Внезапно в окне появилась уродливая бородавчатая голова существа. Лапа, а точнее щупальце, где возле каждого присоска сверкал коготь-лезвие, с одного удара разнесло вдребезги стекло. Гната охватило бешенство и он выстрелил. Выстрелил не потому, что спасал свою жизнь - ему было жалко грузовик. Сгоряча шофер промазал. Словно в ответ, один из когтей пробил обшивку рядом со следом от пули. Зато второй выстрел оказался более удачным: часть головы монстра разлетелась вдребезги. Но голова, похоже, не самый главным органом чудища: уцелевший глаз все так же яростно вращался, словно старался сжечь врага свирепым огнем ненависти. Вполне может оказаться, что уязвимое место этого кошмара наяву - живот. Или спина. Или задница, если таковая не вместо головы, конечно.
Пуля за пулей рвали тело "осьминога", как про себя окрестил монстра Гнат. Только пятый выстрел прервал атаку зверюги. Нет, она все еще продолжала висеть на двери, но уже не предпринимала активных действий. То ли сдохло, то ли просто когти застряли металле, с водительского места не видно. Так или иначе, но атаки не повторялись. Гнат положил дробовик на сиденье и вздохнул, мельком оценив повреждения. В пылу атаки как-то не до этого было, но вот сейчас: сталь разодрана, стекло двери разбито, да еще и пробоина от пули... Гнат поймал себя на мысли, что ему до слез жалко Тимофея
Ладно, хорошо, что опасность миновала. Теперь совершенно необходимо вылезти и почистить стекло, раз такое дело, а то сослепу и въехать во что-то недолго. Гнат затормозил, прислушиваясь к посторонним звукам. Понятно, что по окрестностям шарахаются твари, подобные той, чьи когти намертво застряли в железе, но сейчас никого не слышно. Все может измениться в любой момент, но тут уж чет-нечет. Риск у шофера постоянный спутник. Это как рокот мотора - приятная неизбежность. Да, именно так - приятная! Будь дорога предсказуемой и безопасной, ходить в рейсы было бы скучно.
Гнату не слишком хотелось вылезать из кабины, чтоб оттереть ошметки с лобовухи придется. Он помедлил еще пару минут, хотя прекрасно понимал, что ждать-то нечего, да и усталость работает против него. Не дай бог срубит сон - станет гораздо хуже, чем атака десятка подобных мутантов. В общем, деваться-то, собственно, некуда.
Но перед тем, как вылезать наружу, надо обязательно зарядить дробовик. Пружина постанывала, принимая в обойму патрон за патроном. Четыре толстеньких цилиндра послушно заняли свои места. Гнат клацнул затвором, загоняя патрон в патронник и добавил в обойму пятый. Что ж, теперь можно вылезать. Он положил оружие на пол, достал с полки большой нож в ножнах и зацепил кольцо за карабин на поясе. Вроде бы готов. Еще раз мазнув взглядом по зеркалам, Гнат медленно приоткрыл дверь. Нервы моментально зазвенели, как натянутые струны. Он был готов тут же захлопнуть дверцу, едва какая-нибудь нечисть попытается забраться в кабину. Но вокруг было тихо. Шофер неторопливо спустился на дорогу, потянул с сиденья дробовик и огляделся. Ничего и никого, только позади два кургана-ориентира торчали по обеим сторонам трассы. Тогда он переложил помповуху в левую руку, достал из инструментального ящика щетку и поднялся на ступеньку, цепляясь за кронштейн зеркала. Найдя на капоте местечко поровнее, он положил ружье и принялся тщательно оттирать стекло от зеленовато-синего месива.
Дело шло туго. Непонятно, насколько липким было существо при жизни, но от жары его внутренности буквально пришкварились к стеклу, как картошка к раскаленной сковородке. И еще донимала чудовищная вонь. Создавалось впечатление, что существо умерло задолго до того, как размазалось по лобовому стеклу. Тошнота подступала к горлу всякий раз, когда удавалось сковырнуть кусок, чуть побольше ногтя. Однако понемножку, с помощью щетки и ножа, удалось отвоевать у запекшейся органики вполне приличный участок стекла.
