Перед Маргаритой Алексеевной стоял взгляд дочери. Сколько в нем было чувств! Невысказанный укор, потушенная обида, душевная печаль и не допускаемое до сердца разочарование. Рита поняла: дочь не позволит себе обидеться или разозлиться. А было на что? Факты говорили об обратном.
Анжелика не выходила из своей комнаты до самого ужина. Она и не думала ни на кого обижаться. Семья Лесовских не раз претерпевала "возню" журналистов около себя. Что только они не писали о Родионе Петровиче и о его успехах. Да и Маргарита Алексеевна не была незамечена. Лике всегда нравилось, как родители реагировали на подобные небылицы. Они смеялись. Смеялись и всегда всецело доверяли друг другу. На сей раз "сочинения" затронули саму Лику, и доверие исчезло. Что еще раз свидетельствовало об ослаблении духа семьи. Может раньше Анжелика и могла покапризничать, позволить себе подуться, повозмущаться. Но сейчас она чувствовала себя взрослой, настолько, что позволения на разные мелочные и эгоистичные штучки, дать не могла. И не хотела. Не видя в них смысла.
За ужином Родион молчал, Тина болтала без умолку, Рита обеспокоено следила то за мужем, то за дочерью.
Лика не перемолвилась с отцом и словом, но всем своим внутреннем "Я" чувствовала, что Родион Петрович рассержен и очень серьезно.
Дав семье спокойно доужинать, глава семейства сообщил, что ждет дочь у себя в кабинете через пять минут.
- Тётя, вы что, показали дяди Родиону журнал? - спросила Алевтина.
- Нет конечно, - расстроено произнесла Рита. - Анжелика, я считаю, ты сама должна объясниться с отцом, - обратилась она к дочери.
- Пошла объясняться, - улыбнулась Лика.
Сердце её неприятно стучало. Она уже знала, что произойдет ссора, как бы она не пыталась её сдержать.
Родион был настроен неотвратимо на выяснения поведения непослушной дочери. Он и сердился и возмущался и обвинял Лику в её глупости.
Лесовской сидел за широким дубовым письменным столом покрытым черным лаком. За его спиной располагалось окно с белыми легкими шторами. У одной стены шкаф с книгами, у другой большой кожаной диван черного цвета и большие растения в белых кадках по углам.
Анжелика постучалась и вошла, отец жестом руки велел сесть на стул напротив своего стола. Та повиновалась и со своим добрым слегка улыбающимся выражением лица молча ждала начала беседы.
Родион Петрович не заставил себя долго ждать и вылил на девушку кучу упреков, замечаний и обвинений. Он ругал её за то, что она нарочно уехала из дома одна, невзирая на распоряжение относительно телохранителей, потом выговорил ей, что она ужасно себя ведет, пренебрегая доверием и опасениями родного отца. Неуместно показывает своё глупое упрямство. Высказав всё накипевшее за день, Родион налил себе воды и одним разом выпил весь стакан.
- Тебе стало легче? - с искренней теплотой голоса спросила Анжелика.
Родион с непониманием уставился на свою дочь. Он только теперь заметил, что в ответ ему не было выдвинуто ни одного объяснения или обвинения.
- Теперь позволь мне объяснить своё "глупое упрямство", - спокойно молвила принцесса. - Я отлично знаю об опасности, знаю что тебе угрожают, папа. Но и ты не должен забывать, что я не кто-то, а принцесса восьмого измерения и много рассказывала вам о нем.
Конечно рассказывала она немного, но Лесовские были осведомлены относительно некоторых способностей своей дочери.
- И ты хочешь сказать, что я не имею право говорить с тобой в подобном тоне, - недовольно проворчал Родион. - Но я твой отец.
- Я это помню, пап, - чуть заметно улыбнулась Лика. - Говори со мной как хочешь. Только не забывай, что постоять я за себя смогу. И куда лучше, чем твои новые "шкафики". Ой, прости, - Лика сдержанно улыбнулась. - Твои телохранители. Интересно откуда они такие берутся.
