- Там немного другое, - уклончиво обронила дочь. - Само вспоминание прошлого доставляет ему боль. Это связано и с обучением и с семьей и с родом занятия... Я была бы обязана тебе рассказать всё, если бы сама просила взять его на работу, но привел в наш дом его ты. Спас он тебя и я не считаю себя должной вмешиваться в процесс вашего знакомства, общения.
- Ничего не понимаю, - пробормотал Родион Петрович.
Он посмотрел на дочь и почувствовал некую отчужденность. Анжелика сидела серьезная, очень спокойная, не совсем надменная, но что-то в ней было отталкивающее, чужое, незнакомое.
Когда она начала говорить, голос её был не свойственно ей, усталым и холодным.
- Каждый раз, знакомясь или сталкиваясь с человеком, я вижу его не только визуально, но и внутренне. Весь спектр его цветов, мыслей, чувств. Не так подробно как некоторые предвидици. Я же не гадалка, - печально усмехнулась Анжелика. - Но все же. Часто это бывает неприятно, порой очень. Я не читаю чужие мысли, меня это унижает, но порой люди так "громко" думают, что я улавливаю эти всплески непроизвольно, ненамеренно. Я многого достигла в тонком мире чувств и энергий. Бесспорно, данное помогает в жизни, но иногда и огорчает. Я не собиралась ничего узнавать о нашей домработнице Инне, но она сама так усердно думает, что я вынуждена принять её рвение к сведению. И теперь не знаю, уволить её или присмотреться еще.
- И о чем она так усердно думает? - Родион Петрович не интересовался служащей, спрашивая так. Его до глубины души потрясло откровение дочери.
- А о чем могут думать домработницы и горничные. Инна мечтает жить в таком доме, как наш, самой распоряжаться прислугой, отдавать приказы, - Лика наморщила лоб. - Она мечтает понравиться тебе, вытеснив маму. Осторожнее с ней. Такие особы могут плести опасные интриги.
- Поясни, - теперь Родион Петрович наморщил лицо, запуская мыслительный процесс.
- Не пугайся, но прими к сведению. Она может подстроить нелепую случайность, которую мама может рассудить неправильно. Это может быть что угодно. Всё утро, например, во время завтрака она мысленно разговаривала с тобой, предлагала ромашковый чай, старалась предугадать чем можно заинтересовать твоё внимание, удивить тебя, понравиться. Но так и не решилась сказать нечто подобное вслух.
- Анжелика, не надо, - попросил отец, ему было неприятно слышать подобное от своей дочери, её прямые фразы резали уши. Он её воспитывал в утонченном тоне. А она сейчас была более чем прямолинейна.
- Осторожнее с Антоном, - тут же без перехода предупредила Анжелика.
- В смысле? Антон очень давно работает у меня. Не первый год. Он начальник безопасности и мой давнишний знакомый.
- Я предупредила, - Лика потерла руками лицо и вновь заулыбалась. - Что-то жара на меня плохо действует. Давай о главном. Что с угрозами, может теперь ты мне расскажешь?
Родион Петрович медленно, словно передумывая, убрал раннее взятый конверт обратно в ящик и взглянул на дочь. У той по обыкновению светились глаза, а на лице играла добрая полуулыбка.
- Я не знаю кто мне угрожает, - произнес отец, рассеяно перебирая бумаги на столе. - Первый раз мне позвонили две недели назад, угрожали вами, тобой и мамой. Потом наступило затишье. Вчера поздно вечером опять был звонок.
- Что они говорят, выдвигают требования? - вопрос звучал профессионально и Родион скосил на дочь удивленный взгляд.
- Беда в том, что требований нет, - ответил он. - Вечером и сегодня утром мне сообщили, что некто неизвестный хочет причинить мне страдания через вас, но взамен ничего не просит.
- У тебя есть хоть кто-нибудь на подозрении? - продолжала расспрос Лика.
Отец беззащитно развел руками.
- Ничего, разберемся, - подбодрила она его.
- По телефону сказали, - продолжал Родион размышления вслух. - Что заказчик хочет, чтобы я потерял вас, - Лесовской содрогнулся, не зная говорить дальше или нет, но Анжелика сидела спокойно, ожидая конца начатой фразы. - Звонивший говорил, что заказчику не нужны ни деньги, ни мои заводы. Ничего! Только чтобы я был убит горем, - голос у него сорвался. Слова из телефонной трубки до сих пор звенели в его мозгу. - Теперь ты понимаешь, почему я так беспокоюсь! А ты ещё делаешь эти свои выходки, уезжаешь на пол дня неизвестно куда.
