Через секунду лицо перестало быть чётким - точно сквозь мутную воду - и только тихий голос над самым ухом:
- Я тебя не оставлю...
- Ты пришёл забрать меня с собой? Тогда забирай скорее, - Итан вжался затылком в подушку.
То ли это дождь - не за горами летние ливни, то ли шуршат шаги, то ли хлопают крылья... Шум, вой, хлопки и шелест - но ближе всего шёпот:
- Ты думаешь, ты упокоишься с миром? Ты думаешь, это конец? Думаешь, мне хорошо? Холод, и сырость, и голод... И рыбы вечно гложут твоё тело, хотя уже остались только кости...
- Мне очень жаль. Правда, жаль.
- Я не жалуюсь. Но ты можешь что-то сделать...
- Чем я могу тебе помочь?
- Ну, для начала помолись, - и голос звонкий и живой, такой как был при жизни. - За упокой моей души, - и голоса из детства, воскресный звон колокола... Всей семьёй на мессу... Такую скучную...
Итан пытается вспомнить хоть какую-то молитву - но напрасно.
- Эх, ничего-то не допросишься... - всё ещё прежний, насмешливый, живой Жуан. - Тогда сделай кое-что для себя... Слушай...
То ли речная вода стекает по щекам, то ли собственные слёзы. Итан зажмурился.
- София, - шелестит над ухом. - София...
- Ты что, хочешь ей отомстить?
- Нет же, слушай...
Скрип дверей. Мерный шаг в коридоре.
София время от времени проведывала его ночью. Иногда Итан мельком улавливал сквозь сон, как она заходит в комнату (похоже, снотворное не такое уж сильное), но никогда не говорил об этом. Почему-то.
Она садилась рядом, поправляла одеяло и подушку - и иногда склонялась низко, слушая то ли дыхание, то ли сердце и, будто забываясь, клала голову ему на грудь или плечо.
И сейчас белая фигура прогнала призрак.
Он очень мало знал о Софии. Что она из Старого Гоа, что рано и неудачно вышла замуж - и, собственно, всё. Они с Дивьяни предлагали помочь ей с разводом, но она отказывалась. Она не любила говорить о себе. Где-то два года назад она овдовела. Просто явилась утром в трауре, ни на какие расспросы не отвечая и держась за щёку, будто у ней болел зуб. Но сходила к дантисту, повеселела и согласилась жить у Итана. Без мужа-алкоголика она вздохнула с облегчением. Стала более уверенной, перестала суетиться. Но что-то ещё в ней переменилось. Появился какой-то холодок. Трудно сказать. Между ними всегда была такая - молчаливая договорённость. Не спрашивать лишнего.
Где-то очень близко, будто под окнами, жалобно всхлипнула птица. Очень похоже на детский плач...
Хлопали крылья - или от ветра - занавески?
Только София двигалась бесшумно - была у неё такая счастливая способность. В своём белом ночном наряде, как распластавшая крылья птица, она опустилась на кровать, откинула на грудь волосы и легла навзничь. Устроившись затылком на его плече. Он почувствовал тяжесть. Тяжесть и холод. Она только что побывала под дождём? Неужели он чувствует?
Что ж, это сон, а во сне можно всё.
Итан поцеловал её в мокрые волосы...
Проснулся он от головной боли. И некоторое время созерцал пустое одеяло поверх собственного тела.
Серые пятна. Запах ила.
Вода на полу.
Ну правильно, забыли закрыть окно. А ночью была гроза.
Но что он мог сделать? Позвать Софию...
<p>
***</p>
Закалывая косу на ходу, София спускалась завтракать. Она никогда не появлялась на людях непричёсанной. Тем более что с недавнего времени количество людей на кухне увеличилось вдвое. Ахмад уже завладел вниманием публики и рюкзаком русской туристки:
- Всем по утреннему кролику! - ходил он вокруг стола и раздавал белых кроликов, извлекаемых из рюкзака. - Дивьяни, мы вчера поцапались - тебе самый пушистый!
- Ладно, проехали уже, - добродушно отмахнулась Дивьяни и принялась тискать своего зверька.
- Ой, а куда он мне? - засмеялась Оксана, осторожно держа кролика на вытянутых руках.
- Не нужен - подбрось вверх, - посоветовала Дивьяни и подала пример. Кролик на пару секунд завис в воздухе и рассыпался конфетти.
- А я своего оставлю, - умилялась на подарок Амрита. - Буду пух щипать.
- Сейчас налетит этого пуха. И конфетти, - ругалась Мария. - А мне подметать.
- Я сама всё подмету.
- Нет уж, кухня - это моя территория.
София скромно пожелала всем доброго утра.
- Привет, София, - шагнул к ней Ахмад и заправил ей волосы за ухо - тут же вынув из причёски монету. - Чего такая кислая?
- Неважно спала, - София поставила на стол тарелку и взяла запасной табурет: все стулья были заняты.
- Вы вчера такое пропустили, - но телефон не дал Ахмаду поведать о приключениях. - Блин. Виджай до сих пор на работу не явился. А он раньше всех приезжает. Чё, мне сегодня за двоих?!
И принялся в сердцах заполнять все контейнеры едой, к которой не успел притронуться.
- Как - не явился? - растерялась Дивьяни. - Ну вот, а я хотела сегодня с тобой поехать. И обсудить с ним кое-что... Ладно, заеду к нему домой, заодно узнаю, что случилось. Подожди меня, я счас.
Залпом проглотила кофе и прихватила пару сэндвичей.
- А, Виджай - это звукорежиссёр? - догадался Артур. - У которого ты помощником?
- Ага, - хором ответили Ахмад и Дивьяни. И умчались.
- А мы куда махнём? - обратился к подруге Артур. - Давай в храм Лакшми?
- Давай, - Оксана осторожно заглянула в рюкзак. Ни следа кроликов там не наблюдалось. - Ты была в храме Лакшми? - подняла она глаза на Софию.
- Нет, - созналась медсестра. - Я не индуистка.
- И даже мимо не проходила?
- Почему? Проходила, но особо не присматривалась.
- Ну ладно, тогда с нас фотки.
- Там же нельзя фотографировать, - улыбнулась София и занялась завтраком.
<p>
***</p>
Артур и Оксана пошли пешком. И очень скоро пожалели об этом, потому что грунтовка после ночного ливня представляла собою плачевное зрелище. А ещё стремилась отобрать у них сандалии. Конечно, в индуистский храм принято входить босиком, но не так же сразу. Нет, асфальт здесь в принципе был, но до него ещё нужно добраться.
Вокруг храма добросовестные индийцы рассадили деревья и живую изгородь (хотя что-то, возможно, завелось и само), и их тоже пришлось преодолеть...
Храм Шри Махалакшми построен был в конце девятнадцатого века - практически новодел. Восьмигранные башни не тонули в небе, а были вполне обозримы, небольшие колонны покоились на мраморных слонах - совсем миниатюрных, не выше пояса Оксаны, а Артуру доходили до бедра. Всё было таким земным, досягаемым, осязаемым. Умилённая парочка разулась у входа, оставив обувь в укромном уголке, чтобы не утащили.
Вопреки ожиданиям, их не встретил брахман, хотя храм ещё не был закрыт, они выясняли. Туристы поозирались по сторонам - и заметили пожилого жреца в противоположном углу сада; он что-то бурно обсуждал с двумя людьми, одетыми по-европейски.
Оксана и Артур понадеялись не попасться и уже приготовили телефоны для панорам и крупных планов - как служитель храма оказался рядом с ними, не иначе как при помощи высших сил. Пришлось почитателям Лакшми не только убрать телефоны, но и убраться восвояси, потому что мокрые борцовки и льняные брюки, сквозь которые просвечивает нагота, неугодны лотосоглазой богине всеобщего благоденствия.
Путники вздохнули, улыбнулись друг другу и пошли удостовериться в сохранности своих сандалий. Они покоились на той же каменной плите, где их оставили. Убрав каждый свою пару обуви с бежево-розового песчаника, Оксана и Артур отметили, что уж слишком он сильно изрезан. Они тихонечко сдули с плиты песок.
- Стой, это же рельеф, - Артур полез в карман.
- Прямо многофигурная сцена, - присмотрелась Оксана. - Это кто, Кришна?
- Похоже... Ну да, пастух с флейтой.
- Ага, и девушки вокруг, как полагается. Ой, а вот эта, с козочкой, на Амриту похожа!
- Точно. Давай её крупным планом...
- Стой, а почему с козочкой? Там же коровы должны быть?
- Спроси чё полегче.
Они сделали несколько фотографий, наконец обулись и ушли, закусывая бананами, которые приготовили для подношения, свято уверенные, что древний рельеф открылся специально, чтобы их подбодрить.
Так они радовались жизни, пока не начало накрапывать. Видимо, мироздание всё-таки ополчилось против нечестивцев и решило-таки промыть им карму.
Теперь перед ними стояла задача не промочить рюкзаки и не убить телефоны с фотками. О сандалиях умолчим...
<p>
***</p>
Не успела София закрыть за собой дверь, как в полутёмном коридоре перед ней возник русский неформал с улыбкой до ушей и с телефоном, который так резво вертел в руках, что рисковал уронить.
София подпёрла спиной дверь:
- Что тебе нужно?
- Я обещал фотки - вот, несу.
- Из храма? - вскинула брови София. - Как тебе удалось?
- Не совсем. Снаружи. Но оно того стоит.
- Надо же. Только мне некогда, - она проскользнула вдоль стенки мимо Артура и почти убежала, унося за собой уже знакомый приторный шлейф. Только блеснул страз на шпильке в закрученной на затылке косе.
Артур пожал плечами, сунул телефон в карман и тронул дверную ручку. Это комната Софии или чья?
Дверь легко подалась на любопытного туриста. Первым, что он увидел, была расстеленная кровать. На ней, среди светлых подушек, выделялся иссиня-чёрный затылок Итана. Итан лежал на боку, спиной к двери. Очертания тела с трудом угадывались под идеально разглаженным одеялом.
- София?