— А если не сошлись характерами? Всю жизнь друг друга терпеть?
— Договор обязывает заботиться о ребенке. На отношения между родителями он не распространяется, — пояснила Роул.
— То есть женщину от развода он не защищает?
— А почему от развода нужно защищать женщину, а не мужчину? — задала встречный вопрос китиарка. — У нее рук меньше? Кора головного мозга по-другому функционирует?
— А она функционирует? — уточнил Алекс.
— Достаточно, чтобы заставить верить мужчин в обратное и повесить на них заботу о себе, беспомощной, — скривилась Тайни. — Взрослые люди сами в состоянии разобраться в своих проблемах. Единственная по-настоящему пострадавшая сторона в разводе — это дети. Они-то точно не причем.
— То есть мужчина не обязан обеспечивать… — на язык просилось 'жену', но детектив в последний момент его удержал, — мать ребенка?
— По умолчанию, именно женщина обеспечивает ребенка согласно нашему законодательству, — ответила девушка. — Мужчина принимает подобные обязательства добровольно. Если он хочет, он может принять и обязательства перед женщиной. Никто не запрещает.
— А оно ему надо?
— Налогообложение для мужчин, не связанных договором, значительно выше, — пожала плечами Тайни.
— Нет в мире совершенства, — тоскливо вздохнул Алекс.
Роул реплику проигнорировала и продолжила как ни в чем не бывало:
— В массовой культуре активно продвигается образ мужчины-отца.
— Умильная картина воссоединения из мыльного сериала: 'Сынок, как ты вырос! Когда я видел тебя в прошлый раз, ты был микроскопическим и у тебя был хвостик', - пробасил Коллингейм.
— Согласно Принципу Добровольности, если мужчина не предпринял мер по предохранению от беременности партнерши, тем самым он выступил как добровольный донор спермы и этого момента теряет какие-либо права на то, что из нее получилось. Назваться отцом он может только после заключения договора.
— Как всё сложно. У вас там вообще мужчины-то водятся? Или разбежались с планеты за ненадобностью? — поинтересовался Алекс, переключаясь на режим посадки. Впереди показалась ближайшая к редакции парковка.
— В юности — разбегаются. А потом многие, набравшись жизненного опыта и шишек, возвращаются.
— Но не все?
— Не все. Хельга, вот, тоже предпочла остаться на чужбине. Жить в патриархальном обществе. По патриархальным ценностям. Из того, что я успела узнать о сенаторе, он весьма удачная партия.
Припарковавшись в ангаре, Алекс направился по уже приевшейся за последние два дня дороге к зданию редакции. На улице значительно похолодало. Коллингейм поднял воротник куртки и пожалел, что не взял шапку. Тучи опустились ниже. Всё же будет снег. Он глянул на спутницу. Та оказалась экипирована удачнее — на куртке был капюшон, который сейчас согревал ее уши. Раньше Алекс просто сказал бы 'повезло'. Теперь же был склонен считать, что выбор модели был тщательно взвешенным решением. Несмотря на феминистический бред о месте женщины в государстве, китиарка не раздражала Алекса. Она умела ненавязчиво молчать и не мешала думать. Когда детектив был настроен именно думать, разумеется. Он проверил коммуникатор. На всякий случай. Вдруг он настолько увлекся разговором с Роул, что не заметил сигнала? Нет, новых сообщений не было. Запросы пока оставались без ответа. Жаль. Особенно огорчало молчание курьерской службы. Коллингейм решил дать им шанс и для начала направился к Шелдону. Ситуация с обручальным кольцом Стоунбридж была какой-то странной. Неправильной. Неужели Хельга действительно ходила с новеньким брильянтов на пальце, и никто не заметил? Даже бывший любовник.
Офисная этика не предусматривает стука в дверь. Но Коллингейм постучал. Ему никто не ответил. Когда он открыл дверь, понял, почему. Шелдон сидел в наушниках и сосредоточено работал. Он водил по столу указательным пальцем с манипулятором, стремительно отстукивая им причудливый ритм. Оператор до такой степени погрузился в работу, что вздрогнул, когда гости подошли к его столу. Он снял наушники и произнес:
— Доброго дня, миз Тайни, — и протянул китиарке руку для пожатия. Потом Джордж повернулся к детективу: — Доброго дня, детектив.
