- А что там шить-то? - заморгала Оксана. - Это ж кусок ткани.
- Как что? Края обработать. Вышивку.
- Ты сама вышивала? - восхитилась Оксана.
- Зачем? В ателье отдала.
- Прикольно. Я тоже сари хочу.
- А что же не надела? - подключился Итан. - Покупает и складывает.
- Ну ладно, ладно. Пойду переоденусь.
- Стой, а Амрита? - спросила София. - Что нам с ней делать?
- Да фиг с ней, пусть живёт. Я всё равно хотела от улики избавиться, - сказала Дивьяни и вышла из-за стола, не забыв прихватить сахарницу.
<p>
***</p>
Амрита окончательно обиделась на Ахмада, потому что он не догадался возразить на её рассуждения о бесприданничестве. Она ушла пасти козу и, пока та жевала листья иланг-иланга, игралась в новый телефон.
Ахмад поспешил на работу - записывать всё то, что недозаписал Виджай. Артур одолжил у него дхоти, Оксана одолжила у Дивьяни сари, потом они как приличные наняли моторикшу, съездили к храму Лакшми и вернулись счастливые, как молодожёны. Дивьяни засела за ноут, время от времени доставая кого-то по телефону. Мария суетилась по хозяйству и проводила ревизию продуктов, опасаясь, что нечистая на руку горничная могла поживиться чем-нибудь из запасов. Итан попробовал дыхательную гимнастику, которую посоветовал Артур, и углубился в семейный альбом и в воспоминания. София беспокоилась за его нервы, изредка посматриваясь в зеркало и огорчаясь на синяк.
Амрита снова выгнала козу на пастбище. Итан наблюдал в окно, как они блуждают в лабиринте зарослей. Примерно на полчаса в день у него появлялась возможность как следует разглядеть, что происходит под окнами его комнаты, и обозреть открывающийся со второго этажа вид с высоты собственного роста. Сказать по правде, он ненавидел вертикализатор, ему казалось, что в один прекрасный момент все эти ремни и ремешки оборвутся, и он упадёт. Страх падения постоянно преследовал его - с некоторых пор - из-за этого даже пришлось отказаться от подъёмника на лестнице. Ему посоветовали обратиться к психотерапевту, и тот констатировал, что страх - это плод самовнушения, и нельзя сказать, что в словах его не было логики. Но точно так же нельзя голым усилием воли заставить себя не бояться. Итан поспорил с психотерапевтом и предложил проверить, сможет ли он по такому вот принципу поставить себе цель и убедить себя побороть... например, боязнь темноты. В общем, Итан так и не избавился от фобии, зато врач уже десятый год спал со включённым светом.
Гораздо больше ему помогла София - она не взывала к рассудку, просто всё время была рядом и шутила, что, если вдруг что, она его поймает. А потом стала отлучаться, чтобы он мог спокойно посмотреть в окно - вниз, со второго этажа - и подумать о своём.
Сейчас он думал, что будет, если Амрита споткнётся, уронит кувшин и обольёт телефон, от которого не может оторваться. Но Амрита не спотыкалась. Зато упустила козу, которая спустилась к самому берегу, зашла в воду, выловила там что-то и поволокла к хозяйке. Амрита рассеянно похвалила её, но наконец обернулась - и подпрыгнула, расплёскивая козье молоко. Животное держало в зубах человеческую ногу в кроссовке.
Амрита сломя голову бросилась к Дивьяни, Дивьяни отвлеклась наконец от ноута и позвала Оксану, чтобы та позвала Артура, но Артур уже сам пришёл, потому что ему сказала София, а ей сказал Итан.
Ничего более умного, чем позвонить в полицию, коллективный разум предложить не мог.
Поскольку никто не знал, где именно коза откопала ногу, находку нельзя было вернуть на исходное место, и до приезда полиции её решили положить в холодильник. И чуть не забыли предупредить Марию, но Амрита уже поплакалась ей на пролитое молоко, кухарка её уже отругала и сказала: "Делайте что хотите, но тогда ужин готовьте сами". Оксана обрадовалась и наварила борща по рецепту своей тётки из Кременчуга. Там был и уксус, и перец, но по сравнению с местной кулинарией он был пресен и чист, как дистиллированная вода.
