Курочкин ехал на мотоцикле по полуденному городу. Лирентод уже давно переставал быть собой. Время здесь остановилось. Оно словно вырвалось куда-то за пределы своей оболочки, оставив все вокруг в пустоте и одиночестве. Город был пуст. Хотя и не настолько, чтобы позволять передвигаться по себе, как по абсолютно беспрепятственному пустырю. Разогнав железного коня до восьмидесяти километров в час, Курочкин увидел на сопровождаемой туями и вязами дороге небольшую группу патрульных. Когда он стал приближаться к патрульным и между "Харлеем" и вооруженными гоитхами оставалось не более ста пятидесяти метров, Курочкин ударил ладонью по черной кнопке на щитке мотоцикла. Из огнеупорного панциря, скрывающего под собой переднее крыло, рулевой стержень и опоясывающего бензобак, справа и слева выползли две миниатюрные модификации шестиствольного пулемета "скват". Следующим движением водителя мотоцикла было нажатие гашетки-курка, вделанной прямо в руль. Шквал громыхающих пулеметных очередей из крутящихся пушек затруднил ровный ход мотоцикла. "Харлей" стал дергаться и вихлять, однако, предусмотрев это, Курочкин заранее сбавил скорость. Несмотря ни на что, при работающих пулеметах байк трудно было держать ровно. Михаилу повезло. Все шесть патрульных были расстреляны и раскиданы по перекрестку, так и не произведя со своей стороны ни одного выстрела. Они, конечно, знали, что мотоциклы и автомобили в настоящее время могут быть снабжены встроенным автоматическим оружием и заранее могли предусмотреть это, наблюдая еще издалека приближающийся к ним подозрительный "Харлей". И тем не менее бойцы из "Центрико" не успели среагировать и отбиться от врага. Причина могла быть более, чем банальной: они подумали, что кто-то из гражданских просто покидает город. На самом же деле у этого "кого-то" была совсем иная цель. Расстреляв патрульных и освободив себе путь, Михаил отпустил гашетку и вновь нажал черную кнопку на щитке, убрав назад в панцирь мотоцикла пулеметы. "Харлей" вновь стал набирать скорость.
<p>
***</p>
По адресу Лиддиргжский бульвар, улица Грейво, дом 30 находился старый пустой универмаг. По-видимому, это был один из тех объектов Лирентода, которые закрылись по каким-то причинам давным-давно. Возможно, даже еще до возведения пресловутой "Центрико". И по каким-то причинам данный магазин, перед которым сейчас стоял Курочкин, просуществовал в таком запущенном виде до настоящего времени. Неужели не нашлось богатея, который бы выкупил строение, землю, на которой оно находилось, чтобы переоборудовать их на свое усмотрение? А правительство. Оно тоже кладет хер на решение вопросов с бесхозными городскими объектами? Там, на Земле - родной планете Курочкина - такое было бы маловероятным. Здесь же... С другой стороны, все это сейчас не имело никакого значения. Основные мысли должны быть сосредоточены на том, что находится в универмаге (скорее всего, в подвале универмага). На устройстве по перемещению во времени. Михаил снял с головы мотоциклетный шлем и бросил его на землю. Оставив "Харлей" одиноко стоять на пустой стоянке, он направился к наполовину разбитому, покореженному входу в здание.
Конечно, не стоило рассчитывать, что на полках продуктового отдела исходят паром свежие продукты специально на тот случай, если какой-нибудь байкер заскочит перекусить нахаляву. Это уже было бы чересчур. Хотя Курочкину не помешало бы хорошенько поесть. С тех пор, как начал скрываться от гоитхов из "Центрико", Курочкин не жевал ничего, кроме как по возможности умыкнутых с прилавков фруктов и гамбургеров. Теперь у него не было времени думать даже об этом. Он всем сердцем надеялся, что Виктор был прав и что здесь действительно находится устройство по перемещению во времени. Если есть хоть какая-то доля вероятности, что это устройство работает, то сушествует шанс на удачный исход всей этой истории. Обратного пути нет. Просто вернуться назад на Землю было неприемлемым решением. Ведь тогда Михаил не спасет своих друзей, не вернет их к жизни. Этого нельзя было допустить.