На лице его застыла вежливая улыбка, но не более того. Во взгляде явственно читалось, что гости не ко времени.
— Здравствуйте, мистер Шелдон. Мы отвлечем вас совсем ненадолго, — поспешил успокоить его Алекс. — У нас появилась пара вопросов по поводу убийства Хельги Стоунбридж.
— Слушаю вас, — ответил оператор тоном 'давайте_сюда_ваши_вопросы_и_проваливайте_к_звездной_матери'.
— Я хотел бы, чтобы вы посмотрели список того, что было найдено при убитой, и сказали, что, на ваш взгляд, пропало.
Коллингейм протянул свой комм с отрытым документом.
— Может, вы перебросите его мне? Мне так удобнее будет. — Оператор не горел желанием брать коммуникатор. И делиться с детективом своими ДНК и отпечатками пальцев. Жадный Шелдон. Ай-ай-ай.
— Может, вам и удобнее, — согласился Алекс, — но материалы по нераскрытому делу распространению не подлежат.
Теперь у оператора выбора не было.
— Нет организатора. Она хранила там визитки, кредитки и ключи, — сообщил Джордж, пролистав список до конца. — И Золотого Ключика, — продолжил он.
— Какое-то ювелирное украшение? — поинтересовалась Роул.
Китиарка устроилась на том же гостевом стуле у стола. Она сидела теперь, подперев щеку кулачком. Прямо принцесса у окошка в ожидании прекрасного принца, что спасет ее от страшного дракона. А принц всё не скачет. Алекс огляделся в поисках табуретки. Он тоже посидит. Подождет. Авось, и на его долю чего-нибудь от дракона отвалится.
— Возможно, вам доводилось слышать об универсальной отмычке? — Шелдон успокоился, видимо, смирившись с визитом. — Хельга утверждала, что у нее такой есть. Говорила, ей подарил один из… поклонников, — в его словах слышался яд.. — Какой-то спецслужбовец высокопоставленный.
Алекс действительно слышал о таком девайсе, но считал такие рассказы городской легендой. Вроде Флюктуирующей Черной Дыры, которая могла возникнуть в любом месте, или Вечного Таракана, которого невозможно убить тапком.
— И он работал? — поинтересовался детектив.
— Не знаю, — честно признался оператор, — при мне она никогда им не пользовалась. Говорила, что вещь редкая, и она не хочет привлекать к ней внимание. Якобы, в системах контроля его использование помечается, как безымянный ключ. А это вызовет расследование, и так далее…
'Врала, наверное. Или ей лапшу навешали на уши', читалось между строк.
— Всё остальное на месте? — уточнил Коллингейм.
— Вроде, да.
— Она носила кольца, серьги, браслеты, какие-нибудь другие украшения? — мягко зашла Тайни.
— Изредка, — кивнул Шелдон.
— Нам стало известно, что она была помолвлена, — продолжил развивать тему Алекс.
— Хелли?! Ой, не смешите! Где Хельга, и где серьезные отношения? — вспылил Джордж.
Взгляд Алекса непроизвольно впился в лицо Шелдона. Что-то неправильное было в этой реакции.
— Вы видели на ее левой руке кольцо с бриллиантом? — уточнил он, внимательно следя за мимикой собеседника.
— Мало ли что ей дарили поклонники, — уклончиво ответил оператор.
Действительно. Ерунда какая-то.
— Я бы хотел посмотреть галоматериалы с нею за последний месяц, — озвучил в формате требования детектив.
Джордж несколько мгновений испытующе глядел на Алекса, а потом нажал кнопку на виртуальной клавиатуре, явно запуская материал, который просматривал, когда они вошли. В том самом углу, где недавно позировала Роул, вспыхнуло изображение ее соотечественницы. Она легким жестом поправила прическу, улыбнулась в камеру и пропела нежным голоском:
— Зайчик, готов?
— Минутку, — прилетел голос Джорда из прошлого.
Стоунбридж кокетливо надула губки.
— Хелли, сейчас… — умоляюще произнес Шелдон.
Интонации выдавали, что этих двоих связывало что-то помимо работы. Взгляд Алекса скользнул к рукам журналистки, которые сейчас поправляли юбку на бедрах. Увы, в таком ракурсе ничего не разглядеть не удалось.
— Когда это было снято? — спросила Роул.
