— Веларий хренов! — донеслось до меня от Дидрича, — Нашел время ступень поднимать!
Я свалился на землю, мимо протопали ноги, кто-то даже наступил на меня. В двух шагах застучали твердые хитиновые лапы — многоножка совсем рядом.
Пока вот так беспомощно валяешься, ничего не остается, как думать. Сквозь жуткую боль мысли ворочались в голове, пытаясь выстроить логическую цепочку.
Соколы удивились, откуда здесь эта тварь. Значит, кто-то пригнал ее по реке с самых болот. И получилось удобнее некуда — многоножка положит половину отряда, другую половину положат разбойники. Потери минимальные…
Кому же это надо? Управиться с такой тварью сможет только сильная мера.
Управиться… Меня резанула идея — словно кипяток, она ошпарила мозг, и я резко поднялся:
— А-а-а! — из моего горла вырвался хрипящий крик.
Вокруг толкотня, звон клинков — бой был в самом разгаре. Мне в грудь прилетело еще пару светлячков, голова стала проясняться.
Совсем рядом мелькнул вражеский клинок. Я, не глядя, отшагнул, перехватил руку и одним рывком сломал. Затем дотянулся и свернул ему шею, оборвав крики бедняги. Его меч оказался в моей руке.
Я закрутил головой — а где, на хрен, мое копье?
Мимо пролетела пара зверей, их словно из пушки запустили. Я обернулся, чувствуя неладное — прямо передо мной вздымалась, щелкая жвалами, огромная многоножка. Гроздья фасетчатых глаз, каждое размером с блюдце, уставились на меня.
Это был немного другой вид. Она вся заросла мхом, с тела свисали плети болотных растений, и запах тины бил в нос.
Меня толкнула волна страха, и сзади закричали звери. Эта тварь обладала не одним даром…
Время потекло, замедляя все вокруг. Страх на меня почти не действовал, я отдался дару Скорпионов, и видел магию только как исходящие от насекомого искры.
Вот многоножка затрепетала, по ее телу пошла судорога, и стихия заволновалась, предупреждая — сейчас меня убьют. Задрожала земля вокруг, по утоптанной поверхности пошли трещинки.
Чувство земли само пробудилось внутри меня, постучалось, словно хорошо знакомый друг. Отбросив меч и подняв руки, я попытался перехватить управление стихией. Я отбирал магию у чудовища!
Закрыть трещины, убрать обратно проклюнувшиеся каменные пики. Оттеснить назад магическое намерение твари…
У меня заболела голова, острые осколки боли пронзили череп, и я осел на одно колено. Сразу же почуялись боль и в проткнутом ребре, и в порезанной ноге.
Сильная тварь, сильная мера…
— Сильная воля! — прорычал я, и выдавил, — Унда ин террам…
И безо всякого копья вперед рванулась волна. Незримый удар прилетел в насекомое, и оно откинулось назад на несколько метров, упало на бок и заерзало лапами. Многоножка тут же вывернулась, зашаталась, как пьяная, затрясла головной частью, пытаясь оклематься.
Я оперся на ладонь, пытаясь встать. Заклинание было для меня все еще сильным. Тут на плечо опустилась рука, а потом меня подхватили под мышки и потащили назад.
— Белый, — пыхтел Матс, накрывая меня щитом, — Живой!
— Дидрич где? — сразу вырвалось у меня.
— Хозяин за телегами, все нормально. Ты молодец!
— А, — я тряхнул головой, — Что?
— Пока ты держал тварь, мы отступили к телегам…
— Держал? — в недоумении обернувшись, я посмотрел в лицо Матсу, а потом вспомнил свою идею, — Где Шона и Секай? Они нужны мне.
Показался край телеги, и меня прислонили к колесу. Но долго я сидеть не собирался, и сразу вскочил на четвереньки. Я разглядывал свои ладони, измазанные в пыли, и пытался прийти в себя.
Дидрич оказался тут же, рядом, и я облегченно выдохнул.
— А, нуль мне в меру, сколько ж в тебе силы? — выдохнул удивленно купец, пригибаясь за телегой от возможных стрел.
Сам он держал в руках увесистый боевой лук и тоже отстреливался. Звуки боя доносились до меня все еще, как сквозь вату, все плавало перед глазами, но я все равно попытался сместить ближе к купцу.
