именно - пока вспомнить не удавалось.
Я так увлекся воспоминаниями, что чуть было, не свалился в пропасть. Обрыв так неожиданно оказался под ногами, что я еле-еле удержался на краю, чтобы по инерции не сорваться вниз.
- Ух ты, - перевел я дыхание и только потом по-настоящему испугался, представив себя летящим в эту бездну. Подумав, что может где-то есть спуск, я всё же попытался заглянуть в пропасть, но страх пересилил, и я благоразумно отошел подальше, опасаясь, что стою на краю снеговой шапки, готовой в любую секунду ринуться вниз.
Бросив печальный взгляд на безрадостную картину, простиравшуюся внизу: бескрайние снежные поля или даже, может быть, облаков, я побрел вдоль обрыва, утешившись мыслью, что туда можно и не идти - это явно не мой путь к спасению. Там ничего нет.
Устав, я несколько раз делал привал, но рюкзак не развязывал, где лежали соблазнительные банки с тушенкой. Их было всего три, но я твердо решил, что время ещё не пришло. Правда, желудок был в корне несогласен с моим решением и незамедлительно дал знать, что я тут совсем не один и мучиться он не желает. Пришлось идти на компромисс.
- Банку на четыре части, - строго сказал я. - Вот ещё пройдем немного и заночуем.
Хорошо хоть, что я не мерз. Холод как-то не чувствовался, хотя и было морозно.
Что-то никак не смеркалось. Я поглядывал на затянутое серой пеленой небо и всё больше убеждался, что ночи мне здесь не дождаться. Видимо в это время здесь было что-то типа полярного дня.
"Надо бы заночевать где" - подумал я, чувствуя, что от усталости меня начинает клонить в сон и желудок радостно взвыл, предвкушая добычу.
- Я помню, - раздраженно поморщился я и этот паразит, злорадно буркнув, замолчал.
И тут я увидел следы.
У меня перехватило дыхание, и я чуть не прослезился от радости. Как сумасшедший, я бросился догонять незнакомца, оставившего спасительный след, но метров через двести свалился в снег совершенно обессиленный.
Немного отдышавшись, я уткнулся в отпечаток следа носом, и что-то до боли знакомое увиделось в нём. Это было очень больно. Ужаленный страшной догадкой, я подскочил и оставил рядом свой отпечаток следа. Так и есть. Это был мой собственный след.
"О боги!" - мысленно взвыл я. На миг весь мир показался мне отвратительным, злобным существом, злорадно оскалившим пасть. Волна страшного негодования всколыхнула меня, и я оглянулся, чтобы выместить на ком-нибудь злость. Попадись мне даже белый медведь - я порвал бы его как грелку, растерзав на мелкие кусочки. Но медведя не было, и я, обреченно вздохнув, поплелся дальше. Отчаянье полностью овладело мной и сделав несколько шагов, я рухнул в снег, машинально подняв воротник и свернулся калачиком, чтобы было теплее. Ловушка захлопнулась. С этого ледяного плато нет точки возврата. Мне вспомнились страшные кадры, где полярники раздевались до нага и ложились в ледяной склеп. Одежду они отдавали другим - ещё способным двигаться дальше. Меня такой финал не устраивал:
"Лучше прыгнуть...".
На моё счастье усталость взяла своё, и я забылся тревожным сном.
Яркое солнце приветливо улыбнулось мне и прошептало: "Вставай".
Я открыл глаза и понял, что это был сон. Надо мной всё так же клубились серые облака, и ни один теплый, ласковый лучик не порадовал моих глаз. Тяжело вздохнув, я поднялся и несколько минут стоял в тупой задумчивости, пытаясь сообразить - а куда собственно мне торопиться? Все пути спасения отрезаны.