Морино что-то нашептал своему внуку и тот проговорил:
- Дедушка говорит, что наши миры пропитаны Магией – именно это показало его исследование. Она решает всё. И каждый мир, каждое измерение – это река, одна и та же река, которая по-разному течёт. Вы сейчас попали именно в такую реку, потому как, умерев, вы угодили в своеобразный вихрь в той реке, который перенёс вас в эти воды. Предыдущая река для вас закрыта, может, её и вовсе не существует теперь. А сейчас вас уносит течение. Вам нужен якорь, что-то, что позволит вам закрепиться здесь, потому как для Магии и для себя самого вы тут чужой. Обычно этим якорем может быть какое-то незавершённое дело из прошлого. У вас было такое?
Я задумался, скосил взгляд на Грейнджер, которая, выслушивая этот метафорический бред, перестала на меня дуться, и до меня дошло.
И видно, ответ на этот вопрос отразился у меня на лице, поскольку все трое присутствующих в этой комнате, кроме меня, уставились на меня в немом вопросе.
- Ну… у меня было, пожалуй, одно незавершённое дело. Я… э… хотел одну девушку, - я невольно бросил косой взгляд на Грейнджер, намеренно беря такую формулировку «хотел». Благо, никто не уточнил, в каком смысле.
- Ну, тогда вам следует найти её и всеми правдами и неправдами заставить быть с собой, - перевёл Ибике.
- Ага, аж сто раз! Мне туда путь закрыт, - и снова осторожный взгляд на обеспокоенную Гермиону. – Она наверняка ненавидит меня. И боится… - совсем тихо добавил я. На душе заскребли треклятые кошки.
- В таком случае, просто быть как можно ближе с ней физически, есть вероятность, что это затормозит вашу гибель, - говорил Идати-младший, -ну, и на худой конец, вам следует как можно больше сохранять свою духовную энергию, именно она взаимодействует с Магией и указывает ей, что вы здесь. И поменьше колдуйте, а то вы таким образом словно звоните в колокольчик. – Он сделал паузу, послушал Морино и продолжил: - Дед говорил, что изучал историю одного немага, который смог продлить себе таким образом жизнь на целый год.
«Ну, блять, спасибо!» - мрачно подумал я.
Дальше японцы ещё что-то спрашивали меня, в основном о самом моменте перемещения. Я вежливо рассказывал им об этом, а сам мыслями был не здесь. Когда наш разговор закончился, нам предложили отобедать, но для этого необходимо было немного подождать.
Грейнджер ещё что-то уточняла у Ибике, а я вышел на улицу. Сел на помосте, снял носки и опустил ноги вниз.
Выудив из кармана сигарету, я блаженно втянул дым, который тут же заполнил мои лёгкие, оседая на них горьким осадком, вторя моему внутреннему осадку.
- Тебе стоит попробовать, - Грейнджер подошла слишком тихо, я бы пожалуй вздрогнул, если бы меня в тот момент не тяготила мысль о смерти.
- Что именно? – спросил я.
- Наладить связь с той девушкой, - она села рядом со мной, и я сардонически расхохотался.
- Нет, Грейнджер, у меня банально не хватит на это времени, - я перестал смеяться и выпустил дым в виде двух фигурок держащихся за руки.
- А вдруг? Нельзя же просто так сдаться!
- Это гриффиндорцы не сдаются, они сшибают лбами стены, мы же, слизеринцы, умеем признать поражение.
- Это Пэнси, да? – настойчивым тоном спросила Гермиона, и я подавился дымом.
- Что? – откашливаясь, уточнил я.
- Паркинсон. Ты с ней встречался ранее, а теперь она с Забини. И ты думаешь, что она тебя ненавидит и боится после той драки с твоими однокурсниками, - моя спутница упрямо смотрела мне в лицо, пытаясь выудить там хоть какие-то ответы на свои вопросы, но я всего лишь натянул столь привычную каменную маску равнодушия.
Мне было горько на душе, настолько горько, что появилось мимолётное желание пойти и утопиться в том сраном ручье, который так некстати шумел рядом.
«Блять, имея такой ум, умея так раскладывать факты, ты остаёшься слепой в самом важном…»
- Да, типа того, - наконец-то сказал я, чувствуя, как мне хочется выблевать собственные лёгкие и сердце, лишь бы так не жгло в груди.
- Ты должен поговорить с ней.