<p>
***</p>
Внутри универмаг выглядел еще хуже. Здесь царили полный бардак и беспорядок. Пустые полки и стеллажи были свалены и покрыты толстым слоем пыли. Пол был усеян мусором, пустыми коробками. Главным сейчас было отыскать здесь подвал. Курочкин не стал долго задерживаться, и двигался по магазину, внимательно осматриваясь. От входа до противоположной стены было метров двадцать пять. Распихивая ногами коробки и склянки, Михаил прошел все помещение прежде чем наконец-то увидел в углу железную решетку с ручкой, вделанную в пол. "Вот он!",- пронеслось в голове и самодовольная ухмылка появилась на лице Михаила. Впрочем, она быстро исчезла, потому что слева, у разбитой витрины, Курочкин засек движение. Прислонившись спиной к стене, там сидело какое-то существо, которое больше не собиралось таиться и скрывать свое местоположение. Оно поднялось во весь рост, и Курочкин почувствовал, что о машине времени в этом городе знает не только он и Елена. Ведь тут, прямо у спуска в тот самый заветный подпол, находился один из зверогоитхов с базы. Наверное, охранял вход от незваных гостей типа Курочкина? Это был даже не зверо -, а птицегоитх. Гоитх с внешностью грифа. Курочкин отступил назад. В его голове мгновенно нарисовалось следующее: он выхватывает пистолет, разряжает его в грифа. Птицегоитху пули нипочем. Он приближается к Михаилу, протягивая когтистые руки к его горлу. Михаил отбрасывает пустое оружие, затем бежит к выходу. Очутившись на улице, он садится на мотоцикл, заводит его и въезжает в здание, начиная из пулеметов расстреливать врага. ..
Но все эти мысли в один момент прогнал резкий и неприятный запах. После более тщательной оценки стало ясно, что перед Михаилом находился никакой не боец-убийца, а обычный прохожий. Курочкин сделал еще один шаг назад, но не потому что испугался врага, а потому что боялся, что сдохнет от злое...учего перегарища. Убийственного перегарища, разливающегося из клюва птицы-гоитха. Пошатывающееся существо с красными глазами протянуло руку к Курочкину:
- Подкинь теньер...и-ик... братан!
- Шёл бы ты куда подальше! - огрызнулся Михаил и спокойно направился к решетке в полу, оставив алкаша в одиночестве.
Выхватив "кольт", Курочкин двумя выстрелами сбил замок на решетке. Затем подошел ближе, нагнулся, поднял ее двумя руками и отбросил в сторону. Обернулся, наблюдая, как гоитх-бродяга вновь возвращается к стене и валится спать на груду обломков и барахла. Курочкин смело и ловко спустился по лестнице в подвал. Там, внизу, рядом с лестницей на стене находился защищенный пластмассовой крышкой щиток распределения энергии. Михаил сорвал крышку и стал нажимать кнопки, пока в подвале не загорелись лампы освещения.
<p>
Пожиратель людоедов</p>
Время - непостижимая для умов разумных существ штука... Странная, капризная, неподдающаяся контролю и бескомпромиссная. С другой стороны, время само по себе напоминает живое существо - хитрое, коварное, жестокое и вечно голодное. Время - это самый настоящий людоед. Может, никто об этом часто и не задумывается, но оно питается... Питается людьми. Человек рождается в этот мир и сразу же попадает в зубы такому злейшему существу, как время, которое в течение определенного периода мусолит и пережевывает свою добычу. Годы (челюсти времени) перетирают добычу, превращая ее из свежей и только что приготовленной, сочной в потускневшую, дряблую, измотанную и обмякшую. В конечном итоге, даже когда жизнь покидает тело добычи, и остаются лишь бренные останки, время и здесь не теряет свою проворность: оно до последнего обгладывает каждую нашу кость, пожирает каждую частичку иссохшей плоти. Обгладывает то, что остается от человека, до полной переработки и исчезновения погребенных останков.
Время - людоед, и это факт. Именно так считал Михаил Курочкин. Что бы ни происходило с нами, кем бы мы ни были, как бы ни терзала нас жизнь или наоборот - ни прыгала перед нами на задних лапках, - мы все равно остаемся жертвами. Добычей зверя по имени Время. И ничего нельзя с этим поделать. Единственное, что остается, - слушать стук хладнокровного сердца пожирателя чужих жизней. Этот стук отражается тиканьем настенных или наручных часов, звуком будильника в твоем сотовом телефоне, голосом диктора теле - или радиовещания, отмечающим конкретную временную точку. А еще стук сердца времени отражается пульсацией наших собственных смертных сердец. Время же, напротив, - бессмертно. Это единственный враг, которого можно слышать и ощущать, но нельзя до него добраться, чтобы свернуть ему шею. И с каждым днем твоя жизнь становиться короче, потому что время откусывает от нее кусок. Словно могучий, но недружелюбный волшебник, оно превращает из настоящего в прошлое лучшие моменты, что могут произойти в твоей жизни. Повториться этим моментам не суждено больше никогда, и всё это заслуга времени. Что касается настоящей любви, например, она бывает только один раз. Ну, максимум - три... Нет, по поводу трех раз - это, конечно же, шутка. Любовь может быть только одна. Все остальное - альтернативы. Некоторые говорят, что никакой любви нет, и что ее придумали жадные ублюдки - продавцы цветов. Или же просто безмозглые фантазеры. Однако для того, чтобы понять, что в твоей жизни было что-то прекрасное и незабываемое, нужно ВРЕМЯ. Это злобное существо - людоед, которое превращает настоящее в прошлое, заставляет понять, что жизнь с нами не считается, и мы должны и обязаны с жизнью считаться. Если ты можешь испытывать истинные, чистые, прекрасные чувства, но жизнь говорит: "на взаимность ты не имеешь права", значит права на обоюдную любовь у тебя просто нет. И с этим ничего нельзя поделать.
