Кажется, миг отвлечённости подходит к концу. Движение впереди выводит меня из полусонного состояния, и я поднимаю меч. Кажись, нужно что-то сказать… что-то подбадривающее и вдохновляющее.
— Воины, — полурыком я обратился к горстке солдат, вздев меч. — Сегодня вы покажите, что такое встретиться с избранными ратниками Эндерала. Вы — соль своей родины. Рвите и мечите, но не дайте этим подонкам осквернить вашу землю!
Враги подходят всё ближе. Я вижу их броню — длинные кольчуги, на которых тряпье раскрашенное в чёрный и жёлтый, знаменоносцы несут изображение одноглавого геральдического орла.
— Артиллерия! — я отдал команду. — Обрушьте на них гнев небес!
Батарея позади меня «ахнула» в один голос. Пять стволов оглушительной канонадой, выдав пламя и оделяло дыма отправили пять бомб в стан врага. Мгновенно среди чёрно-жёлтого потока одежд понялись кроваво-грязные фонтаны, крики и агония слились в одну печальную музыку смерти.
Но враг не отступает, он тем паче усилил скорость движения. Пока пушки перезаряжаются и снова командую:
— Арбалетчики! Ливень! Стрельба по готовности!
Воины подняли своё оружие и в небеса устремился свистящий поток болтов, мгновенно осевший на головы противника редким дождём болтов. Снова стрелки кладут болты на ложа орудий и готовятся к очередному залпу. Неримляне не отступают и продолжают бежать. Чуть меньше двух сотен врагов бурным потоком заполнили ущелье, и я чувствую, что пелена действия лекарства отступила. Моё дыхание участилось, а сердце забилось сильнее в предвкушении битвы.
Несущие ручницы — маленькие пушки по моей команде выставили их и когда неримляне подошли достаточно близко открыли огонь. Кусочки стали, шарики и осколки золотистого металла звёздников — поток всего этого вырвался из десяти дул и «душем» смерти окатил наступающие ряды. Три или четыре первых шеренги упало замертво — убойная сила оружия отправила снаряды с такой мощью, что они вспороли доспехи и окропили местность кровью.
Я приготовился. Стрелки отступили назад и пушки снова порадовали меня залпом, который отдаётся в ушах звоном. Часть неримцев разлетелась в стороны, разорванные и покалеченные.
— За свободу человечества! — до нас доносится клич Нерима.
В ответ я и мои солдаты кричат свой девиз:
— За Эндерал стоим до конца!
Широкие щиты ополчения и храмовников поднялись, чтобы встретить волну противников, образовав непреодолимую стену дерева и металла. Так же щит поднял, и я… враг сближается. Первое, что я ощутил, так это сумасшедший натиск, такое ощущение, что в щит въехал таран, но мои ноги остались на месте. Тут я уколол из защиты и ощутил, что мои меч морозным лезвием пробил вражескую кольчугу. Арбалеты опять напевают скорбную плачевную песнь, а стрелки с ручницами поднялись выше и опять их орудия окатили неримцев дождём из осколков металла, которые прошили доспехи, разодрали лица и опрокинули часть вражеского строя.
— Держаться! — кричу я, отбивая вражеские выпады. — не посрамим Эндерала и его предков!
Враг пытается нас взять напором — массы солдат стараются нас опрокинуть. По щитам стучит оружие, но вместо этого натыкаются на острые наконечники мечей и копий. Неримцы — это самая настоящая чума, которая сулит только смерть, а поэтому каждый захватчик будет искоренён. Закрывшись щитом я снова колю, а потом опять и так до тех пор, пока чёрно-жёлтая ткань на кольчуге врага не стала пропитана красным. Тут же его место занимают ещё двое, и я защищаясь щитом, отбиваю мечом выпад второго. Приложив титанические усилия я отталкиваю одного и широким взмахом меча отправляю в загробный мир второго через порез на шее.
— Человечество будет свободным! — кричит один из противников и врезается в меня, но я вовремя присел, чтобы не быть скошенным, а затем из позиции сидя резко встаю с колющим ударом, загоняя врагу отупленное острие меча подборок.
Враг закряхтел и упал на землю, пытаясь уползти, но какая-то «добрая» душа из моих парней прекратила его мучения, возгнав копьё в спину. Крики и вопли, выстрелы и канонада пушек — всё это стало для меня единым.