Коллингейм чуть не дернулся от неожиданности. Он на какое-то время вообще вырубился, что он пришел сюда не один.
— Две недели назад, — ответил китиарке оператор. — Готово. Мотор. Пошла! — старомодно скомандовал он же из-за кадра.
Эту передачу детектив пропустил. А может, ее и не было, кто знает? Он смотрел на харизматичную журналистку, иногда силой воли пытаясь заставить себя оторвать взгляд от лица, но ниже груди спуститься было сложно. Понятно, почему никто не заметил кольцо, даже если оно существовало. Хотя камера избегала ракурсов, при которых можно было бы разглядеть левую кисть. Или Стоунбридж сознательно ее не демонстрировала.
— Стоп! — приказала Тайни, вновь вырывая Коллингейма из мира грёз. — Можно левую руку крупным планом? Чуть назад. Покадрово. Вот!
Шелдон послушно увеличил. Как заметила? На безымянном пальце Хельги виднелась тонкая сероватая полосочка. Ни намека на камень, чтобы идентифицировать. Перевернуто к ладони? Или такое и было?
— Дальше, — попросил Коллингейм.
Они досмотрели эпизод до конца. Потом второй. На третьем стало ясно, что ничего, кроме ободка, увидеть не удастся. Детектив на всякий случай попросил переслать записи за месяц и взглянул на комм, прежде чем убрать его в защитный герметичный футляр. На экране высветился официальный ответ на запрос от курьеров. Теперь можно отправляться дальше. Алекс встал и попрощался. Китарка тоже. На лице оператора мелькнуло облегчение. Он надел наушники и погрузился в прошлое.
- Какой-то он сегодня… не такой, — заявила китиарка, когда они вышли от Шелдона.
— Задело? — хмыкнул детектив.
Они вышли к офисной развилке. Алекс поискал панель цветовых указателей и выбрал целью кабинет Монтенегро. По полу весело побежали огоньки.
— Какое? — столь же коротко поинтересовалась девушка.
— Что 'какое'? — переспросил Алекс.
— За какое дело? — утончила Роул, сделав вид, что не поняла, о чем речь.
— Проехали, — махнул рукой детектив, но, подумав, всё же решил додавить тему: — Обидно, что тебе предпочли мертвую соотечественницу?
— Просто до слез, — кивнула девушка, но детектив уловил натренированным ухом налет иронии в ее голосе. — И вообще. Странные тут какие-то мужчины… — тоном 'знаешь, подружка…' поделилась Роул. — Один под землю приглашает. Второй предпочитает мертвую женщину живой. Я, конечно, не психиатр. Но, на мой взгляд, проблемы с танатосом на лицо.
— Не у всех. Среди нас есть и нормальные, — намекнул детектив.
'Я, я, например!' — мысленно просигнализировал он.
— Не факт. Возможно, их плохо обследовали, — возразила Тайни и неожиданно подмигнула.
Светящаяся линия впереди сворачивала к знакомой двери приемной. Секретаршу за минувший день никто не откормил, и она всё также бледнела на фоне увитой зеленью стены.
— Добрый день! — Пока Алекс проверял, не появилась ли грудь у церберши питбульши, Тайни успела поздороваться.
— Похоже, уже нет, — буркнула Анна, исподлобья глянув на посетителей.
— Зачем же вы так печально? — посетовал Коллингейм.
— Это я пока оптимистично, — не согласилась собеседница. — По какому вы вопросу? — поинтересовалась она, будто за последние сутки в редакции успели убить кого-то еще.
— По вопросу сумочки миз Стоунбридж, — ответила детектив. — Её — сумочку — неделю назад доставили из офиса сенатора Брукса. И отдали вам. Что вы можете рассказать о её дальнейшей судьбе?
— Ее дальнейшая судьба была легче, чем у ее хозяйки, — сообщила Анна.
С этим утверждением было сложно спорить. На сумке ожогов не обнаружено.
— И что же с ней приключилось? — уточнила Роул. — С сумочкой?
— Я передала ее миз Монтенегро.
— А почему не миз Стоунбридж? — удивилась китиарка.
— Потому что ее доставили из офиса сенатора Брукса, — пояснила секретарша тоном 'что тут непонятного?'
— А есть разница? — невинно поинтересовалась Тайни.
— Это же сенатор Брукс! — Прозвучало почти как 'граф Дракула'. — Никому не нужны проблемы, — добавила Анна скороговоркой, поджала губы и отвернулась в сторону окна.