- Я смогу за себя постоять. Ты не забыл, что в школе я ходила на уроки самообороны.
- Ликуша! - повысил голос отец. - Ты хоть понимаешь, какие люди могут работать на этого сумасшедшего. Какая тут самооборона!
- Я в состоянии справиться с любым из твоей замечательной охраны, и куда лучше постаю за себя сама, чем буду доверять свою жизнь в чужие руки.
- Анжелика! - возмутился Родион Петрович. - Перестань немедленно. Что за самоуверенность. Даже если справишься с одним нападавшим, что ты будешь делать с десятью?
- Даже связываться не стану, - засмеялась Лика, чем снова возмутила отца. - Вернусь домой и посижу с книжечкой, давно хотела перечитать "Мастер и Маргарита".
- С тобой невозможно серьезно говорить, - огорчился Лесовской и уткнул лицо в сложенные на столе руки.
Зря он начал разговор об угрозах, дочь слишком молода, чтобы до конца понять серьезность и опасность ситуации. Для неё как для маленького дитя, всё забава.
Родион Петрович вздрогнул и поднял голову, когда голос дочери зазвучал снова. Спокойный и холодно-уверенный.
- Ничего безысходного нет, - произнесла она невозмутимо. - Я столько лет доказываю тебе с мамой что возможности человека неограниченны. А вы как в детстве пытались видеть во мне ребенка, простого российского ребенка. Так и теперь. Я не раз говорила, что телепортация для меня словно обычная ходьба, вы не слушали. Что, папа, по-твоему в другое измерение переместиться легче, чем пересечь несколько сотен километров? Куда бы меня ни увезли, я в любое мгновение могу оказаться дома. Причинить мне вред очень сложно, ты знаешь, у меня защита. Я постараюсь поставить её и тебе и маме, но у меня может не выйти. Её должен делать человек сам для себя. Ты сомневаешься в моих способностях? Хорошо, давай проверим. Предложи мне испытание.
- Я не знаю что... - растерялся отец, не зная как реагировать на новые откровения дочери.
- Напиши мне на бумаге любую фразу, не показывая. Я скажу её тебе и объясню почему именно она, - Лика протянула лист бумаги, но передумала. - Лучше другое. Хочешь скажу что было в том конверте, который ты мне так и не показал.
Родион Петрович кивнул не в силах сказать и слова.
- Твой невидимый доброжелатель сообщал тебе, что у твоей дочери роман с водителем, - спокойно ответила девушка.
- А в третьем? - дрогнувшим голосом спросил Лесовской.
- Вынь его из ящика, - попросила Лика, - мне так будет легче.
Родион выполнил её просьбу и положил бумагу на стол.
Анжелика даже не взглянула на письмо.
- Пап, и ты мог в это поверить? - возмущенно воскликнула она.
Отец впервые за весь вечер увидел оживление на её лице. Слава богу! Он уже начал переживать.
- Разумеется я не поверил, - нетвердым голосом произнес он.
- И тебе нестыдно! - перебила его Анжелика. - Ты с этими письмами поаккуратнее будь.
- Действительно, - согласился Лесовской, убирая корреспонденцию на место.
В дверь осторожно постучались. Отец и дочь повернули головы, и Родион Петрович велел войти.
- Извините, Родион Петрович, я думал вы уже закончили разговор с Анжеликой Родионовной, - Ростов хотел уйти, но Ликин отец остановил его.
- Ты что-то хотел? - спросил он.
- Поговорить, - ответил Николай, - и извиниться. Вы правы. Вы мой работодатель и имеете право знать, чем я занимался раньше.
Лика распахнула свои синие глаза и вопросительно глянула на Ростова.
- Если так, то не буду вам мешать, - она быстро встала с места. - Может вам чаю принести или кофе?
- Я бы не отказался от кофе, - честно признался Родион Петрович. - Но мне хотелось, чтобы ты присутствовала при разговоре. Мне нужно знать твоё мнение. Если конечно Николай не против.
Ростов кивнул.
- Тогда я сейчас вернусь, только попрошу бабушку сварить нам кофе с корицей, - согласилась Анжелика и скрылась за дверью.
- Присаживайся, - пригласил Лесовской, указывая на освободившийся стул.