- Нет! Грейнджер, вообще, завязывай с этим. Всё кончено! – я выбросил окурок и поднялся на ноги. – Обедай без меня. Я возвращаюсь в Хогсмид.
«Сука! Сука! Сука!»
***
Грейнджер не осталась на обед. Она вышла из засаленного камина в гостинице Хогсмида спустя какие-то пятнадцать минут после меня. Я, взяв свой чемодан, не особо дожидаясь девушку, двинулся в сторону замка. Настроение было скверным, и это ещё мягко говоря.
- Малфой, подожди! – она окликнула меня только тогда, когда мы прошли сквозь барьер Хогвартса при помощи специальных пропусков, которые делали нас невидимыми для этих чар.
- Грейнджер, не сыпь соль на рану своими нотациями! Мне и так тошно! – она поравнялась со мной, едва поспевая за моим широким шагом, а я намеренно стал идти ещё быстрее.
- То, что ты делаешь, – это неправильно!
- Ну, так иди к своим правильным дружкам! Уж такой вот я, блять! Неправильный! – это уже было не раздражение. Это был гнев вперемешку с болью.
Моим якорем оказалась она. Моим единственным шансом на грёбаное спасение! Но никогда! Ни в каком из, сука, Мордредовых измерений светлая Гермиона Грейнджер не полюбит чёртового тёмного Драко Малфоя! Это понимал даже я.
Эта мысль пульсировала под виском и причиняла столько страданий, что мне снова пришла мысль о самоубийстве. И мысль эта была до ужаса рациональной. Ведь только так я мог уберечь себя от физических страданий – от боли, разрыва органов, агонии, которые не убьют меня, пока последний сантиметр моего тела не пронзит всё та же Сектусемпра Максима.
«Интересно, а могу ли я вообще убить себя?»
- Малфой! – крикнула она, одёргивая меня за руку, что я аж остановился.
- Что?! – рявкнул я ей в лицо.
Она пару секунд смотрела на меня своим упрямым грейнджеровским взглядом, а потом произнесла спокойно, отпустив мой рукав:
- Тебе стоит набросить на себя иллюзию, - она отошла на полшага. – Давай я это сделаю?
Я цыкнул, махнул палочкой и через пару секунд предстал перед ней в облике себя юного.
«Прекрасно, пусть это небольшое колдовство станет гвоздём в крышке моего гроба!» - я прочувствовал мазохистское удовлетворение от сделанного мною.
Я хотел было развернуться, чтоб уйти, но знакомый голос издали окликнул меня:
- Драко! Драко! – к нам на всех парах неслась Виолетта. Я вопросительно изогнул бровь.
Моя сестра подбежала к нам, задыхаясь, что, собственно, не мешало, ей окинуть презрительным взглядом Грейнджер, и протараторила:
- Нам надо срочно поговорить!
- Говори.
- Наедине. И уж тем более, не при грязнокровке, - снова косой взгляд на Гермиону, которая от него лишь вздёрнула подбородок вверх, показывая таким образом, что это оскорбление её не волнует.
- Грейнджер – мой друг, - на меня вдруг навалилась исполинская усталость – сильный контраст против того, что я чувствовал буквально пару минут назад. – Можешь говорить при ней. И чтоб я больше не слышал от тебя оскорблений в её сторону.
- Ты дружишь с ней? Ты с ума сошёл? – воскликнула моя сестра, очевидно, забыв причину, по которой искала разговора со мной.
- Виолетта, давай не сегодня и не сейчас! Я устал, хочу нажраться в хлам и вырубиться святым сном. И если у тебя там только не снова Салазар разбушевался, я пошёл к себе.
Глядя на выражение её лица, я застонал, я попал в точку. Виолетта бросила осторожный взгляд на мою спутницу, и я проговорил:
- Она в курсе всех событий. Грейнджер… э… консультировала меня по некоторым вопросам. И да, она тебя не выдаст, так что побольше уважения к ней! А теперь говори!
- На грязнокровку из Хаффлпаффа напали. Салазар… - она снова с осторожностью взглянула на Гермиону.
- То есть как это?.. Снова ублюдок Петтигрю?
- Нет, он бы не смог, без книги провести ритуал призвания почти невозможно.