Михаил до сих пор считал, что только воля случая не позволила ему быть с его любимой. Света была единственной, и никто другой ему не был нужен. Любовь - это особое явление. В коварности и сучести она времени уступает немногим. На тему истинной любви можно написать целую энциклопедию - рассуждалку или наговорить аудиороман. Что же касается Михаила Курочкина - установление подлинности чувств у него сводилось к нескольким вопросам: "Почему я не могу ЕЁ забыть даже после того, как она меня отвергла?"; "Почему я не могу забыть именно ЕЁ, если в жизни мне доводилось общаться с множеством других женщин?"; "Почему она не уходит из мыслей, будто издеваясь и не понимая, что причиняет боль?"; "Что же тогда другое, по разумению людей, должно представляться настоящей любовью, если не вот это?". Михаил уже давно понял, почему люди заканчивают жизнь самоубийством, спиваются или подсаживаются на иглу. Но ему это не было нужно. Пусть этот мир - полное г... Пусть справедливость в нем сведена к минимуму, либо же ее и вовсе не существует. Пусть наполнен этот мир по большей части негативом и злобой. Но просто так, по собственному желанию, из него уходить - это все-таки глупо. Это неправильно. Уйти человек успеет всегда, а вот постараться удержаться в седле - вроде как разумно и даже интересно порой. Курочкин пришел к этому после того, как однажды сам был на грани... На краю пропасти.
Света работала секретаршей в том же институте, сотрудником которого являлся и Михаил. Света пришла в это учреждение намного позже, чем туда же в отдел "Охотники за аномалиями" устроился Курочкин. Но как только он ее увидел, сразу понял, что они с ней должны быть вместе, что она его вторая половинка. Никто другой в этой жизни ему просто не был нужен. Однако, как это обычно бывает, у Светланы были другие планы, и в них Михаилу места не нашлось. На его комплименты она лишь благородно улыбалась, на предложения скоротать свободное время в кафе деликатно отказывалась, мотивируя это тем, что абсолютно нет времени. Несмотря ни на что, Михаил не сдавался. Когда-то он любил сочинять стихи, но позже забросил это занятие. И теперь ради Светланы возобновил это хобби. В стихах, которые он посвящал и дарил ей, он называл ее ангелом и всем сердцем верил в то, что жизнь все же позволит им быть вместе. Ему было приятно находиться в обществе Светы. Она была красивой, скромной, умной, располагающей к своей персоне. Ему так и не удалось добиться ее внимания. Однажды он зашел в приемную с букетом тюльпанов для Светы. Девушка посмотрела на Михаила. Помимо смущения в ее глазах мелькнуло что-то еще... Неодобрение. Однако она попыталась его не выказать и скрыть за улыбкой.
- Миш, - она опустила глаза, - ты ведь уже давно меня понял. Любой женщине, конечно, всегда приятно получать комплименты, принимать подарки, цветы. Твои стихи очень красивы, прекрасны. Ты умеешь очаровывать - я говорю это искренне, не кривя душой. Но твое внимание ко мне слишком категорично и непоколебимо; мне казалось, мы с тобой уже все выяснили. От всей души желаю тебе найти свою единственную, с которой ты обретешь счастье.
Михаил пил. Он понял, что его жизнь теперь уже никогда не будет прежней. Вместе с тем она и никогда не будет живой на все сто процентов. Он осознавал, что такое поведение по отношению к себе бывает у ребенка, дующегося и ненавидящего окружающих за то, что не позволено заполучить любимую игрушку. Но Курочкин этого не стыдился. Тем более что взрослая любовь и детские игрушки - разные вещи. С игрушкой можно наиграться и, когда она надоест, отбросить в сторону и забыть о ней. От настоящей любви просто так не избавиться - разве что стереть себе память. С рождением чувств душа человека превращается в злобного тирана, который будет до конца дней тебя терзать.
Курочкин пил. Его даже уволили с работы. И если бы не его начальник Виктор Галкин, слово которого в институте имело вес, неизвестно, что бы теперь с Михаилом было. Галкин не дал Курочкину опуститься окончательно. Предварительно вправив ему мозги, Виктор восстановил его на прежней должности. Михаил решил просто продолжать жить и работать, закрыв теперь навсегда сердце для посторонних. Он убедил себя, что вместо выражения пессимизма к жизненной пустоте, образовавшейся подобно неисцеляемой язве, он должен во что бы то ни стало сродниться с этой пустотой. Тогда станет легче. Хоть немного. И ему действительно стало легче, хотя при воспоминаниях о прошлом иногда все еще из глаз начинали бежать слезы. Зато теперь появилась гордость за самого себя - ведь больше Михаил никогда не позволит себе очутиться в каком-нибудь амурном капкане, словно тупой, неумудренный опытом мальчишка.