- В тёплые края, значит, - моё настроение резко ухудшилось. Совсем скоро Хогвартс выпустит своих учеников по домам на каникулы, а я в своём доме был нежелательной персоной. А от мысли, что мы расстанемся с Грейнджер на две недели становилось тоскливо, тем более что до её приезда я мог и не дожить.
Я резко поднялся на ноги, нахмурившись.
- Что-то случилось? – спросила девушка. – Рана болит?
- Всё нормально, - буркнул я, идя к своему чемодану. – Пошли.
***
- Мордредовый придурок! – ругнулся я, ставя на стол два стакана сливочного пива себе и Грейнджер.
- Малфой! – одёрнула меня последняя.
- Нет, ну ты просто не слышала, какие сальные шуточки он мне закинул, когда я спросил у него про свободные номера, - я был раздражён. Ночевать в таком клоповнике хотелось мало, но по сравнению с подземельем Малфой-мэнора, в котором меня однажды держали в целях профилактики, это было французским отелем.
Мы с моей соучастницей в этой авантюре решили посидеть немного в пабе на первом этаже, а потом уже идти по номерам.
- Ну, главное, что есть свободные номера рядом, - ответила она, потупив взгляд.
«Блять, я сейчас разнесу тут всё к мордредовой бабушке!» - ворчал я про себя, стуча пальцами по засаленному столу.
В надежде, что хоть сливочное пиво меня немного успокоит, я взял стакан и сделал пару глотков.
Когда я отнял стакан от губ, Гермиона посмотрела на меня и рассмеялась.
- У тебя… - сквозь смех пыталась выдавить она. – У тебя усы, - девушка для наглядности провела рукой возле своей верхней губы.
Я улыбнулся. А когда она тоже надпила своё пиво, представ передо мной в таком же амплуа, и вовсе расхохотался. Былое раздражение сошло на нет. И я осознал, что одним стаканом наш вечер сегодня не закончится.
- Пожалуй, я и правда на фоне тебя выгляжу, как педофил, - расслабленно резюмировал я.
- Да ладно тебе, ты не такой уж и старый. Если не присматриваться, - она рассмеялась, а потом добавила: - Кстати, не думала, что ты знаешь это слово.
- Я ведь примерный ученик, отходил все занятия по маггловеденью, - как только я сказал это, я с сожалением посмотрел на свою спутницу, выражение лица которой тут же изменилось.
«Сука!»
- Я… я слышал твой разговор со старухой в коридоре… - проговорил я.
- Да, Маккгонагал сказала, что, если я не появлюсь на курсе, у меня будет незачёт, - грустно ответила она.
- Это… Хочешь, мы пойдём туда вместе? – предложил я, всматриваясь в карие глаза. – Как перед Боггартусом… Ты больше не будешь наедине со своими воспоминаниями, наедине с ним.
- Спасибо, - девушка натянуто улыбнулась. – Пожалуй, стоит преодолеть этот страх.
Моя левая рука сама потянулась через стол к её ладони, но я вовремя заметил это и пресёк этот жест, убрав её, чтоб якобы почесать макушку.
- Что это? – Гермиона указала пальцем на моё левое запястье.
Я отнял руку и положил её на стол ладонью вверх. Из-под свитера виднелся кусок нарисованной змеи.
- Это татуировка?
Я замотал головой, и, оглядевшись, что никто не смотрит, закатил рукав, обнажая Тёмную метку.
- Ого, - Грейнджер тут же нагнулась через стол, рассматривая мой знак уродства.
- Это символ рабства, символ тьмы, - произнёс я и слегка вздрогнул, когда её теплые пальцы провели по моей плоти, очерчивая изгибы змеи.
- Это твой шрам из прошлой жизни? – спросила она, обеими ладонями держа мою руку и осторожно, чтоб не задеть незаживших костяшек, перевернула её, чтоб посмотреть, нет ли продолжения метки сверху. Я послушно позволял ей эти маленькие манипуляции. От её прикосновений становилось тепло в груди, и это гребаное ощущение так и норовило растечься по всему телу, вниз.
- Да, - проговорил я, перехватывая её левую руку и осторожным движением закатывая её рукав. – У тебя тут тоже был.
- Я служила Воландеморту? – с ужасом в глазах уточнила моя спутница, и я коротко, но как-то сухо хохотнул.
- Нет. Тебе выцарапала тут шрам одна тёмная сучка, - подушечкой большого пальца я провёл по её мягкой коже, ощущая, как же блядски сильно хочется повторить этот путь губами.
- И что она написала?
- Ерунду, - я быстро поправил её рукав обратно.
- Малфой, расскажи, мне интересно, - упорствовала Гермиона. – Тем более, ты обещал когда-то показать часть своих воспоминаний.
- Но не такие уж точно! – возразил я.
- Она написала «грязнокровка», да? – догадалась Грейнджер. Кто бы сомневался, вот же всезнайка.
Я не ответил, но она и так поняла ответ. Девушка откинулась на спинку стула, а я вымолвил:
- В любом случае, Война показала, что кровь у всех одинаковая, она красная.
После этого разговора наше общение как-то увяло, поэтому минут через десять мы направились на второй этаж, к номерам.
- Если что-то будет нужно, я – рядом, - проговорил я, стоя возле своей двери.
- Хорошо.
Войдя в комнату, я переоделся, с крайней брезгливостью очистил кровать дополнительными заклинаниями от паразитов, и попытался отключиться от осознания того, где именно будет моё ложе сегодня.
- Ты – параноик, - донёсся до меня насмешливый голос Грейнджер.
- Мда, акустика – просто Мерлину на радость, - проворчал я, укладываясь в кровать.
- В таком случае ставятся заглушки. Магию никто не отменял.
- Ага, но тогда я не буду слышать твоих насмешек через стенку, - съязвил я.
Возникла небольшая пауза.
- Драко? - Она снова назвала меня по имени, и я улыбнулся, закинув руки за голову.
- А? – судя по звуку, наши кровати стояли возле той самой стенки по обе стороны от неё. Создавалось ощущение того, что мы лежим в одной кровати, стояло лишь прикрыть глаза и помечтать.
- А умирать – страшно?
- Не страшнее, чем засыпать. Правда, если это Сектусемпра – то процесс становится довольно болезненным.
В комнате снова застыла тишина.
- Доброй ночи, - тихо сказала Гермиона.
- Доброй ночи, - вторил ей я.
Комментарий к Глава 7. Обнажая души.
Как обычно, жду ваших отзывов)
Кароч, по моим скромным подсчётам, половину фф уже написано. С чем я себя и поздравляю! Впервые столько текста было написано за столь короткое время (про мою курсовую, которая писалась в последнюю неделю, промолчим). Спасибо всем, кто читает, лайкает, и особенно - тем, кто черкает хоть пару строк, хоть смайлик в отзыве.
Автор немного выдохся, поэтому на пару дней попытаюсь забыть о главных героях, ибо дальше будет тоже много эмоций, а мне их описывать, все дела)
========== Глава 8. Якорь души моей. ==========
Я стоял с протянутой палочкой. Тёмный Лорд стоял чуть сбоку и впивался своей мерзкой холодной ладонью мне в руку.
- Давай же, Драко, сделай это, - вкрадчиво шептал он возле моего уха, направляя палочку на Чарити Бербидж.
- Драко, пожалуйста, - с уголка её глаз стекали слёзы.
- Я не могу… - я скривился, хотелось убежать, но Воландеморт держал мою руку чересчур крепко.
- Авада Кедавра! – крикнул он, и из моей палочки вылетел зелёный луч, пронзающий смертельным проклятием профессора по маггловеденью.
- Молодец, Драко, - похвалил меня змей. – Тебе ведь ничего не будет стоить убивать дальше?
- Нет, пожалуйста, я не хочу, - молил я, но на месте Бербидж уже появились какие-то магглы, которых я, повинуясь взмаху руки Тёмного Лорда, убил.
Дальше был Теодор Нотт.
- Прошу, - шептал я, но и его постигла та же участь.
Забини, Пэнс, Крэбб и Гойл – всех догнала смерть от моей палочки.
- А теперь – она, - прошипел Воландеморт и я вскрикнул.
Грейнджер стояла передо мною на коленях, всё в том же чёртовом маггловском одеянии, как и в тот день, когда её пытала Беллатриса.
- Давай, Драко, - Тёмный Лорд внезапно отпустил мою руку и, выудив свою палочку из-под полы мантии, направил её в сторону. Там были мои родители. Отец обнимал мать и с мольбой во взгляде смотрел на меня.
- Драко, ты должен. Мы твоя семья, - говорил Люциус.
Моя рука предательски тряслась, а из глаз уже давно лились слёзы – признак малодушия и слабости.
- Драко, - говорила Грейнджер, пока я всматривался в её глаза. В её взгляде стояла всё та же борьба вперемешку со страхом. – Драко! – повторила она более требовательно.
- Я не могу…
- Ты знаешь эти два слова, - вещал Воландеморт.
- Драко!
Резкая боль в плече вытащила меня из моего кошмара. Я открыл глаза и, встретившись с пустынным потолком, вскочил.
- Драко! – от меня отшатнулась Гермиона, и я уставил на неё свой ошалевший взгляд.
- Гре… Грейнджер? – Хрипло спросил я. – Ты как здесь?
Она осторожно села на кровати возле моих бёдер и ответила:
- Ты кричал. Сильно кричал. Я поначалу пыталась до тебя достучаться через стену, а потом, использовав заклинание, открыла замок на двери.
- Я… кричал? – тяжело дыша, словно после марафона, я начал понемногу вспоминать. Я вздохнул и прикоснулся ладонью к лицу.
«Блять!» - оказалось, что я ещё и плакал. Я постарался незаметно стереть влагу со щек.
- Это был кошмар? – спросила участливо девушка, а я на миг залюбовался тем, как свет луны застыл на её лице.
- Ага, - буркнул я. – У тех, кто прошёл Войну, такое бывает…
Моя футболка была мокрой возле горла от пота и неприятно прилегала к телу.
- И давно они у тебя? – поинтересовалась Гермиона.
- С самого начала, - ответил я. – Ой, только не смотри на меня так, они не постоянно. Просто… в последнее время много чего случилось.
«Например, я умер».
Возникла неловкая тишина.
- Не хочешь рассказать, вдруг тебе полегчает? – спросила Грейнджер.
- Нет, - я коротко мотнул головой. Чего-чего, а жалости мне вот только и не хватало!
- Побыть с тобой? – она потёрла ладони о свои штаны. К слову, я только сейчас заметил, что моя спутница была в пижаме. И это было так мило, так по-домашнему уютно, что мои губы невольно растянулись в небольшой улыбке.
- Ну, я лично уже больше не усну, - упускать такую возможность было грехом, поэтому я решил ради этого положить свою гордыню на алтарь этого решения. Пусть это и было жестом слабости.
- Я тоже, - прошептала Гермиона.
Я пододвинулся к изголовью кровати, подтягивая к себе ноги. Грейнджер улыбнулась и пересела поближе к стенке, которая не столь давно разделяла нас. Она тоже подтянула к себе колени и уткнулась в них подбородком.
- Расскажешь что-то? – подала голос девушка.
- А разве это не по твоей части? – хмыкнул я.
- Ну, это ж не я прожила две жизни, - парировала моя собеседница.
Я откинулся на изголовье, прикрыл на минуту глаза и проговорил:
- Ты никогда не видела пьяного Флитвика? – она замотала отрицательно головой. – Нет? А Хагрида на свидании? Серьёзно? Грейнджер, никогда? О-о, я тебе сейчас такое расскажу…
И я рассказывал. Историю за историей. Весёлые, смешные, где не было никакой жести. Она иногда перебивала, уточняла что-то, смеялась, сначала неловко, прикрываясь ладошкой, а потом девушка расслабилась и чуть ли не покатывалась от смеха.
Это было, пожалуй, самое тёплое воспоминание за несколько лет моей жизни. Я смотрел на неё и пытался так блядски отчаянно запечатлеть в памяти этот момент, её лицо и её смех. А меня тем временем так распирало от мягкого тепла в груди, что я бы душу отдал за то, чтоб эти наши моменты длились вечно.
Мы проговорили так в полумраке до самого утра. А когда настало время, мы собрались и двинулись к камину. Нас ожидал Идати.
***
Я вышел из камина первым, не заморачиваясь джентльменскими штуками по типу пропустить даму вперёд. Я не знал, что нас там ждёт, и, если уж честно, мне было немного страшно. Страшно узнать то, что касалось моей жизни и смерти.
- Малфой-доно? – меня тут же встретил молодой азиат в костюме европейского образца. Он был невысокого роста, крепкого телосложения и да, я его где-то видел.
- Да, - сдержанно ответил я, окидывая взглядом комнату, в которой очутился. Всё-таки это была Япония. И, похоже, Япония в её классическом понимании, ведь это была комната из бамбука, за исключением самого камина. На стенах висели какие-то рисунки и каллиграфические оттиски.