Я перевёл вопросительный взгляд на Грейнджер. Та нахмурилась, видимо, пребывая в собственных размышлениях, а когда подняла глаза на меня, проговорила:
- Да, в книге есть оригинальный оттиск рун, которые нужны при ритуале. Их не так просто воссоздать, да и заряжать надо…
- Тогда как, мать вашу, он снова попал в Хогвартс? – вспылил я, и Виолетта немного вжала голову в плечи, понимая, что всё то дерьмо – результат её действий.
- Скорее всего, - задумчиво произнесла гриффиндорка, - Слизерин нашёл способ обрести самостоятельность. Некий аналог постоянного канала подпитки от предыдущих жертв, который будет поддерживать его существование. Нам нужно в Больничное крыло!
Я выдохнул и пожал плечами, мол, пошли. Мой алкотрип откладывался на неопределённое время. Виолетта с неким неверием посмотрела на меня, мол, я повинуюсь грязнокровке, но я лишь выразительно взглянул на неё и направился за Грейнджер.
***
- Пару дней назад в их состоянии был проблеск, энергия начала пополняться, а не просто уходить, - проговорила Помфри, когда мы ввалились в Больничное крыло под предлогом проведать нашего с Виолеттой крёстного. То, что с нами пришла и Гермиона, вопросов не вызвало. Даже здесь она была на особом счету. – А вот со вчерашнего вечера состояние их снова начало ухудшаться. Если так и дальше пойдёт, боюсь, в Хогвартсе будут приняты плохие меры. – Её голос дрогнул. Медсестра развернулась и направилась к себе в кабинет.
- Многие из ребят сейчас собираются на каникулы с тем, что, возможно, не вернутся сюда, - произнесла Виолетта, проходя к окну. Грейнджер подошла к студенту своего факультета и поверхностно окинула того взглядом.
- Ты тоже задержишься дома, - безапелляционно сказал я.
- Это почему ещё? – взбрыкнула моя сестра.
- Потому что ты ещё маленькая! – я снова был раздражён.
- А ты стал главой рода и теперь считаешь себя большим?
- Малфой! – прикрикнула Гермиона.
- Что? – одновременно с сестрой рявкнули мы, переводя взгляд на гриффиндорку, а потом мы снова посмотрели друг на друга, и мой настрой немного смягчился.
- Э… - растерялась на миг Грейнджер, видимо, забыв, что в палате присутствуют два представителя этой фамилии. – Смотрите! – она показала пальцем на ладонь своего сокурсника. Я подошёл ближе, чему вторила и моя сестра, и нашим взглядам открылась небольшая изогнутая змейка на жертве Салазара. – Это не татуировка, а аналог метки. Посмотрите, может, у других есть.
- Вот это мне нечего делать, так ещё мужиков без сознания осматривать, - проворчала Виолетта, я закатил глаза и подошёл к Снейпу. Сняв с того одеяло, я осмотрел его руки, заглянул под рубашку, а потом мой взгляд зацепился за его ступню.
- Ты права, Грейнджер, - сказал я, показывая такую же змейку на ступне своего декана. – Думаю, остальных проверять смысла нет. – Я накрыл крёстного обратно одеялом.
- И что нам теперь делать? – спросила моя сестра.
- Я поищу ответы в библиотеке после обеда. Возможно, можно как-то снять эту метку, - проговорила Грейнджер.
- Хорошо, я с тобой! – выпалил, не задумываясь, я.
- Нет, у тебя есть дела поважней, - сказала она с нажимом, видимо, имея в виду проклятую Пэнси.
- Ради Мерлина, Грейнджер! – воскликнул я. – Ты – грязнокровка, - пожалуй, впервые эта конструкция из моих уст несла в себе не оскорбительный эффект. - Тебе вдвойне опасно ходить по Хогвартсу одной.
- Малфой, ты же сам сказал, чтоб я обратилась к своим правильным друзьям. К тому же, мне надо как-то объяснить им моё отсутствие вместе с тобой в замке.
- Вы были вместе? – ошарашено спросила Виолетта, а я лишь отмахнулся, мол, не сейчас.
- Грейнджер, ты же не можешь…
- Займись своим делом! Ты прекрасно знаешь, каким! – Она обошла меня и направилась к выходу из Больничного крыла.
- Грейнджер… - прорычал я сквозь зубы, мысленно в матерной форме кляня её долбанное гриффиндорское упрямство.
- Ты ничего мне не хочешь рассказать? – скрестила руки на груди Виолетта.