- Анжелика! - сердито остановил её Родион Петрович. - Откуда столько неуважения в голосе. Эти люди обеспечивают нам безопасность.
- Ты сам не уважаешь себя, нанимая их, - серьезно возразила дочь. - Они нисколько не думают о безопасности, их больше волнуют доллары, которые ты им платишь. Они естественно будут тебя защищать. Деньги имеют свойства быстро кончаться.
- Не замечал в тебе такого цинизма, - удивляясь и ужасаясь, выговорил отец. - Когда ты такая стала.
Лика одарила его своим светлым умным взглядом.
- Я не была и не буду такой. Но меня убивает наше положение, недоговоренность, недоверие нашей семьи. Прошу давай поговорим честно! Что происходит, кто тебе угрожает, кого ты подозреваешь?
- Не твоё дело! - резко сказал Лесовской и, встав, отошел к окну, поворачиваясь к дочери спиной.
Лика тяжело вздохнула. Со спиной говорить куда сложнее, не видя глаз человека, его настроя.
- Пап, это и моё и мамино дело, мы имеем право знать правду, - начала убеждать дочь. - Поверь, я смогу тебе помочь, если ты мне окажешь небольшую помощь... - Лика замолчала, Родион не возражал на сказанное, и она продолжила, - скажи мне, в чем заключаются угрозы?
- Тебя это не касается, - произнес он и тут же резко обернулся лицом. - Помоги лучше себе, разберись сначала со своими проблемами.
- Проблемами? - удивилась дочь, - конечно у меня есть несколько, но проблема нашей семьи куда важнее.
- Какие отношения у вас с Николаем? - сурово спросил Родион Петрович.
- Папа! - взмолилась Анжелика. - И ты туда же. Я клянусь, что подам заявление в суд, на эту злосчастную "Сирэну", лишь бы они написали опровержение.
- Какую сирену?
- Журнал, - устало пояснила Лика. - Ты давно читаешь подобную ерунду?
- Какую ерунду, - вспыхнул отец. - Я не читаю журналы. Я тебя спрашиваю, любишь ли ты Николая?
- Да оставь ты Ростова в покое, - Анжелика тоже подошла к окну и встала около отца. - Я к нему отношусь дружески. Он хороший человек. Мне с ним интересно поболтать. Всё.
- Он красивый, обаятельный, привлекательный, - презрительно продолжал Лесовской, избегая взгляда дочери. - В общем говоря, самый лучший на свете, да?
Лика хлопнула рукой по подоконнику, перевела дыхание и качая головой будто соглашаясь, сказала:
- Нет, - улыбнулась. - До моего идеала ему далеко. И если, - тон её стал серьезен, - если ты посмеешь усомниться в моих словах, то очень меня обидишь.
- Я могу поверить, - согласился Родион Петрович. - Ростов сегодня утром говорил мне почти это же, но тогда...
- Ты и его допрашивал подобными вопросами, - Лика не сдержала короткий смех, но быстро приняла уважительный вид. - Надеюсь, он не упал на месте от подобных домыслов.
- Перестань шутить, - раздраженно остановил её отец.- Я говорю серьезно. Если он тебе безразличен, тогда зачем ты вопреки моему запрету поехала с ним домой, забирая его из офиса.
- Ты его выгнал, - невозмутимо пояснила Анжелика.
- Я дал ему время подумать. - Родион Петрович взялся рукой за голову и сел в кожаное кресло за стол. Анжелика продолжала стоять у окна. - Сегодня весь день я не знал, как начать с тобой этот разговор. Я боялся причинить тебе страдания, думая, что ты любишь Николая. Ты хоть знаешь что он за человек!
- А ты? - многозначительно заметила дочь.