Лика вошла на кухню. У плиты возилась Инна. Бабушка, мама и Тина сидели за столом и мирно беседовали.
- Как прошел разговор? - беспокойно спросила Маргарита Алексеевна.
- Тебя не было два часа, - подхватила Тина. - Мы уже не знали, что и думать.
- Кажется мы пришли к общему согласию, - произнесла Анжелика, ища глазами кофейник. - Но беседа не окончена, я пришла за кофе.
- Я только что сварила, - сказала за спиной Инна.
Лика обернулась и взяла с полки три пустые чашки, стала наливать дымящийся напиток.
- Вы там что глобальные вопросы человечества решаете? - осведомилась бабушка, глядя поверх очков.
- Почти, - улыбнулась Лика.
- А почему три чашки. У вас кто-то третий завелся? - удивилась Тина.
- Ростов подошел.
- О, значит, назревает очередной скандал? - насмешливо спросила кузина.
- В нашем доме не бывает скандалов, - серьезно ответила Анжелика и, взяв поднос, вышла с кухни.
Толкнув дверь кабинета, она прошла по бело-черному толстому ковру и поставила чашки на стол. Закрыла за собой дверь и села на кожаный диван.
Её не было две минуты.
- Извините, если прервала ваш разговор, - мягко заметила она, дуя на свой бокал.
Но в кабинете по-прежнему царило молчание.
За это время Николай успел сказать несколько простых вежливых фраз, а Родион Петрович извинился за некорректный утренний допрос.
- Анжелика, ты не перестаешь меня удивлять, - наконец прервал тишину отец. - Ты ушла с минуту назад, чтобы попросить сворить нам кофе, а вернулась уже с ним. Я знаю, что ты вкусно его готовишь, но чтобы так быстро?!
Анжелика рассмеялась. Теперь становилось понятно, отчего такие удивленные лица. Она объяснила, откуда взялось кофе, и Лесовской сказал, что они готовы выслушать Николая.
- Я прошу простить меня, Родион Петрович, - начал Ростов, ставя начатое кофе обратно на поднос. - Мне следовало раньше всё рассказать. Мое необъяснимое молчание выглядело глупо. Честно признаюсь я не задумывался в какую трудную ситуацию себя загоняю, ошибочно считая, что моя жизнь помимо меня никого не должна касаться.
- Я не интересуюсь твоей личной жизнью, Коля, - по-доброму заметил Родион Петрович. Спокойный тихий голос молодого человека вызывал одобрение. - Мне важно знать о твоих прошлых рабочих местах и о том, где ты получил образование, которое, судя по твоему интеллекту высшее.
- Я понимаю, - кивнул Ростов. - Но эти вопросы напрямую связаны с моей прошлой жизнью. К которой как я надеялся, никогда не вернусь. Но Анжелика... Родионовна, права, - он посмотрел на Лику, - от прошлого нельзя убежать. Я вырос ни в этой стране. Далеко отсюда. Довольно далеко. Если позволите я не назову откуда я родом. Там я рос в большом богатом особняке, среди роскоши и внимания, - он горестно вздохнул. - Вас интересует мое образование и умение обращаться с оружием. Это оттуда. Я учился у лучших преподавателей мира, коллекционировал в юности арбалеты и старинные револьверы. Много занимался спортом и никогда не думал, что покину тот дом. Меня растили специально, чтобы я взял управление домом, землями и всем прочим в свои руки. Меня не скрою, воспитали как аристократа. Экономика, законы, ведение хозяйственных дел - были моими главными уроками. Но случилось так, что совсем недавно я узнал одну семейную тайну, она не будет вам интересна, потому что касается моих родителей. После чего я не смог оставаться там, где жил раньше. Человек, которого я любил и верил всем сердцем, предал меня, жестоко предал. Сказать откровенно, мне тогда жить не хотелось. - Он опустил голову. - Но меня спасла Россия, родина моего отца, - пояснил Николай. - Единственное что смогло меня тогда заинтересовать. Я узнал адрес, где жил мой отец, приехал, хотел прогуляться по улочкам. И как-то даже не сразу заметил насколько вдруг стало спокойно и хорошо. Словно оказался там где и следовало быть. Москва меня неожиданно приятно поразила. Я привык видеть красоту вокруг себя, но красота этого города была совсем другой, захотелось изучить её, понять. Потом решил устроиться на работу, найти жилье. Мне сказали, что можно попытать счастье на стройке, где я и встретил вас, Родион Петрович.