Нас медленно оттесняют назад, я вижу, как кого-то из моих солдат опрокидывают, выдёргивают из стройного ряда и забивают мечами. Тактика Велисария — сражаться плотным строем стеной щитов с широкими щитами эффективна, но всё же у нас очень мало солдат для такого. И место раненного занимает воин из второго ряда, не давая противнику прорваться.
Арбалетчики стали пристреливаться всё ближе к нам, как и стрелки с ручницами — чтобы у нас появилось место для маневра, но насколько это эффективно, когда враг, прикрываясь редкими треугольными щитами толпой прёт на нас. Болты вязнут в защите, а
— На поле боя чародей-офицер! — кто-то диким криком обозначил обнаружение вражеского командира.
Я посмотрел и увидел, что этот маг в одеждах свето-жёлтого цвета стоит посреди вражеского потока. Он выпускает в нас магический болид. Огненный шар пролетел над нашими головами и ударил по позиции батареи. Одна из пушек мгновенно «подпрыгнула» и приземлившись, охваченная огнём разалелась на части.
— Уничтожьте чародея! — приказываю я; немедленно единый огонь пушек и стрелков с ручницами переместился на его позицию, но успел переместиться и десяток неримцев, стоящих там, превратились в противно-кровавые брызги на траве.
Но и маг совершил фатальную ошибку — в порыве поспешной телепортации он выбрал не самую удачную позицию. Я воткнул меч в землю и упёрся двумя руками в щит, раскидывая врагов, а когда предо мной освободилось место я одним поставленным движением вытащил огневицу у меня на поясе и протянул её в сторону мага, который стоит напротив меня. Громовой выстрел оглушил близко стоячих противников и свинцовый шарик быстро пролетел десять метров до врага. Из шеи брызнула кровь, маг тотчас повалился на землю и стал биться в конвульсиях. Пуля из второго оружия заставила его упокоиться навсегда.
Но врагов едва ли становиться меньше — они прут словно крысы. Ступая по окровавленным и разорванным телам товарищей, наступая через пороховые и дурно пахнущие облака дыма, под град болтов и картечи, они неумолимо наступают, а ополченцев дух падает, когда они видят, как их товарищей выдёргивают из строя и пронзают ударами десятков мечей. Я уже думаю, что все мы тут и поляжем. В мой доспех воткнулось что-то — неримский меч обошёл меня, но завяз в броне. Я одёргиваю врага и нисходящим ударом погружаю клинок в броню врага, рассекая табард и кольчугу, а затем ещё одним ударом ломаю ему ключицу.
Едва ли это что-то поменяет… врагов всё равно больше. Подняв на секунду голову к хмурым небесам я взмолился о помощи, и она пришла… краем глаза я заметил, как на вершинах, которые образуют пики ущелья наверху, кто-то пробирается в мешковатых одеждах и зерцальных доспехах. Спустя пару секунд на неримлян обрушился дождь стрел — сверху открыли огонь кочевники-мародёры, подкупленные нами ранее.
— Отлично! — крикнул я. — Вот и подкрепление!
Стрелы со свистом, подобно дождю обрушились на голову наших врагов. Пушки снова «ахнули», снося бомбами ряды противников, арбалетчики и стрелки с ручницами практически отстреляли боезапас, но всё ещё продолжают посылать ливень смерти в противника.
Я чувствую, что враг дрогнул — они смотрят по сторонам и видят, что большинство их товарищей лежат мёртвые или умирающие, стонут и кряхтят, а ущелье ранее тёмно-зелёное от количества растительности стало мерзко-красным, вместо травы всё завалено телами их сослуживцев, оторванными конечности и грудами разверченной плоти, а запах цветов сменился железным ароматом крови, горьким амбре пороха и вонью смерти.
Неримцы не ожидали подмоги, их сердца одолел страх и немногие выжившее стали бросать оружие, а затем и все оставшиеся полсотни противников бросились в паническое бегство… что стало смертельной ошибкой. Лучники не знают пощади — теперь стрелы летят в спину врагам, а пушки бьют по удирающей толпе. Встретив врагов лицом к лицу, я отворачиваю лик, чтобы не видеть, как при попадании бомб мелкие кусочки металла отрывают руки и ноги от тел, как тела, брызжут кровью и разлетаются кусками плоти и костей при попадании.