Я усмехнулся. Хорош телохранитель, ничего не скажешь — ползает на четвереньках рядом.
— Тут я, мастер, — послышался голос Шоны, — Звал?
— Где Секай?
Монгол тоже оказался рядом, но отозвался недовольно:
— Разве я обязан бегать по твоему зову, нулячий ты сын?
Я рывком встал, и, к счастью, обратно не упал. Тут же мне в руку сунули мое копье. Даже почудилось, что чутка прибавилось сил, но скорее всего, это было самовнушением.
Разбойники бегали с той стороны телег, но не спешили нападать. Охранники метко отстреливались из луков, нападающие тоже стреляли, но на том и заканчивалось. А некоторые бандиты без зазрения совести стаскивали с телег все, до чего могли дотянуться, и просто бежали к лесу.
— А-а-а, звериные глотки, нуль вам в меру! — кричал купец, стреляя из лука, — Не трогайте мой товар!
Ответом ему был лишь истеричный смех. Но среди нападающих тоже было не все гладко. Их главари носились среди подельников, хватали их за шкирку, и толкали обратно к телегам. Те же вскакивали, и все равно пытались рвануть к лесу.
— Звериная падаль! — орали главари, пытаясь заставить разбойников нападать, а не грабить, — В бой, шавки!
Но разбойники оставались разбойниками — они не хотели зря терять жизни, и первое нападение многому их научило. А я теперь был на сто процентов уверен, что тогда, рядом с селением Ящериц, нападали если не они, то точно их друзья.
Сороконожка еще крутилась на дороге, оправляясь от моего оглушения, и разбойники тоже опасались к ней приближаться. А некоторые особо умные главари толкали своих зверей к другому концу обоза, чтобы обойти его с той стороны и напасть на нас со спины.
— Белый, я долго ждать буду?
— Сколько соколов в отряде? — спросил я у Секая.
Тот удивленно отклячил нижнюю губу, а потом растерянно сказал:
— Шестеро, — но поморщился, покачал головой, и добавил, — Нет, пятеро живых.
— У всех дар? — я кивнул в сторону твари, которая уже смотрела в нашу сторону более осмысленным взглядом.
— Ты думаешь… — монгол поднял взгляд, а потом толкнул Шону в плечо, — Быстро, зови наших.
Юный сокол растерянно переглянулся со мной, вспомнив о том, кто его непосредственный командир. Я коротко кивнул, и Шона унесся вдоль телег, выкрикивая имена.
Тут между телег проскочил разбойник. Тот самый, огромный, с топором, который выжил тогда под завалами. Эту махину было легко узнать.
Враг пнул в щит Матса, и бедный Хорек улетел, как от тарана. Зверь попытался кинуться на Дидрича, но ошарашенно отмахнулся топором от моего копья, чуть не пробившего ему подбородок.
Я тоже отпрыгнул назад, разорвав дистанцию. И с досадой посмотрел на копье — чертов топор перерубил его.
Разбойник злорадно засмеялся. Пятая ступень зверя внушала страх — это уровень главы любого клана в Вольфграде. Интересно, как сильно у него развит личный путь?
— Двуха пустая, уйди, жив останешься, — прорычал громила, но тут дернулся, пытаясь увернуться. Ему в плечо воткнулась стрела Дидрича.
Разбойник заорал от обиды и несправедливости, и я почуял, что он набирает в ноги энергию земли. У меня подпрыгнули брови — и этот стихийник, причем довольно талантливый.
Зарычав, громила просто побежал вперед. Я расставил ноги, тоже одним глотком набрав из земли силу и закрутив ее в пружину. Тут же внутри вспыхнуло пламя — добавилась ярость еще одной стихии… Ну, посмотрим, как тебе это.
И мы столкнулись!
— Какого?! — удивленно уставился на меня зверь, когда я свалил его с ног, как куклу.
Мимо нас пробежали Секай, Шона, и еще трое воинов. Они прижали руки к голове, я ясно увидел, как искорки магии полетели в сторону сороконожки.
Несколько воинов со щитами прикрывали их от стрел.
— Стоять! — заревел громила, и рванулся, пытаясь меня скинуть.
Одной рукой я удерживал топор, а другой схватил его за кадык. Разбойник вдруг что-то почуял, его растерянные глаза на миг уставились на меня… и я, резко направив всю оставшуюся энергию в пальцы, сжал их и рванул на себя.
Мне в лицо брызнула кровь, и я зажмурился — глаза залило, ничего не видно.
— А-а-агрх, — зверь захрипел, стал подниматься вместе со мной.
Я схватил его за затылок и со всей дури боднул в нос. Послышался чавкающий хруст, а я нащупал его обмякшие пальцы на древке и вырвал топор. А потом с размаху опустил примерно туда, где у него была голова.
Тело подо мной сразу перестало дергаться…
Совсем рядом послышался стук десятка хитиновых ног, утробный рык твари ударил в уши. Я, размазывая кровь по щекам, пытался протереть глаза…
Тварь двигалась совсем рядом, и я испуганно перехватил топор. Но кто-то схватил за древко, послышался шепот Дидрича:
— Стоять, телохранитель, нуль тебе в меру!
Я кое-как продрал глаза… Дидрич сидел на корточках рядом, удерживая мой топор, тут же Матс пыхтел со своим щитом. Я улыбнулся — Хорек был цел и невредим.
Сороконожка, как пьяная, ползла вдоль телег со стороны разбойников, оттесняя их к лесу, а Секай со своими соплеменниками двигался с этой стороны. На лбу пятерых соколов выступил пот, они морщились от напряжения, но не отпускали сознание чудовища.
Все охранники притихли, и никто не рисковал даже слова сказать. Разбойники же пятились, пытаясь понять, как быть дальше. Главари, подняв руки, пытались оттянуть подельников назад.
— Попробую… чтоб напала… — послышался сдавленный шепот Секая.
— Не надо, звериная твоя глотка, — со страхом в голосе прошептал Дидрич, — Прошу тебя, дурень, убьешься же!
Но Секай сделал усилие, пытаясь что-то сделать, а потом осел на колено. Вскрикнул от боли Шона, упал один из соколов.
Нам повезло… Один из лучников-бандитов, стоящих у леса, не выдержал, и пустил стрелу в морду сороконожке.
— Пошла отсюда, тварь!!!
— А, падаль, — закричал один из главарей, — Ты что наделал?
Чудовище встрепенулось, издало леденящий визг, и, привстав передней частью, повернулось к разбойникам. А через миг побежало к деревьям, раскидывая всех попадающихся на пути.
С ужасом я увидел, как все соколы попадали. Дидрич кинулся к Секаю, а я, кивнув Матсу на бездыханного Шону, встал рядом с купцом.
— А, нулячий ты сын, — Дидрич чуть не плакал, держа голову Секая, — Убью, если умрешь!
— Отбились, нулячьи дети… — прошептал Секай, слабо улыбнулся и потерял сознание.
Глава 10. Долг
Чудовище ворвалось в лес, пытаясь догнать разбойников, и наши воины на всякий случай подняли луки, чтобы отпугнуть отдельных везунчиков, которые решатся напасть еще раз.
Те разбойники, что успели пройти в конец каравана, сбежали, едва завидели, что учинило чудовище с их сообщниками. Но оставаться здесь было опасно, и наш обоз в спешном порядке покидал место нападения.
Все Соколы не просто потеряли сознание. Как сказал Ларс, караванный лекарь, их надо было срочно доставить в родную деревню. Только там он сможет оказать настоящую помощь.
Дидрич на это проворчал, что бездарь Ларс просто надеется на знахарей Соколов — уж они-то точно знают, что случилось с воинами. Все-таки, пострадали от родовой магии.
Караван потерял девять воинов, еще десять были ранены. От былой боевой мощи не осталось и следа. Да и половина телег была опустошена, хотя тут Дидрич проявил небывалый оптимизм.
— Будет, где раненых везти, — недовольно махнул он, а потом, подняв палец, громко добавил, — Да и кто сказал, что мой товар украли? Мне кажется, это ворье в основном дань приорову потаскало, разве нет?
Дидрич обернулся и, нахмурив брови, глянул на телегу, где лежал Секай без сознания. Уж монгол бы оценил его шутку.
— Недоволен будет прецептор-то, — сказал воин, которого Дидрич пока поставил вместо Секая, — Подумает на великого приора плохо.
— Прецептору этому… — пробурчал купец, даже не посмотрев на новоиспеченного начальника охраны, — Почему телеги не осматриваешь?
— Так вот только что, мастер.
Но Дидрич уже не слушал его, задумавшись о своем.