Потом из ближайшей деревни, что называлась Пьедад, приехал инспектор полиции и хотел забрать ногу, чтобы с вечерним паромом отправить на большую землю на экспертизу, но явился с работы Ахмад и возразил, что и без экспертизы ясно, что это нога Виджая, потому что он недавно купил эти кроссовки и всем подряд хвастался. Ногу всё равно забрали, Ахмаду подсунули самую большую тарелку борща, он поужинал и успокоился. А София попросила рецепт, чтобы поделиться с подругами, с которыми завтра собирается встретиться. Никто ведь не против, если завтра она на полдня возьмёт выходной?
<p>
***</p>
С утра пораньше Амрита отправилась за покупками. Впридачу она получила от Софии список лекарств и рецепт на успокоительное. На острове была аптека, но такого там не водилось, и приходилось ехать в Старый Гоа. А если заказывать, то всё равно пришлось бы так же ехать забирать. Горничная попросила в провожатые Артура - потому что одной страшновато и чтобы Ахмад поревновал. Оксана не ревновала: их же интересовало содержимое аптечки, вот отличный повод.
Перед выходом в город Амрита собиралась особенно тщательно и снова забежала в парикмахерскую - у себя в деревне. Вообще-то это была маленькая площадка под тентом на свежем воздухе, где умещались два пластиковых стула и столик с арсеналом парикмахера. Но Амрита вернулась очень гордая своей художественно заплетённой косой и совсем уж засияла, когда причёску оценила Дивьяни. Кажется, она считала госпожу адвоката образцом стиля.
Артур терпеливо дождался, когда девушка соберётся, и даже понёс её зонтик. Амрита выступала впереди - так важно, что он просто умилился.
Следом за ними вышла София. Она нарочито держалась поодаль, хотя собиралась на тот же паром и даже на тот же автобус. Естественно, Оксана и Дивьяни поймали её в дверях и спросили, почему бы ей не взять пример с Амриты и не сменить причёску. София качнула головой, раскрыла зонтик от солнца и дала понять, что разговор окончен.
Дивьяни признала, что разговоры о причёсках действительно неуместны после всей этой истории с Виджаем, но надо же как-то снять стресс. Кстати, добавила она, сегодня на берегу будут слоняться толпы полицейских и водолазов в поисках остальных частей тела звукорежиссёра. Так что на пляже лучше не появляться.
Итан, наоборот, решил воспользоваться отсутствием Софии и попросил Ахмада отвезти его на берег. Ахмад, у которого наконец-то выдался выходной, охотно согласился: ему и самому хотелось выяснить, что случилось с начальником.
- Да уж, поездку в Голландию придётся отложить, - посочувствовала Дивьяни.
- Подождёт Голландия, - ответил Итан. - Иди-ка лучше за домом посмотри и припрячь что лишнее.
Дивьяни поспешила в дом. Оксана последовала за ней. На кухне её ждала Мария. Кухарка обнаружила художества гостьи с борщом, котлетами и прочей чужеродной пищей, и заявила, что госпожа туристка может заниматься готовкой, сколько пожелает, раз ей это в радость, а она, Мария, пока отдохнёт, она же тоже не железная, а то всяким там Софиям можно, а ей фиг.
Оксана по старой привычке собралась указать прислуге место, но Марии уже след простыл.
<p>
***</p>
Артур подождал, пока Амрита расплатится с аптекарем, дотошно расспросил обо всех лекарствах, так что Амрита с трудом сдержала улыбку, а аптекарь вздохнул украдкой: ох уж эти иностранцы - потом проводил девушку до торгового центра и договорился встретить через полтора часа.
А сам тем временем отыскал тату-салон на соседней улице - по адресу на визитке. Солнце скрылось, дождь ещё не начался, поэтому зонтик Амриты как перекочевал к Артуру в рюкзак, так там и остался. Становилось душно. На горизонте, над рекой, поднимался пар.
В салоне, к счастью, было прохладно. За столиком с ароматической лампой - совсем слабый запах, в отличие от всех окружающих специй, так тяжко бьющих по обонянию - встречала клиентов девушка с красными прядями и чёрной помадой. Она поболтала с Артуром, пока он листал каталог, и пошла за мастером.
Её звали Каншана. "Для друзей просто Кэти", - подмигнула она.
- Быстро же ты заводишь друзей.
- Зависит от них, - улыбнулась чёрной улыбкой Кэти. - Не будешь тормозить, ещё и телефончик дам.
<p>
***</p>
София рассталась с соседями сразу на остановке, повернув в противоположную сторону. Как хорошо, что она взяла зонтик: такое яркое солнце вредно для кожи, тем более она всё-таки не какая-нибудь батрачка, чтоб загорать. Горделиво неся тяжёлую косу, заколотую на затылке шпильками сандалового дерева, щеголяя белой блузкой в тонкую полоску и шелестя атласной оливковой юбкой, София плыла по улице. Все, кто невольно или специально оборачивался, подумать не могли, что эта леди направляется в "МакДональдс".
Но София шла именно туда, намереваясь съесть самый большой гамбургер.
Аиша и Девика уже ждали подругу. Они обнялись, и расцеловались, и не торопились есть: не так-то часто удавалось видеться трём медсёстрам.
- У тебя новая блузка! - хлопнула в ладоши темнокожая Девика, в голубом сари и с кольцом в носу.
- Да, - улыбнулась София. - Я наконец-то разобрала вещи мужа и нашла совершенно не ношенные рубашки. Вот, одну перешила.
- Какая ты мастерица, я тебе так завидую! - похвалила стриженая под каре Аиша, в чёрном свитшоте и серых джеггинсах. - И как ты всё успеваешь!
- Всего-то пара швов на машинке. Ну, как у вас дела?
- Да что у нас, сплошная работа, - постучала ногтями по столу Аиша. - Вчера - двадцать вызовов. От рассвета до заката. Даже не пообедала. Еле до подстанции доползли, да ещё на трёх колёсах. Шину прокололи.
- Ужас, - погладила её по руке София. - Надеюсь, ты не сама колесо меняла?
- Ну, водитель у нас пока ещё есть, - рассмеялась Аиша и принялась за мороженое.
- А я целыми днями торчу в регистратуре, - пожаловалась Девика. - Вчера чуть голос не сорвала, пациентка карту потеряла, а свалила всё на меня. Прям так обидно стало... Думала, вот счас прям напишу заявление и уволюсь. Всё равно жизнь зря проходит. Аиша вот хотя бы людей спасает, а я только бумажки перебираю.
- Да ты радоваться должна, дурочка, - Аиша нацелилась щёлкнуть подруге по лбу. - Нам с Софией достаётся как не знаю кому, а ты сидишь себе за столом под кондиционером, и тебя ни посреди обеда, ни посреди ночи никуда не тыркают.
- Ох, и правда. Что-то у меня какая-то депрессия. Надо чем-нибудь развлечься. Ну а ты как? - обратилась Девика к молчаливой Софии.
- Ой... - вздохнула София. - Всё так же. Я ведь вам про суд так и не рассказала, не успела тогда.
- Да-да, я помню, мы толком так и не поговорили, - закивала Девика.
- А скоро будет ещё один. Я так устала...
Аиша и Девика сочувственно кивали подруге, заедая горечь сливочным мороженым. Наконец София выговорилась и вгрызлась в долгожданный гамбургер.
- Весь этот серпентарий меня уже достал. Особенно эта - Дивьяни. Как будто у себя дома. Я ей однажды намекнула: ты, мол, адрес не попутала? А она мне - представляете - заявляет, что не собирается ничего со мной обсуждать. "Ты сиделка, твоё дело горшки носить и молчать".
- Да как она может!