- А вы Грейнджер-сан? – спросил он у Гермионы, которая вышла сразу за мной.
- Да, здравствуйте, - проговорила девушка, так же осматривая помещение.
- Я Идачи Ибике. Вы просили встречи с моим дедушкой.
И тут до меня дошло.
- Так это был ты! – чёртов ответ на мои вопросы постоянно был у меня под носом. Увидев недоумённые взгляды моих спутников, я сухо пояснил: – Ну, там, откуда я, этим вопросом занимался именно ты, а не твой дед.
- Так вы один из путешественников? В письме вы этого не говорили. Дедушка будет в восторге. Пройдёмте за мной! – Он быстро развернулся, и мы направились за ним.
Выйдя из комнаты, мы попали на улицу. Как оказалось, это был большой дом, который огибал роскошный сад с цветущими сакурами. Где-то сбоку журчал небольшой искусственный ручей.
Мне стало жарко, и я снял пальто. В самой стране зимы не такие уж и суровые и снежные, плюс, скорее всего, именно в этом саду использовалась перманентная магия для поддержания вечной весны.
Мы прошли к одной из бамбуковых дверей. Ибике остановился, снял свою обувь и поставил рядом с ней.
- Прошу вас, - он жестом попросил сделать то же самое.
Мы с Грейнджер переглянулись, но всё же исполнили его волю.
Молодой азиат вошёл в комнату первым, мы проследовали за ним. В комнате оказалась лежанка (ну, не поворачивался у меня язык назвать это кроватью, поскольку оно было на полу) с дряблым стариком на ней. Он полулежал под одеялом и с любопытством, на которое только был способен его старческий ум, взирал на нас.
Ибике сказал ему что-то на японском, показал сначала на меня рукой, я кивнул, а потом на Грейнджер, которая, поклонившись, сказала что-то вроде:
- Конничива! – ну, конечно, кто бы сомневался, что гриффиндорская зазнайка выучит хотя бы приветствие! Я закатил глаза.
Молодой азиат махнул палочкой – перед нами предстали небольшие подушечки, на которые мы с Гермионой и приземлились. Ибике занял своё место возле деда.
Идачи-младший что-то нашептал своему деду, и тот ответил ему что-то на японском.
- Поскольку ваш вопрос требует срочного разбирательства, дедушка просит вас рассказать, что с вами произошло. Он просит особенно упомянуть, что послужило катализатором перехода, а так же как много отличий от вашего мира в этом мире вы увидели.
Да уж, сразу к делу, такой подход мне нравится. Я расстегнул верхнюю пуговицу чёрной рубашки и начал рассказывать про свои гребаные приключения. Начал, конечно, с момента смерти. Упомянул о том, что высмотрел в архивах библиотеки и что, по моему мнению, стало поворотным моментом этого измерения. Я рассказал о выборе Петтигрю, но лишь поверхностно. Потом поведал о том, что мне рассказал Абраксас, и о том, какие метаморфозы со мной произошли.
Когда я закончил, старый японец что-то шепнул своему внуку, и тот перевёл:
- Он просит вас показать ему ваши раны.
Я пожал плечами, распрямил ноги на полу, так как сидел до этого по-турецки, и закатил рубашку, являя всем присутствующим одну большую рану, большую часть которой скрывал бинт, и одну маленькую царапину на груди. Она появилась после ночного кошмара, и я увидел её, уже одеваясь на встречу.
Идати-старший немного приподнялся и посмотрел на всю печальность моей картины, а после снова опустился на подушки.
- У тебя появилась ещё одна? – с нажимом спросила моя спутница. – Почему ты мне не сказал?
- Грейнджер, а что бы это изменило? – фыркнул я, опуская рубашку.
- Ты должен был рассказать!
- Да? Чтоб целое утро видеть твой хоронящий меня взгляд? Спасибо, обойдусь! – отчего-то раздражение мелкой рысью пробежало по натянутым до предела нервам. Я не хотел срываться на Грейнджер, тем более что она была здесь из-за меня. Может, это было результатом моего недосыпа, или того, что я утром не покурил, как делал это всегда. А может, меня самого угнетал тот факт, что появилась ещё одна царапина, которая вскоре начнёт кровоточить и превращаться в неглубокую пока рану. Я с трепетом приговорённого к смерти ждал, когда эти разрывы начнут въедаться в мои внутренние органы.