- Нет. – Коротко буркнул я.
- Отец будет в шоке. Ты и грязнокровка, - хмыкнула та, которая ещё совсем недавно хотела истребить последних. Хотя, судя по всему, она просто хотела признания, а чистота крови её волновала постольку поскольку.
- Между нами ничего нет, - мне едва удалось скрыть горечь в голосе.
- Ну, да! – фыркнула ещё одна из рода Малфой.
***
Весь день Грейнджер меня избегала. Серьёзно, у меня сложилось именно такое впечатление. Я видел её редко, а когда видел – она неизменно была в окружении своих дебильных дружков, которые то и дело бросали на меня свои странные взгляды.
«Интересно, что же она им сказала?»
Я злился и раздражался ещё больше. Раны на груди и животе немного болели – не всегда зелье полностью подавляло боль. Ещё эта ситуация с Салазаром подливала масла в огонь моей агрессии. Да и безысходность душила камнем.
Может ли вообще человек столько испытывать и не свихнуться? Или я уже и так давно тронулся умом?
Одно радовало – Блейз и компания стремительно избегали любого контакта со мной. Правильно, их я буду наказывать позже. Мне сейчас только этих проблем не хватало.
Когда я направлялся в гостиную Слизерина после ужина, у меня в кармане завибрировал кусок заколдованного пергамента, который мы с Грейнджер решили использовать для коммуникации. Я тут же достал его и прочитал:
«Астрономическая Башня. После ужина. Приходи один.»
Её ровный почерк, такой правильный и, сука, красивый, я бы не перепутал ни с чем.
Моё раздражение утихло подобно гидре, которую успокоила колыбельная песня.
Я сменил свой маршрут. Отсюда к Башне было рукой подать.
Придя первым, я поднялся по лестнице и уставился на растянувшиеся снежные просторы. Тут не было окна, но холод совсем не чувствовался – магия замка ограждала меня от него.
Когда за спиной раздались шаги, я проговорил:
- Соскучилась по мне?
- Да, и, похоже, это взаимно, - я резко повернулся, услышав ответ не от той, которую ждал увидеть.
- Пэнси?
- А ты ожидал увидеть ещё кого-то? – она подошла ко мне впритык, одаривая волной густого запаха едкого парфюма. – Почему ты всё это время молчал, Драко? – она провела указательным пальцем по моему лицу от виска до скулы.
- В смысле? – я терялся в своих мыслях и догадках.
- Драко, знаешь, - второй рукой она потянулась к моему уху, скользя пальцем по его раковине, - не только ты один скучаешь по нашим отношениям.
- Я, что? – она всё теснее прижималась ко мне, и я вдруг почувствовал её вездесущую руку у меня на члене.
- Так! Это ты меня сюда позвала? – резким тоном спросил я, перехватывая её руки. У меня закралось тёмное предположение о том, что Грейнджер была в беде, раз мне пришло сообщение с её куска пергамента.
- Что значит я? Это ты меня позвал! Отпусти, Драко, мне больно, - она начала вырываться, и я немного ослабил свою хватку.
- То есть, я?
- Ты мне написал ту записку! – она обиженно вырвалась, достала из своей сумочки клочок бумаги и сунула мне.
«Ты мне всё ещё нужна. Приходи к Астрономической Башне. После ужина. Драко», - написано всё тем же красивым, сука, ровным почерком.
- Твою мать… - тихо выругался я.
«Грейнджер, я собственными руками придушу тебя!» - в душе клокотала ярость.
- Паркинсон, а ты не думала, что это могла быть чья-то глупая шутка? – язвительно поинтересовался я, но увидев, как её глаза наполнились слезами, тут же сменил тон. – Короче, давай сделаем вид, что этого всего не было. Я не отправлял тебе это послание. Ты сюда не приходила. Пусть всё будет по-прежнему.
- Так ты не… не чувствуешь ко мне ничего?
«Блять, только не надо слёз!»
- Извини, Паркинсон, - я замотал головой, осторожно обошёл её и направился в гостиную Слизерина. А что ещё мне надо было сказать? Я никогда не умел толком разговаривать с представительницами женского пола, утешать их, более того, именно в тот момент я был зол, очень зол, так зол, что мне хотелось рычать.
Я тут же выудил кусок того злосчастного пергамента, направил туда палочку, и на нём моим, на деле корявым, почерком появилось: