А по большому счету, все происходящее - результаты Последней войны. Она потому-то и стала воистину Последней. Ограниченные Контурами поселки разделяли достаточно большие расстояния, чтобы о нападениях на соседей не стоило и помышлять. Кошмары грозят каждому завоевателю, не успевшему занять территорию чужого Контура. На обратном пути кошмары уничтожат войско, а звери не оставят от тел даже костей.
Да и людей в Контурах маловато для подобных завоевательных рейдов. Но все же каждый поселок содержал небольшую группу вооруженных Охотников. Кто знает, чего можно ожидать от соседей? Ведь сведения друг о друге у соседей всегда предостаточно. Чтобы не допустить вырождения, между Контурами шел обмен детьми. Вот и Гнату так "повезло". Он был мал, но запомнил, как рыдала и вырывалась из удерживающих ее рук, мать. И как машина шла вдоль бесконечных полей, на которых только-только зеленела трава. Их было шестеро.
По таким правилам мир живет давным-давно, но глубоко внутри, едва не на уровне подсознания, Гнат понимал, что все идет не так, как должно быть. Просто однажды наступил апокалипсис. Да, именно самый настоящий апокалипсис, вспомнил слово Гнат. В чем-то даже пострашнее библейского. Того, о котором толковали в Школе на уроках чтения. Книг сохранилось не так много и они были слишком ценны, чтобы малолетние ученики их трепали ради изучения грамоты. Книгами пользовались только жрецы, школярам же приходилось пользоваться библиями. И потихоньку осваивая грамоту, ребятня изучала и сказки древних.
Забавно, что библейские притчи оказались столь близки к реальности. Теперь у всех есть личный опыт пребывания в аду. Один раз в жизни каждый ребенок обязан прожить сутки за пределами Контура. Человечка такой опыт не убьет, но уж натерпится - будь здоров! Именно для того, чтобы прочувствовать бытие вне защиты на своей шкуре, чтобы страхом защитить от безрассудности, детей отправляют на Большое Испытание. Они, понятно, видят кошмары. Жуткие сновидения достаются всем. Короче, про ад все знают не по наслышке. Потому-то никто, если он в здравом уме, не отходит от Контура, если не уверен, что успеет вернуться или добраться до какого-нибудь другого безопасного места, пока сон не свалит.
Нет, нагляднее всего апокалипсис видят шоферы. Грандиозные развалины городов. Слепые глаза полуразрушенных зданий, остатки машин и механизмов, кости людей... Сам Гнат никогда не бывал в старых городах - там теперь джунгли и звери, - но он ничуть не сомневался в словах стариков. Да и с трасс кое-где видны скопления полуразрушенных зданий.
Теперь уже не представить ту, довоенную жизнь. Она казалась более сказочной, чем истории из библии. Но в чем шофер Гнат ни секунды не сомневался, так это в том, что придумавшие I-вирус были самыми настоящими сволочами. Нельзя так было делать, очень плохо они поступили! Вон цветущее все вокруг какое: живи - не хочу! Ан нет. Апокалипсис, мать его! Шумят леса на месте крупных городов, пасется зверье, гуляет, где ему вздумается, а для выживших людей остались только короткие переходы от одной защищенной точки к другой. И ни шагу в сторону - только проверенные маршруты. Существует поговорка, что от Контура до Контура дороги выложены костями уснувших странников. Вряд ли преувеличение.
Эх! Сколько жрецы не бьются, не выходит у них найти лекарство от I-вируса. Хитрый он, меняется все время. И пусть большие головы уверяют, что почти все готово, и что кто-то из где-то там вакцинированных уже живет за пределами своего Контура, все равно слабо верится. Ерунда все, к гадалке не ходи. Скорее, так говорят, чтоб надежду люди не теряли. И он, Гнат, чтоб тоже не терял. Ведь без надежды нет никакого смысла жить. Жрецы и придумывают легенды, чтобы люди продолжали давать жизнь следующим поколениям в надежде, что хоть дети вернут себе весь мир.
- Черт бы их... ! - неизвестно в чей адрес ругнулся шофер и зло ударил кулаком по клаксону.
Могучий вой тягача тут прозвучал не так, как хотелось слышать. По крайней мере, не как в лесу - глубоко и многозначительно. И, наверное, не как в заброшенных городах, где звук наверняка долго-долго бы метался между поросшими вьюном и лишайниками стенами. Здесь, на раскаленной равнине сигнал растворился, растекся по бесконечной плоскости и исчез бесследно.
А впрочем...Слово в ответ на гудок, послышался какой-то неприятный, с металлическим отзвуком, шелест, будто по бортам скребут ветки или, скорее, торчащая по сторонам дороги проволока. Это был довольно-таки тихий звук, едва пробивающийся сквозь обычный фон, но натренированное ухо шофера его сразу уловило.
Гнат, за время владения машиной, слышал немало разных звуков. Чаще всего это были жалобы грузовика, когда они только начали работать вместе. Скрежеты, скрипы, стуки - да. Мотор и ходовая могли исполнить такую арию, что волосы дыбом вставали, но чтоб вот такой шелест... Ничего похожего парень припомнить не мог, ни один узел ни одного грузовика так не звучал.
До того, как сесть за руль своей машины, Гнат долго проработал в Автопарке Контура. Трудился как проклятый на самой черной работе. Шоферы неохотно брали учеников, но даже немногочисленные счастливчики сперва должны были доказать свою пригодность, пройдя все, включая чистку выгребных ям. Понятно, что учение выдерживали единицы. Контуру, на самом деле, не требовалось много транспорта, а потому ученик становился шофером, если кто-то не возвращался из рейса или выбывал из профессии по каким-либо другим причинам. Тогда новичку находили тягач, который тот должен был сделать под себя.
Гнат мыл машины и полы, подметал стоянку, подавал ключи шоферам и не забывал учиться профессии, внимательно наблюдая за работой других. Сперва шло тяжело, но понемногу жрец-недоучка смог одолеть и профессию механика. Она была не так уж и тяжела, если честно, но очень непросто оказалось перейти из академического мира в реальный. Как ни крути, а жрецы были интеллектуальной элитой небольшого мирка Контура. Безусловно те, кого отобрали себе в ученики жрецы, гордились своим статусом. Увы, но старый Евдоким умер раньше, чем сделал своего юного подопечного жрецом, а по правилам касты, ученики не могли перейти под покровительство другого наставника и изгонялись из Школы навсегда. Гнат к тому времени уже успел изучить историю жрецов и головой признавал мудрость данного правила, но принять душой - никак не получалось, честно говоря. Да, судьба посмеялась над ним. Очень обидно идти и крутить гайки после того, как едва не стал ровней высшему обществу. Работать головой, познавать непознанное - он рожден для этого! Об этом постоянно твердили жрецы своим ученикам. И на тебе! Однако гибкий от природы ум помог преодолеть барьер и справится с поставленной жизнью задачей. Отныне разум помогал рукам новоиспеченного механика. Да, познание мира до поры отошло на задний план, но это вовсе не означало, что главной целю жизни Гната стало получение собственного грузовика. Это была ближняя цель, этап, ступенька, которая позволяла двигаться дальше. За ней начиналось будущее. И час настал!.
Гната взял с собой Сиволап. И не в простой рейс, а в ночной. Вполне возможно, потому и взял, что в одиночку ночами ездить - плохая примета. Собственно, этот рейс оказался первой и последней совместной поездкой Гната, как ученика шофера.
Поездка как-то не задалась с самого начала. Едва тронулись в путь, как прокололи колесо. Хорошо не успели далеко отъехать. А затем их обчистили на постоялом дворе: сперли почти весь меновой товар из кабины. Пришлось ехать без перерыва больше суток: никто не хотел пускать на отдых в кредит. А в довершение всего, уже на обратном пути, ночью, возле разрушенного города, на грузовик напали светящиеся твари. Гнат не запомнил толком, как они выглядели, он передергивал затвор и стрелял, стрелял из окна, целясь в зубастые пасти. А по щекам текли слезы. Но вовсе не из-за страха, а от едкого порохового дыма. Сиволап вовсю жал на газ, однако хищники не отставали. Боезапас таял, машина ревела. Казалось, гибель неминуема! Но когда Гнат зарядил последние четыре патрона, гонка внезапно прекратилась. Он снова почувствовал прохладу ночного ветра, врывающегося в окно и вытирал рукавом слезы, размазывая пороховую гарь по всему лицу.
А вскоре стало понятно, почему твари так неожиданно прекратили свою погоню. Появились сверлильщики! А их боялись все: и люди, и все другие твари, жившие на поверхности. Сверлильщикам было все равно, какая преграда у них на пути к размножению. Твердые диски ракушек проникали внутрь любых движущихся объектов, принимая их за живые существа. Люди ловили их с помощью подвешенных на деревьях деревянных ящиков. Да что там! Моллюски прошивали насквозь металлические двери грузовиков, чтобы отложить икру на резиновых ковриках. Не будь эти мелкие твари такими глупыми, они бы стали единственными хозяевами планеты.
Пробив лобовое стекло, один сверлильщик угодил Сиволапу точно в лоб. Раковина моллюска, потеряв изрядную долю пробивной силы, намертво застряла в черепе шофера. Грузовик тут же потерял управление. Гнат сумел удержать машину на трассе, перебрался за руль, с трудом переместив безжизненное тело напарника на пассажирское место, и довел-таки машину до Контура.
Сиволап выжил, но перестал соображать. Часть раковины Док срезал, но не рискнул вынуть целиком.
- Кто знает, чем закончится операция. - сообщил он близким и друзьям. - Ему один раз повезло - моллюск не смог отложить икру внутри черепа. Второй раз рисковать не стоит, как подсказывает мне интуиция. А так, может и выздоровеет . Все бывает в этой жизни.
Док был жрецом, а значит, он знал об интуиции все. И в здоровье хорошо разбирался, за что и получил прозвище. Никто не стал спорить. Тягач Сиволапа отогнали на окраину и сняли колеса. Увечный шофер до сих пор так и живет в своей машине, на попечении шоферского братства: родственники отказались кормить неполноценного члена семьи. Гнат не раз возил ему еду и не видел ни малейших признаков выздоровления. Мало того, Сиволап и сам теперь напоминал грузовик, послушно и размеренно выполняя нехитрый набор однотипных действий.
Спустя месяц, после совещаний и поисков, Гнату на буксире приволокли бардового цвета мощный Тимтрак. С поржавевшей кабиной, но во вполне еще приличном состоянии, тягач. Парень был в полном восторге и тут же окрестил машину Тимофеем.
С молитвами и матюгами кузнецы сработали газогенератор и, пока доводили до ума двигатель, без пяти минут шофер перебрал все, что внушало подозрение. Окончился большой ремонт, естественно, покраской.
Настал день первого поворота ключа! Мотор завелся с полоборота и мерно затарахтел, что шоферы сочли хорошим предзнаменованием. Когда Гнат впервые услышал "голос" своего грузовика, то едва сдержался, чтобы не закричать от счастья. И в этот миг он был уверен, что слышит только один звук: мощный ровный бас работающего мотора. Да и вряд ли в тот момент он, самый счастливый человек всех Контуров мира, мог расслышать что-то еще. Лишь много шофер осознал, что значит "слышать машину".
Между тем, громкость неприятного шелеста нарастала, звук все больше напоминал скрежет. Вскоре удалось расслышать, что проблемы где-то с правой стороны. А спустя мгновение в правом боковом зеркале появилось отражение странного зеленоватого существа с длинными когтями. Каждый из когтей ослепительно сверкал, будто сработанный из отполированного металла. Да и судя по скрежету, когти на самом деле металлические. Это они сейчас рвут железо тягача, словно старую простыню. Тимофея калечит какая-то потусторонняя тварь!
- Ну, погоди, мразь!
Придерживая одной рукой руль, Гнат взял дробовик за рукоятку и нащупал большим пальцем пуговку предохранителя. Раздался тихий маслянистый щелчок. Если существо подберется совсем близко - оно получит большущий кусок свинца прямо в пасть. И судя по всему, это произойдет совсем скоро: монстр с размаху врубал в металл свои когти и переносил свое уродливое тело все ближе к дверце.
- Давай, ублюдок! - сквозь зубы процедил Гнат. И на мгновение удивился, что ему совершенно не страшно, а, скорее, азартно и зло. Пусть у чудища глаза горели, как у дьявола на картинке, но раз ему нужно добраться до кабины, значит это точно живое существо. Оно ползет сюда, потому что жрать хочет, а значит, не какое-то порождение ада, стремящееся делать зло ради зла - просто голодное животное. И, стало быть, уязвимо. Даже если одна свинцовая примочка не успокоит зверя, к первой пуле на подмогу последуют еще четыре, дожидающиеся своей очереди в обойме.
В ветровое стекло ударило что-то тяжелое. Кабина тяжело содрогнулась. Но стекло выдержало, трещины не поползли. Правда, вся поверхность оказалась заляпана какой-то синеватой, с прожилками гнойной зелени, массой, а за "дворник" зацепилось большое кожистое крыло. Видимо, летучий кандидат в поедатели шофера, конкурент зеленой бестии, пытался успеть быстрее, но не рассчитал прочности преграды. К сожалению, разбившийся птеродактиль так плотно угваздал внутренностями поверхность, что так или иначе придется останавливаться для очистки. Разумеется, позже, поскольку за дверью тяжко ворочается обладатель стальных когтей. И он очень скоро заглянет в окно, если верить звукам. Зверюга эта все так же не прочь закусить, но тряска и ветер не позволяют ему совершить резкий бросок, чтоб добраться до водителя. Хорошо, что осталась пара чистых местечек, чтоб хоть одним глазком следить за дорогой. И то хорошо. Остановка здорово облегчила бы "гостю" добычу еды.
И все же вести грузовик было трудно. Рука чисто инстинктивно тянулась к омывателю, приходилось себя одергивать. Попытка включить щетки наверняка ухудшит положение - внутренности размажутся, совершенно застив обзор. Даже вода не поможет. Да и той слишком мало, чтобы расходовать на мойку стекла. Если не экономить, то есть все шансы, что жажда прикончит раньше, чем сон.