Вскоре всё закончилось… я понял это, когда перестал литься свист стрел, и батарея умолкла. Мне придётся обернуться, чтобы увидеть, чем всё кончилось, чтобы заверить окончание боевых действий и, пересиливая себя, шевелю ногами. Картина ужасная — тела, всюду мертвецы или умирающие, стонущие и протягивающие руки; знамёна Нерима лежат изорванные в клочья и обагрённые, всё поле теперь стало противно-красным… до такой степени, что тошнота подкатывает к горлу.
— Вот мы и победили, — говорит один из воинов, вытирая меч от крови о лиловую ткань. — Не думал, что так легко будет бить эту падаль.
— Не радуйтесь, — решил я его спустить с небес на землю, убирая свой меч в ножны, — у нас здесь было тактическое преимущество в виде позиции на высоте. У врага не было лучников и артиллерии. Скорее всего это были две разведроты… а так же нас поддержали, — я поднял руку вверх и заметил, что один из кочевников ответил мне поднятой рукой вверх, со сжатым кулаком. — Видимо пришли на звуки боя, — с моей руки слетает щит, который я подхватил и вручил одному из воинов.
— Какие ваши приказы, командор? — спрашивает второй после меня по званию и символом его отличия стала полоска на плече синего цвета.
Я вспомнил, что меня Велисарий наградил этим званием после, что позволяет мне командовать небольшим отрядом. Так, обычная должность, чтобы кто-то из друзей Велисария мог руководить ополченцами.
— Трибун, закрепитесь в лагере у Добростража. А здесь оставьте тут пятерых ополченцев и стрелков с ручницами, — я показал рукой в сторону поля. — И сожгите тела, чтобы они не поднялись. А то сейчас в Эндерале мертвые любят вставать. Если врагов попрёт много, то отступайте.
— Так точно, командор. А вы куда собрались?
— Есть у меня… одно дело.
Я передал полномочия по управлению трибуну и отправился выполнять одно поручение. Одному приступу неримской чумы мы отдали противодействие, теперь необходимо найти лекарство от болезни иного рода. Оставив позицию, я отправился на север в одну скрытую пещеру Златолесья, где по слухам есть несколько заражённых Красным безумием. Что ж, проверим это.
На моём поясе покоится небольшая сумочка с набором для сбора образцов. По поручению О’Брайенна я должен собрать несколько… материалов с тел заражённых, чтобы он смог продолжить свои исследования над лекарством. А взамен этот апотекарий послал нескольких наёмников за ингредиентами для лекарства, так необходимого Лишари. Что ж, ради этого можно и покопаться в заражённых. Кажется, что действие «успокоительных», которые мне прописал апотекарий прошло, и я чувствую себя живее.
Я помятую о том, что Велисарий может мне выписать далеко не самых приятных наказаний… однако я всё понимаю, и осознаю тяжесть решения. Чем дальше я углубляюсь в Золотой лес, тем больше меня волнуют заражённые, а не Велисарий, который засел в Храме солнца и полностью погрузился в выработку плана обороны. Что ж, это отрадно, что он занят действительно важным делом, в отличии от Арантеаля, который ограничился парой приказов… мне порой кажется, что это Велисарий занят обороной, а не великий магистр Святого ордена.
Оставив размышления, я прохожу в Золотой лес. Это место во истину изумительно — куда не кинь глаз всюду возвышаются высокие деревья, чьи кроны украшены златом сухих листьев. Тут тихо, обстановка возвышенная и кажется, что среди таких деревьев просто обязан жить какой-нибудь утончённый и мудрый народ. Но нет… тут только в глубине леса бродят монстры, страх наводят живые мертвецы, и деревья, высокие и радующие око драгоценным златом, во время ветра напевают печальные песни одиночества и разорения.
Спустя полчаса ходьбы через это чудное место я подхожу к месту, о котором мне говорил апотекарий. В какой-то скале, верно прикрытое кустарниками цвета поздней осени, оказывается небольшая пещерка. Склоняясь над землёй, я вижу, что трава притоптана, а ветви кустов надломаны.
— Сюда кто-то недавно входил, — тихо констатирую я и обнажаю клинок.
Пройдя в пещеру, я достаю небольшою сосуд и трясу его, заставляя светиться магическим светом, который разогнал тьму. Тут сыро и мне в лицо ударил противный запах отходов, как в Подгороде. Но собравшись и сглотнув, я продолжаю путь.