- Он молчит, значит скрывает что-то не совсем хорошее, - Родион Петрович повернул кресло к окну, чтобы лучше видеть дочь. - Мне прислали письмо. В нем рассказывается о Николае. Я сначала не поверил. Начальник моей охраны, по моей просьбе перепроверил информацию. Она подтвердилась.
- Я могу взглянуть? - спросила Анжелика отходя от окна и возвращаясь к столу.
Родион Петрович открыл нижний ящик стола и вынул голубой гладкий конверт.
Лика несколько секунд подержала письмо между ладоней, потом открыла, пробежала глазами по напечатанному тексту и вернула отцу.
- Неправда, - уверенно произнесла она.
- А у меня нет причин не верить, - не согласился отец.
- Он никогда не служил в десанте и тем более не работает в фирме, выполняющей подобного рода заказы.
- Ты этого не можешь знать наверняка, - Родион Петрович убрал конверт в ящик и, помедлив, достал другой, такой же.
Насколько заметила Лика, там был и третий.
- Я вполне верю, - начал отец, - что он мог специально устроиться на работу, завоевать доверие семьи, твою симпатию, чтобы потом в любой момент похитить тебя. Согласись, Ликуш, ты к нему относишься куда теплее, чем к кому-либо другому, работающему в нашем доме.
- Не отрицаю, - Лика провела тыльной стороной руки по лбу. В кабинете к вечеру становилось невыносимо душно. - Но похитить меня он не сможет.
- Почему это, - усомнился отец, - ты ему по-прежнему доверяешь.
- На это у него сил не хватит, - Лика запрокинула голову и стала рассматривать потолок. - И согласись, пап, сначала спасать тебя, потом работать, жить здесь столько времени и все для того чтобы завоевать мое доверие и украсть. Не легче сразу чем потяжелее по голове и в багажник. Вези куда хочешь.
- Анжелика! - ужаснулся отец. - Как ты так можешь!
- А если он действительно работает на ту фирму, которая указана в письме, к слову её уже не существует, то он вел бы себя осмотрительнее. На твои вопросы наврал бы с три короба, рассказал о себе, о несчастном детстве и еще о чем-нибудь. Работники подобных фирм всегда продумывают всё до мелочей, тем более свою биографию. Неправдиво твоё письмо с неизвестным "доброжелателем".
- Откуда такая осведомленность, - изумился Лесовской, про себя соглашаясь, что доводы весомые. - И почему ты решила, будто фирмы из письма нет?
- Её свернули четыре месяца назад, - отозвалась Анжелика. - Всех участников арестовали. Знаю из отчетов, прорабатывалось в отделении МЮПАРФ. - Лика умолчала, что сама занималась расследованием. - Я отчетами занималась одно время, - пояснила она.
- Ты же психолог, - нахмурился отец.
- Одно другому не мешает. И давай оставим Ростова в покое. Он ни в чем не замешан.
- Ты в нем так уверена, - Родион Петрович решил открыть окно. - Не дует? - спросил он.
- Нет, - Лика замотала головой. - Я уверена могу быть только в себе. О нем я просто знаю.
- Он тебе сам о себе рассказывал? - не поверил отец.
- Ничего он мне не говорил. Всё что надо я узнаю сама. К нему особо присматривалась, - Лика видела немой вопрос в глазах отца. - Потому что он не вызывал у меня по началу доверия.
- А сейчас вызывает?
- Я сказала что знаю. Все. Верь или нет, - Анжелика вновь подошла к окну и высунула голову на свежий воздух. Разговор длился больше часа.
- Расскажи мне что знаешь, - попросил отец.
- Не могу, - она покачала головой. - Пойми это не моя тайна. Если он захочет, то сам расскажет. У меня нет такого права. Просто поверь, ничего криминального нет. Обычная душевная трагедия, с обманом и предательством.
- Тогда почему он молчит, - Лесовской окончательно запутался. - Меня не интересует его несчастная любовь. Я спрашиваю его о жизни, о его семье, родителях, учебе, работе. Работал же он где-то, до того как приехать в Москву.