– Кендра, – вмешивается Гунтер, – не забывай – они живут иначе.
Дядя Эдвин смеётся и снова ласково треплет кудри девочки.
– Нас в стае всего четверо, Кендра, – объясняет он. – Рейф, Эллорен, Тристан и я.
– И всё? – потрясённо переспрашивает Кендра.
– И всё.
Девочка сочувственно хмурится.
– Вам, наверное, очень одиноко.
Дядя Эдвин задумчиво подбирает ответ:
– Мы… м-да. Нам и вчетвером очень хорошо.
– Но это совсем маленькая стая! – не унимается Кендра. – Слишком маленькая! Вот у меня есть мама и папа, и Диана, и Джаред, кузены и кузины, и четыре лучшие подруги, и три лучших друга, и ещё…
Вскоре у малышки заканчиваются пальцы, которые она загибает, перечисляя любимых тётушек, дядюшек и рисуя для слушателей картину большой и дружной семьи-стаи.
– Хочешь посмотреть мои рисунки? – спрашивает она дядю Эдвина, перескакивая на новую тему. – Я всё знаю о грибах. Я составила целую книгу о них.
Кендра вытаскивает из заплечного мешка пачку бумаги, перевязанную бечёвкой. Все рисунки аккуратно выполнены чернилами и раскрашены акварелью.
– Очень, очень красиво, Кендра, – хвалит дядя её работу. – Изумительно. – Повернувшись к Гунтеру, дядя Эдвин добавляет: – У вас растёт талантливая художница.
– Она умница, моя Кендра, – соглашается вожак ликанов.
Девочка подпрыгивает от возбуждения.
– Так говорят и дядя Хан, и Ингер, и Мика. Все считают, что у меня здорово получается. А ты хорошо разбираешься в грибах?
– Неплохо, – кивает дядя. – Грибы – моё маленькое хобби. Давай-ка присядем и посмотрим твои рисунки повнимательнее. Вы ведь не против, Гунтер? Ваша дочь – прелестное создание.
Её отец согласно кивает, но Кендра отвлекается, заметив рядом с Рейфом Диану.
– Иди к нам, Диана! – Девочка тащит сестру за стол.
– Здравствуй, Диана. – Дядя Эдвин ласково похлопывает ликанку по руке. – Рейф много о тебе рассказывал. Из его писем я понял, что он от тебя без ума.
Диана довольно улыбается.
– Я очень рада с вами познакомиться, Эдвин Гарднер.
– Пошли! – Кендра напоминает о себе и тянет Диану и дядю Эдвина за рукава курток.
– Да-да, конечно, – смеясь вместе с Дианой, сдаётся дядя.
Им явно нравится разговаривать с Кендрой, рассматривать её рисунки и ожерелье, и Диана, и дядя – оба добрые и терпеливые. Наверное, из Дианы когда-нибудь получится прекрасная мать. Мать детей моего брата. Странная мысль… Но я вдруг понимаю, что буду очень рада, если всё так и сложится.
– Диана говорит, ты хорошо знаешь здешние леса, – поворачивается Гунтер к Рейфу. – Может, прогуляемся вдвоём? Познакомимся поближе.
И опять ликан скалит зубы в усмешке. Не нравится мне его взгляд.
– Буду рад, сэр, – вежливо откликается Рейф.
Похоже, он совсем не боится вожака стаи.
– До скорого, – прощается с Рейфом Диана, оторвавшись от Кендры, чтобы обнять брата на прощание. Объятием дело не ограничивается – ликанка быстро целует его в губы.
Рейф удивлённо вскидывает брови, – вот неожиданная смелость! – а Гунтер мрачно стискивает челюсти. Брат нежно, но непреклонно отстраняется, взглядом давая понять Диане, что сейчас не время для таких нежностей.
Диана только лукаво подмигивает ему в ответ.
Глава 10. В ловушке
Гунтер и Рейф уходят, и я вдруг остаюсь одна. Тристан вежливо беседует о чём-то с матерью Дианы Дасианой, которая явно обескуражена и не понимает, как дала вовлечь себя в разговор. Остальные ликаны переговариваются между собой.
Осунувшийся Джаред стоит особняком, словно разглядывая кого-то на другом конце зала. Проследив за его взглядом, я вижу, как в столовую входит Айслин с родителями, сёстрами, племянниками и Рэндаллом. С ними ещё одна пара пожилых гарднерийцев, видимо родители Рэндалла.