'Тук-тук-тук', послышалась Коллингейму трель дятла, хотя в реальности Алекс ее никогда не слышал. На Атоване дятлов не было. Во всяком случае, тех, что с крыльями.
— И что же случилось потом? — доброжелательно спросила китиарка.
— Потом было страшное, — восторженным шепотом стала рассказывать секретарша. — Она так орала! Так орала!
— Хельга? — наивно уточнила Роул, и у детектива возникло ощущение, что та осознанно отыгрывает идиотку. Ибо кто бы еще не понял, кто орал.
— Да нет же! — Анна, похоже, приняла ответ за чистую монету. — Миз Монтенегро! — На ее лице промелькнула мечтательная улыбка. Эта история, видимо, была уже не раз пересказана местным кумушкам.
— И о чем же она орала? — Китиарка снова сыграла в 'несознанку', но, увы, секретарша заморозилась.
— Не знаю. — Обитательница приемной вновь поджала губы, отчего стала похожа на сушеную воблу. — Не слышала.
Впрочем, это было уже не важно. О чем орала миз Монтенегро, детектив спросит у нее самой.
Питбульша глядела на вошедших, не скрывая раздражения.
— В чем дело, детектив? Вам делать нечего?! Может, приступите уже к поискам убийцы?! — рыкнула она, и Алекс ощутил, что чудом разминулся с приступом медвежьей болезни.
Я же бывший космодесантник, собрался духом Коллингейм. А питбуль всего лишь ошибка селекции. Не могли же люди вывести такую страсть осознанно? Что такого плохого им сделала бедная зверюшка?
— Именно этим мы в настоящий момент и занимаемся, — сообщил он.
— Вот и занимайтесь. По ту сторону двери моего кабинета! — велела миз директор, указав мощной нижней челюстью в направлении выхода и обратила пылающий гневом взор на документы, разбросанные по столу.
Детектив огляделся в поисках огнетушителя. На крайний случай — детектора пожарной сигнализации. Когда поиски увенчались успехом, Коллинггейм, игнорируя возмущение хозяйки, направился к столу. Тайни молча двинулась следом. Идущие на смерть, приветствуют тебя. Аве Цезарь! Алекс выдвинул стул для китиарки. Затем сел сам, закинув ногу на ногу, после чего спросил:
— О чем вы разговаривали с миз Стоунбридж в день, когда ее сумочку доставили из офиса сенатора Брукса?
Амадина на мгновенье переменилась в лице. Она быстро взяла себя в руки, но выражение, которое промелькнуло у питбульши, определенно было страхом.
— Я не вижу никакой связи между теми событиями и ее смертью, — заявила миз Монтенегро, вскинула подбородок и сложила руки под грудью. Грудью, кстати, природа извинилась перед питбульшей за лицо. Если его так можно было назвать.
— Потому что вы директор редакции новостей. А я — детектив, — напомнил Коллингейм. — Мы можем видеть ситуацию по-разному. Это нормально. Так о чем был разговор?
— Ни о чем. Я отдала ей сумочку и попросила оставить сенатора в покое, — свысока сообщила Амадина.
— А она? — поинтересовалась Тайни с дебиловатой улыбочкой.
— А она заявила, чтобы я не совала нос не в свое дело! — сорвалась директриса. — Безответственная дрянь! Она что, не понимала, что тем самым подставляет всех?! Нас всех!
— Чем? — в очередной раз скосила под дурочку Роул.
— Вы знаете, сколько раз мне приходилось выслушивать ругань от высокопоставленных лиц? Политиков? Дельцов? Медиафигур? — вопросила Амадина, всем своим видом показывая, что простые смертные не вынесли бы тяжких испытаний, выпавших на ее долю. Под 'простыми смертными' подразумевались слушатели. — Да после каждого репортажа! Мне угрожали закрыть канал, скормить меня киборгам, снять с должности… Сколько лестных эпитетов я выслушала в свой адрес. Как много нового узнала о себе. Но Брукс… Брукс — это слишком даже для Хельги. Тут она окончательно потеряла всякий стыд и совесть. Замахиваться на Брукса — это, — тут миз Монтенегро скривилась, — простите, как пИсать на оголенный провод под высоким напряжением: нужно быть полной идиоткой.