Гнат позволил себе сделать короткий передых. Он спустился на подножку и подставил мокрое от пота лицо горячему, а теперь казавшегося прохладным, ветерку. Во время отдыха шофер с трудом подавил любопытство: очень хотелось пойти взглянуть на правую дверь. Переборов себя, он снова взялся за дело. Сейчас главное- обзор, покореженное железо и разбитое стекло не станут другими, сколько на них не смотри. А на ту тварь наглядеться можно будет и после прибытия в какое-нибудь безопасное местечко. Дохлая - она наверняка не сбежит и, уж точно, превратится в красавицу
Работа была в самом разгаре, когда машина резко и внезапно наклонилась вправо. Ружье с грохотом скользнуло по капоту и кануло куда-то за край. Затем тягач столь же резко качнулся влево. Гнат судорожно вцепился двумя руками в кронштейн зеркала и, разумеется, упустил нож. Словно дождавшись этого момента, машина выровнялась.
- Вот, ведь, а...
Гнат попытался дотянуться до ручки двери, но тут грузовик вновь стало раскачивать из стороны в сторону. Причем, качало настолько сильно, словно он ехал по совершенно разбитому проселку. Буквально повиснув на спасительных стойках зеркала, шофер старался устоять на подножке, но ноги все время съезжали по рифленому металлу. Щиколотки болели от постоянный ударов.
Гнат держаться изо всех сил, но крепеж не выдержал нагрузки. Все еще прижимая к себе ненужный блин зеркала, парень сорвался. Он не успел сгруппироваться, однако, удара о грунт, к которому подсознательно приготовилось тело, не случилось. Неведомая сила подхватила человека, сжала тело и понесла куда-то в темную пропасть, полную холодного ветра.
От набегающего потока слезились глаза,да и дышать удавалось с трудом. Хотя, пожалуй, дыхание перехватывало не столько от стремительности полета, сколько от зловония. Даже ледяной ветер, от которого замерзали на щеках слезы, не в силах был прекратить эту пытку вонью, а, скорее, усугублял страдания. В довершение всех бед, какая-то липкая густая субстанция стекала по рубашке и весьма успешно помогала холоду вытягивать из тела остатки тепла. Казалось, еще немного и замерзнет даже душа.
Чтобы отвлечься, Гнат хоть что-то рассмотреть, но кромешная темнота вокруг не позволила увидеть ничего. Он крикнул, пытаясь хотя бы по эхо понять, далеки ли стены пропасти, но звук унес встречный поток.
Полет закончился так же внезапно, как и начался. Посадка вышла довольно жесткой: Гната бросило куда-то на гравий. Ощущение сдавленности пропало, а тьма сменилась рассеянным желтоватым светом. Шофер увидел, наконец, то, что перенесло его сюда. Ужасное создание могло послужить прекрасной моделью для I-вируса, чтобы сгенерировать очередной кошмар у незащищенного Контуром человека. Для того, чтобы как следует напугать, даже не все чудище требовалось, достаточно хотя бы тех противных пузырей, что громко и беспрерывно лопались на крыльях. А сводящий с ума вонючий запах вызывала бледно-зеленая гадость, что стекала по морщинистой блестящей коже и капала на лапы существа.
Гнат поглядел на длинные изогнутые когти странной рептилии и на всякий случай отошел подальше.
- Не бойся трупожора. - произнес позади чей-то голос. - Влад безобиден.
Шофер резко обернулся сжимая кулаки. Он приготовился дорого продать свою жизнь. Однако, позади он увидел тщедушного малорослого человека. Можно сказать - карлика.
На секунду Гнат даже пожалел бедолагу, над которым природа всласть поизмывалась. Руки человека свисали чуть не до земли, кончик носа касался верхней губы, уши отсутствовали вообще, а рот казался трещиной рассекавшей лунные кратеры. Безволосую голову усеивали разновеликие шишки и бородавки. Сдвинутые на высокий лоб очки-консервы выглядели на подобном фоне совершенством. Однако, при всей своей колоритной внешности, чувствовалось, что человек наделен недюжинной силой и не даст себя в обиду. Жизненный опыт подсказывал Гнату, что схватка с подобным противником легкой точно получится. И все же, разжать кулаки заставила не опасность оказаться избитым, а ум и глубокая печаль, читавшиеся во взгляде выцветших разновеликих глаз.
Шофер смущенно потер нос, зачем-то пожал плечами и представился.
- Здравствуйте, меня зовут Игнатий!
- Приветствую! - кивнул карлик. - Я - Аристотель.
- Кто?? - растерялся Гнат. Его ориентировали на естественные науки, но он общался с учениками других жрецов. И кое-что застряло в памяти. Не все, но кое-какие имена и даты. И то, что философ Аристотель давным-давно умер, шофер знал от ровесника Славика, который постигал историю. Однако на всякий случай осторожно уточнил.
- Вы живой?