Отец Айслин, властный мужчина с военной выправкой и с коротко подстриженной бородой, замечает ликанов. Его лицо наливается кровью от злости, губы складываются в гримасу отвращения, и он поскорее ведёт своё семейство к столу в самом дальнем углу от нас.
Дети, тоже заметив ликанов, не сводят с них округлившиеся от страха глаза и прячутся за материнские юбки, ища защиты и утешения. Все взрослые гарднерийцы, кроме Айслин, ничуть не стесняясь, осеняют себя священным жестом, отгоняющим злые силы.
Айслин садится, бледная и молчаливая, и не отрывает глаз от стола. Её старшая сестра, Лисбет, кажется, не замечает состояния Айслин и принимается весело болтать с Рэндаллом. Другая сестра, Аурелия, суетливо носится вокруг стола, пытаясь поймать своих детей и время от времени бросая перепуганные взгляды на ликанов. Мать Айслин степенно сидит рядом с родителями Рэндалла, уныло обводя взглядом зал.
– Привет, Джаред, – говорю я, подходя к другу.
– Какой жестокий фарс, – отвечает он, и его голос звенит, как натянутая струна. – Она не хочет быть рядом с ним. Посмотри, она так несчастна. Она хочет быть со мной, но борется с собственным желанием.
– Ты сам знаешь, почему она так поступает, Джаред. Ради семьи. Она беспокоится о матери и сёстрах…
– Им уже не помочь, – едва сдерживая гнев, произносит Джаред. – Она ничего не изменит, даже обручившись с Рэндаллом. Они тянут её в омут несчастья, в котором живут сами. Уже затянули.
Рэндалл рассеянно поглаживает Айслин по руке, и Джаред в ярости скрипит зубами.
– А вот он хочет с ней обручиться, – цедит ликан, обнажая клыки. – Хотя ему всё равно с кем. Его тянет к любой девушке, которая оказывается поблизости. Он не любит Айслин… Ваши мужчины – жалкие ничтожества.
– Джаред, давай сходим за напитками, – осторожно предлагаю я.
– Я не хочу пить.
Его взгляд опасно блуждает, губы приподнимаются, ещё сильнее обнажая клыки.
– Неважно, – настаиваю я. – Пойдём со мной.
Он оглядывается на Айслин и её родственников, как будто раздумывая, что выбрать: сходить за напитками или оторвать Рэндаллу голову. Потом в ярости смотрит на меня, и я едва сдерживаюсь, чтобы не отшатнуться.
– Тебе надо успокоиться и собраться с мыслями, – уговариваю я друга. – Иначе ты очень пожалеешь о содеянном.
– Если я убью Рэндалла, то жалеть об этом не стану, – бесстрастно заявляет Джаред.
– Но ведь тебе не обязательно убивать его именно здесь и сейчас, – непринуждённо замечаю я.
Джаред минуту раздумывает над моими словами.
– Ты права.
Он стискивает зубы и делает глубокий вдох, как будто пытаясь успокоиться. Потом, к моему огромному облегчению, подчиняется уговорам и идёт вместе со мной к столу с напитками, накрытому возле двери на кухню.
Подальше от Айслин и её родных.
Мы с Джаредом сидим за столом и осторожно прихлёбываем горячий сидр. Ликан время от времени бросает взгляды на Айслин. Однако теперь он немного спокойнее, по крайней мере, гневный огонь в его янтарных глазах немного поутих.
– Знаешь, меня тревожат Рейф и Диана, – говорю я, пытаясь отвлечь его внимание от Айслин.
Он возмущённо поднимает на меня глаза.
– Джаред, мне очень нравится Диана, ты и сам знаешь, – поясняю я. – Она идеально подходит Рейфу. И я понимаю, что и Рейф хорошо впишется в стаю ликанов. Некоторым образом. Вот только мой брат никогда не был ведомым. Не знаю, пойдёт ли всё так, как хочет Диана. И сколько выдержит Рейф.
– Ему не придётся быть ведомым.
Это что-то новенькое.
– Не понимаю…
– Эллорен, из Рейфа получится отличный вожак стаи. – Джаред говорит так, как будто я сама должна была об этом догадаться.
– Но я думала, что Диана наследует…
– Может быть. Однако, когда Рейф станет ликаном, он наверняка превзойдёт мою сестру.
Не удержавшись, я фыркаю от смеха.
– Ой, ну ты скажешь! Мой брат – альфа стаи ликанов. Вожак-гарднериец. Внук Карниссы Гарднер, между прочим.
Губы Джареда изгибаются в подобии улыбки, но он снова смотрит в сторону Айслин, и эта «улыбка» тут же тает.