Я двигался чуть позади купца, оглядывая кромку леса, где скрылись разбойники, и хрустело деревьями чудовище. Наспех перевязанные грудь и правая нога уже напитались кровью — Ларс был нарасхват, и не мог лечить сильной магией, иначе сам бы свалился рядом с ранеными.
Впереди каравана, в двадцати шагах, двигался Матс, держащий наготове щит. Он старательно крутил головой, и не забывал поглядывать вниз, на следы.
Глянув на хмурого купца, я тоже обернулся на монгола. Рядом с ним на тюках лежал Шона.
— Не бойся ты так, телохранитель, — вдруг усмехнулся Дидрич, — Соколы поправят твоего помощника.
Сказал он это неровным голосом — чувствовалось, что за своего Секая он переживает не меньше.
Я криво улыбнулся и кивнул купцу. Рассказывать про Рычка и про то, что юный сокол напоминает его, не хотелось. Конечно, мы с Шоной не сильно сблизились, но ситуация все равно угнетала меня. Будто я несу ответственность.
Тот, кто напал на нас, явно был недоволен очередным провалом…
И, когда чутье нарисовало мне четкую траекторию смерти, летящей в голову Дидричу, у меня осталась всего лишь доля секунды.
— Твою глотку! — вырвалось у купца, когда я прямо с коня прыгнул на него.
Стрела, прилетевшая из леса, взрезала мне доспех, левую лопатку и плечо пронзила леденящая боль. А потом мы свалились вместе на землю, и перед ударом мелькнула глупая мысль, что за деньги так не рискуют.
Я вскочил, непонимающе глядя, как воин, заменивший Секая, тоже рухнул с коня, только с торчащей в груди огромной стрелой. Через несколько секунд рядом с нами уже были воины со щитами, и несколько лучников.
Они выстрелили наугад в то место, откуда вроде бы прилетела стрела, но таинственный стрелок ничем не ответил.
— А, звериная твоя глотка, да чтоб тебя, — вскочив, Дидрич отряхивался и сверлил меня недовольным взглядом, — Помягче нельзя было?
Я только пожал плечами, а потом, нахмурившись, потер левое плечо. Что-то холодит в лопатке, видимо, серьезно меня стрела порезала, кровь пошла.
Потом купец увидел убитого воина, подскочил, и бесцеремонно вырвал стрелу. Она действительно была довольно огромной.
— Нуль мне в меру, человеческие чары, — Дидрич нахмурился.
Я тоже с интересом посмотрел на широкий наконечник с острыми краями, пытаясь увидеть эту магию. Особую, человеческую. А потом картинка в голове качнулась, накренилась, и я даже не сразу понял, что заваливаюсь в сторону.
Упасть мне не дал Матс, непонятно как оказавшийся рядом.
— Белый, что с тобой?
Я попробовал ответить, но легкие сковало холодом, из горла вырвался только сипящий стон. Голоса вокруг зазвучали, как сквозь вату. Вот надо мной показались лица. Дидрич, потом Ларс.
— Скверна… сильная магия… — послышался голос лекаря, а потом я просто заснул от холода.
Видимо, в этот раз я не умер, и до Чистилища моя душа не долетела. И не было никакого плавания в неведомом пространстве — я сразу четко ощутил, что лежу на чем-то твердом и холодном.
Видимо, с поднятием меры я все больше прирастал к Инфериору.
Я открыл глаза. Темно… Нет, есть отсветы.
Надо мной грубо обтесанный монолитный потолок, довольно высоко. Подпрыгну с копьем, не достану. Было бы оно еще у меня, мое копье.
Рука непроизвольно легла на древко оружия. Повернув голову, я удивленно глянул на новенькое копье, лежащее рядом на каменном полу. Потом осмотрел помещение.
Просторный, почти квадратный зал, в центре большая плита, покоящаяся на выступе. На плите горят маленькие лампадки.
— О-о-о… — вырвалось у меня.
Я прижал ладонь ко лбу, и почувствовал — что-то мешает, тянет. Левое плечо и грудь были забинтованы.
«Проснулся, поднебышек?»
В тише голос Белиара грянул словно гром, и я, вздрогнув, поморщился.
— Нельзя потише?
«Ну, а как должен еще появляться будущий правитель Тенебры?» — с легкой усмешкой сказал демон, но все-таки понизил голос.