- А? Вроде бы... - человечек озадаченно почесал лысину, но потом сообразил. - Вот вы о чем! Да, имя для вас звучит и впрямь странно. Тогда лучше зовите Антоном, так нам будет проще разговаривать.
- Хорошо!
Гнат чуть с опаской протянул ладонь карлику. Тот некоторое время недоуменно глядел на нее, словно пытался сообразить, что следует делать. а затем, по-видимому, понял и протянул в ответ свою.
- Приятно познакомиться с вами, Игнатий!
Рукопожатие у Аристотеля оказалось довольно крепким. Гнат вынес себе благодарность за то, что подозрения оказались не напрасными: человек этот явно не обделен силой. И, что совсем здорово - не проявляет враждебности. Вне всяких сомнений, вовсе без драк обходиться лучше. Как говаривали древние: "лучший бой - это бой, который не состоялся" Жаль, что жизнь частенько опрокидывает наставления мудрых.
Что ж, раз боя не предвидится, тогда можно попробовать попросить о маленькой любезности. Вряд ли новый знакомы откажет рассказать о местных убежищах, где можно безопасно поспать.
- Антон, а тут нет рядышком какого-нибудь постоялого двора?
- Постоялого? Не понимаю. Нет, тут недалеко заброшенный город есть, там наверняка получится отыскать места, где можно отдохнуть, если непременно требуется именно двор.
Да, - про себя вздохнул Гнат, - Аристотель менее умен, чем хотелось бы. Любой другой на его месте сразу бы сообразил, о чем идет речь. Существует, правда, еще возможность, что он никуда не отлучался и не знал, что существуют постоялые дворы. Ходили слухи, что попадались на пути Контуры, где жили совсем дикие люди, не ведавшие, что мир больше их дома. Но этот-то на дикаря не похож! Вполне цивильный человек, пусть и солидно жизнью наказанный. Что ж, вопрос всегда можно сформулировать и по-иному:
- Вы покажете мне Контур или можно будет у вас переночевать?
- Какой контур? - человек удивился настолько натурально, что Игнатий чуть было не поверил.
- Контур! Обычный Контур. Или постоялый двор. Вы же должны где-то спать?
- Я в кровати сплю. - нахмурился Антон, что при его внешности смотрелось несколько жутковато, пожевал губами и нарочито нейтрально осведомился - Вам моя кровать нужна?
Гнат поморщился.
- Нет, я не о том. Можно хоть охапку соломы, лишь бы без кошмаров. Можно где-то получить нормальный сон? Что-нибудь защищенное от действия I-вируса?
- Вот оно что! Конечно, я вас устрою. Правда, лететь придется на трупожоре. И он, как вы уже заметили, немножко того... Пахнет, в общем.
- Ага, смердит ужасно. Но мне, если честно, все равно. Спать хочется очень сильно, да и одежка воняет уже - хуже не будет.
- Пожалуй и верно. Что ж, тогда можем отправляться хоть сейчас.
Но сразу стартовать не вышло: трупожор явно не отличался покладистостью. Антон грозно рявкал на питомца и довольно долго теребил какие-то веревки, прежде чем существо соизволило лечь. Скользя и чертыхаясь, Гнат с трудом забрался на спину Влада. При этом шофер старался дышать как можно реже - в горле першило от тяжелого духа тухлятины, из-за него же донимали рвотные позывы. Гнат, перекусивший последний раз часов пять назад, теперь радовался пустому желудку. Успей он перед полетом на трупожоре утолить голод, у крыльев твари появилось бы еще одно "украшение".
Антон, казалось, вовсе не замечал тяжелый дух своего "скакуна". Он лихо, в одно движение, взгромоздился на костяной гребень и бросил веревку Гнату.
- Обвяжитесь, а то соскользнете, неровен час. Там справа и слева от вас есть такие грибочки, привяжите к ним концы веревки.
Преодолевая брезгливость, Гнат пошарил вокруг - "грибочки" нашлись под слоем вонючей слизи и грязи. Ими, похоже, давно не пользовались: пришлось сперва вычистить углубления, иначе веревки проскальзывали и не хотели завязываться. Но толком ничего не вышло. Под пальцами все время противно проминалась какая-то масса, покрытая редкой щетиной. В итоге, Гнат прекратил попытки завязать узлы на грибках, а соорудил затягивающиеся петли и накинул на эти наросты, выросшие или выращенные на спине трупожора.
- Готово!
Антон надвинул на глаза очки-консервы и взял в руки многочисленные веревочки.