– Всякий раз, когда Рэндалл касается её, мне хочется оторвать ему руку.
– Ни в коем случае!
– Не знаю, Эллорен, не знаю. С каждой минутой это желание только крепнет. – Джаред с отвращением оглядывает Рэндалла и поворачивается ко мне. – Я видел так много обручённых гарднерийцев, которые едва терпят друг друга. Мужчины часто увлечены кем-то ещё, а отношение женщин варьируется от безразличия до отвращения. Неужели ваши мужчины так бесчувственны, что им достаточно связать себя брачными узами с женщинами, которым они не нужны? И почему ваши женщины ведут себя так, как будто поиск партнёра на всю жизнь – нечто постыдное. Странные вы…
– В нашей вере соитие считается делом постыдным, – старательно поясняю я. – Гарднерийцы имеют право жить парами лишь с целью произвести на свет как можно больше детей – маленьких граждан Гарднерии. Спаривание с любыми другими целями считается аморальным. Нам следует подавлять инстинкты, не быть животными, как…
– Как мы, оборотни?
Я расстроенно вздыхаю.
– Ну, примерно так.
Джаред не сводит с меня тяжёлого взгляда.
– Эллорен, это кошмар.
Я мрачно сверлю глазами стол, воображая, какое будущее ждёт меня.
– Ты прав. Так и есть.
– То есть гарднерийцы обручаются, даже не вспоминая об истинных чувствах – любви, страсти?
– И эти церемонии проводят всё в более раннем возрасте, – признаю я. – Моя соседка Сейдж Гаффни обручилась в тринадцать лет.
– Это она дала жизнь икариту? – встревоженно уточняет Джаред.
Я печально киваю.
– Муж её бил, и она его бросила. Сбежала.
Джаред вздрагивает, будто от боли.
– Я читал вашу священную книгу, – признаётся он. – Хотел получше понять Айслин. Первая часть – чудовищна и отвратительна. Там столько ненависти ко всем народам и расам, окружающим Гарднерию. Когда я читал, то понял, что всей моей любви не хватит, чтобы вырвать Айслин из когтей этого ужаса…
Голос Джареда постепенно стихает. К нам направляется Дасиана, его мать. Подойдя к нашему столу, она бросает на меня беспокойный взгляд. У ликанки на лице написано одно страстное желание: вот бы эти гарднерийцы прихватили сестричку и убрались подальше от её семьи и детей.
Дасиана садится рядом, как будто не замечая меня, и задаёт угрюмому Джареду вопрос за вопросом о его учёбе в университете. Я сосредоточенно смотрю в кружку с сидром, а ликанка бросает на меня хмурые взгляды, пытаясь выяснить, не из-за меня ли так изменился её сын. Джаред изо всех сил старается не смотреть на Айслин, держится скованно, но надолго его терпения не хватает.
Он отворачивается на полсекунды, пока мать подробно рассказывает ему о девочках-близнецах, родившихся у какой-то родственницы. Дасиана умолкает на полуслове и спешно оборачивается, чтобы проследить за взглядом сына. Мгновенно определив, на кого смотрит Джаред, она в ужасе поворачивается к сыну.
– Милосердная Майя… Джаред…
Он смотрит вниз, крепко сцепив руки перед собой на столе.
– Блаженная Майя… скажи, что это неправда.
Джаред молчит.
– Из всех девушек на свете… – Голос Дасианы срывается. – Мы познакомили тебя с прекрасными сильными ликанками, а ты выбрал… эту? – Мать Джареда переводит дух, не в силах произнести ни слова. – Ты хоть знаешь, кто её отец?
– Я прекрасно знаю, кто её отец, – напряжённо выдавливает Джаред.
– А эта девушка… Она знает о твоих чувствах к ней?
– Да.
– Между вами что-то было? – В голосе Дасианы явственно слышится паника.
– Ничего, мама. Ничего не было, – резко отвечает Джаред. – Она скоро обручится с гарднерийцем, которого не любит и который не любит её… да и просто её недостоин.
Дасиана горестно качает головой:
– Мы с твоим отцом совершили ошибку. Не надо было отправлять вас с сестрой в университет. Знай мы, что вы оба влюбитесь в гарднерийцев…
Джаред поднимает голову и устремляет на мать твёрдый взгляд горящих янтарных глаз.
– И что тогда, мама? Что бы вы сделали? Быть может, ликанам стоит перенять чудесную традицию обручения? Только взгляни на Айслин Грир, мама. Она так счастлива, не правда ли?