Клинок слабо замерцал зачарованием холода, а свет разгоняет мрак, которые ранее густой вуалью здесь лежал. Магией я не пользуюсь после случая в «Кочевнике»… слишком болезненные воспоминания, поэтому приходится надеяться, чтобы фонарь не потух.
Пройдя достаточно в пещеру я ничего не могу приметить, кроме сырости и вони. Но стоп… что это? Я склоняюсь над землёй и вижу какой-то кусок ткани и здесь понеслось.
— Плоть! У него её нет! — раздались безумные крики и из тьмы на меня прыгнула тварь с такой быстротой, что я даже не успел отреагировать.
Меня опрокинуло костлявое существо… вскоре я ощутил прохладный землистый пол пещеры, его пальцы тянуться до моих глаз, но я пытаюсь перехватить жилистые руки, а страшная вонь от немытого тела, измазанного отходами жизнедеятельности исторгает режет глаза, которые стали заливаться слезами. Ко мне тянуться его жёлтые зубы, которые я вижу в распахнутом рту, вокруг которого всё замарано застывшей крови, обдувая меня зловонием. А его глаза — два адских угля в которых огнём полыхает безумие.
— Зараза! Зараза! — кричу я пытаясь нащупать меч, но не могу… чтобы не дать разодрать себе шею ч подставляю руку под зубы этого безумца и зубы впились в металлические наручи, пытаясь их разгрызть. Освободив вторую руку и хватаюсь за голову сумасшедшего и резким движением пытаюсь его скинуть с себя, одновременно подтягивая себя.
Он, ослабевший от голода, в тряпье и грязный, не удержатся и рухнул, а я быстро поднявшись достал огневицу и выстрелил. Всполох огня осветил пещеру, пуля вошла в грудь заражённому и поразила его сердце. Не зря я перезарядил её по пути. На мгновение мне стало жаль безумца, но до тех пор, пока я не услышал вой из глубины пещеры.
— О, Господи, снова бой! — в досаде кричу, и я с лязгом поднимаю меч, готовясь встретить обезумевших.
Я стою в небольшом проходе, где сзади вход, а впереди ещё дальше углубление, ведущее в логово заражённых. Мои руки немного трясутся, в ушах глухо колотиться сердце от одних только воплей и криков безумцев. Но я укрепил свой дух мыслью, что моя победа над ними поможет не только Лишари, но и населению Эндерала. У тела у меня подарок, который защитит меня от Красного безумия.
— Хрустящего мяса! — раздаются вопли из мрака впереди. — Ещё хрустящего мяса! Пло-о-оть!
И тут показались они — с дикими лицами, безумные и в лохмотьях, тянущиеся ко мне пальцами с отращёнными ногтями. Первого, кто выбежал я встретил насколько возможно широким ударом в живот и пинков, второй попытался накинуться на меня, но его рваная одежда на защитила от колющего удара.
— Уйдите в мрак! — кричу я, оттесняя мечом нападающих и вздымая меч, чтобы опустить его на плечо заражённого.
Третий прорвался через двух убитых и тянется к моей шее, но скосыми рубящими ударами я лишаю его кистей рук и отталкиваю, напоследок загоняя меч в сердце. Четвёртый и пятый попытались протиснуться в один узкий проход и застряли там, что дало мне отличную возможность колющими ударами закончить их существование, но это ещё не конец.
— Плоть! — прорвался последний; это казался высокий мужик… видимо он был раньше упитанным, поэтому сейчас выглядит живее всех и такого я не ожидал; эта махина в два метра ростом снесла меня и схватила за шею, как котёнка.
Блистающее в глазах безумие внушает ужас, но дух мой будет крепче железа… чего не скажешь о шее, которую он пытается сломать. Я чувствую, как мои позвонки захрустели, и дышать стало намного тяжелее. Вот снова я ощутил прохладу пещерного пола — эта тварь пытается меня прибить здесь. Пары секунд хватило ему, дабы настолько сильно сдавить мою шею, чтобы у меня в глазах появилась пульсирующая тьма. Придавленный я лихорадочно пытаюсь нащупать меч, но только понимаю, что он куда-то запропастился и меня объяла тревога. Я здесь умру, народ Эндерала лишиться лекарства от Красного безумия… какой бесславный конец.