– Джаред…
– Нет, мама, я говорю совершенно серьёзно. Вы могли бы обручить нас с Дианой прежде, чем мы достигли совершеннолетия, заставить нас связать жизнь с ликанами, которых сами выбрали бы для нас.
– Мы так не можем…
– Я знаю, что мы не можем! – рычит Джаред. – И другие тоже не могут!
Дасиана в отчаянии трясёт головой:
– Эта девушка не для тебя, Джаред.
– Я знаю, что нам не быть вместе, – глухо признаёт Джаред. – Но ты не беспокойся. Ничего не будет. Она мне отказала.
– Сын мой…
Джаред резко вскакивает.
– Пожалуйста, только не говори, что всё будет хорошо. – Он поднимает руку, не давая матери вставить и слова. – Потому что сейчас всё плохо. Везде. Во всём мире – плохо всё.
Дасиана на мгновение застывает, будто пытается отойти от дурного сна. А потом, наградив меня на прощание полным ненависти взглядом, уходит вслед за сыном.
Глава 11. Ликан-амаз
Смеясь и сжимая в руке увитую лентами ветку йольской сосны, ко мне подбегает малыш-ликан с алыми глазками. Брендан, тот самый ликан с огненно-рыжими волосами, догоняет весело визжащего малыша и сжимает в медвежьих объятиях.
Огромный, весь покрытый татуировками в виде рун Феррин, улыбаясь шалостям сына, подходит к Брендану.
– А вы в стае – бета, второй после вожака? – обращаюсь я к Феррину, пока Брендан опускает малыша на пол.
Мальчик тут же хватает отца за руку.
– Да, это я, – с благодушной улыбкой подтверждает Феррин.
– Диана мне кое-что о вас рассказывала. – Мальчик заливается весёлым смехом и бежит вперёд по проходу между столами. Брендан с притворным недовольством, закатив глаза, идёт следом, и мы остаёмся с Феррином вдвоём. – Она говорила, что вы стали ликаном ещё в детстве.
– Так и было. Они нашли меня в лесу, голодного и едва живого.
Он произносит эти слова совершенно спокойно: простой, но такой страшный факт. Ростом Феррин выше Андраса. Мне тяжело представить его маленьким и слабым.
– Меня взяла к себе сестра Гунтера, – продолжает Феррин. – Она вырастила меня как собственного сына.
Что-то у меня за спиной вдруг привлекает внимание Феррина, и я оборачиваюсь – в зал входят Андрас и Тьерни.
Они внезапно сблизились после того памятного вечера, когда мы все познакомились с Эстриллианом. Любовь Андраса к лошадям незаметно распространилась и на ужасающих келпи, друзей Тьерни, а келпи в свою очередь отнеслись к Андрасу осторожно-дружелюбно.
Тьерни и Андрас сошлись на удивление быстро, ведь обычно Тьерни не спешит доверять новым знакомым, однако спокойный по характеру Андрас в эти непростые времена помогает ей поддерживать душевное равновесие.
Заметив Феррина, Андрас на мгновение останавливается. Скорее всего, помощник вожака ликанов – единственный амаз-мужчина, которого Андрас видел в своей жизни.
Когда Андрас и Тьерни подходят, Феррин гордо выпрямляется и подаёт Андрасу руку.
– Я Феррин Сандульф, – говорит он. – Бета стаи Гервульфа.
– Я Андрас Воля, – представляется Андрас, пожимая руку Феррину, – сын Астрид Воля.
– Ты Андрас? – Глаза Феррина удивлённо округляются.
– Да.
Андрас вопросительно смотрит на Феррина: разве у него настолько странное имя?
– Ты знаешь Сорчу Ксантиппу? – очень серьёзно спрашивает Феррин. – Ты спаривался с ней?
– Да, как положено по нашим обычаям…
– Три года назад… ты и Сорча… вы были вместе?
– Да. – Андрас недоумённо хмурится.
Феррин заметно мрачнеет и зовёт жену.
– Сорайя! Иди сюда!
Она кивает и послушно направляется к нам с малышом на руках. Её добродушная улыбка тает при виде сурового выражения лица мужа.
– Это Андрас Воля, – сообщает ей Феррин, указывая на Андраса. – Супруг Сорчи Ксантиппы.
Алые глаза Сорайи изумлённо вспыхивают. Она замирает на месте, переводя растерянный взгляд с Андраса на малыша и снова на Андраса, как будто не зная, что делать и как поступить.